Липпс в Мюнхене работал над своей теорией эмпатии и эстетических наслаждений. В своем выдающемся труде на эту тему он выделил четыре типа эмпатии: 1) общая осознанная эмпатия – видеть движение в привычных объектах; 2) эмпирическая эмпатия – наделять одушевленными качествами неодушевленное; 3) настроенческая эмпатия – устанавливать связи между эмоциональным состоянием и цветом или музыкой, например «весело желтый»; 4) чувственная внешняя эмпатия – когда движения и жесты отражают внутреннее состояние.
На примере животных Рильке нашел подтверждение всем выводам своего наставника. Инстинкты животных схожи с человеческими, но отсутствие общего языка общения не позволяет полностью изучить их природу. Тогда художники изучали животных как диковинку, но с фауной, в отличие от неодушевленных предметов, легко устанавливался зрительный контакт. Эта отдача связывала путами две отдельные жизни и воплощала «вовлеченность зрителя», без которой, по мнению австрийского искусствоведа Алоиза Ригля, ни одно произведения искусства не добьется успеха.
День за днем Рильке ходил в зоопарк и учился «вглядываться», а вечерам делал грубые наброски увиденных животных. Особенно его притягивала одинокая пантера, мечущаяся в клетке. Она напомнила маленькую гипсовую пантеру из мастерской Родена. Тот неимоверно восхищался скульптурой: «Как же она прекрасна», – и Рильке решил в Национальной библиотеке отыскать бронзовый первоисточник. Вновь и вновь рассматривал он скульптуру в выставочном шкафу и наконец понял, что в ней увидел Роден: «В этой крохотной гипсовой статуе я увидел замысел скульптора, значение античности и связь скульптора с нею. В этой статуе столько жизни, сколько и в подлинном звере, эта крошечная скульптура (высотой в ширину ладони и длиной в ладонь) многогранностью не отличается от большого произведения искусства, и все эти грани живые, подвижные и разнообразные. И это всего лишь гипс! Но до чего же достоверно изображен крадущийся шаг, положение широких лап, и эта полная силы осторожность, бесшумность…»
Гипсовая пантера вызвала в Рильке те же чувства, что и в Родене пара гончих Бари, когда скульптор наткнулся на них в витрине магазина и осознал, что неодушевленный объект может двигаться с живостью одушевленного. Рильке не отпускал эту мысль, когда он описывал пантеру в одной импрессионистической зарисовке, из тех, что называл «картинами настроений», и позже, когда эта зарисовка переродилась в самое знаменитое его стихотворение «Пантера». Начинается оно с образа кошки, мечущейся в клетке.