Цитаты из книги «Кошкина пижама (сборник)»

– Будь счастлива тем, что ты счастлива. А я буду счастлива тем, что я цинична, и посмотрим, кто и

У меня было достаточно мужчин, чтобы сказать: они все придурки и лгуны, все до единого. Цирк уехал, а эти остались: макаки, клоуны и свистуны.

Все мои враги мертвы (2003) На седьмой странице был некролог: «Тимоти Салливан. Компьютерный гений. 77 лет. Рак. Заупок. служба неофиц. Похороны в Сакраменто». – О боже! – вскричал Уолтер Грипп. – Боже, ну вот, все кончено. – Что кончено? – спросил я. – Жить больше незачем. Читай, – Уолтер встряхнул газетой. – Ну и что? – удивился я. – Все мои враги мертвы. – Аллилуйя! – засмеялся я. – И долго ты ждал, пока этот сукин сын… – Ублюдок. – Хорошо, пока этот ублюдок откинет копыта? Так радуйся. – Радуйся, черта с два! Теперь у меня нет причин, нет причин, чтобы жить. – А это еще почему? – Ты не понимаешь. Тим Салливан был настоящим сукиным сыном. Я ненавидел его всей душой, всеми потрохами, всем своим существом. – Ну и что? – Да ты, похоже, меня не слушаешь. С его смертью исчез огонь. Лицо Уолтера побелело. – Какой еще огонь, черт возьми?! – Пламя, черт побери, в моей груди, в моей душе, сокровенный огонь. Он горел благодаря ему. Он заставлял меня идти вперед. Я ложился ночью спать счастливый от ненависти. Я просыпался по утрам, радуясь, что завтрак даст мне необходимые силы – необходимые, чтобы

Сам художник тоже находился там, но был занят своим новым делом: наполнял

кам мужчины набираются друг от друга. С фасада просто дворец, а посмотришь с тыла – нужник

– Мама, мама! Мы же старые девы, будем смотреть правде в глаза. – Мы женщины, не забывай, женщины. А где остальные пистолеты?

и связано со всем этим хламом, который мы складываем на чердак нашей памяти и не вытаскиваем до тех пор, пока не настанет тот самый особенный вечер, когда, порывшись в пыльных сундуках и открыв ржавые засовы, память достанет на свет все эти старые, затертые, но отчего-то милые слова, или дешевые, но внезапно ставшие столь драгоценными мелодии.

зажали его между собой, словно заложив между страницами книги в жаркий летний в

Человек, который играл в Бога».

в конце концов – молю тебя, Господи, – «Последний магнат» был дописан, завершен и опубликован.