Глава 3. Когда первый шок прошёл

– Я всегда любил свои сны, черпал в них вдохновение для песен. Это было для меня особенным, невероятным местом, чем-то вроде хранилища фантазии с бессчётным количеством неподдающейся объяснению материи, которую люди называют подсознанием. Ты понимаешь меня? – спросил Илмари.

Энви не понимала. Но всё равно кивнула. Она подозревала, что парню сейчас просто нужны свободные уши, чтобы выговориться за столько лет безмолвия и нахождения в неизвестном состоянии и форме.

– Я видел сны, даже когда смыкал веки на краткий миг: подремать в транспорте или на учёбе. Всегда чёткие, яркие, цветные… Они так тесно переплетались с моими желаниями, переживаниями и жизнью в целом, как реальной, так и выдуманной, что это пугало. Удивительно, как сильно на нас воздействует подсознание. Оно влияет не напрямую, а косвенно, общается через сны, оголяет страхи, будто сдирает заживо кожу и заставляет взглянуть в лицо самому себе. Каким бы ужасным это внутреннее «я» ни было.

Энви посмотрела на сосредоточенное лицо рассуждающего вслух Илмари. Он выглядел спокойным и расслабленным, но от его грустного взгляда становилось печально.

«Ещё бы он не расстроился! Новость, что ты умер, сломит даже самый стойкий дух. Осознать, что ты сейчас призрак… мертвец… «не от мира сего». Кто он такой и как называть это чудо природы? И чудо ли он или ночной кошмар?»

Но девушка не боялась Илмари и того, кем он стал. Это попахивало сумасшествием: сидеть на кладбище и разговаривать с умершим двадцать пять лет назад музыкантом. Но она поверила ему и больше не будет употреблять дурацкую приставку «лже».

Хотя ординарный человеческий разум не сразу принял сверхъестественные способности Илмари – у него не текла кровь при порезах. Предположительно, его нельзя было ранить или убить, оно и понятно – он уже умер однажды. Но боль всё-таки чувствовал.

После того, как обнаружилось это свойство, девушка испуганно отшатнулась и чуть не упала в третий раз за несчастный день. Когда Илмари протянул ей руку, она шарахнулась от неё как от покрытой гнойными язвами. Страх затуманил разум, заставил сердце биться раза в три быстрее. Именно страх поселил в голове мысль:

«Беги! Как можно дальше и как можно скорее, уноси ноги, пока можешь! Иначе останешься на кладбище навсегда. Неизвестно кто или что этот парень. Беги от всего необъяснимого и таинственного!» – призывал здравый смысл.

А другой голос, рассудительный и нежный, вещал иное:

«Подожди, останься, он не причинит тебе вреда. Ведь это Илмари Суло! Представь только, сам Илмари! К сожалению, мёртвый, но каким-то чудом, да-да, чудом, он вернулся на Землю, и ты первая с кем он встретился. Ему нужна помощь, информация и дружеская поддержка. О, да, ты с радостью дала бы больше, чем дружбу, сама говорила, что Илмари – идеальный мужчина. Так вот же он – перед тобой. Разве этот феномен не заслуживает разгадки? Он не обидит тебя, не бойся».

Чувства и разум в извечном споре боролись за право решающего слова. И как это обычно бывает – победило сердце.

Энви подошла к Илмари, и они вместе покинули место его захоронения, молча дошли до статуи ангела и сели там. Девушка не знала, как начать разговор, прежде она никогда не общалась с потусторонними сущностями. Видимо, Илмари тоже не знал, как теперь говорить с живыми – так же как прежде или нужно искать новый способ.

Но заговорил первым, хоть и начал не с рассказа о себе или воспоминаний прошлой жизни, а с непонятных Энви вещей. Он рассуждал об отстранённых понятиях и различных материях. Творческие люди склонны к такому, ведь вся их жизнь пропитана фантазией и креативом, как нежный бисквит вишнёвым сиропом. Почувствовав, что немного отвлеклась, девушка снова вслушалась в томно-низкие обертоны мужского голоса.

– Если ты спросишь меня о загробном мире, то мне нечего рассказать, – вздохнул он. – Я ничего не помню, и как уже говорил, будто ещё вчера жил как обычно, а сегодня оказалось, что давно умер и вдруг воскрес.

– Так печально, – тихо проговорила Энви, глядя на круглые носы своих сапог и краем глаза – на остроносые полуботинки Илмари.

Он медленно повернул голову и посмотрел на неё. Глубокий и пристальный взгляд заставил девушку задержать дыхание. Это не парень, похожий на любимого музыканта, это настоящий Суло! И черты лица, худощавая фигура и повадки приводили её в неописуемый восторг и трепет.

В большие и выразительные зелёные с темно-серым ободком зеркала души хотелось смотреть бесконечно. По-женски длинные и тонкие ресницы придавали невероятной мягкости и доброты зачаровывающему взгляду и делали выражение лица трогательно-наивным. Мелкие морщинки у глаз и лёгкие тени под ними указывали на невероятную мудрость и опыт, присутствующую в этом двадцатипятилетнем (или пятидесятилетнем?) юноше. Энви долго любовалась глазами, а, переведя взгляд, застряла на губах: тонкой верхней и полной нижней. Ей и не мечтать поцеловать их…

Если глаза, ресницы и губы придавали Илмари женственность, то густые брови, высокий лоб и форма челюсти буквально кричали о сакральной мужской привлекательности. Энви находила бесстыдно сексуальными пушистые завитки его тёмно-каштановых волос. Через светлую кожу рук просвечивали жилки, а длинные изящные пальцы с узорчатыми серебряными кольцами удивляли элегантностью. Девушка представляла в руках парня бас-гитару, как он перебирает толстые с круглой обмоткой струны, извлекая богатый звук.

Такой детальный осмотр принёс Энви больше страданий, чем наслаждения – хотелось броситься Суло в объятья. Она ощущала, как подкрепляются глубокие чувства, которые зародились в душе уже давно.

«Попала по самые гланды!» – подумала Энви, а Илмари сказал:

– Извини, я говорю и говорю, а ты слушаешь. Наверное, скучно. Боже, конечно! Даже мне неинтересно! Вот же потянуло на разговоры, а при жизни не был болтлив.

– Мне нравится тебя слушать. Я и на работе обычно молчу, – девушка снова посмотрела на носы сапог.

– Почему так? – заинтересованность в голосе Илмари казалась искренней.

– Видимо, не на той волне. Никак не найду подход к коллегам, мы не сходимся характерами, – Энви усмехнулась, но улыбка получилась кислой, как недельное молоко – воспоминания жгли обидой. – Ерунда, не обращай внимания.

– Как скажешь, – кивнул Илмари.

– Значит, ты мёртв…

– Мы же вроде выяснили, – устало вздохнул Суло, – или снова хочешь экспериментировать и колоть меня?

– Нет, ни в коем случае! Мне просто интересно, какое именно ты сверхъестественное существо. Может, призрак?

– Ты прикасалась ко мне и знаешь, что я не бесплотен, – губы Илмари удлинились в вежливую улыбку, а у Энви покраснели уши. Она вспомнила, как дотрагивалась до парня, и воспоминания прошлись огнём по телу.

– Зомби или вампир?

Илмари показал зубы с обычными клыками:

– Пить кровь не тянет, есть человеческое мясо – тоже. Да и ты до сих пор жива.

Он сказал это не всерьёз, но по спине девушки прошёл холодок.

– Демон? Ангел? Оборотень? Ведьмак? Нежить?

– О, боже, ещё скажи, всадник Апокалипсиса! – Суло громко и искренне рассмеялся, будто они разговаривали не о сверхъестественных вещах, а, к примеру, о предпочтениях.

– Тогда ты не поддаёшься классификации.

– Весело, да?

– Скорее любопытно.

– Тут я не могу помочь, – покачал головой Илмари, – я в мистике не очень разбираюсь. Я затрагивал её в своих песнях, писал о смерти, душе, небесах и аде, но не углублялся, интерпретируя понятия в своём понимании.

– Мне нравятся твои стихи, и всегда была близка эта тема, но тоже на уровне обывателя. Можно поискать в интернете: в кафе или у меня дома.

«Неужели я только что завуалировано пригласила его к себе? Что за бестактность, боже! Ну вот, я снова краснею!»

– Где тебе будет удобнее. Давай поищем, – согласился парень.

– Тогда… ко мне домой? – она повернулась в его сторону, изо всех сил стараясь держаться непринуждённо.

– Хорошо, – кивнул он и вдруг замолчал. – Домой… – медленно проговорил он. – Интересно, что теперь с моим.

– Родственники? Друзья, коллеги по группе?

– Не знаю. Родителей, наверное, уже нет в живых… – его голос заскрипел, Илмари откашлялся и отвернулся.

Энви понимала, что ему тяжело и осторожно коснулась плеча. Парень вздрогнул и обернулся – в глазах стояли слёзы.

– Родственники не только похоронили, но и оплакали меня, для них я теперь чужой человек, если они и вспомнят, то вряд ли поверят… – он вздохнул. – Каких трудов стоило убедить тебя, и я до сих пор не уверен, что цель достигнута полностью, – он покосился на девушку, и та смущённо опустила взгляд. – Друзья по группе, если и живы, то, увидев меня, сочтут, что бредят наяву, – усмехнулся он. – У меня был младший брат, двенадцати лет, когда я… погиб, – он снова споткнулся на слове. – Сейчас ему где-то тридцать семь.

– Можно сходить к нему, – охотно отозвалась Энви, – вместе, если один боишься.

– Хорошо… – голос Илмари начал удаляться, как если бы разум испарялся из головы.

Внезапно парень соскочил с постамента и заходил взад-вперёд, два широких шага – в одну сторону, два – в другую.

– Какого чёрта это произошло со мной?! Какая-то белиберда… Я один и никаких причин и объяснений! Если Терминатор вернулся с миссией, почему я не помню ни приказов, ни поручений?

– Может тебе как Эрику Дрэйвену⁴ нужно отомстить за любимую? – спросила Энви, и Илмари остановился и посмотрел на неё.

– Кто это?

– Персонаж фильма. Ой, ты, наверное, уже… не застал… – она смешалась.

Парень разочарованно качнул головой и снова пошёл нарезать круги. Он впал в прострацию, нес бессвязный бред. Иногда проскальзывало что-то путное, и до Энви доходил общий смысл. Она понимала его состояние: одно дело узнать о своей смерти и воскрешении, и другое – понять, почему вернулся. Должна быть цель, иначе нелогично. Но Илмари не знал своего предназначения.

– Знаешь что, – девушка спрыгнула с постамента и подскочила к парню. Тот едва успел затормозить и чуть не врезался в неё. Энви смутилась и растеряла слова, которые хотела произнести, но быстро стала подбирать их: – Я хочу сказать… не переживай! Всё будет хорошо! Мы обязательно разберемся, узнаем, зачем ты здесь. Может, и сам вспомнишь, когда попадёшь в привычную среду, услышишь свои песни, увидишься с братом… Только не отчаивайся, пожалуйста! – она посмотрела на Илмари из-под ресниц.

Он был выше примерно на полголовы, и его губы располагались на уровне её глаз. А когда Энви осмелилась поднять голову, то встретила осознанный и добрый взгляд.

– Спасибо, что помогаешь. Мне действительно не к кому сейчас обратиться.

– Не благодари, – она отступила. – Я делаю, что по силам, и рада, если помогаю. Темнеет, может, пойдём? Тебе же нужно где-то ночевать.

– Да хоть здесь, – пожал плечами Илмари. – Для такого как я, обычное дело. Мертвецы должны ночевать на кладбище, – его голос звучал трагически.

– Вот ещё придумал, – замотала головой Энви, – останешься у меня, нет проблем, я тут недалеко живу, пешком минут десять, – уши снова начали пылать.

– Если нет проблем, тогда ладно, – согласился Илмари и вздохнул, – ведь мне правда некуда идти.