– Предпочитаю шатенок, – кивнул он невозмутимо. – Но цвет волос, глаз или фигура не определяют мой выбор. Ум, сила, характер – это зацепит больше, – он потёр губу и посмотрел так, будто хотел, чтобы я поняла.

Я поняла, не дура же. Он специально это сказал, чтобы посмотреть, как отреагирую. Я могла приписать себе все перечисленные качества, но поверить, что всерьёз зацепила его – нет. Ещё я успела понять, что Егор любил шоу и игру в психиатра: развести человека на эмоции и зарегистрировать состояние.

Я была почти уверена, что он нарочно провоцировал, чтобы я смутилась, покраснела, опустила взгляд или как-то ещё продемонстрировала, что он мне небезразличен.

Не дождётся! Чтобы понравиться мне, потребуется больше, чем шуточки ниже пояса.

Я чуть приподняла подбородок и склонила голову, размышляя, что бы спросить. Повторила его манеру: обсмотрела фигуру, руки в вечных узорах. Так, почему бы и нет?

– Твоя последняя татуировка?

– Лого моего лейбла, – он кивнул на плечо левой руки.

Кажется, это была корона, но с моего места она виделась чёрной кляксой. Я чуть прищурилась, стараясь разобрать детали, и Имп благосклонно предложил:

– Посмотри поближе. Не разочаруешься. Стоит того.

Пододвигать руку он не собирался, продолжая расслабленно полулежать. Я перегнулась через него, рассмотреть работу мастера.

Это действительно оказалась большая императорская корона, но не из металла, а из костей, с которых местами свисали ошмётки плоти. Небрежно выполненной она казалась лишь на первый взгляд, а стоило присмотреться – поражала детализацией и техникой исполнения. Подмечая мелочи и узоры я склонялась всё ниже, чтобы рассмотреть получше.

Егор же глядел на меня, но его отстранённый взгляд не напрягал, и я постаралась не обращать на него внимания. Я острее ощутила аромат его туалетной воды: что-то свежее, сладкое и дурманящее, этот запах уводил голову и напускал туман в мысли.

Наверное, его парфюм виноват, что я так увлечённо тянулась вперёд, пока моё лицо не оказалось над его животом. В этот момент Император пошевелил бёдрами, и мой взгляд неосознанно приковался к его ширинке. Твою мать! Он это нарочно?

– Нагнись-ка пониже, а то только соски не видно, – вдруг выдал Егор ехидным тоном.

Я вспыхнула и быстро выпрямилась, прикрывая грудь. Чёрт, совсем забыла про глубокий вырез.

– Да, ладно, чё краснеешь, будто ни одному мужику прежде не показывала, – фыркнул рэпер и пренебрежительно отвернулся.

А меня задело. Девственности я лишалась год назад от любопытства, и тот парень потом исчез из жизни, но Император будто упрекнул меня в распутстве. Ему какое дело, в чьей постели я побывала?

– Ну, извини, не сберегла себя для тебя, – вырвалось у меня, а Егор повернулся. Его взгляд приобрёл мимолётную заинтересованность. Усмехнувшись, он сказал:

– А мне норм. С целками в постели скучно. Так что, продолжишь свои вопросы или разовьём тему поинтереснее?

– Продолжу. Давно ты живёшь один?

– Достаточно, чтобы не зависеть от семьи. Так можно, если включать мозг, – он прищурился и ответил чуть резче.

Совсем немного, капельку, но я уловила эту перемену, и еле сдержалась, чтобы не растянуть губы в широкую улыбку. Кажется, я нащупала что-то болезненное. И теперь собиралась отыграться по полной.

– Значит, отношения с семьёй у тебя не ладятся?

И тут в первый раз за интервью, когда Имп казался мне максимально открытым, он не ответил, просто пожал плечами. Я восприняла это как «да» и додавила:

– Они не приняли твоё увлечение музыкой?

– Это очевидно, детка, – усмехнулся вдруг он, а глаза зло блеснули, – не думай, что ты так прозорлива. Или что загнала в угол, откуда мне не сбежать. Да, отец был против, мама его поддержала, а брат оказался конченным гондоном. Чтобы не раздувать конфликт, я свалил. Как-то не улыбалось каждый день проедать мозг нервяками.

– Как давно это случилось?

– Не помню, – Егор дёрнул плечом и подался вперёд за чашкой, чтобы отпить глоток, а потом как-то сразу зашарил по карманам, хотя всё их содержимое уже находилось на столе. – Несколько лет. Мне спокойнее, что мы не общаемся. Не совсем глухо, конечно. Мама иногда звонит, спрашивает, не подох ли ещё.

– Она переживает. А ты не думал помириться? – заметив, как Имп занервничал, мне вмиг расхотелось гнаться за сенсацией и травить его неловкими вопросами. Я спрашивала скорее участливо, чем с желанием утопить, но видимо, Егор не понял, и резко отрезал:

– Нет, а зачем? Слушай, Игла, ты всерьёз думаешь, что твои читатели воспримут семейные драмы на ура?

– Тогда продолжишь отбиваться от стереотипных вопросов? – пожала я плечами, сама жалея, что ступила на скользкую дорожку, вызывая неудобную откровенность.

Егор кивнул, как будто заметно успокоившись. Он снова потянул сигарету из пачки и щёлкнул зажигалкой.

– Ты чувствуешь ответственность за своих поклонников? Что учишь их чему-то своими песнями? – спросила я.

– Я сам много учусь, стараюсь общаться с такими людьми, которые могут дать мне что-то полезное. В свои тексты я вкладываю некий смысл, посыл. Хорошо, если его понимают. Но если нет мозгов, вставить их я не смогу.

– Что для тебя значит музыка?

– Всё. Меня не было бы без неё. Человек может предать, но музыка – никогда. Она всегда была со мной, вытаскивала из любой задницы, – он так посмотрел, что меня пробрало мурашками.

– А что бы ты хотел…

Но закончить я не успела – телефон завибрировал и заскримил так громко, что я чуть не подпрыгнула. Забыла перевести на «беззвучный».

Катька. Ну вот, блин, снова здоро́во. Как же не вовремя! Я на миг замерла в раздумьях, потом листнула на красную трубку и выбрала режим «без звука».

– Извини, продолжим? – но экран загорелся принятым сообщением, которое я прочла не открывая: «Возьми трубку, пожалуйста! Это срочно!»

Я только хмыкнула и снова хотела озвучить вопрос, как сотовый замигал входящим вызовом. Естественно, она, кто же ещё.

Я сбилась на середине фразы, и Егор кивнул на мобилу:

– Да ответь. Не на совещании у босса, где разговаривать нельзя.

– Ладно. Я только скажу, что перезвоню, – и я впустила ураган Катрина в свой динамик. – Алло, я сейчас занята. Давай позже…

– Ирина, я не знаю, что делать! – завопила трубка, и даже Егор поднял взгляд, услышав истеричные вопли моей подруги. – У Славки тётю в больницу увезли, нужна срочная операция!

– Оу, сочувствую… – протянула я, и подруга понеслась дальше:

– Деньги нужны экстренно, надо где-то достать тридцать тысяч! Я без понятия, у кого просить. Ты можешь помочь? Очень выручишь!

Общие проблемы, да, Катя? Деньги нужны Славе, а из кожи вон лезла она. Мне очень хотелось высказаться, но под пристальным взглядом Егора я не могла. В душу закрались сомнения, действительно ли деньги нужны на лечение? Но не время и не место сейчас обсуждать это. Лучше просто свернуть разговор.

– У меня зарплата ещё не скоро, а от прошлой одни копейки остались. Даже не знаю, что подсказать, – растерялась я. – Попробую поискать, но ничего не обещаю.

– Да, понимаю. Спасибо и за попытку, – рассыпалась она и отключилась.

Я выдохнула и откатила телефон по столу.

– Извини, – я покосилась на Егора и попробовала улыбнуться.

– Траблы? – спросил он.

Да тут на лице всё написано, что отрицать. Да и он сам всё слышал. Я не видела смысла отмазываться, тем более мне показалось, он спрашивал не просто так.

– У парня подруги родственница загремела в больничку. Деньги нужны.

– А ты у них вместо дойной коровы? – с лёгким сарказмом спросил Имп.

– У Славы только мать, живут они не в комфорте. Видимо, Катька всем подряд звонит. Не знаю, чем смогу помочь, если только с неба свалится. Ладно, не обращай внимания, это не твои проблемы. Ну, так что? Идём дальше?

– Хм, а ты ловкачка, – усмехнулся Имп. – Мы ещё даже не переспали, а ты уже тянешь из меня деньги.

– Чего? – офигела я. – Ты головой двинулся или как? Не нужно мне от тебя ничего!

– Да ладно, не отпирайся, когда я уже всё понял. Сколько надо-то? Пользуйся, пока я в настроении, – спросил он, подтягивая к себе телефон.

Невероятное самомнение! Я поделилась с ним чем-то важным, а он всё извратил! Решил, что я подстроила звонок Кати, попросила её разыграть спектакль, специально оставила на максимальную громкость, чтобы и он её стенания слышал. Нет, у меня нет слов!

– Да подавись ты своим баблом, кретин! – я взорвалась как негодования и вскочила на ноги. – Ничего мне от тебя не нужно! Я рассказала, так как думала, ты интересуешь искренне, сочувствуешь проблеме. Повторю, мир не вертится вокруг тебя! И все вокруг тебе не подданые! Иди ты в задницу, Егор! – и я быстрым шагом направилась к лестнице, но Имп вдруг подорвался и с завидным проворством подскочил и схватил меня за руку.

– Эй-эй, стой!

– Ах да, я же счёт не оплатила! – съязвила я, разворачиваясь и выдёргивая руку. – Сколько там с меня за кофе? – сверкая глазами, я полезла в сумку, но Егор вдруг подтолкнул меня назад и мягко прижал к стене.

– Угомонись. Я не так понял, признаю. Чего истеришь? Ты не такая, я зазнавшийся мудак. Годится? Сядь и успокойся, – он держал меня за плечи не сильно – при случае я могла вырваться, – но авторитетом давил больше, и от этого взгляда мне негде было спрятаться.

Ненавижу его глаза! Они меня парализуют.

– Молодые люди, у вас какие-то проблемы? – на горизонте появилась девушка-администратор. Егор даже не обернулся, а у нас тем временем появилась публика – все немногочисленные посетители наблюдали за сценой.

Мне стало стыдно и неловко. Устроила тут шоу на потеху люду, не сдержалась.

– Нет, всё в порядке, простите, – я обмякла в руках Егора. – Мы немного поспорили, но уже всё уладили.

Девушка одарила нас подозрительным взглядом, кивнула и ушла. А мы вернулись за столик. Рядом тут же оказался официант, видимо, надеясь, что шумные посетители запросят счёт и уберутся, но, на его и моё удивление, Егор заказал себе ещё кофе, а мне – бокал красного вина с ломающим язык названием.

Когда первый глоток этого дорогущего пойла омыл желудок, меня немного попустило. Какая-то я нервная стала, аж бесило. Что, теперь всегда алкоголем расслабляться? Вот и Егор похоже это понял. Или просто выбрал самый простой способ? Чтобы не тратить слова и человеческое тепло? Ну да, как ещё успокоить истеричку?

Имп уткнулся в новостную ленту телефона, давая мне время прийти в себя. Меня не подгонял и как будто вообще забыл, что я тут. А во мне вдруг снова проснулось то чувство, которое я уже испытала в накуренной комнате, в темноте и медленных завихрениях музыки: будто Егор мне не чужой, и я могу ему довериться. Глупости какие, никогда я не привыкну к его манере, постельным шуточкам и намёкам… Неспроста у него и в текстах их полно.

Но ведь я не уродка, и подобные заигрывания значило лишь, что я привлекаю его как девушка. И это не мои проблемы, спать с ним я не собиралась. Ни за деньги, ни за неземное удовольствие. Однако с деньгами он, правда, мог выручить. Тем более уже знал часть истории. У меня не имелось ни малейшей мысли, где достать, а подруге помочь хотелось. А уж как отдавать, пусть Катька со Славкой беспокоятся.

– Тридцать тысяч, – сказала я после очередного глотка, и добавила, когда Егор поднял взгляд: – Столько они просили. Если решишь помочь, большое тебе спасибо, но не знаю, когда они вернут. И пожалуйста, не требуй с меня интимных услуг в оплату долга.

– Да понял уже, что ты недотрога, – хмыкнул он, скользнув взглядом от моего лица к груди. – И тело твоё – это храм, который нельзя осквернять неверующим, можно только издали молиться на святыню.

Я фыркнула и отвернулась.

– Кэшом нет, закину на карту, давай номер, – сказал он, приготовившись набирать цифры на мониторе. Я назвала Катькину карту.

– Екатерина Михайловна Погорелова, – сказала я для подтверждения, и парень кивнул. Его телефон звякнул сообщением об отсылке денег, и я добавила совершенно неожиданным для себя тоном: – Спасибо, Егор. Я этого не забуду.

– На это и расчёт, – улыбнулся он, убирая мобилу и выпивая залпом кофе. – Короче, мне не до вопросов уже. Ехать надо в одно место, – он заправил прядь за ухо и жестом подозвал официанта. – Давай в другой раз продолжим.

– Если хочешь, можем на этом закончить, кое-какой материал я уже набрала, – сказала я, наблюдая, как Имп оплачивал счёт и вставал, чтобы уйти.

– Что ты, детка, – усмехнулся он, – это самое дорогое интервью в моей жизни. Думаешь, я соглашусь на короткую статейку? Через пару дней отпишу тебе, когда и где встретимся, чтобы продолжить.

– Как скажешь, – кивнула я.