Глава 2. Ты будешь мне служить

Двэйн яростно метался из одного конца зала в другой. Он не мог поверить, что опоздал. Только он сумел выманить очередного Хранителя на свет, только узнал его имя и придумал, как с ним связаться – а Лилит уже втёрлась к нему в доверие и, наверняка, вовсю строит козни. Двэйн заставил себя остановиться и глубоко вздохнуть.

«Стоп, – сказал он себе. – Зачем Лилит строить козни? Она могла бы просто вернуться домой и…» Додумать Двэйн не успел. Двери тронного зала отворились, и на пороге показалась робкая фигурка беса-гонца. Тот так трогательно прижимал ушки к золотистой голове и так воровато прятал глазки, что Двэйн понял сразу – новости будут плохие. Сложив на груди руки, он грозно посмотрел на беса.

– Э-э-э… господин? – прошелестел несчастный.

– Триста лет как господин.

– Господин Двэйн… Меня прислал к вам господин Абигор Кроган. Он… э… – бес вроде как склонил колени, но Двэйн-то видел, что он просто готовится рвануть прочь с низкого старта.

– Не трать моё время, – бросил Двэйн, отворачиваясь.

– Абигор просит прощения. Передовой отряд пятнадцатого корпуса потерян. Жертвы сбежали!

Бес действительно стартанул и, сделав разгоночный полукруг по залу, с размаху врезался в закрывшуюся перед носом дверь.

– Как понять, – произнёс Двэйн, медленно приближаясь к бесу, – передовой отряд – разгромлен?

Он подошёл к гонцу вплотную, за ухо поднял его в воздух и заглянул в бешено вращающиеся красные глазки.

– Быстро отвечать! – рыкнул Двэйн. – И по делу!

– Абигор… э-э… мы пытались сражаться… Но на нас налетела эта консерва с Мечом Света.

– Вы посмели сдохнуть от Хранителя Меча?

Двэйн по-прежнему рычал.

– Не-е-е-ет! Мой господин! Всё шло хорошо! Мы бы его точно завалили. Но тут из тумана как рванёт!

– Чародейка, – медленно сказал Двэйн.

– Точно, Повелитель. Чокнутая колдунья. Она стояла, не вмешивалась. А потом ка-ак жахнет – герой чуть не испёкся вместе с нашими ребятами.

Двэйн растерянно отпустил ухо, и бес тут же забился под трон – теперь его глазки перепуганными угольками сверкали оттуда.

– Чокнутая колдунья, – сказал Двэйн. – Кто бы сомневался.

Он вышел из тронной залы и чередой длинных коридоров прошёл в свои апартаменты. Взял из буфета бутыль с вином и, плеснув быстрым жестом в золотой кубок, осушил до дна. Развернулся и замер.

– А это ещё что? – спросил он в пустоту, рассматривая стройное полуобнажённое тело, соблазнительно раскинувшееся на его постели. Девушка была гибкой и достаточно крепкой на вид. Под смуглой кожей переливались мышцы, однако тонкая кость создавала ощущение хрупкости.

– Моё имя Сканлан, Владыка, – сообщила демоница, перетекая на пол и оказываясь на коленях перед Двэйном. – Я пятая дочь леди Регины.

– Суккуб, – понимающе заметил Двэйн.

– Вы хотели видеть заложника от нашего клана. Леди Регина выбрала меня.

– Ну что ж, заложник, – Двэйн снова наполнил кубок и, упав в просторное кресло, раздвинул ноги, – посмотрим, на что ты способна.

Девушка растянула губы в томной улыбке, но Двэйн к долгим прелюдиям был не готов и одним сапогом нетерпеливо подтолкнул Сканлан ближе к себе.

***

– Тёмная, ты не хочешь исповедаться?

Лилит посмотрела на Кигана и удивленно вскинула бровь.

– Я же вижу, тебя гнетет тяжесть твоих грехов.

Лилит издала носом неприличный звук – нечто среднее между смешком и хрюканьем. Они уже третий день тащились по очередному бездорожью. По каким-то загадочным причинам – возможно, по рисунку звёзд – Алистир сделал вывод, что послание должны были доставить в замок в Сумрачных Горах. Ноги колдуньи давно уже были стоптаны в кровь, а нос хлюпал с самого болота – все остальные спутники без зазрения совести пользовались целительскими навыками Кигана, Лилит же даже не пыталась обращаться к храмовнику за помощью.

– Хочешь сказать, это поможет? – спросила она.

– У всех у нас свои тайны. Церковь лечит недуги тела, но я знаю лекарство и от мук совести, – загадочно сообщил клерик.

– Да ладно, – недоверчиво произнесла Лилит. – И в чём же оно состоит?

Киган хитро улыбнулся.

– Сначала ты должна исповедаться.

Лилит закусила губу.

– Ну-у… – протянула она и подумала: «Была не была». – Когда я ещё занималась всякими… разными вещами, был у меня один помощник, – сообщила Лилит и задумалась, подбирая слова. – Так вот… помощник. И я обращалась с ним… ну, знаешь… причиняла ему боль. Била. И не только.

– Ты же была Чёрной Госпожой, – разумно рассудил Киган, ничуть не удивившись. – А он – твоим прихвостнем.

Лилит посмотрела на Кигана с нескрываемой злобой.

– Что, лавочка закрывается? Уже отпущение грехов? Так быстро?

– Ладно, ладно. Слушаю дальше.

Лилит вздохнула.

– Ну и… теперь… у меня перед глазами всё время стоит его лицо… Распростёртое тело… Щека, прижатая к полу моим сапогом, – лицо Лилит озарила мечтательная улыбка, но она тут же вспомнила, что рядом с ней храмовник. – Ну вот, собственно, и всё. Я не жалею, что всё пошло так, как пошло. Но вот этот… помощник…

– Я тебя понял, – Киган положил руку на плечо Владычицы, – будь спокойна, сестра. Ты сделала первый шаг к свету.

– Правда? А что насчёт лекарства?

Киган скинул с плеча вещмешок и, покопавшись в нём на ходу, достал моток бечевки, связанной так, чтобы на одном конце получалась пятерка хвостов, усеянных тугими узлами, а на другом – некое подобие рукоятки.

– Каждый вечер перед сном. Начать можно с пятнадцати раз.

– Что? – опешила Чёрная.

– Самобичевание, – сообщил Киган и вложил верёвку в руку чародейки. – Отлично помогает от ненужных мыслей.

***

Солнце близилось бы к полудню, если бы в этом сумрачном краю его можно было увидеть на небе. Лилит устало плелась в самом хвосте растянувшейся вдоль скалистого склона процессии, когда услышала оклик впередиидущего:

– Сверху!

Лилит стремительно подняла взгляд к небу, готовая выпустить атакующее заклятье. Раньше, чем разглядела противника, она увидела вокруг себя зелёный свет, синий, затем жёлтый – и почувствовала, что кровь понеслась по венам быстрее.

– Рух! – бросила она. – Она не видит неподвижные цели!

Со стороны самой высокой вершины к ним стремительно приближался двухметрового роста воробей с золотистым оперением.

– В пещеру! – крикнул Алистир, как обычно игнорируя волшебницу.

– Кретин! – не выдержала Лилит, но весь отряд уже прыгал по камням в сторону небольшого грота.

Лилит вздохнула и побежала следом.

Рух, путь которой, как видно, просто пролегал мимо, плавно завернула в их сторону и спикировала в центр кучки людей. Лилит увидела, как гном, бежавший последним, нарисовав в воздухе неописуемый кульбит короткими ножками, подпрыгнул как мячик и оказался в пещере. Лилит же отрезал от отряда золотистый птичий хвост. Она поднырнула под чудовище и уже почти успела запрыгнуть в темноту, когда буквально перед её носом громыхнул булыжник, и лаз закрылся.

Лилит резко остановилась. Не обращая внимания на истеричный визг обманутой птицы, она перечислила имена самых злобных демонов, которых сумела вспомнить. Медленно повернулась на каблуках и ударила посохом о землю. Рух открыла клюв, явно собираясь полакомиться последним оставшимся червячком, и прямо ей в пасть ударил поток горячего воздуха. Рух завизжала ещё громче, подпрыгнула, пытаясь подняться в воздух, но Лилит была уже порядком разозлена. Она ещё раз ударила посохом о землю, и Рух заплясала на месте – камень раскалился, больно обжигая нежную кожу на птичьих лапах. Рух уже почти удалось взлететь, когда раскат грома настиг ее, и ветвистая молния ударила птицу в загривок. Рух осела на землю.

Секунду бывшая Владычица стояла на месте, тяжело дыша. Затем вдалеке раздался бурлящий рокот – то ли огромный осьминог пускал пузыри в воде, то ли гремели и тёрлись друг о друга тысячи камней. Лилит посмотрела туда, откуда доносился шум. Попятилась, но тут же поняла, что это бесполезно и, на каждом шагу содрогаясь от боли в разбитых ногах, рванула по тропинке вдоль линии лавины, которую сама же со злости и вызвала.

***

Только через несколько часов чародейка выбралась на перевал. Посох к этому времени давно перестал быть для неё оружием и превратился в необходимое средство передвижения. В какой-то момент лавина всё же нагнала её, и Лилит едва сумела удержать над головой магический щит – будь она обычным человеком, давно бы уже покоилась под толстым слоем снега.

Лилит тяжело дышала. Сердце колотилось как бешеное. Далеко внизу простирался зелёный край лугов и озёр. Замок Эльвиры стоял в самом центре небольшого острова, окружённого порожистой рекой – казалось, что он вонзается в небо в самом центре водопада. Лилит выбрала место посуше, сбросила на землю вещмешок и уселась на него сверху. Повела рукой, разжигая на камне костёр. Она смотрела на огонь, шевелила освобожденными от сапог пальцами на ногах и размышляла. Основная мысль была такой: наконец-то она смогла отвязаться от команды горе-спасателей. Однако, как ни странно, свобода давила на плечи неожиданно тяжкой ношей. Маленький домик с чудесным огородом, в котором Лилит могла бы так славно возиться, казался неимоверно далёкой мечтой.

Поразмыслив, Лилит решила навестить Эльвиру. Она хорошо знала хозяйку замка и могла рассчитывать на толику гостеприимства. Но это – завтра. Колдунья посмотрела на солнце, уже коснувшееся краем горных вершин. Встала, расстелила одеяло для ночлега, достала и съела припрятанный в мешке толстый ломоть хлеба. Стемнело очень быстро. Тишина действовала на Лилит угнетающе. Она давно не оказывалась в незнакомом месте в одиночестве, к тому же мысли о Двэйне действительно не давали ей покоя.

Когда из костра вышла фигура, облачённая в чёрное, Лилит не удивилась. Она даже не посмотрела в сторону гостя.

– Лилит… – позвал тихий голос.

И вот тут-то Лилит взметнулась вверх будто птица. Она перехватила ворот демона и слегка приподняла, заставляя того встать на носочки.

– Для тебя – Владычица, – прошипела она в лицо гостя.

От рывка капюшон сполз на спину, обнажая короткие белые волосы демона и такие же белоснежные, загнутые назад рога. Красные глаза яростно блестели, но ответил он совсем тихо:

– Я пришёл с миром, Лилит.

Лилит с силой отшвырнула демона, заставляя того врезаться в отвесную каменную скалу. Двэйн с трудом отлепился от гранита и, поправив плащ, потёр придавленное горло.

– Лилит, я хочу предложить союз.

Лилит медленно, будто пантера перед прыжком, двинулась по направлению к визитеру.

– Союз? – промурлыкала она.

Двэйн шагнул назад, снова упираясь плечами в камень.

– Лилит, – произнес он почти просительно, – мне не нужен герой. Если ты будешь служить мне, я сделаю тебя…

– Служить тебе? – спросила чародейка тем же голосом.

– Лилит! – выдохнул демон, когда тонкие пальцы волшебницы рванули его вверх, теперь уже за горло.

– Запомни, Двэйн. Раньше солнце упадет на землю, чем я стану «служить тебе».

Она поймала взгляд Двэйна, в котором метались блики костра, и, повинуясь порыву, впилась в губы демона поцелуем. Двэйн попытался отодвинуться, но лишь упёрся затылком в камень. Требовательный рот смял его губы, острые зубы колдуньи пронзили мягкую плоть, и Лилит тут же втянула в себя капельку крови, выступившую из ранки. Рука колдуньи скользнула ниже, легко разрывая льняную безрукавку, скрывавшую тело Двэйна, нежно огладила мускулистый торс сверху вниз, затем впилась в него когтями и провела обратно, наверх, до самого горла.

Двэйн застонал – Лилит надеялась, что от боли.

– Пока жив этот мир, – сообщила чародейка, с неохотой отпуская мягкие губы, – ты будешь служить мне.

Всё ещё удерживая демона одной рукой на весу, она внимательно разглядывала его лицо, вспоминая каждую чёрточку. Двэйн изловчился и ударил чародейку в живот, а затем разжал её рефлекторно ослабившие хватку пальцы. Всё ещё держась за горло, боком он стал отступать к костру.

– Времена изменились, Лилит, – выдохнул демон, – ты больше не Владычица Ада.

– Я всё ещё твоя… – собиралась ответить Лилит, но фигура демона растворилась в пламени.

Лилит упала на одеяло. Кровь стучала в висках. Нужно было попытаться уснуть.

***

Двэйн ворвался в свои покои будто вихрь и, с разбегу начертив пальцем пентаграмму в пространстве, потребовал:

– Явись! Сканлан!

Едва огненные линии успели проявиться на полу, в круг пламени рухнула демонесса с длинными огненно-красными волосами. Из одежды на ней были лишь короткие шаровары такого же красного цвета как и волосы, едва прикрывавший грудь лиф и золотой амулет на шее.

– Что вы де…? – выдохнула суккуба, но Двэйн не обратил на это внимания.

Подхватив демоницу за талию, он молча швырнул её на постель лицом вниз и дернул вниз шаровары, разрывая тонкую ткань.

– Ты! Будешь! Мне! Служить! – выдыхал он с каждым рывком, не слыша, как жалобно поскуливает жертва.

– Я служу вам! Служу, Двэйн! Вы – мой господин!

Голос Сканлан лишь сильнее злил Двэйна.

– Ты будешь мне служить! – простонал Двэйн в последний раз.

Он перекатился в сторону и медленно откинулся на подушки. Сканлан перевернулась на бок и свернулась крючком, плотнее прижимая колени к груди. Пустые глаза заложницы смотрели вникуда.

***

Лилит не могла уснуть. Она несколько раз переворачивалась с бока на бок, подкладывала мешок под голову и обнимала его руками. Но сон не шел. Перед глазами стояли красные всполохи в глазах Двэйна. Губы ощущали сладкий вкус его крови. Наконец она села, высыпала содержимое мешка на одеяло и стала перебирать то немногое, что посчитала нужным взять с собой: смену белья – естественно, чёрного, – тубус с картами, связку резинок для волос, кулёк с семенами подсолнуха – полузгать на досуге.

Взгляд ее упал на узловатую верёвку, свернувшуюся среди мелочёвки. Лилит поморщилась. Киган, конечно, посмеялся над ней.

Чародейка отвернулась и стала смотреть на пламя костра. Спать по-прежнему не хотелось. Через некоторое время она, не отводя взгляда от пламени, неторопливо расстегнула кожаный корсаж и отложила в сторону. Собрала волосы в хвост и перекинула через плечо. Размяла пальцы. Взяла в руки верёвку и неловко нанесла первый удар. Чуда не произошло. На душе было так же тошно. Лилит повторила действие, но уже энергичнее. В голове чуточку прочистилось. Это чувство ей понравилось, и она ударила ещё – уже в полную силу. Тело пронзила острая боль, и Лилит выдохнула. Это оказалось интересно.

Удар – боль. Она одновременно была тем, кто её причиняет, и тем, кто её испытывает. Это лишало её элемента неожиданности, но придавало странное ощущение власти над собой. Ещё удар. Лилит тихо застонала от пронзившего её чувства. Сознание опустело. Она вся стала болью.

– Шесть, – стала она считать вслух, – семь, восемь.

После десятого удара Лилит перестала ощущать окружающий мир. Остались только плеть и боль. Мучительное стремление закончить пытку – и остаться в ней навсегда.

– Пятнадцать, – выдохнула Лилит. Она упала на одеяло, тяжело дыша, и, не одеваясь, уснула.