Вечно голодный Богдан шерудил по шкафчикам в поисках съестного, сверкая обнажённым торсом. Вытянув заветную пачку с чипсами парень выглянул из-за дверцы и игриво подмигнул мне. Рядом, возле стола расположился Кирилл, который в этот момент стягивал с себя промокший насквозь свитер, также демонстрируя прелести подтянутого мужского тела.

Спокойствие, Алиса, только не подавись слюной!

– Тогда снимай футболку, Алиска, в мокрой одежде входа нет, – Богдан опустился на диван, по пути отбиваясь от загребущих рук басиста. – Осторожно, друже, можно остаться и без пальцев, чем тогда играть будешь?

Женя тоже был не против перекусить. Они были готовы сцепиться за последнюю пачку сырных чипсов в дружеской баталии. Прямо как герои «Мортал Комбат»[2], что сейчас зависли на экране плазменного телевизора.

В левом углу – гроза всего съестного, длинноногий журавль, способный пуляться в противников сгустками бесконечного эго – Богдан Белинский. В правом – Евгений Смирнов, потомок шаолиньских монахов, бегемотоподобный увалень с силой орды. Его вездесущие чёрные волосы способны не только забить сток в душевой, но и опутать противника. Файт!

Но Богдан, проявив чудеса изворотливости и какие-то приёмчики из кунг-фу, сохранил все снеки при себе. Похоже, он просто перешагнул своими ходулями приземистого Женю и вышел победителем. Бас-гитарист обиженно насупился и снова принялся сёрфить в интернете.

– Боюсь, что тебе не светит увидеть этого зрелища, – я продолжила любоваться широким разворотом обнажённых плеч менеджера.

И совершенно меня не волновало, что пялится на людей неприлично. Вы просто не видели Круглова. И многое потеряли, хочу вам сказать. Сложен словно молодой сильно татуированный Адонис. Так и хотелось провести пальцем по всем этим перекатывающимся мышцам. Не подумайте, просто чтобы проверить – он вообще реален?

– Походу занудство крайне заразно, – покосился в сторону Кирилла Богдан и закинул в рот горстку чипсов. – Ты в нём сейчас дырку просверлишь.

Услышав эти слова, Кирилл поспешил переодеться в простую графитовую футболку, подозрительно похожую по цвету на пасмурное небо. Но красоту так просто не скрыть. Даже сквозь ткань его фигура притягивала моё внимание.

– Не переживай, тебе занудство не грозит, – разочарованная скоропостижным окончанием шоу, я стянула промокшие кроссовки и протопала в спальную зону.

– Для этого хотя бы нужно иметь мозг, – донёсся до меня обрывок фразы вновь чем-то недовольного Кирилла

Видимо, предназначалась она всё же Богдану, который просто игнорировал присутствие менеджера, раздражая того ещё больше. Вели себя как самые настоящие братья. Кирилл – старший и умудрённый опытом, а Белинский – младший и беспокойный сорванец, не мог и секунды прожить без сарказма и подколок.

Минуя недовольного Женю, я оказалась в узком коридорчике, до жути напоминающего вагон поезда. По обе стороны от меня расположились шесть кроватей, застеленные чистым белым бельём. Они поднимались к потолку в три яруса и прикрывались плотными шторками. Создавалась иллюзия уединения во время сна. Потому что в другое время лежать тут не хотелось – одолевала клаустрофобия.

Здесь же обнаружился Семён – спокойный и вдумчивый ударник группы, который всегда играл на своём инструменте как в последний раз. Так он давал выход горячим эмоциям, предпочитая остальную часть времени оставаться флегматичным и невосприимчивым. Сейчас же светловолосый парень аккуратно стучался в следующую дверь.

– Юля-я-я, – как-то вкрадчиво произнёс он, – давай выходи уже, пожалуйста.

– Что? – послужило ему ответом.

– Юль, мне нужно попасть в туалет! – кипятился внутри Семён, но снаружи оставался спокойным как водная гладь в полный штиль.

– Я теб-я-я не слышу, – пропела девушка, по ту сторону двери слышалось неразборчивое шипение воздуха и звук бегущей воды.

– Выключи фен и услышишь, – чуть повысил он голос, потирая при этом центр лба. – Ты там уже пятнадцать минут, если не больше.

– Что ты там бубнишь под дверью, сладкий? – не унималась Белинская. – Потерпи ещё пару минуточек.

– Ты говорила то же самое пятью минутами ранее, – нахмурился ударник и снова стукнул рукой по коричневой лакированной двери. Даже это у него вышло деликатно.

Здесь вообще все поверхности сугубо лакированные, идеально гладкие и блестящие (включая стены). И в каждой из них можно было разглядеть своё искривлённое отражение. Я потянулась к третьему ярусу, к своей постели, пытаясь нащупать там спортивные штаны и тёплые носки.

– Снова оккупировала территорию? – обратилась я к пригорюнившемуся Семёну.

– Волосы сушит, – он закатил глаза и поморщился. – Зачем только ей укладка в автобусе?

– Женьку соблазнять.

– Да этого чудика достаточно пальчиком поманить и он уже соблазнённый.

– Я, вообще-то, всё слышу! – прикрикнула Юлька.

– Это ты слышишь, а мои мольбы нет? – рассердился ударник и подёргал ручку. – Юль, ты и так красивая, но если не выйдешь, то мне придётся выломать эту дверь к чертям и ты при этом непременно пострадаешь!

– Минуточку.

Семён вздохнул и привалился к стене, со стойкостью оловянного солдатика дожидаясь, когда же освободится заветная комната.

– Ай белив Ай кен флай, – неожиданно запела Юля, произнося слова с ужасным русским акцентом, хотя голос у неё был приятным, – Ай белив Ай кен точ ве скай[3]…

– Хах, она походу издевается над тобой, – поведала я парню.

– Она так мстит мне за съеденное мороженое, – он прищурился и посмотрел на меня, – только вот я его и пальцем не тронул. Зато кое-кто ворковал на кухне позапрошлой ночью.

– Понятия не имею, о чём ты, – я пожала плечами и попыталась закинуть чемодан на самую верхнюю полку, но до неё было приличный метр сверх моего роста, – а почему она на тебя подумала?

– Потому что я проснулся раньше всех и схомячил на завтрак ведро мороженого, – процитировал парень Белинскую. – На своего драгоценного братца она думать не стала, а второй обжора спал под боком. Короче, теперь я в опале из-за тебя.

– Ай финк абоут эври найт энд дэй, – ещё громче загорланила Юля, ощущая себя оперной певицей.

– Помоги мне закинуть чемодан, – я примирительно улыбнулась, – а я выручу тебя, и так и быть возьму вину за содеянное на себя.

Семён кивнул и тут же принялся тягать мой, пусть и небольшой, но при этом тяжёленький чемодан. А я вытянула из сумки тонкий и вытянутый ключ от двери в ванную комнату. Он послушно вставился в замочную скважину и отпер двери.

– Спед май вингс… – оборвался концерт по заявкам от Юли, – эй, а если бы я голая была?

Девушка сидела на закрытой крышке унитаза и согревала окружающий воздух мощным потоком из фена. На коленях её покоился телефон, она читала какую-то статью и фальшиво пела, вместо того чтоб перестать ребячество и впустить сюда Сёму.

– Белинская, с вещичками на выход, – распорядилась я, упирая руки в бока и хмуря брови, – иначе позову Кирилла и будешь слушать его нотации.

– Чего ты сразу с козырей заходишь? – вздохнула девушка.

– Давай, давай, брысь отсюда, а то там Женя уже по своей королеве соскучился.

Спустя десять секунд Юлю как ветром сдуло, а Семён наконец-то получил то, чего хотел. Я удовлетворённо кивнула своему отражению. Разрулила крохотный конфликт между членами группы. Расту на глазах, прогрессирую со скоростью мутации вируса.

Пока я была в «спальне» одна, то могла позволить себе быстренько переодеться. Стянув с себя джинсы, я влезла в разноцветные, с замысловатыми геометрическими узорами, штаны. На ноги натянула невероятно мягкие махровые носки, которые, пожалуй, стали самым ярким пятном в этом монохромном интерьере гастрольного автобуса. В красно-зелёную полосочку они даровали хорошее настроение и уют, и напоминали о новогоднем празднике. Влажная от дождя куртка отправилась в шкаф, где уже висела верхняя одежда ребят.

Когда я приняла комфортный для себя домашний вид, вышла обратно к ребятам. Они времени зря не теряли. Женя и Богдан рубились в приставку, играя в тот самый «Мортал Комбат». Юля пристроилась рядом с басистом, разминая его шею и подбадривая:

– Надери ему задницу! Давай вмажь ему уже!

– Ты чья сестра вообще? – не отвлекаясь от экрана, спросил Богдан.

Юлька только показала ему язык и заправила за ухо прямой локон, что выбился из идеально уложенного каре. Как будто над её волосами цвета холодной и дорогой платины только что трудился стилист, а не сама она баловалась с феном.

– Да я вас разделаю под орех! – самонадеянно заявил фронтмен и нажал на какую-то сложную комбинацию кнопок на джойстике.

Персонаж, выбранный Богданом, ушёл в защиту, а потом ловко сделал подсечку, опрокидывая противника на лопатки. Герой Жени попытался встать, но тут же схлопотал в лицо заряд ледяной энергии и огромным посохом по лицу.

– Саб-Зиро вин, – объявил голос за кадром.

– Я же говорил – твой Скорпион и в подмётки мне не годится.

– Эй, ты жульничаешь постоянно, – возмутился басист и отбросил джойстик на диван.

– Ну так пожалуйся на меня, – съязвил Богдан в ответ. – Леди и джентльмены, объявляю старт турнира по «Мортал Комбат».

Фронтмен «Аутсайдеров» приложил руки к губам наподобие рупора и произносил каждое слово с интонациями спортивного комментатора.

– Победитель получит, – он на секунду задумался, прикидывая свои шансы, – возможность сразиться с непобедимым мной и во-о-он тот Фендер[4].

Его длинный палец указал в сторону чёрного чехла из высокопрочного пластика. Там, словно освещаемый каким-то божественным светом, лежала новенькая белая гитара. Она даже пахла как-то по-особенному и звучала как хор тысячи ангелочков (это со слов самого хозяина). Именно корпус инструмента и стал предметом непрекращающихся споров и зависти между согруппниками. Всем уж очень хотелось сыграть на ней хоть один малюсенький рифф, ощутить дребезжание струн. Но Белинский строго запретил прикасаться к редкому экземпляру, да и сам не успел в полной мере насладиться тонким звучанием. А теперь он ставил его на кон. Либо Богдан окончательно распрощался с крышей, либо слишком уверен в своей непобедимости.

– Тогда моя очередь! – Юлька вступила в игру. – Сейчас старшая сестра покажет тебе кто тут чемпион, пора стереть с твоего лица эту улыбочку.

– Хах, ну попробуй.

Юля сделала вид, что разминает шею и кисти, провела пальцем в жесте у горла и подмигнула брату. Она, не раздумывая, выбрала девушку в синем с двумя веерами в руке. Богдан же снова играл за Саб-Зиро.

– Отомсти за меня! – проревел Женька басом. Теперь пришёл его черёд подбадривать возлюбленную.

– Снова Китану выбрала, – недовольно заметил Богдан.

– А ты всегда ледышку свою выбираешь, я же молчу.

– Мне можно, – начали спорить между собой двойняшки.

В этом мире, конечно, можно бесконечно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течёт вода и за перепалками Белинских. Ни о каких близнецовых штучках, когда они должны понимать друг друга с полуслова и речи быть не могло. Они постоянно ссорились, но также быстро отходили и подтрунивали друг над другом. Словно им не по двадцать пять годиков, а примерно лет по тринадцать. Шуточки вообще были официальным языком общения в группе, и если сносить их не получалось – тебе не место в команде. Настоящий детский сад, штаны на лямках!

На удивление меня приняли быстро и легко все. Ну, почти все, кроме Кирилла, который даже самого себя принять не мог. Постоянно носил маску бесчувственности и в целом не пытался вписаться в группу.

Белокурый Семён не стал принимать участие в турнире. Дорогущая гитара его не заинтересовала, хотя и он неплохо владел инструментом. Но всю его музыкальную любовь отняли именно ударные. Бас-бочка словно была его девушкой, малые барабаны – детьми, а железо – смыслом жизни.

Вместо этого, ударник решил приготовить обед для всех (хотя и поглядывал на экран, комментируя неудачные приёмчики Юли как заправский боец MMA[5]). Он загружал в мультиварку размороженные фасоль, баклажаны, перец и всё это дело щедро посыпал специями. Хорошо хоть в этом автобусе была хозяюшка, иначе бы все мы померли от голода в дороге. Он тихо насвистывал себе под нос какую-то мелодию и, сам того не замечая, отбивал ногой ритм, словно прямо сейчас под ней была педаль кардана[6] или он открывал хет[7].

– Твою ж за коленку! – совсем не женственно выкрикнула вдруг Юля. Пропустив удар, попала под атаку целеустремлённого братца.

Всё-таки проигрывать дорогущий инструмент Богдан был не намерен. И хоть Жене отбить вожделенную гитару не получилось, но глаза Юли горели таким диким азартом, что я поставила бы все свои деньги на неё. Она точно надерёт самодовольную задницу Богдана. А потом, дразнясь, сыграет для него самое крутое соло в мире.

Я зевнула и упёрлась взглядом в Кирилла. Он сидел поодаль от всех, развалился на полукруглом диване, отгородившись от мира наушниками, и уставился в экран ноутбука. Его длинные кудри упали на лицо, закрывая глаза. Сейчас он выглядел таким умиротворённым и расслабленным, словно не он пару часов назад холодно угрожал арт-директору концерт-холла, который пытался нагреть музыкантов на прибыль.

Его-то я и выбрала жертвой своего пристального интереса и неугомонной энергии. Потянувшись к столу, заставленному пустыми банками из-под энергетиков, тюбиками ярких помад и брошенным этюдником, я вытянула полароидный фотоаппарат. Этому малышу было уже много лет, на боку красовалась зигзагообразная царапина, кое-где отколупалась краска, но он по-прежнему работал безотказно. Пока Кирилл, увлечённый происходящим в ноутбуке, не видел, я сделала пару замечательных снимков. Один оставлю себе, а вторым, так и быть, поделюсь.

Потряхивая в воздухе цветными снимками, чтобы те быстрее проявились, я вклинилась в пространство между стеной и менеджером.

– Смотри, каким милым ты можешь быть, – перекрикивая азартные возгласы ребят, я протянула Кириллу фотографию. – Стой, это что – «Как я встретил вашу маму»?

Не поверила я собственным глазам и склонилась к экрану.

– Это же леген…подожди, подожди…дарно? – процитировала я слова модного денди Барни и вытащила из уха Кирилла наушник.

На экране переполошённый Тед обнаружил на своём копчике цветастую бабочку и заверещал:

«– У меня татуировка!

– О, это не татуировка, друг мой, это клеймо проститутки, – тут же ответил ему Барни».

Круглову моё вторжение крайне не понравилось, и он захлопнул ноутбук, недовольно морща высокий лоб.

– Поверить не могу, ты и ситкомы. Ситкомы и ты, – я даже обрадованно захлопала в ладоши, как настоящий фанат этого сериала.

Я была им, уж поверьте! И Кирилл, надо же, тоже смотрел эти незамысловатые и забавные картины. Не мудрёные документальные фильмы о цивилизации древних Майя, предсказавших конец света; не экспертные мнения в области инвестирования, советующие вкладываться в те или иные акции. А, чёрт возьми, ситкомы!

– Что хотела? – снова напустив на себя безразличный вид, откликнулся Кирилл.

– Побыть с тобой, – без зазрения совести сказала я и похлопала ресницами. – Если ты скажешь, что любишь шоколадный пудинг и смотришь «Клинику», то я выйду за тебя замуж!

Круглов по-мальчишески смутился и отвёл глаза. Даже показалось, что синенькие птички, выглядывающие из треугольного выреза футболки, покраснели вместе с ним. И я была готова любоваться этим зрелищем бесконечно. Сейчас он был собой. Не менеджером с тоталитарными замашками, простым парнем со слабостями и разочарованиями. Жаль, что таким трогательным он бывал редко.

Как бы сказал мой брат: «Крутым парням не положено быть милыми, а то слишком много желающих провести с ними времечко появится». Это Матвей говорил про себя. Хотя крутого в нём было ровным счётом ничего. Но Лика, невеста брата, так не считала и тащилась от всего, что было связано с ним. Даже по партачным тату на руках, считая их сексуальными.

Другое дело рисунки на предплечьях Кира. Вот где настоящее произведение искусства. В каждой чёрточке была видна тонкая и аккуратная работа мастера. Брат бы кипятком писался от увиденного, рассматривал под микроскопом, хоть и не был фанатом реализма.

– Ты заигрываешь со мной, Алиса? – с нагловатыми нотками в голосе спросил он, возвращая себе самообладание.

– Ни в коем случае, – покачала я головой, – просто отдаю тебе фотографию и зову присоединиться к турниру века.

Кирилл принял снимок и лениво повертел его в руках.

– Турниру?

– На кону «Фендер» Богдана! – доверительно сообщила я.

– Даже так, – Кирилл задумался, – мне он ни к чему.

– Зато мне очень хочется показать, кто здесь главный, так что пошли. Ты будешь в моей команде. Потому что я точно продую.

Как ни странно, Кирилл не стал сопротивляться и даже ладонь не вытянул из моей, когда я потянула его в сторону ребят. Просто последовал следом с лёгкой, едва заметной улыбкой.

– А ну-ка, телепузики, расступитесь, – скомандовала я. – Я привела чемпиона в тяжёлом весе из мира «Мортал-Комбат».

– Квадратов? – скептически вздёрнул бровь так и непобеждённый, а потому крайне довольный Богдан.

– Только я могу так его называть, – вызверилась я на солиста, – он уделает тебя, вот увидишь.

– Ну-ну, посмотрим, – Богдан передал мне брошенный джойстик и кивнул на свободное место. – Прошу.