3

…алые листья облаком невесомых конфетти окружили нас. Мы держались за руки и смотрели на пламенеющий закат. Улыбки не сходили с наших лиц, и глаза не переставали лучиться счастьем. Было так легко и радостно. Понимание того, что все так, как должно быть, грело душу.

Пока мы вместе ничто иное не имеет значения. Есть только он и я. Наши души неразрывно связаны. И эта связь правильна, естественна. Ведь от нашей любви зависит столь многое.

Лишь для него одного поет мое сердце. Лишь им одним я живу. Лишь его одного я жду…

С этих мыслей началось мое пробуждение. Я никак не могла вспомнить, что мне снилось, но почему-то была уверена – то, что видела во сне, уже когда-то происходило на самом деле.

Что это? Воспоминания о детстве, той жизни с родителями, что я позабыла? Или что-то другое?

Во сне я была не одна, это ясно чувствовалось. Присутствие необычайно дорогого моему сердцу человека. Настолько близкого, что, проснувшись, я ощутила разочарование и холод от того, что его нет рядом.

Странно…

Мне нередко снилось то, чему не находилось логичных обоснований. И сны эти я никогда не запоминала. Они были столь сумбурны и наполнены разными, абсолютно не связанными на первый взгляд образами, что, в результате, просто не откладывались в голове. Было уже привычно отмахиваться от необычных ощущений и странных мыслей, что дарили эти видения. Но не сегодня.

Все мое естество кричало о том, что мне катастрофически не хватает чего-то. Нет, не так. Кого-то. Без этого «Кого-то» я просто физически не могу существовать. Рассыплюсь на множество частиц и развеюсь по ветру, вновь став частью природы…

Очень странные мысли.

Тряхнув головой, я все же заставила себя думать о менее эфемерном и более насущном – Глеб уехал, но я все еще в доме его семьи и должна продолжать играть свою роль.

Особого труда это не составляло. Главное – перестать проявлять чрезмерный интерес к судьбе принцессы Софии.

А вот это уже было сложнее. К сожалению, ее судьба вовсе не то, от чего можно отмахнуться так же легко, как от странного сна. Ведь если случится так, что именно Глеб будет тем, кто первым найдет ее, – что маловероятно, но все же вполне допустимо, – то мне конец. Она поведает ему всю правду, и меня выпроводят отсюда, торжественно вручив королю… И настоящему мужу…

Прошло уже три дня с того злополучного вечера, как мы узнали о похищении моего родного тела. С тех пор от Глеба не поступало ни единого известия, а в газетах больше не упоминали принцессу. О ней будто бы все позабыли. Дом зажил по-старому, как до моего приезда, и каждый занялся своим делом. Одна лишь я бродила по поместью, как неприкаянная, в поисках чего-то, что могло бы утолить мою скуку.

В конце концов, заметив, что я маюсь от безделья, Дара решила уделить мне внимание и предложила съездить в галерею, где работала Инна. Я согласилась.

Здание галереи находилось недалеко от дома наместника в зимней части города. Снова я увидела сугробы снега, хмурое небо и морозные узоры на окнах.

Работники галереи и коллеги Инны встретили меня так же, как до этого встречали родственники Глеба – никто не ожидал, что я так скоро заявлюсь, но узнав о причине этого, разразились сочувственными вздохами и почти искренними сожалениями. Почти.

Как бы все хорошо ни казалось на первый взгляд, я сразу заметила, что Инну тут не любили. И я догадывалась, почему. Простая девушка, без специального образования, торговавшая на улице портретами прохожих, не прилагая особых усилий, вдруг, ни с того ни с сего стала одной из самых знаменитых художников Эльтереса. Да еще и породнилась с самим наместником.

Разбираться во всем этом мне было совершенно неинтересно. Я вообще не планировала тут задерживаться. Поэтому сделала вид, что приняла фальшивое сопереживание за истинное, и прошла вместе с Дарой в мастерскую Инны.

– Вот твоя святая святых! – девушка склонилась в шутовском поклоне и с изяществом опытного швейцара открыла передо мной дверь. – Прошу.

Комната оказалась очень светлой и небольшой. Хотя, возможно, так казалось из-за того, что картин здесь было просто немерено. Портреты, натюрморты, пейзажи…

Я медленно обходила помещение, приглядываясь к каждому предмету, делая вид, что пытаюсь вспомнить, как работала здесь. Проводила пальцами по краю мольберта, по рельефу рамы, по поверхности стола. Перебирала кисти, вдыхала запах краски, любовалась незавершенными работами…

Да, у Инны и правда талант. Настолько качественно изображать реальность с помощью красок способен далеко не каждый художник. Я так точно не смогу…

– Ну что? Есть успехи? – донеслось до меня с другого конца комнаты.

– Не знаю… – ответила я. – Кажется, я вспоминаю, как работала над этой картиной… – я наугад ткнула в одну из них.

– О, я знаю, где ты это писала! – возбужденно воскликнула Дара и подбежала ко мне. – Это было полгода назад у нас дома. В саду, если быть точнее. Мы с тобой сидели у фонтана, и я рассказывала о том, как король воспринял мою новую статую. Ну, уже не новую, но тогда она была новой…

– Постой! Король Леонард? – прервала я ее.

– Ну конечно! У нас что, есть еще какой-то король? – рассмеялась она. – Дядя знал о моем невинном увлечении, и пригласил его величество посмотреть.

– Невинном… – не сдержавшись, хмыкнула я. – Когда результаты невинного увлечения привлекают внимание первого лорда королевства, оно перестает быть невинным…

– Вот! – вдруг пронзительно воскликнула Дара. – Ты тогда то же самое сказала! Теперь я вижу, что прогресс есть. Ты кое-что вспоминаешь. Все-таки хорошо, что я тебя сюда привела! Правда?

Я кивнула, стараясь не показывать своей удрученности. Но мне вдруг стало не по себе. Надеюсь, это всего лишь совпадение, и мы с Инной просто мыслим схожим образом. Не могла же я и правда заимствовать воспоминания Инны. Или могла?..

Нет. Лучше не думать об этом. Есть кое-что более важное, о чем я не могу не спросить:

– А часто вы видитесь с королем?

– Ой, да довольно часто! Раз в несколько месяцев. Иногда каждый, – небрежно махнула рукой девушка, будто визит короля – сущая мелочь. – Правда, он не всегда у нас дома гостит. Говорит, что недолюбливает весеннюю часть города. Иногда мы встречаемся на балу у дяди или на каком-нибудь другом мероприятии. В следующий раз я обязательно вас познакомлю! Поверь, он чудесный человек!

О, да! Просто душка!

Я с трудом сдержала сарказм и вежливо ответила:

– Буду рада!

Паниковать не было смысла. Если даже мне не повезет встретиться с ним вновь, он меня не узнает. Уж я-то постараюсь.

Дни и ночи непрерывно сменяли друг друга, каждый раз принося с собой что-то новое. Прогулки в парке с Катериной под ее воспоминания о детстве Глеба или о давних путешествиях по разным городам королевства. Увлекательные партии в шахматы с Артуром и гораздо менее увлекательные беседы о политике. Творческие будни на пару с Дарой в саду, где она играючи лепит и ваяет, а я прикладываю все свои скромные умения лишь на то, чтобы создать хотя бы видимость написания картины.

За это время я узнала много новой, но совершенно бесполезной информации. Об Инне. О Глебе. О семье Февральских. Зато теперь с легкостью смогу ответить даже на самые каверзные вопросы, касающиеся жизни настоящей Инны.

Ночи тоже не оставались без подарков. Каждая из них приносила новый сон. И новые разочарования.

Я все сильнее убеждалась, что они показывают мое собственное прошлое, причем, очень важную его часть. Однако стоило мне поутру открыть глаза, как все мгновенно забывалось. Вот только оставались эмоции, которые я совершенно не могла себе объяснить.

Иногда мне хотелось сорваться с места и бежать, бежать, бежать… Так далеко, как только возможно. Куда, зачем? Не знаю. Главное – не останавливаться, пока не найду то, что нужно.

Иногда мне казалось, что я чувствую чьи-то прикосновения на своей коже и крепкие объятия. И они не были неприятными. Напротив, ими хотелось наслаждаться, нежиться в них, утонуть навсегда… Но рядом со мной никого не было. Никто меня не трогал. Никому я не нужна.

Кроме Глеба, который не нужен мне. И кроме Ясеня, который пусть обломится!

А еще после таких снов я чувствовала себя больной и ослабленной. Казалось, что всю ночь занималась тяжелым физическим трудом и совершенно выбилась из сил. Ближе к полудню состояние вновь приходило в норму, но с каждым днем мне становилось лишь хуже.

К сожалению, я не сразу обратила на это внимание. А когда, игнорировать мое состояние стало невозможно, его заметили все окружающие.

Во время очередного сеанса творческой деятельности, когда от внезапно нагрянувшего головокружения кисть выпала из рук, а я чуть не свалилась со стула, Дара спросила:

– А ты случайно не беременна? У вас же с Глебом уже было? Ну… ночь любви и страсти… или не ночь…

От удивленного возмущения я выпучила глаза и подавилась воздухом, что рассмешило девушку.

– Вот только не надо так на меня смотреть! Что я такого сказала? Ты жена моего брата и моя лучшая подруга! Я имею право задавать подобные вопросы. Так было или нет? Я помню, что ты после аварии и все такое… Но может…

– Нет! – отрезала я. – Я не беременна!

– А может все-таки…

– Я сказала нет!

Дара пожала плечами, но больше не стала приставать с вопросами, мгновенно переключившись на свою незаконченную скульптуру. А я, увы, сосредоточиться на своей работе так и не смогла. Глубоко в душе я чувствовала, что внезапное головокружение, тошнота и общее недомогание имеют какое-то отношение к странным снам. В крайнем случае виноват перенос души из моего настоящего тела в это.

Но с другой стороны, подобные симптомы и правда напоминают беременность. Так может ли быть такое, что Инна уже была беременна к тому моменту, как я заняла ее тело?

В тот же день за ужином Катерина тоже поинтересовалась моим самочувствием.

– Солнышко, что же ты такая бледная? И не ешь ничего. Ты часом не заболела?

Только я хотела ответить, что все в порядке, как Дара вставила:

– Все хорошо, матушка! Она просто беременна!

– Что?! – удивилась Катерина.

– Нет! – одновременно с ней воскликнула я.

Но мое категоричное отрицание осталось незамеченным.

– Надо же! У меня будет внук! – Катерина буквально засияла от счастья. – Завтра же пригласим нашего семейного лекаря. Он тебя осмотрит, даст рекомендации. Если будут какие-нибудь особые пожелания, не стесняйся, проси. Ради благополучия наследника сделаем все возможное!

– У меня будет племянник… – мечтательно протянула Дара.

– А вот тебе пора бы и своих детей завести! – обратилась к дочери Катерина. – Только и делаешь, что кривляешься. Или ты до сих пор надеешься, что старший брат будет за вас обоих отдуваться?

Девушка скорчила недовольную рожицу, но ничего не ответила.

– Глеб уже в курсе? – поинтересовался в свою очередь Артур.

– О, мы ему тотчас же напишем! – сказала Катерина и приказала дворецкому принести ей бумагу и письменные принадлежности.

– Постойте, не надо никому ничего писать! – попросила я.

– Как это не надо? – удивился Артур.

– А-а-а! Я поняла, ты хотела сделать Глебу сюрприз! – Дара радостно захлопала в ладоши. Какие ей дети, если она сама, как ребенок? – Вот почему ты ничего нам не рассказывала!

– Я не рассказывала, потому что не о чем было рассказывать. Я не беременна! Просто, наверное, простыла, только и всего!

– Ой, да ладно тебе! – отмахнулась Дара. – Подумаешь, забеременела до свадьбы. С кем не бывает! – похоже, она уже сделала свои выводы. И в том, что они неверны, ее теперь не убедить…

Катерина недовольно цокнула, явно не поощряя поведение дочери и ее взгляды на жизнь. Но ничего против ее слов она не сказала, и перо все же обмакнула в чернилах и уже держала занесенным над пустым листом бумаги. Кажется, кто-то настолько сильно хочет внуков, что готов выдумать даже несуществующих…

– Как бы там ни было, в любом случае тебя завтра осмотрит специалист, – объявил Артур, единственный из присутствующих не потерявший здравомыслие. – А дальше будем действовать, исходя из его заключения, – с этими словами он посмотрел на жену, и та под его укоризненным взглядом все же отложила письменные принадлежности в сторону.

До конца ужина я все-таки не досидела, потому что постоянно чувствовала на себе цепкие взгляды попеременно то одной, то другой женщины. Тем более, после всего произошедшего аппетит пропал окончательно, и я с чистой совестью могла отправляться спать.

Наутро я едва смогла подняться с постели. Страшная слабость разлилась по всему телу, вызывая отвратительное настроение. Положение не спасали ни веселые шутки Дары, ни пение птиц за окном, ни вкусная еда за завтраком.

Чуть легче стало только после прихода лекаря, который, к моему облегчению и великому разочарованию старших родственниц, объявил, что никакой беременности не наблюдает.

– В таком случае, что с ней происходит? – спросил у лекаря Артур.

– Ничего страшного, не переживайте! Простое нарушение энергетических потоков в организме. Такое бывает после перенесения опасных травм или тяжелых заболеваний. Амнезия, между прочим, вполне может являться результатом данного нарушения. Это как с кровообращением. Если палец туго перевязать нитью, кровь не будет в него поступать, и начнется постепенное отмирание тканей. То же самое происходит на уровне души. Отсутствие или недостаток нужной энергии блокирует память.

– А это можно как-то вылечить? – спросила успокоившаяся наконец Катерина.

– Конечно! Я пропишу специальные настойки и зелья, которые необходимо регулярно принимать, и тогда вскоре все придет в норму.

– Мы сделаем все, как вы скажете! – твердо заявила женщина.

Лекарь усмехнулся:

– Вам не надо ничего делать, леди Катерина. Это вот пациентке надо.

– О, она будет! А я обязательно за этим прослежу! – она предупредительно посмотрела на меня, будто я собиралась отлынивать от лечения.

А сама я в этот момент думала о том, что, судя по объяснениям лекаря, он наверняка мог что-то знать о перемещениях душ. И мне не мешало бы этот момент прояснить. Но как это сделать, чтобы не вызвать подозрений?