– Если люди узнают о нас, то станут возлагать на Клуб слишком большие надежды, которые на данный момент безосновательны. – Линкольн пожал плечами. – Пока мы не узнаем, какова сущность Тишины и что ее вызвало, мы вынуждены держаться в тени. Таков был приказ Инквизитора десять лет назад, и до сих пор он остается неизменным. А о каком расследовании ты говоришь?

Адель облизала пересохшие губы. Интуиция подсказывала – если они поймут, что она журналистка, то будут очень недовольны.

– Я хотела узнать, что на самом деле скрывается в Тишине.

– Это весьма глупо, – отрезал Исайя, взглянув на нее из-под полей шляпы. – А ты вроде не похожа на дуру…

– Если ты считаешь, что я сочту это за комплимент, то у тебя явно проблемы, – перебила его Адель. Она вся дрожала, но страх сменился азартом. Сейчас у нее было достаточно материала, чтобы привлечь внимание самого «Ориона»! Оставался сущий пустяк – не умереть прежде, чем будет написана статья.

– Нет. Я всего лишь веду к тому, что ты немного недоговариваешь. И это мне не нравится. Ты не просто так решила прогуляться в Тишине, зная о последствиях встречи с ней. В чем же дело, Адель? Ты решилась поглядеть на демонов, охотящихся в тумане, не из праздного любопытства. Я прав?

– То есть ты хочешь сказать… – начал было Кью, вглядываясь в Адель, которая снова принялась неторопливо отступать назад, увеличивая расстояние между собой и ними.

– Что, скорее всего, она журналистка, – закончил вместо него Исайя. – Или хочет ею стать, заполучив какой-то сенсационный материал. Да?

– Теперь я начинаю сомневаться в твоей адекватности, – вмешался Фокс. – Ты с самого начала догадывался, кто она, и, несмотря на это, разболтал о нас?

– Она никому ничего не расскажет, – сухо ответил Исайя. – Мы знаем ее настоящие имя и фамилию, и нам не составит труда отыскать ее, если возникнет необходимость. Инквизитор будет в ярости, если какая-то жалкая девчушка поведает всем о том, чем он занимается последние десять лет. И плата за это может быть очень высокой. Адель, ты понимаешь, к чему я веду?

– Я не соби…

Рафаэль рванулся вперед. Проскочив мимо остальных, он с такой силой и злостью схватил Адель за шею и припечатал к ближайшей стене, что на ее голову посыпалась штукатурка.

– Назови мне хотя бы одну причину не убивать тебя!

Гримаса ярости исказила лицо Джентльмена так, что он стал похож на демона. Сильная рука сжимала горло Адель железной хваткой – она судорожно хватала воздух. Издавая звуки, напоминающие рычание голодного зверя, Рафаэль наклонился вперед, и, обжигая щеку Адель горячим дыханием, прошептал:

– Ну? Я жду.

Адель попыталась ответить, но получился только хрип.

– Да что за муха тебя укусила сегодня, Рафаэль?! – Возникший рядом Исайя без особых усилий оттащил товарища прочь. Когда он отцеплял руку белобрысого от шеи Адель, его ладонь оказалась прямо у нее перед глазами. Тонкий белый шрам, тянувшийся от кончика мизинца по ребру ладони и исчезавший под рукавом, она заметила сразу. – Пусти ее!

Кью и Линкольн, схватив Рафаэля, на всякий случай отвели его в сторону. У Адель подкосились ноги. Шумно выдохнув, она сползла по стенке вниз. Она знала, откуда у него этот шрам. Она уже встречалась с Исайей раньше.

Воспоминания накрыли ее с головой. Это произошло много лет назад, когда маленькие Адель и Яго подрабатывали у старухи Гамильтон. Они были бедны, словно церковные мыши. Родители не утруждали себя заботой о детях, и брат с сестрой ходили в лохмотьях, найденных на помойке позади блошиного рынка, а чтобы хоть как-то прокормиться, выполняли грязную работу за еду.

Аврора Гамильтон жила в соседнем, более благополучном квартале. Однажды Адель с братом возвращались с работы и наткнулись на компанию соседских ребят, вышедших поиграть во двор после долгого ливня. Заметив их, мальчишки начали насмехаться над их внешним видом и швыряться камнями. Внезапно заводила этой компании решил, что накормить девочку грязью будет весьма забавно. Схватив Адель, он повалил ее на землю и зачерпнул порцию вонючей жижи. Но исполнить свой коварный план ему так и не удалось.

Откуда взялся другой мальчишка, Адель не видела. С криком: «Пусти ее!» он налетел на обидчика, и оба, сцепившись, покатились в лужу. Они возились до тех пор, пока грязная вода не начала приобретать красноватый цвет – на дне валялось битое стекло. Одним из крупных осколков защитник Адель и распорол себе руку. Она помнила, что рана была глубокой и тянулась по ребру ладони от мизинца почти до локтя. Обидчику досталось еще больше – у него был сломан нос и выбит передний зуб.

Потом прибежали взрослые и растащили ребят. После того случая больше никто во дворе не решался насмехаться над Адель и Яго. И она больше никогда не встречала того мальчика… До сих пор.

– Можешь встать? – спросил Исайя и протянул руку, чтобы помочь ей подняться.

Адель испугано отпрянула, втиснувшись в стену. Чего ждать теперь, она не знала, к тому же, в левом боку начало неприятно покалывать, и это вполне могло помешать ей удрать.

Но выразительные глаза лазурного цвета смотрели на нее без угрозы.

– Прости, – присев рядом, сказал Исайя. – Мы обещали не причинять тебе вреда и не сдержали слова. Но ты должна понять, что нельзя рассказывать ни о Пожирателях, которых ты видела, ни о нас. Это очень важно, Адель… Инквизитор не позволит этой информации появиться публично. У него повсюду есть свои люди, поэтому ты должна быть предельно осторожна.

– Это я уже поняла, – выдохнула она и медленно поднялась, морщась от боли, но делая вид, что не замечает его протянутой ладони. Кажется, от удара у нее треснуло ребро.

– Нам проводить тебя домой? – неуверенно спросил Кью, опустив глаза. – На улице по-прежнему опасно.

Адель покачала головой и подняла с земли упавшую сумку.

– Думаю, мне будет намного безопаснее без вас.

– Мы что, просто так ее отпустим? – Фокс удивленно уставился на напарников. – А хотя, не отвечайте…

Не сказав больше ни слова, Адель развернулась и направилась вверх по улице. Пятеро Адских Джентльменов так и стояли на месте, не собираясь ее останавливать. Несмотря на сотни вопросов, которые она хотела бы им задать, Адель не могла позволить себя провожать. Нужно было вернуться к брату, и вряд ли они поверят, что она живет на крыше старой обгоревшей пятиэтажки. А о том, чтобы вернуться домой без Яго, не могло быть и речи. Конечно, оставался риск встречи с Пожирателем, но Адель знала, на что шла, когда решалась на прогулку в Тишине. В любом случае перспективы были не очень радостные, и все же она не могла торчать здесь до утра.

Эмоции переполняли Адель, и ей приходилось прилагать все больше усилий, чтобы их сдержать. Все пережитое за ночь рвалось наружу горячими слезами и криком. Наконец она вышла на центральную улицу, и, оглядевшись, двинулась в сторону знакомой пятиэтажки. Туман все так же висел над городом белой пеленой, не выпуская его из своих страшных объятий.

Дрожь в теле стала невыносимой. Остановившись возле здания театра, Адель прислонилась к стене и зажала рот рукой в страхе, что сейчас закричит. По щекам покатились слезы. Словно потоки лавы, по венам расплывалась жгучая злость. Адель злилась на себя из-за того, что не может сдержаться. Злилась, что слишком слаба, чтобы вести себя так, словно ничего не произошло. Злилась на Тишину, которая была повсюду. Злилась на чудовищ, шныряющих в тумане в поисках новых жертв. Злилась на пятерых парней, которые нашли ее на той улочке и запугали до полусмерти. Злилась, что не может прекратить злиться.

Шмыгнув носом, Адель вытерла заплаканное лицо рукавом куртки и глубоко вдохнула. Нужно было дать себе несколько минут и успокоиться.

– …Да что я такого сделал? – послышался в тишине голос Рафаэля. Адель затаила дыхание. К счастью, фонарь был довольно далеко, и увидеть ее во мгле никто не мог.

Вскоре на улице появились Адские Джентльмены. Судя по их неторопливой походке, преследовать ее никто не собирался, просто дороги совпали. Шли они по самому центру улицы, освещенному фонарями, что позволяло Адель разглядеть их, оставшись незамеченной.

– Ты нарушил одно из основных правил Кодекса, – холодно ответил Линкольн. – А именно, второе: «Не причинять вреда тому, кто не является демоном и не представляет тебе смертельной угрозы».

– Она журналистка, – скривился белобрысый. – Это почти одно и то же!

– Прежде всего она девушка, – отрезал Кью. – Ты ударил девушку!

– Девушку, которая побила Фокса! – Рафаэль развел руками. – По-моему, согласно Кодексу, это вполне можно считать «смертельной угрозой».

– Ты даже представить себе не можешь, как ты меня сейчас раздражаешь, – бесцветным голосом произнес Исайя.

– А ты даже представить не можешь, насколько мне плевать! – парировал Рафаэль. – Ладно, давайте забудем об этой девчонке. Если Пожиратели не найдут ее, то пусть считает, что ей очень повезло.

– И все-таки жаль, что она врезала не тебе, – недовольно покачал головой Кью.

– Мы так и не поймали ни одного демона, – поспешил сменить тему Фокс. – Ловушка развалилась, а потом и вовсе исчезла, как только тварь оказалась внутри. Из этого следует, что серебро вместе с ртутью не имеет на них абсолютно никакого влияния. Равно как и заклинание Джаспера, выгравированное на решетке.

– Мне никак не дает покоя то, что я видел. – Линкольн остановился, отряхивая пальто. – Я уверен, что Пожиратель был рядом с Адель. И, тем не менее, с ней ничего не случилось… Он просто отпустил ее.

– Как далеко ты находился в тот момент? – Исайя устало потер глаза.

– Ну, метров девять. Возможно, десять.

– Слишком много, – покачал головой тот. – Дальше пяти видимость становится минимальной. К тому же Пожиратели двигаются бесшумно, их легко спутать с игрой света и тени. Особенно в нашем случае.

Линкольн вздохнул.

– Да, я знаю. Но вдруг мне не померещилось? Что, если она – первый человек, которого Пожиратель оставил в живых?

– В таком случае напрасно мы ее опустили, – ответил Исайя и огляделся. В этот момент Адель забыла, что такое дышать, и прижалась к стене. Обошлось. Развернувшись на каблуках, парень ускорил шаг. – Пойдем, мы и так потеряли много времени.

– Благодаря тебе, – любезно внес свою лепту Рафаэль.

– Закрой рот.

– О, как скажешь, кэп.

– Ребята, а набор рекрутов в Лагерь начнется со следующей недели? – спохватился Кью, разыскивая что-то в карманах своего пальто. – Вот черт! Я, кажется, потерял в Сумеречном квартале список претендентов, который забрал из «Лисьих ушей». Он мог выпасть вместе с картой. Придется все переделывать… Джаспер будет не в восторге.

– А ты для разнообразия не пробовал свою башку потерять? – рассмеялся Фокс. – Завтра утром отнесешь бланк в гостиницу и оставишь на заполнение. Мистер Тайрон впишет всех заново.

– Завтра я не смогу, у меня тренировка. – В голосе Кью послышалось отчаяние. – Линкольн?

– Черт с тобой, – отозвался тот. – Будешь мне должен!

– Это я вполне переживу, в отличие от тренировки. – Кью с облегчением вздохнул. – Завтра в десять. Пароль «Я ненавижу Матильду». И скажи, пусть оставит в списке несколько свободных мест – возможно, в течение недели еще кто-нибудь запишется. Я приду за ним в воскресенье вечером.

– Ради всех святых, – фыркнул Исайя. – Кто придумывает эти идиотские пароли? И почему кто-то постоянно кого-то ненавидит?

– Мистер Тайрон, – пожал плечами Кью. – Наверное, это что-то личное…

Ребята все больше отдалялись, их голоса становились тише. Когда они исчезли совсем, Адель с облегчением вздохнула. Поправив ремешок сумки, она впервые за весь день улыбнулась. Злость и отчаяние, еще несколько минут назад пленившие ее, бесследно исчезли. На смену им пришло соблазнительное желание, которое обычно возникает, когда видишь перед собой сложную задачу, но понимаешь, что вполне можешь ее решить. И если она пережила сегодняшнюю ночь, то справится и со всем остальным.

Позабыв о боли в боку, Адель направилась в сторону дома, на крыше которого оставался Яго. Она спешила вернуться, ведь ей предстояло много работы – надо было придумать, как притвориться парнем.