– Твоей подругой она является последние тринадцать лет, а моей сестрой была неполных четыре года, когда еще ничего не соображала и только пускала пузыри!

– Никаких пузырей она не пускала!

– Как сейчас помню!

– Рикардо!

– Только успевали слюнявчик подносить!

Раздались приглушенные звуки борьбы и вслед за ними предположительное потирание макушки головы.

– Иногда нужно взглянуть правде в лицо.

Снова воинственная возня в затемненном коридоре гасиенды Линарес.

– Королевская дочь не может в четыре года пускать пузыри!

– Во-первых, тогда она еще не была королевской дочерью и, если на то пошло, никогда ею не была. А во-вторых, – молодой человек опасливо покосился на свою крошечную спутницу, – во всех правилах есть исключения.

Еще один хлопок по затылку ознаменовал окончание его речи.

Две фигуры в темных накидках быстро прошли по выложенной отполированными временем камнями тропинке между ухоженными деревьями и остановились перед входом в конюшню.

– Я уверена, что здесь не обошлось без этой змеи!

– А я уверен, что Шарлотта сейчас видит десятые сны и даже не подозревает о том, что происходит.

Керолайн одарила своего трубадура сверкающим взглядом и, еще яростнее подхватив волочащийся по земле подол нежнейшей шелковой юбки, громоподобно вошла в открывшуюся перед ней дверь.

– Сколько до них ехать? – фыркнула она в сторону молодого человека, взгромождаясь в седло немало удивившейся ночному визиту Бусинки.

– Для умеющих ездить – не больше десяти минут.

– Рикардо! – взвизгнула фрейлина.

– Что? – наивно распахнул бесконечные карие глаза ее собеседник. – Ты же наш лучший наездник.

Кери, начав было свирепо дышать, внезапно закашлялась и взяла в руки поводья.

– И все же я бы отложил визит к Веласкесам до утра, – по всей видимости, не в первый раз попытался образумить ненаглядную музу Линарес.

– Чтобы дать Шарлотте время завершить все ее подлые замыслы и вернуться домой никем незамеченной?!

– Что-то мне подсказывает, что ей намного интереснее находиться в гасиенде Веласкес с вполне определенным человеком, нежели строить не несущие ей никакой выгоды планы и мчаться в ночи со шпагой наголо, чтобы осуществить их.

– То есть хочешь сказать, ты не слышал, как она настойчиво – повторяю: настойчиво! – советовала Изабелле почаще гулять перед сном и заниматься верховой ездой, потому что это снимает нервное напряжение?

– Это совет медика.

– Может, он был ей навеян какой-нибудь небезызвестной всем личностью, чтобы выманить Изабеллу из дома?

– Шарлотта не будет общаться с Монте, это слишком опасно для нее.

– А если она решила завершить начатое дело Фионы?

– С ее стороны это было бы крайне неосмотрительно, – вздохнул Рикардо.

К этому времени они, никем незамеченные, уже миновали ворота владений Линарес и выехали на главную дорогу. Молодой человек сонно потянулся в седле и лениво встряхнул удила своей лошади.

Керолайн ворвалась в его спальню десять минут назад и сообщила, что, закончив работу над карнавальной маской, решила зайти перед сном в спальню Изабеллы, однако никого там не обнаружила, после чего побежала в конюшню де ла Вега и не увидела там также и Торнадо. Выходит, ее принцесса так и не вернулась с вечерней прогулки. А это, в свою очередь, не исключало варианта ее похищения, о котором вполне могла быть в курсе одна не внушающая доверия особа.

Фрейлина умчалась вперед, словно предводитель индейского племени; Рикардо же не спеша ехал далеко позади. Он был более чем уверен, что Изабелла под предлогом вечерней прогулки с Торнадо снова уехала в Гранит и, судя по тому, что уже царила глубокая ночь, давно должна была быть на месте и спать в отведенной ей кровати. Конечно, на правах брата потом он предъявит ей все, что думает по этому поводу, но в целом он был спокоен. На Торнадо ее никто и никогда не догнал бы, к тому же их сопровождал Тито, возвращение которого с соответствующей запиской Линарес, изо всех сил оттягивая время отъезда в гасиенду Веласкес, ожидал с минуты на минуту. Но пререкания с Керолайн, заведенной сверх меры из-за предстоящего бала, до которого оставалось два дня и к которому, по ее словам, у них еще совершенно ничего не было готово, грозили сейчас обернуться форменной катастрофой. Позволить же Кери поехать к дону Антонио одной он не мог хотя бы потому, что она плохо помнила дорогу и не преминула бы за время своих поисков поставить на уши половину поселения. А дом губернатора и так за последние месяцы делал это слишком часто…

До места назначения они действительно добрались за пятнадцать минут и немало озадачили своим визитом открывшего им дверь заспанного слугу. Впрочем, удивлен был не только он, но и дон Рафаэль, которого Керолайн попросила позвать первым, чтобы ввести в курс дела.

Молодой человек немало встревожился, когда узнал, что Изабелла уехала из дома одна, однако Рикардо за то время, пока Кери вышагивала в главном зале в ожидании Шарлотты, успел шепнуть младшему Веласкесу, что Изабелла, должно быть, снова сбежала в укрытие Зорро.

Допрос перепуганной Шарлотты продлился около десяти минут и включил в себя все возможные логические ловушки и увертки, однако, само собой, ни к чему не привел, в связи с чем фрейлина была вынуждена капитулировать и отпустить заикающуюся жертву.

И тем не менее уже перед отъездом внезапных ночных посетителей дон Рафаэль изъявил желание поехать в гасиенду де ла Вега, чтобы дождаться возвращения Тито с запиской и лично убедиться в том, что с Изабеллой все в порядке. Кери, заслышав его просьбу, недовольно скривила губки, потому что это подразумевало под собой также и визит в дом губернатора Шарлотты, но возразить по понятным причинам не могла. Таким образом, в три часа ночи небольшая компания из четырех человек выехала из гасиенды Веласкес во владения де ла Вега.

– Тито, правда, понимает, куда ему нужно передать письмо? – полыхая от любопытства, не удержался дон Рафаэль.

Для него все, что было связано с Зорро, представлялось головокружительным приключением, а возможность взглянуть на Тито в роли почтальона была еще одной причиной, по которой он попросил разрешения на посещение дома губернатора.

– Да, он хорошо ориентируется на местности, – зевая, подтвердил Линарес.

– То есть достаточно произнести ему название, и он сразу туда направится? – чуть не выпрыгнул из седла Веласкес.

Рикардо издал какой-то протяжный звук, по-видимому, означавший положительный ответ.

– И он всегда приходит в правильное место?!

Его собеседник на этот раз только кивнул и так и не поднял обратно голову, уткнувшись невидящим взглядом в гриву своей лошади. Он уже мысленно встретил Тито с запиской и, увидев умиротворенное лицо Керолайн, продолжил прерванный отдых.

– А он может сбегать в воскресенье утром на рынок? – не унимался Веласкес.

Рикардо утвердительно качнул головой в такт шагу лошади.

– И его уже посылали?!

Еще один непроизвольный кивок.

– И много он может поднять?

– Рикардо! – не выдержала Керолайн, чувствуя непомерное возрастание возбужденности молодого дона, ехавшего следом за Линаресом и явно не видящего его закрытые глаза и отрешенно-сладостное выражение лица.

Рикардо вздрогнул от неожиданности и в ответ на угрожающий голос своей музы тут же произнес "да, конечно", что было воспринято доном Рафаэлем на собственный счет и повергло его в совершенный восторг.

Неизвестно, сколь долго продолжился бы еще этот односторонний диалог с периодическим участием Керолайн, если бы Шарлотта, все это время молча следовавшая за фрейлиной, не произнесла еле слышно:

– Приехали.

Кери бросила через плечо поучительно-гневный взгляд, означавший, что она все это время держала свою спутницу под присмотром и продолжит следить за ней дальше, и только после этого проверила, действительно ли они добрались до точки назначения.

В окнах гасиенды де ла Вега было темно, да и в располагавшихся за ней владениях Линарес тоже царили покой и умиротворение. Значит, об их отсутствии никто не подозревал.

– А Тито уже тут? – с придыханием произнес дон Рафаэль, попеременно глядя огромными потемневшими глазами то на Рикардо, то на Керолайн.

– Может быть, – с трудом слезая с лошади и пытаясь удержаться на ватных от непомерной дремоты ногах, отмахнулся Линарес.

– А его надо звать или он сам придет?

– Да можно и позвать…

– А как?! – чуть не захлебнулся Веласкес.

– Ну как там их зовут обычно, – спотыкаясь, дошел до ворот Рикардо, – кис-кис…

– Рикардо!

Молодой человек снова резко очнулся от предупреждающей интонации и несколько удивленно обнаружил себя перед витыми решетками.

– Это такой условный пароль, который понимает только Тито?! – округлил глаза дон Рафаэль.

– Что? – помотав головой, потянул на себя ручки Линарес.

– Ну, "кис-кис".

– Что "кис-кис"?

– Тито откликается на "кис-кис"?

– Он же собака, – кинул на собеседника подозрительный взгяд Рикардо и открыл ворота.

От постоянной охраны своего дома губернатор за ненадобностью отказался уже два месяца назад, поэтому главный вход был свободен от наблюдения и молодые люди беспрепятственно вошли в сад де ла Вега.

– Только у Зорро собака может откликаться на "кис-кис", – раздался благоговейный шепот дона Рафаэля.

Чтобы не оставлять гостей в одиночестве, было принято решение не отлучаться в конюшню и всех лошадей временно привязать к деревьям, после чего фрейлина предложила выпить бодрящего чаю и посидеть на качелях в ожидании Тито, к немалому огорчению Веласкеса пока еще не вернувшегося.

Полчаса, которые Керолайн и дон Рафаэль провели за достаточно оживленными разговорами, в отличие от их спутников, один из которых уже спал, прислонившись к ножке арки, а вторая молча перебирала по бесконечному периметру носовой платок, пролетели незаметно.

– Может, Тито понадобилось отдохнуть и он прибежит под утро? – наконец подала робкий голос Шарлотта, глядя на то, как Рикардо начал медленно отклоняться на спинку качели, грозя своим весом опрокинуть всех назад.

Кери перегнулась через дона Рафаэля, чтобы одарить девушку соответствующим взглядом, однако в этот же момент в самом отдаленном углу сада, где в высокой толстой ограде уже давно была намеренно вытолкнута из кладки пара камней, раздался быстрый шорох, вслед за чем на небольшое открытое пространство перед цветником выскочил объемный черный ком меха.

– Я же говорил! – победоносно заключил Линарес, моментально отреагировавший на столь желанный для него звук, означавший окончание ночных мучений.

Он потянулся и медленно поднялся со своего места, чтобы встретить долгожданного почтальона, однако опоздал.

– Кис-кис! – широко расставив руки, бежал навстречу четырехлапому товарищу Зорро дон Рафаэль. – Тито, кис-кис! – Пес моментально ощетинился и, оглядевшись по сторонам, начал ревностно принюхиваться к ночному воздуху. – Кис-кис, Тито!

– Когда будет время, понаблюдай за его состоянием, – негромко обратился к Шарлотте Линарес, кивая на Веласкеса, и затем продолжил в полный голос. – Ну что там?

– Не знаю, вроде бы ничего нет, – донесся голос дона Рафаэля. – А где смотреть?

– На ошейнике.

– А что должно быть?

– Записка.

– В потайном отделении?

– Да нет там никакого потайного отделения! – не выдержала Кери и, покинув мягкие подушки, направилась к цветнику.

Линарес нетерпеливо забарабанил пальцами по ручке качели.

– Странно, здесь действительно ничего нет, – раздался голос фрейлины.

– Совсем ничего, – разочарованно протянул следом дон Рафаэль.

Рикардо недоверчиво поднял одну бровь и нехотя присоединился к группе под деревьями, однако через минуту был вынужден констатировать достоверность предыдущих наблюдений.

– Да, странно, – заключил он. – Скорее всего, Изабелла плохо закрепила записку и она выпала, пока он бежал.

– Наверное, поэтому он так беспокойно себя ведет, – предположил дон Рафаэль, глядя на то, как Тито вертелся в кругу наблюдателей и внимательно всматривался в их лица. – Хочет сказать, что потерял письмо.

– Он бы подобрал его и принес в зубах, – прищурилась фрейлина.

– Значит, он не заметил, – утвердил Линарес.

Кери собралась было ему возразить, что это выглядело крайне подозрительно, но Рикардо, порядком уставший днем на плантациях, а вечером – на собрании в ратуше вместе с отцом, решил пресечь в корне какие бы то ни было последующие разведывательные операции, поэтому решительно двинулся в сторону привязанных лошадей и бросил через плечо:

– Тито, ищи Торнадо.

В ответ на удивление в направленных на него взглядах он пояснил, что Тито сейчас возьмет след Торнадо и поведет их за собой. Если он пробежит мимо главного перекрестка и через полкилометра направится на юго-восток, это будет означать, что Изабелла поехала в Гранит, потому что именно там, в стороне от главной дороги, пролегал путь в дальнее укрытие Зорро, и других вариантов быть не могло. Керолайн нехотя согласилась с логичностью доводов и проследовала к едва видимой среди разноцветного скопища лент и бантов Бусинке.

– А что такое Гранит? – тут же вцепился в Линареса дон Рафаэль, услышав таинственное название.

– Укрытие, где сейчас находится Изабелла, – попытался уйти от расспросов Рикардо.

– А почему Гранит? – приблизил свою лошадь к лошади спутника Веласкес.

– Не знаю.

– Оно из гранита?

– Вряд ли.

– Цвета гранита?

– Нет.

– Гранитная отделка?

– Не похоже.

– Тогда почему Гранит?!

– Не знаю.

– И Зорро никогда не говорил?

– Я не спрашивал.

– А он ответит, если спросить?

– Может быть.

– А ты спросишь, когда он приедет?! – почти подпрыгнул в седле дон Рафаэль.

– Я думаю, у тебя это получится лучше.

– А если он мне не ответит?

– …

– Тогда ты спросишь?!

– Если не забуду…

Веласкес торжествующе потер руки и пришпорил своего скакуна, чтобы догнать четвероногую тень далеко впереди. Рикардо глубоко вздохнул.

– Тито, кис-кис! – раздалось впереди.

Промелькнул главный перекресток. Линарес устало запрокинул голову. Еще пять минут – и они поедут по домам.

– А разве Тито не должен был пробежать дальше? – вытащил молодого человека из фантазий об объятиях Морфея чей-то тихий голос с британским акцентом.

Дон Рафаэль нашел новую жертву и атаковал Керолайн расспросами о Граните, в связи с чем они оба на время отвлеклись и потеряли проводника из вида, а Рикардо в очередной раз задремал в седле, поэтому отклонение от намеченного курса заметила только Шарлотта. Тито добежал до перекрестка и, начав движение на север, вынужденно остановился в ожидании отстающих спутников.

– Ты же говорил, он повернет за перекрестком, – подъехал Веласкес.

Линарес, пристально наблюдая за псом, начавшим бегать взад-вперед, словно призывая следовать за ним, напряженно процедил:

– Я помню, что я говорил.

– Тогда почему он направился в противоположную сторону?

– Рикардо, что это значит? – подоспела Керолайн.

Линарес молча взглянул на безлюдную дорогу и незаметно сжал поводья своей лошади. С его красивых карих глаз слетела сонная пелена, и теперь он судорожно пытался обнаружить отпечатки знакомых подков в общей массе следов под ногами его лошади.

– Рикардо? – с нажимом повторила Кери.

– Изабелла не в Граните, – раздался негромкий, но отчетливый голос молодого человека.

Все трое встретились беспокойными взглядами. Фрейлина сразу же побледнела, дон Рафаэль испуганно посмотрел в ту сторону, где предположительно начинался путь в Гранит, словно надеясь, что Тито что-то перепутал и сейчас возьмет новый след, но ничего не изменилось.

Линарес медленно повернул голову в сторону Шарлотты, несколько минут назад оставшейся позади. Седло ее лошади было пусто.