– Неплохо. Но я не сторонник религии смерти. Чтобы прийти в твою страну, нужно сначала умереть – это и есть философия мятежников-смертников. Но что ты хочешь от меня? Я ведь не поверю, что ты пришёл сюда произнести проповедь о вечной жизни заблудшей овечке.

– В шкуре овечки, – поправил его собеседник, кивком показывая на его майку. Помолчал немного, пристально посмотрев ему в глаза, добавил: – Мне нужна твоя помощь. И я не сторонник религии смерти: эта страна будет здесь, на Земле – или не будет никакой.

Солдат выдержал взгляд, но почувствовал сильную слабость в ногах.

– Ты проповедник? – тихо спросил он.

– Я не проповедник. Меня зовут Странник. Для того, чтобы понять меня, тебе нужно избавиться от ложных представлений, – как можно мягче объяснил Странник. – Скажи, кто опаснее, заказчик убийств или исполнитель?

– Организатор. Посредник между заказчиком и исполнителем. Он вроде бы ни при чём, спит спокойно, не рискует, – усмехнулся Солдат.

– Тебе виднее, но, уничтожив заказчика, ты лишишь работы организатора и исполнителя, – Странник вопросительно посмотрел на него.

– Согласен, – вздохнул Солдат.

– Так вот, злые помыслы опаснее всякого оружия, ибо они направляют руку убийц. Добрый человек не станет издеваться, насиловать и убивать. Если заблудший человек изменит свои взгляды, начнёт ценить жизнь, проявит терпимость по отношению к таким же слепцам, как и он, то в мире появятся любовь и знание, которые уничтожат зло. Война против злых помыслов принесёт мир и благоденствие на землю, – Странник снова улыбнулся.

Солдат задумался. Вроде ничего особенного не говорил этот человек, высказывания его наивны, банальны, но по какой-то причине они проникали в душу и вселяли надежду, что он сможет выбраться из поглощающей сети тоски. Но подумав немного, он спросил себя: «Вдруг этот человек просто гипнотизёр? Какие у него цели? Зачем ему рисковать собой? Провокация?»

– Почему ты пришёл сюда? Ты понимаешь, где находишься?

– Я знаю, что здесь неспокойно, но мы выберемся, – ответил Странник.

«Этот парень явно не в себе», – Солдат давно так не удивлялся.

– Что думаешь, напарник? Имеет смысл спрятаться до полного наступления темноты и по-тихому пробираться к нашему посёлку, или пойдём сейчас? Сделаем вид, что мы два олуха, забредшие по ошибке на закрытую территорию. Если повезёт и нас не пристрелят, а о чём-то спросят, прикинемся экзальтированными придурками, – не скрывая сарказма, предложил он.

– Мне не трудно прикинуться экзальтированным придурком, поэтому второй вариант подходит, – снова улыбнулся Странник.

– Тебе и прикидываться не надо, – Солдат внимательно посмотрел на него. – Всё время улыбаешься.

– Когда я радуюсь – всегда улыбаюсь, – ответил Странник.

Какое-то время они шли молча. Вдруг Солдат остановился.

– Что случилось? – спросил его новый знакомый.

– Не говори на нашем языке, – прошептал Солдат. – Нас видят местные, не дай им сообразить, кто мы. Пока прочухаются, посовещаются, сообщат в посёлок, мы уже выйдем отсюда. Прикинемся туристами.

Хорошо, что они не смотрели на удивлённые лица местных жителей, иначе расхохотались бы, видя округлённые глаза крестьян и их открытые рты, потому что Странник заговорил на языке священных текстов, давно вышедшем из обыденного употребления. Только раз в год на собрании местной общины священники читали древний свиток, написанный на этом языке, которым Странник основательно владел.

Солдат, подражая ему, нёс какую-то тарабарщину, нещадно коверкая слова. Вдруг он боковым зрением заметил – от группы стоящих неподалёку жителей отделился подросток и стремглав побежал в посёлок.

– Внимание! – жёстко сказал он своему спутнику. – Минут через пятнадцать здесь будут боевики. Бежим изо всех сил. Недалёко отсюда у меня схрон, добежим до него – выживем. Вперёд!

Странник пожал плечами и недовольно сказал:

– Пешком дойдём.

Солдат бежал очень быстро, ругая себя за то, что вовремя не бросил курить, – не хватало дыхания.

– Да что с тобой?! Быстрее! – оглянувшись, выкрикнул он, отчаянно жестикулируя и мысленно ругаясь. «Я должен успеть добежать и еще вернуться за этим сумасшедшим. Этот Странник хоть и безумец, но он свой и настоящий. Я вижу людей насквозь».

Солдат не оглядывался, ему казалось, он уже слышит звук приближающейся машины с вооружёнными боевиками. Добежав до цели минут через десять, он глубоко вдохнул, отвалил тяжёлый камень и достал из углубления автоматическую винтовку, обмотанную в промасленную тряпку, и четыре рожка с патронами, скреплённые по два. Его сильно тошнило, пульсировало в голове от очень быстрого бега.

«Спокойно, спокойно, они ещё далеко, время есть», – Солдат сделал несколько глубоких вдохов. Пощёлкал затвором, вставил магазин, загнал патрон в патронник, большим пальцем перевёл предохранитель в положение «одиночная стрельба», приподнял винтовку на уровень груди и быстрым шагом двинулся навстречу своему новому товарищу.

Странник ускорил шаг, но, разглядев оружие, остановился. Солдат увидел приближающуюся машину и резко замахал ему рукой, показывая, чтобы он уходил в сторону, а сам спрятался за каменным валуном и взял в прицел движущуюся цель.

Странник всё понял, посмотрел на небо и взмолился:

– Бог мой, не надо крови. Не для этого я здесь. Что же делать?

Он судорожно перечислял в уме возможные варианты действий и стоял как вкопанный – страх медленно накрывал его. «Не верю, не верю. Уходите», – прошептал он.

– Убегай! Ложись на землю! Падай! – кричал Солдат из своего укрытия, но Странник стоял посреди дороги, закрывая ему зону видимости.

«Нельзя стрелять, вдруг задену его. Пули со смещённым центром тяжести, попадёшь в ногу, выйдет из брюха. Если боевики выскочат из машины и рассредоточатся, тогда неизвестно, чем всё кончится. Вдруг у них гранаты или гранатомёты? Занять высоту не успеваю. Выбора нет, пусть подъедут, кто-то выйдет из машины, начнёт говорить с ним. Сначала поговорят, а потом убьют. Лишь бы не загораживал. Почему он не убежал? Почему? Он явно не в себе».

Внезапно неподалёку раздалась стрельба, послышались пулемётные очереди. По звуку выстрелов Солдат определил марку оружия и мечтательно улыбнулся: «Наши. Вовремя. Чистильщики».

Машина остановилась примерно в ста двадцати метрах от Странника и развернулась в сторону посёлка.

«Спасибо, – прошептал он. – Начало положено – дорога благословенна».

Солдат выдохнул, щёлкнув рычажком, поставил оружие на предохранитель.

– Ты не бросил меня. Я не ошибся в тебе, – сказал Странник, поравнявшись с ним.

– Ты даже не знаешь, как тебе повезло. Надо спешить, тут орудуют чистильщики. Кстати, это они спасли тебя. Почему ты не бежал?

– Я не добыча, чтобы убегать. Меня спас Бог, чистильщики про меня не знали, да и тебя Он спасал. Наше время ещё не пришло.

– Придёт, и быстрее, чем ты думаешь, если не поспешим: чистильщики рядом.

– Разве они не свои? – усмехнулся Странник.

– Свои все дома сидят. Я с оружием, а это для них сигнал к стрельбе, – Солдат успокоился и даже перестал сердиться:

«Безумный, что поделаешь».

– А если другие подразделения здесь работают, то чистильщики тоже откроют огонь, завидев людей с оружием?

– Во-первых, существует координация совместных действий, во-вторых, можно определить союзников по оружию и обмундированию, ну, в основном по каскам, – объяснил Солдат.

– По каскам? – переспросил Странник. – Разве в полутьме можно отличить каску солдат Армии Спасения от касок повстанцев?

– Можно, но трудно, особенно таким, как ты, – подготовил ловушку Солдат.

– Почему? – угодил в неё Странник.

– Потому что боевики не надевают каски, – Солдат театральным жестом развёл руки.

Странник улыбнулся, одобрительно покачал головой.

– Тогда поспешим, или из своего схрона ты можешь достать и каску? Очень круто ты смотрелся бы – сандалики, драные джинсы, майка с надписью «Любовь спасёт мир» и каска Армии Спасения с эмблемой карающего меча, – с серьёзным видом добавил он.

Солдат вздохнул и попытался улыбнуться. Казалось, мышцы его лица не способны на улыбку, хотя с чувством юмора у него не было проблем. Подойдя к тайнику, он внимательно огляделся, вынул магазин из винтовки, разрядил её, подобрал патрон, вставил его снова в рожок, обмотал оружие тряпкой, положил в проём схрона и задвинул камень, потом кивнул Страннику, и они продолжили путь. Через час ходьбы показался блокпост.

– Мы пришли, здесь меня знают в лицо. Правда, они думают, что я помогаю местному населению, так что хорошего приёма от них не жди, но стрелять не будут. Уже неплохо.

– Я смотрю, тебя все любят – и наши и не наши, – с наигранным уважением сказал Странник.

– Мне не нужна любовь этих придурков. На этом блокпосту вышла такая история. Двое солдат бухнули какого-то пойла и решили сфотографироваться для своих подружек, для большего эффекта – с оружием. Выпили ещё и решили запечатлеть себя в момент боя. Один из них сделал грозную рожу и открыл стрельбу, но когда фотографируешь сбоку, огонь из дула плохо виден. Поэтому хренов фотограф стал спереди на линию огня и крикнул: «Стреляй, братуха, я щёлкаю». Ну, братуха, не раздумывая, выстрелил.

Странник вопросительно посмотрел на Солдата:

– Выжил фотограф?

– Выжил, такие придурки, как ни странно, живучи. Видать, там наверху любят идиотов, они потешают не только нас.

На блокпосту рассредоточились пять бойцов. Снайпер на вышке рассматривал в оптический прицел местных жителей, проходящих через пост, и от скуки орал благим матом, отдавая по прибору связи приказы на местном наречии и заставляя крестьян недоумённо оглядываться по сторонам. Бойцы покатывались от смеха.

Солдат и Странник приблизились к пограничной черте. Офицер резко махнул им рукой, подзывая на проверку. Они двинулись навстречу, но, дойдя до линии безопасности, услышали приказ через громкую связь: «Стоять! Поднять майки!»

– Эй, баран на вышке! Ты демаскируешь себя! – крикнул Солдат и обратился к Страннику: – Вот скоты! Ведь видят, что свои, а всё равно надо унизить.

– Местным тоже обидно, но с какой резвостью они задирают рубахи, – заметил Странник.

– Среди них могут быть боевики, с оружием или взрывчаткой, и вообще они любят раздеваться…

– И обязательно продемонстрируют пояс смерти в надежде, что его не заметят.

– Если не будут проверять – косяком повалят. Это психологическая игра.

– Ваш мир состоит из игр, кто кого победит, обманет, перехитрит, но от этих игр страдают не только игроки.

– Мы можем подойти? – крикнул Солдат. – Или ещё штаны снять?

– Хорошая идея, – боец спустился с вышки. – Давай, снимай штаны. Будем смотреть, может, что и увидим, у меня оптика с приличным увеличением.

Все вокруг загоготали.

– Я тебе сейчас так посмотрю, щенок, мало не покажется! Смотреть нечем будет, – рявкнул Солдат и двинулся навстречу острослову.

Трое бойцов мгновенно взяли Солдата в прицел, лязгнули затворы, защёлкали предохранители.

– Перейдёшь вторую линию – ляжешь и не встанешь больше, – сказал офицер и добавил с усмешкой: – Нападение на блокпост – имею право.

Странник перехватил руку Солдата, готового от ярости броситься на них врукопашную.

– Спокойно. Я поговорю с ними, – мягко произнёс он. – Братья, не надо нас унижать. Вы не знаете причин, по которым мы оказались здесь. Нас чуть не убили повстанцы, и вы нас хотите добить? Посмотрите наши документы, если не верите своему опыту. Мы миротворцы. Если я так себе миротворец, то мой друг настоящий пацифист, – кивнул он на Солдата.

– От таких пацифистов больше вреда, чем от террористов, – сказал один из бойцов, демонстративно плюнув в их сторону.

– Не буду спорить, но вы не политики и не судьи. Вы действительно верите, что мы в трусах проносим взрывчатку? Не протестую, у нас есть в трусах взрывчатка, но действие её радует представительниц прекрасного пола.

Бойцы на блокпосту одобрительно рассмеялись. Офицер махнул рукой, они прошли заграждения и направились к остановке автобуса.

– Не думал, что ты умеешь шутить в таком стиле. Странно всё это. Не могу тебя просчитать. Я таких не видел, – Солдат посмотрел на Странника и резко спросил его: – Что тебе надо от меня? Ты кто?

– Мы должны кое-что понять. Я слышал нечто. Нам нужны соратники, мы найдём их и тогда всё обсудим, – Странник смотрел своему спутнику прямо в глаза.

– Кто нам нужен? – подозрительно спросил Солдат, отводя взгляд.

– Провидец.

– Тот самый?

– Да, – равнодушно пожал плечами его новый товарищ.

– Провидец на порог нас не пустит. Кто он, а кто мы? Правители, министры, генералы, богатеи всех стран мира мечтают поговорить с ним. Этому человеку на всех наплевать, он никого не уважает.

– Он нас примет, – уверенно произнёс Странник. – Давай обменяемся номерами мобильников. Подумай и дай ответ – пойдёшь ли со мной к нему.

Солдат на мгновение задумался:

– Записывай.

Глава 4. Провидец

Провидец в последнее время редко выступал с публичными представлениями, хотя считал важным показать существование столь редкого дара, которым он имел счастье (или несчастье, тут мнения расходятся) обладать. Ещё в детстве он знал, что чувствует мысли людей, видит скрытое от других глаз, может определять (правда, для этого требовались особые усилия) будущее и прошлое, мысленно влиять на поведение людей, и не только поддающихся гипнозу.

Путешествуя по всему миру, он знакомился с людьми, обладающими паранормальными способностями, перенимал их опыт, отточил своё искусство до совершенства и зарабатывал на своём даре. Выступал в шоу-программах, давал советы бизнесменам, помогал политикам. Ходили слухи, что он играл в лотерею через подставных лиц, но не было известно, доставался ли ему главный приз.

Он не считал себя целителем, однако умел гасить боль и снимать симптомы болезни. Помогал при различных заболеваниях нервной системы, проводил мобилизацию организма, чтобы впоследствии энергетически настроенная иммунная система сама находила и исправляла собственный сбой. Перед решением сложного вопроса Провидец сидел в полном одиночестве, почти ничего не ел и, сосредотачиваясь над заданием, становился как вибрирующая струна, весь на нервах, готовый ринуться в бой, ни на мгновение не сомневаясь в успехе.

На сцене, как правило, проводил сеансы гипноза, смущая зрителей. Казалось, ему доставляло удовольствие вводить в состояние беспомощности уважаемых людей, политиков, военных или бизнесменов, и с особым энтузиазмом тех, кто снисходительно смотрел на него. Такие люди вызывали у него сильнейшее раздражение.

Однажды Провидец на своём юбилейном представлении попросил подняться на сцену солидного человека в дорогом костюме из первых, престижных рядов. Этот зритель смотрел с презрением и усмешкой на внешний непрезентабельный вид Провидца – небольшой рост, суетные, нервные движения, почти всегда наморщенный лоб, хромота, старомодные очки. Человек из первых рядов на свою беду фамильярно бросил: «Ну, давай, поглядим на твои трюки».

Глаза Провидца, прожигающие насквозь, блеснули гневом: больше всего он не терпел, когда кто-то считал его манипулятором, фокусником и не верил в его способности. Этого он никому не прощал.

Директор зала, стоявший возле сцены, прекрасно знал, на что способен разгневанный Провидец, и в буквальном смысле схватился за голову – солидным зрителем был окружной прокурор, слывший человеком жестоким, гордым и влиятельным. Без сомнения, Провидец его узнал. Он, как удав, немигающим, парализующим взглядом посмотрел на Прокурора и раздавил его волю. Гипнотизёр вначале представил небольшую дворовую собачку. Фиксируя картинку, передал этот образ прокурору, переместив как будто курсором компьютерной мышки изображение пса в его сознание и твёрдо, отчётливо произнёс: «Ты – эта собака».

Взгляд прокурора потерял осмысленность, остекленел. Солидный человек обмяк, осунулся, неуклюже опустился на колени, присел на четвереньки и начал что-то обнюхивать. Его жена от изумления открыла рот, впилась в сцену расширенными от ужаса глазами. Провидец достал из кармана ручку, бросил её на несколько метров, приказал:

«Взять и принести мне».

Прокурор даже в молодости, когда служил в армии, на курсах молодого бойца, не выполнял приказы командиров с такой резвостью, как это повеление. На четвереньках, опираясь на колени и ладони, подбежал к брошенной на пол ручке, аккуратно взял её зубами и таким же манером принёс Провидцу.

«Молодец, пёсик. Хорошая собачка», – он вытащил ручку из прокурорского рта, брезгливо вытер её своим платком и ласково потрепал новоявленного пса по загривку. Никогда в жизни прокурор не чувствовал себя таким счастливым, как в этот момент, глаза его сияли, он даже попытался лизнуть руку Провидца, но тот вовремя отдёрнул её.

Жена прокурора бросилась к сцене.

– Прекратите немедленно! – вскричала она. – Я прошу вас! Что вы делаете?

– Женщина, – Провидец устало поглядел на неё. – Это урок для вашего мужа.

Представление вышло в прямом эфире, и вся страна покатывалась со смеху над уважаемым человеком в образе собаки. Прокурор не помнил ничего, но видел запись своего позора и не смог этого вынести. Особенно тяжело было после того, как его заявление в суд о попрании чести и достоинства вообще не стали рассматривать. У него было немало врагов, да и судиться с Провидцем никто не решился. Прокурор был битой картой, замкнулся в себе, ушёл в отставку, его детей дразнили в школе, просили полаять. На жену насмешливо или сочувственно смотрели, что доставляло гордой женщине немало страданий. Вскоре бывший прокурор застрелился в своём кабинете.

Вдова, оплакав покойного мужа, пришла к Провидцу, и тот без колебаний принял её. Она быстро подскочила к хозяину дома, сжимая кулачки, но не посмела ударить своего врага:

– Вы убили моего мужа! Сломали жизнь всей семье! Он не верил в вашу силу! Ну и что? Вы растоптали его! Пострадал не только он, но и дети, оставшиеся без хорошего, заботливого отца, кормильца. Бог дал вам силу, чтобы вы вымещали свои телесные комплексы на успешных и красивых людях? Нет! Вы не от Бога! Правильно говорят священники, что вы – демон, злобный колдун! По какому праву вы разрушили наш мир? О, если бы я могла вас уничтожить!

– Слишком большая очередь желающих, боюсь, вам долго ждать, – равнодушно сказал Провидец. – Вам нужна причина или вы хотели излить свою боль?

– Причина? Может ли быть причина? – возмутилась вдова.