Цитаты из книги «Сато»

— Что мне теперь делать? — впав в какое-то нездоровое спокойствие, спросил Костя. — Я не такой, как он. Я никому не нужен. Даже маме с папой. Папа гордится тем, какой он сильный. А я… Я не могу быть таким. Даше захотелось убежать, провалиться сквозь землю, исчезнуть навсегда. — Тебе не обязательно быть таким, как он. — Она сама поняла, как жалко это прозвучало. — Мама бросила меня, потому что я не такой, как он, — даже не возразил, а просто констатировал факт Костя. — Вы все думаете, что я ничего не понимаю, а я все понимаю! Я такой же, как вы! Я такой же, как вы! — Конечно! — заверила его Даша. — Вы сами в это не верите! Вы не говорите со мной так же, как с папой! Потому что есть люди, а есть дети! Я такой же, как вы!

Взрослые могут себе позволить не нравиться кому-то, у них есть много вариантов взаимодействия с миром. Они примерно равны по силе. Они независимы и вольны в выборе стратегий. Можно хоть против всего мира воевать. Но если ты ребенок, то нравиться — это вопрос выживания. Находясь во власти тех, кто сильнее тебя, во всем от них завися, ты должен нравиться, просто если хочешь выжить. Подтверждение того, что тебя любят, — не блажь, а билет в завтра. Дашу раздавило осознание этого.

— Что всем не нравится то, что он делает! Он все делает не так! Плохо! Неправильно! — Костя таки разревелся. Даша судорожно вздохнула. Мальчик ведь прав, хоть и не знает слова «разочарование». С того момента, как появился Костя, он видит только разочарование. Не оправдал надежд отца, не справился с допросом в полиции. Он всех огорчает.

— Костя ушел? — Да. — Почему? — Ему тут не рады. — Голос мальчика едва не дал петуха, и Даша поняла, что перед ней Костя, который зачем-то притворяется Сато.

Даша понимала, что делать с нею как раз ничего не надо, ее нужно просто принять с уважением, как и самого ребенка

— Я вижу ваше беспокойство, однако есть правила. Ваше присутствие в кабинете нарушает границы ребенка. Мальчик — не айфон, чтобы его чинили на ваших глазах. Он, в общем-то, и не ломался. — Даша сдерживала себя, как могла, но не слишком в этом преуспела. — Не ломался?! — удивился Саша. — А то, что он не говорит и почти ни на что не реагирует?! Это нормально, да?! — Возможно, психика таким образом защищается от стресса, вызванного определенными… условиями. В таком случае логично не реагировать и даже игнорировать все происходящее вокруг. — Даша в последний момент избежала прямого обвинения родителей. — Эти условия называются «жизнь», — задумчиво ответил Саша. Он наверняка уловил подтекст фразы и понял, что она значила на самом деле. — Жизнь бывает разной, — снова двусмысленно ответила Даша. Она как будто вела беседу в двух плоскостях. — И в ваших силах менять ее.

— Наверное, я не оправдал ее надежд. — Что это значит? Саша боялся даже повернуться к сыну. Он чувствовал, что сейчас установилась какая-то очень хрупкая, очень доверительная связь. — Мама хотела, чтобы я был… Чтобы я вел себя по-другому. Чтобы был… сильнее, что ли. Повисла тишина. Саша не поворачивался, но затылком почти чувствовал желание сына его поддержать. Сейчас в машине сидело двое мужчин, которые не сумели соответствовать ожиданиям одной и той же женщины.

Саша усадил сына, сел за руль и уставился куда-то в пространство перед собой. Сидел так какое-то время, потом вышел из оцепенения и посмотрел на Костю. Мальчик грыз ногти и растерянно смотрел в окно. Не на что-то конкретное, а в никуда, как его отец минутой ранее. «Как может человек настолько измениться за несколько часов? — удивился Саша. — Он входил в кабинет психолога… действительно контр-адмиралом. Может, он и был сумасшедшим, но… Ему было лучше тогда. Это всем вокруг становилось некомфортно. А теперь мальчик, наверное, всех устраивает. Удобный такой. Но… уязвимый, беззащитный».

— Я создан для этого, — пожал он плечами. — Меня создали для войны. Я должен выполнять свою миссию. Даша вдруг поняла. Все сложилось. Она пропустила через себя ужас и бесконечную тоску. Бессилие и обреченность. С такими чувствами, наверное, смертники идут в последнюю безнадежную атаку. Марина же сама сказала, что родила ребенка, чтобы оживить брак. От Кости ждали этого с самого рождения. Мать практически вынуждала его выполнять возложенную миссию. Но что может ребенок? Эта задача не просто непосильная для него. Она больше него самого. Костя не мог с нею справиться, а вот контр-адмирал Сато выполнил ее на отлично. Более оживить просто невозможно. В прошлый раз он пропал после бурной ссоры и примирения. Когда оживление достигло некоего пика, Костя появился. Но очевидно, ситуация недолго была приемлемой. Контр-адмиралу пришлось вернуться и устроить уже глобальную встряску. Вот откуда это чувство гордости, которое она уловила в начале сеанса. Он выполнил свою миссию! Даша поняла, что весь мир дрожит мутной рябью, а она смотрит в потолок, чтобы не полились слезы. Она позволила себе несколько секунд ненавидеть мир, в котором детей рожают, возлагая на них миссию, непосильную даже для взрослых. И вообще заводят с какой-то корыстной целью. Так не должно быть. Не должно!

Даша мысленно провела параллель. Можно ли считать, что мальчик поступает с мячом так же, как, ему кажется, с ним поступают родители?