Глава 1

Сейчас Север скажет, что я мент, и тогда Султан меня пристрелит и сбежит – всё произойдёт в одну минуту. Ну или просто сбежит, а пока там, снаружи, прочухают, что случилось, чеченский эмиссар будет далеко отсюда. Да и если возьмут его по дороге – вся операция уже посыпалась, если я только не сделаю то, что собираюсь.

– Э, да ты чё? – возмутился Север, указывая на меня пальцем. – Али, ты знаешь, кто это? Это же…

Договорить он не успел. Я просто схватил со стола увесистую кружку с пивом и швырнул блатному в голову.

Звук столкновения толстого стекла с башкой не спутать ни с чем. Северу прилетело прямо в лоб, от удара он отшатнулся. И пока залитый пивом бандит оседал на пол, глядя перед собой поплывшим взглядом, я схватил пистолет ТТ, передёрнул затвор и направил на Султана.

– Сдать меня меня мусорам вздумал, падла? – хрипло прорычал я.

А как вышло-то естественно! Он сразу клюнул.

– Ты о чём, брат? – Султан поднял обе руки.

– Это стукач ментовский! – я показал пистолетом на вырубившегося Севера. – Чё, думаешь, я этого не знал! Да я всех в городе знаю!

Север только что-то промычал, а я напирал на Султана. Лишь бы коллеги из прикрытия сейчас не сунулись, ломая мне весь спектакль, ведь они уже должны были отреагировать.

Но там не идиоты сидят, даже если косанули один раз, не зная о Севере, сейчас-то должны мне подыграть, если слушали разговор.

– Брат, да клянусь тебе, я не знал, кто он! – с жаром уверял меня Султан. – Он сам со мной связался, людей серьёзных назвал, предлагал груз баш на баш обменять. Да тут сейчас менты нагрянут!

– Конечно, нагрянут, меня взять решили! – возмущался я. – Давно знал, что копают под меня. И как попался ты мне удачно, когда я отлить решил! Замануху устроили, чтобы я вмешался!

– Брат, да клянусь тебе… – повторил было он, потом привёл солидный довод: – Десять процентов тебе!

– Десять процентов от чего? – я сделал вид, что клюнул на удочку.

– От груза! Это почти сто тысяч баксов! Всё тебе!

Вряд ли кто-то даст мне такие деньги, скорее грохнут, это сейчас Султан заговаривает меня, чтобы я ему поверил. Вот и «поверю»…

– Валить надо отсюда, – сказал я, оглядевшись. – Сейчас здесь ментов будет… к машине моей беги!

А теперь наведём панику. Испуганные девушки, кто видел всю эту картину, уже убежали, зная, что, когда начинаются разборки со стрельбой, шальные пули не щадят никого, а случайных свидетелей часто вообще гасили целенаправленно.

Я пихнул Султана в спину, показывая на окно, чтобы лез туда, сам заскочил в предбанник. Убегать с голой жопой я не собирался, холодно уже, после бани тем более, здоровье надо беречь. Да и мне-то чего своих опасаться, пусть боевик дрожит при мысли, что менты на хвосте.

В предбаннике меня ждали.

– Зачем ты сюда явился? – прошипел какой-то вспотевший мужик в бронежилете.

– Давай шмотки мои, – я показал рукой. – Оденусь быстро и машину заведу.

Он сам подал мне вещи и даже ключи приготовил.

– Хотели вмешиваться, – мужик нервно хохотнул. – А ты как его огрел чем-то, Иваныч сказал не лезть, сам разрулишь.

– Вы как вообще Севера пустили? – спросил я, натягивая штаны.

– Да, – он махнул рукой, мол, потом. – Жучки сдохли, и тот подъехал с такой стороны, что пока мы среагировали… да и отвлекли нас, блин… Короче, мы его подпугнём, а он тебе ещё больше верить будет.

Так что я наскоро надел спортивные штаны с полосками, туфли, футболку и выданный мне днём пиджак (обычный гардероб в эти времена), сгрёб свои вещи, пистолет Султана и на всякий случай прихватил его барсетку, вдруг там контакты, деньги или что-то ещё, что пригодится. Ну и пальто его мне сунул мужик в бронике.

– Удачи! – пожелал он и спросил: – Куда ты его везёшь?

– Да есть одно место, потом скажу.

Выскочив в вечерний холод, я сразу побежал к припаркованному джипу. Султан притаился где-то в кустах под окнами. Ну и пусть сидит там, больше стресса – меньше успеет подумать, как так всё это произошло. Я завёл машину, открыл дверцу и сдал назад.

А коллеги врубили сирену, добавив ещё больше хаоса в происходящее, когда мы уже уезжали.

– Долго, – пробурчал Султан, натягивая пальто сверху на простыню. – Рисковал много, зачем было туда ходить.

– Чтобы гайцы потом спросили, куда это два голых мужика в джипе едут? Меньше вопросов будет. А тормознут – как пить дать, в городе-то такое творится.

– С тобой буду работать, брат, – он достал из кармана скрутку купюр. – Это даже не взнос, а так, знак уважения.

– Давай сюда! – я забрал деньги и шумно выдохнул через нос, стараясь выглядеть, будто у меня адреналин зашкаливает – ведь меня ловят. Хотя так оно и было, едва выпутался.

– С тобой работать буду, – твёрдо повторил Султан. – Скажу прямо, в Осетии на железке стоит целый вагон, с металлоломом, а внутри спрятан чистый кокаин, пришёл нам из Южной Америки.

Я тихо присвистнул.

– Много?

– На два миллиона баксов. А взамен – братва местная обещала мне груз оружия, я его в Таджикистан потом переправлю.

– Ага, – я кивнул.

Всё равно виляет и страхуется, гад, вдруг, думает, я возмущусь, что оружие пойдёт в Чечню – вот и придумал про Таджикистан.

– Был человек такой, – продолжал Султан. – Боцман кликуха у него, убили его недавно. Он мне этот груз обещал, но где стволы сейчас – никто не знает. Боцман тайну с собой в могилу унёс.

– А чё к тебе Север пришёл? – спросил я, выезжая на объездную дорогу. Звуки сирены стихли.

– Обещал это оружие достать, уточнял детали, потому что он из другой банды, но возможность отыскать груз была… А я ведь знал, что менты на хвосте, – он оскалился. – Псы неверные, шакалы, я их нюхом чую. Я любого мента чую.

– Значит, наркоту сюда, а оружие к тебе? – уточнил я, хоть про себя и усмехался, что его нюх что-то притупился, раз я сижу рядом, а он меня не «чует».

– Как только они его найдут. Но найдут, такой большой груз должны найти рано или поздно.

– Север тебе гнал о грузе, – с видом знатока сказал я. – Не мог он о нём знать, сам же в курсе, что он из другой банды, а вот мусора могли через него пытаться про наркоту выяснить. Он же стукач.

– Да, – он кивнул.

– А вот Боцман, – я чуть сбавил скорость, завидев впереди ГАИ, – ходил под Кроссом. И Кросс должен быть в курсе таких вещей. А я могу тебя свести…

– С самим Кроссом? – Султан заметно приободрился.

– Нет, но с одним человеком из его окружения.

ГАИ кого-то шмонали. Остановили чей-то джип, а его водитель и пассажир стояли лицами к машине, опираясь на неё руками, и их карманы осматривал крепкий старшина.

Но нас они проигнорировали, хотя понятно, что у ГАИ есть приказ тормозить любые подозрительные машины, ведь в городе же до сих пор продолжаются оперативные мероприятия.

Нас заметили, но всё-таки пропустили. Возможно, пришёл приказ не трогать конкретный джип, возможно, они знали эту машину, а может, не хотели заморачиваться, когда уже попался богатый клиент.

– Но ты пока сиди тихо, Али, – продолжал я, – не отсвечивай, а я пробью, что и как. Десять процентов, говоришь? – я присвистнул, но вдруг замолчал. – Так десять процентов от двух миллионов – это не сто тысяч.

Надо, надо было возмутиться, всё-таки роль этого требует, вот и иду до конца, жадничаю и не доверяю.

– Я оговорился, брат, – Султан заулыбался. – Но чтобы ты не думал, что я могу обманывать такого человека, ты получишь от всего этого пятнадцать процентов, а не десять. Это ещё больше, брат. Намного больше.

Хитрая жопа, по взгляду вижу, как он меня ненавидит, но вынужден работать. Ох, хочу посмотреть, что будет, когда мы его возьмём, и он узнает, кто я такой. Охренеет он, это точно вместе со своим нюхом.

К себе домой, конечно, я везти не собирался, но одно место на примете у меня было – дом убитого Ганса. Пусть Султан сидит там. Конечно, и соседи его заметят, и дом опечатан прокуратурой, но это пусть у ФСБ болит голова, как всё уладить. Не везти же Султана в тайный пункт орловских, тамошние парни этого боевика просто закопают прямо там же.

Поэтому, оставив его в том доме, я сказал Султану на прощание, чтобы сидел тихо и в темноте, а он понял это буквально и полез в подпол, сразу нашёл там компот и солёные огурцы.

Подпол – так подпол. Пусть сидит там, а я поехал назад, прямо к сауне при гостинице.

Меня там и ждали прямо на улице. Старший группы Николай тут же бросился ко мне.

– Дай я тебя обниму! – воскликнул он с радостным видом. – Вот опять спас ситуацию! Опять! Я тебя к себе возьму!

И он кому-то пригрозил пальцем в воздух.

– Мне и в милиции хорошо, – я уклонился от его объятий, и тот пошёл на кого-то орать.

Я передал Турку, где спрятал клиента, что с этим надо делать и что Султан мне рассказал. И спросил после отчёта:

– Но как Султан снюхался с Севером?

– Есть одно подозрение, – Турок, весь мрачный, потирал лоб. – Отработаем. Но пару дней ты нам дал, и, раз сам, говоришь, он с тобой на контакт пошёл, должны успеть.

– А Север где? – спросил я.

– Задержали, уедет в область, в изолятор, в одиночку, оттуда ничего наружу не протечёт, – Турок махнул рукой. – Допросим его сами, со всем, как говорится, пристрастием, как они вышли на него в обход нас.

– Странное дело это всё, Гриня, – проговорил я. – И как Север узнал, и что хотел провернуть, прямо у нас под носом.

– Да про нас-то он и не в курсе был, – заявил Турок. – Да тут дело такое было, нам прямо во время твоей встречи пришла оперативная информация, что то самое оружие нашлось. Хотели было ехать его отбивать, уже даже группу снимать собирались, чтобы они выдвигались на захват.

– И меня одного там оставить хотели? – я усмехнулся.

– Думали, у тебя всё под контролем, оставили бы только пару человек слушать, что и как. Да вот жучки бракованные, сука, не работали, да и Николай, – он кивнул на старшего, всё ещё кричащего на оперативников, – прожжённый в таких делах, ещё в КГБ поработать успел, он решил, что распыляться не будем, мы остались. Всё равно с оружием не подтвердилось по итогу, водка там была, а не стволы.

– А как же Север у вас под носом прошёл? – допытывался я.

– Хитрый, гад, как знал, где идти надо, но, – Турок сделал паузу, – что мы здесь – всё-таки не знал.

– Как всё совпало, – я прислонился к капоту. – И жучки, и Север подвернулся. Удивительное совпадение, не думаешь, Гриня? Что за херня творится? Вы мамкина контора или ФСБ?

– Думаешь, что кто-то, кто знал обо всём заранее, специально это всё устроил? – он набычился. – А смысл этого? О чём бы они договорились? И ты там сидел, и Север – наш будущий стукач, и мы рядом были. Сразу бы ворвались и стрелять бы начали. Если бы ты его не огрел по башке, то точно бы ворвались, тебя спасать…

– Смысл, Гриша – сорвать операцию полностью, – медленно проговорил я. – Чтобы Север меня спалил, начал стрельбу, по итогу Султана вы бы или пристрелили, или закрыли в изоляторе. А оружие бы так и не нашлось, да и про наркоту бы он смолчал. Он, может, даже и не знает все детали, может, с кем-то другим этот вагон обсуждать надо, где стоит и как забирать. Ну а потом бы, глядишь, другой эмиссар приехал, когда твоя группа уже уехала бы. И всё, его уже не отследил бы никто.

Турок наморщил лоб, задумчиво и долго смотрел на меня.

– А может, это от тебя хотели избавиться? – предположил он.

– От меня? – я удивился.

– Да. Ты знаешь компромат на Севера, и он этого боялся. Ещё предотвратил бойню между Артуром и ветеранами чеченской войны, раскрываешь какую-то банду квартирников, из-за чего кто-то паникует и устраняет всех «коллег», чтобы не болтали. И тогда в тебя бывший мент стрелял, и следак Рудаков тоже, и на батю твоего покушение готовили…

Турок, закончив перечислять, выдохнул.

– Вот и свели тебя в таком месте, чтобы Север тебя сдал, а чечен хлопнул, он же маньяк долбанный, ему человека убить – что высморкаться, сначала убьёт, потом разбирается. А заодно бы и вся операция рассыпалась. Но суть – ты кому-то дорогу перешёл, Паха. Вот так я думаю.

– Да вряд ли, Гриня, – я покачал головой. – Если ты говоришь про ту банду чёрных риелторов, как она связана с чеченским боевиком?

– Она-то, может, и не связана, да вот кто-то один может быть в курсе всего этого. Осторожнее тебе надо, Паха.

Он хмыкнул, но стал гораздо серьёзнее, а потом подошёл к вишнёвой девятке, что стояла в стороне, открыл дверь, пошарился внутри и вернулся.

– Держи, – он сунул мне тяжёлый свёрток с бронежилетом. – От ножа и пули из ПМ спасёт, носи всегда. А то ты нам, Паха, нужен. Ну а я передам Иванычу, чтобы за тобой тоже присматривали. Позвоним. И попроси у отца ствол, чтобы в оружейке взял для тебя. Самого-то тебя ведь тут нет, – снова усмехнулся он.

– С оружием решим, – я кивнул, не говоря, что оружие у меня есть разное. – Готовьте стрелку Султана с братвой, и осторожно. Ещё раз подобное повторится – и он мне верить не будет, даже если я как-то вывернусь.

– Замётано, Паха. Катайся пока, – он вернул мне ключи от джипа. – Только не разбей.

* * *

И в эту ночь милиция не спала, а продолжала маски-шоу. У ГОВД толпа народа, кто-то на кого-то орал, ППСники ругались между собой, а омоновцы клевали носами в своём автобусе, припаркованном у ГОВД. Возможно, скоро их отправят назад в область, а наверх пойдёт отчёт, мол, мероприятия проведены, профилактические меры приняты, изъято столько-то единиц оружия, шала, холодняк и прочее. И всё под личным контролем генерала Суходольского из главка, о чём он непременно доложит в рапорте, который пойдёт в московское министерство. Причём напишет всё, конечно, так, будто лично занимался всем.

А то, что криминальная война в городе не закончилась, а только разгорается, никого не колышет. Не стреляют два дня (не считая нашей погони за Рудаковым), значит, всё сделано правильно.

Водители собрались отдельной кучей, рядом с ними курили наши опера, и среди них я заметил высокую фигуру Устинова.

– Приходит, короче, мужик к любовнице, – рассказывал анекдот водитель Степаныч, сам же смеясь над ним. – А она ему говорит – наточи мне ножи. А мужик точит и думает, вот блин, пристала, зараза, наточи да наточи, как ни приду к ней, всё ножи точу. И чё они тупые вечно у неё? Я вот дома ножи уже лет десять не точу, жена ими всё режет, а они всё-то острые!

Он оглушительно рассмеялся.

– Прикиньте, ножи не точу, всё-то острые! Ах-ха-ха! Дошло? Понял, Гриша, в чём суть?

– Иди ты на-а-а-а, – протянул что-то нецензурное дядя Гриша.

– Пашка, – Устинов меня заметил и с видом заговорщика подошёл ко мне. – Слыхал новость века? Получку скоро давать будут!

– Ого, прям по расписанию? – удивился я.

– Ага, и за прошлый месяц тоже сразу дадут, – он заулыбался. – Ещё несколько дней, и сразу две зарплаты. Ты же на реабилитации будешь, – Василий Иваныч засмеялся. – Могу за тебя получить, подпись твою знаю, поставлю так, что даже Кирилл не отличит.

– Без проблем, – я кивнул.

Василий Иванович, хоть и пьющий, в таких вопросах надёжен, как автомат Калашникова. Да и не раз уже бывало такое, что мы просили коллег получить зарплату вместо себя. А то не успеешь в нужный день, и ходи потом в бухгалтерию, догоняй свою получку, а им всё некогда да некогда.

– И как работа? – спросил я, показывая на собравшихся. – Прёт?

– А, не спрашивай, Пашка, – Устинов выдохнул и похлопал себя по карманам, разыскивая сигареты. – Приехал этот генерал Суходрищев и орёт как резаный. На нас вчера орал, требует результата по серии твоей, а там всё запутано похлеще, чем в кино. Проще было убийцу Лору Палмер найти, чем разобраться, что в этом деле накручено.

Василий Иваныч очень гордился тем, что уже в первых сериях Твин Пикса вычислил, кто убийца, и оказался прав – если не брать в расчёт всякую мистику.

Проговорив всё это и выплеснув досаду, он огляделся с высоты немалого роста и пошёл доставать дежурного, вышедшего покурить. А я проскользнул внутрь и поднялся наверх.

Отец сидел у себя в кабинете и листал бумаги. Больше никого из его оперов не было, все на выездах.

– Наслышан, – проговорил он, не поднимая головы. – Смежники от тебя в восторге, Пашка, и даже моё начальство прослышало про тебя. Глядишь, ещё и позовут к себе.

– Мне и в тяжах пока неплохо, батя.

– С области вот пришло, – отец показал папку, – Кирилл занёс мне, раз тебя не было. Это заключение почвоведческой экспертизы. Анализ почвы с подошв убитой внучки Захарова, с кроссовок Сёмы и с дома Ганса, и всё совпало с тем, что было на той даче, где скрывался Рудаков. Та же самая глина.

– А машина чья? – спросил я. – На которой он дёру дал.

– Ганса, – батя хмыкнул. – Ну, не его самого, кто-то из его знакомых угнал ещё давно, она стояла потом во дворе его дома. Следы там тоже Кирюха сфотал, совпали на все сто процентов.