Глава 2
Стратегия безопасности Речи Посполитой

Место на карте

Польша – государство в центре Европы. Несмотря на то что ее границы на протяжении более чем тысячелетней истории сильно менялись, одно оставалось неизменным: на севере территория государства была ограничена Балтийским морем, а на юге – Карпатами, высота главной вершины которых составляет 2655 метров, а также Черным морем. Минимальное расстояние между Карпатами и Балтийским морем составляет около 500 километров. Чем дальше на восток, тем больше расстояние. Балтийское и Черное моря разделяют не менее 1200 километров.

Располагаясь в низине между натуральными преградами, Польша становилась территорией, по которой войска шли с востока Европы на запад или наоборот. Поэтому история войн на данной территории является такой длинной и бурной.

Если вести речь об обществе, то Польшу в Европе отличало специфическое положение шляхты – это ей государство было обязано своими взлетами, однако в конце концов именно она стала причиной его последующего упадка.

Дорога к величию

В 1370 году умер последний король Польши из династии Пястов^[35] – Казимир Великий. Польское королевство, которое он оставил выбранному им наследнику – Людвику Венгерскому^[36], – занимало площадь около 244 тысяч километров, а численность населения составляла 1,2 миллионов человек. За время царствования Людвика Венгерского (умер в 1382 году) территория и численность населения Польши уменьшились в два раза! Этот фатальный итог правления несколько смягчает тот факт, что именно во время царствования данного монарха польские магнаты получили возможность оказывать влияние на процесс наследования престола. После правления Людвика начался продолжавшийся сотни лет процесс предоставления шляхте привилегий или же создания класса граждан. Результатом стало принятие данным классом ответственности за судьбу государства. Уже вскоре это привело к мощной экспансии Польского королевства.

Самым известным рыцарем в истории Польши был умерший в 1428 году Завиша Черный из Гарбова. Его правнук Ян Тарновский (1488–1561) заложил основы так называемого старопольского военного искусства, благодаря которому поляки одерживали победы до конца XVII века. В 1527–1559 годах Тарновский был несколько раз назначен великим коронным гетманом. Именно несколько раз, поскольку в его время на данную должность еще не назначались пожизненно. За свою длинную военную карьеру Тарновский не проиграл ни одной битвы. Его двор играл роль рыцарской академии. Он был автором изданного в 1558 году трактата «Consilium rationis bellicae» (Советы по делам военным). В нем он первым в мире описал метод стрельбы поверх пехоты залпами, позволяющий поддерживать постоянное ведение огня. Это изобретение ошибочно приписывается голландским, испанским и даже японским войскам. Между тем за несколько десятилетий до того, как войска указанных государств начали применять данную тактику, польский гетман предписывал:

«Когда дойдет до битвы, необходимо, чтобы после того как первый ряд выстрелит, он опустился на колено и стал перезаряжать оружие, а в это время стоящий за ними ряд должен дать залп, после чего также опуститься на колено для перезарядки, чтобы и все остальные ряды подобным образом стреляли, а выстрелив, заряжали, как здесь написано»^[37].

Тарновский охотно вносил на польскую землю военные новинки. От жителей Валахии он позаимствовал легкую мобильную полевую артиллерию, заряжаемую снарядами, обернутыми бумагой, что увеличивало ее скорострельность. В Италии он увидел новый способ штурма городов и замков, заключающийся в выполнении подкопов под стены. В такой подкоп закладывалась мина (мощный заряд пороха), подрывавшая фрагмент укреплений, и через образовавшуюся пробоину можно было ворваться в город или замок. Таким способом в 1535 году Тарновский взял принадлежавший Великому княжеству Московскому Стародуб. Изменяющиеся в то время методы ведения осад оказали влияние на модификацию конструкций стен. Были созданы бастионные фортификации – более низкие, чем средневековые стены, однако заполненные землей, благодаря чему значительно более стойкие к огню артиллерии. Тарновский понимал всю значимость данных новаций. Вторыми в Польше (после гданьских) фортификационными бастионами может похвастаться замок в Рожнове, этим он обязан именно гетману.

Как военный вождь Ян Тарновский был известен своей твердой рукой. Он также говорил: «…шлюха после отпущения ей грехов становится набожной, а милосердный гетман стоит столько же, сколько и набожная шлюха»^[38].

Благодаря очередным униям, привлекательности польской модели государственного устройства, а также самоотверженности и решимости шляхты в отстаивании ее незыблемости (и, конечно же, своих прав и вольностей), территория государства – Речи Посполитой, возникшей в 1569 году после объединения (унии) Королевства Польского и Великого Княжества Литовского, – в течение ровно двух столетий увеличилась более чем в семь раз, а численность населения возросла по меньшей мере в десять раз. Польша заняла доминирующее положение в Центральной и Восточной Европе.

На пике могущества

Процесс роста территории и численности населения не закончился в 1582 году и продолжался еще несколько десятилетий. Только в 1648 году данный процесс остановился. В это время территория Речи Посполитой составляла практически 1 миллион км², а численность населения – около 11 миллионов человек. Начиная с 1648 года государство постепенно теряло свое значение и уменьшалось, чтобы окончательно исчезнуть в 1795 году.

Период начиная от образования Речи Посполитой Королевства Польского и Великого Княжества Литовского (1569), до восстания Богдана Хмельницкого, вспыхнувшего в 1648 году, был временем, когда государство находилось на пике своего могущества, если речь идет о позиции государства в мире, его экономике, а также значении польской шляхты и возможности влиять на события в Европе. Именно к этому периоду относятся наиболее лестные отзывы о Речи Посполитой^[39].

Отзыв француза Жана де Шуанен (Jean de Choisnin) о польской шляхте 70-х годов XVI века:

«Шляхта выделяется среди всех иных народов по пяти причинам: Во-первых, потому что с полной уверенностью можно утверждать, что шляхты в Польше больше, чем во Франции, Англии и Испании вместе взятых.

Во-вторых, в связи с ее благоразумием и ловкостью. […]

В-третьих, польская шляхта […] достойна подражания еще и в связи с характерной для нее отвагой и проворством в военном ремесле. В данном искусстве она может потягаться с любым другим дворянством в мире. Нет народа, который бы так же хорошо и терпеливо сносил мороз, жару и все иные трудности, как поляки. Я могу допустить, что это связано с их воспитанием вместе с соседями, что приводит к привыканию с детского возраста к военным трудностям. Необходимо отметить еще и то, что даже во время мира и нахождения дома, способ их жизни скорее напоминает образ жизни в военном лагере, чем в доме»^[40].

В то время Речь Посполитая была государством большим и богатым, налоги были низкими, а безопасность государства обеспечивало минимальное число крепостей, а также очень многочисленный и прекрасно подготовленный к военному ремеслу и патриотически настроенный рыцарский класс. Готовность к военным конфликтам была обусловлена не только тем, что каждый шляхтич имел право ношения любого вида оружия, обращению с которым обучался с детства. Ее порождал сам идеал польской шляхты, рыцарский этос, характерными чертами которого были преклонение перед кавалерией, бой ради славы, сражение в открытом поле лицом к лицу с неприятелем, битва в защиту Речи Посполитой. Стратегия безопасности государства опиралась на использовании всех этих особенностей. Перед лицом грозящей войны апеллировали к чувствам шляхты – защитнице Речи Посполитой, которая, если только была уверена, что война идет в интересах государства и что данная война является оборонительной (то есть справедливой), а не агрессивной (то есть несправедливой), не щадя своей крови и материального состояния, садилась на лошадей и заполняла собой шеренги армии. Если военные действия происходили на востоке или юго-востоке государства (то есть на Украине), или же на просторных и слабо заселенных территориях, большая часть знаменитой польской кавалерии была необычайно полезна. Хуже дела обстояли на усеянном замками, плотно заселенном севере, где возрастала роль пехоты. Шляхта презирала пешую службу, и в связи с этим возникали серьезные проблемы при формировании подразделений надлежащим образом обученной и многочисленной пехоты. В период царствования Стефана Батория (1576–1586) и Владислава IV Вазы (1632–1648) с данными трудностями удавалось справиться. Важные проблемы, возникавшие в связи с нехваткой пехоты, проявились в 20-х годах XVII века во время царствования Сигизмунда III Ваза, что в связи со шведской тактикой, основанной на избегании битв в открытом поле с польской и литовской кавалерией, послужило причиной утраты части Инфлянт.

После первого дня битвы по Гневом в 1626 году, присутствующий при битве шведский канцлер Аксель Оксенштерна писал: «[…] всадники [поляки] сильно нас превосходят, так что мы даже не могли сразиться с ними в поле»^[41].

В битве, продолжающейся несколько дней, ловко используя натуральные и искусственные преграды, шведы не позволили разбить себя войскам польского короля, хотя и сами не смогли одержать верх. Двадцатые годы XVII века – это полоса польско-шведских войн, во время которых литовцы и поляки постоянно жаловались на то, что шведы избегают битв в открытом поле.

Однако это была исключительная ситуация. В целом польское войско оказывалось на высоте стоящих перед ним задач, ведя в этот период ряд победоносных войн, увеличивая территорию государства за счет земель Великого Московского Княжества^[42].

Необходимо здесь также отметить одну вещь, на которую обращали особенное внимание приезжие из Западной Европы. Польша представляла из себя государство с многочисленной и обученной кавалерией, а ее западные соседи (ряд немецких государств) обладали рядом хорошо укрепленных городов и крепостей. Эта ситуация означала, что поляки не угрожали Западной Европе, однако и она не представляла из себя угрозы для Польши. Западные государства страдали от нехватки кавалерии, жизненно необходимой для ведения войны на территории Речи Посполитой. Полякам же недоставало обязательной для ведения войны на Западе пехоты. Данное состояние вещей благоприятно сказывалось на сохранении хороших соседских отношений.