Я тут же лязгнул металлической крышкой, и заглянул в палату, но внутри, кроме мистера Хоула, никого не было, а сам он, молча, сидел уже в привычной позе, и задумчиво смотрел в пустоту. Спрашивать его о чем-либо было бессмысленно, потому как в такие моменты мистер Хоул никогда не отвечал.

Вскоре наши разговоры дошли до врачей, но они успокаивали нас говоря, что Энди Хоул сам имитирует незнакомый голос, пытаясь таким образом нас напугать. Все это звучало вполне логично, и было похоже на правду, если бы не одно «но» – голоса не могли принадлежать одному человеку, потому как зачастую они звучали одновременно, или даже перебивали друг друга. Врачи продолжали твердить, что такое тоже возможно, и не стоит об этом беспокоиться, но большинство из них говорили так ровно до тех пор пока сами не начинали общаться с мистером Хоулом.

С ним было не комфортно. С ним было страшно. Заходя в палату к мистеру Хоулу многих одолевал ужас. Особенно не по себе становилось, когда мистер Хоул, не обращая внимание на вошедших санитаров, продолжал увлеченно разговаривать со своим невидимым собеседником. Не делал вид, а именно разговаривал. Взгляд его при этом был неподвижно устремлен в пустоту, а на лице не редко можно было увидеть ехидную улыбку. В эти моменты мистер Хоул мог говорить о чем угодно, но чаще всего он обсуждал свои убийства, и то что с ним происходило между ними. Иногда мистер Хоул задавал пустоте вопросы, иногда спорил с ней, но чаще всего просто что-то рассказывал.

Был ли кто-нибудь в этой пустоте?

Представьте ситуацию, когда вы заходите в комнату, в которой находятся два человека. Вы садитесь к одному из них лицом, в то время как второй оказывается за вашей спиной. Вы заводите с первым разговор, но проходит немного времени, и вы начинаете чувствовать на себе взгляд того, кого не видите. Вы знаете, что он там, за вашей спиной. Слышите его дыхание, шаги. Каждой клеткой своего тела вы ощущаете его присутствие. В какой-то момент он будет рядом настолько, что по вашему телу побегут мурашки, вы захотите избавиться от них, но, обернувшись, на другом конце комнаты никого не увидите.

Вот, что мы чувствовали находясь в палате мистера Хоула. Мы чувствовали, нет, мы знали, что из пустоты на нас кто-то смотрит. Оно внимательно наблюдало за нами. Слушало нас. Иногда, мы чувствовали на себе его холодное дыхание. Так продолжалось несколько недель, после чего пустота начала нас преследовать. Мы чувствовали на себе чей-то тяжелый взгляд даже не находясь в палате мистера Хоула, но, как выяснится позже, это было только начало, ведь вскоре мы начали видеть то, что скрывалось от нас в пустоте.

Первым его увидел санитар по имени Чарли. Чарли не был верующим человеком, но он клялся Господом Богом, что зайдя в палату к мистеру Хоулу, он увидел черный силуэт, стоящий перед кроватью. Двое других санитаров только пожимали плечами, но Чарли был уверен в том, что он видел. Он говорил, что эта не могла быть тень, «ведь мистер Хоул сидел на кровати, а силуэт не спешно повернулся, и направился к выходу». Что было дальше Чарли помнил смутно, но, «кажется, силуэт просто растворился в воздухе».

К этим словам Чарли многие отнеслись с опаской. Стоит ли говорить, что не было никого, кто посчитал бы, что Чарли врет, или что он был пьян в тот день. Мы понимали, что рано или поздно все санитары увидят то, что увидел Чарли. Это был лишь вопрос времени, и лично я увидел это, уже через несколько дней.

Силуэт. Это всегда был силуэт. Темный. Размытый. Пугающий. Видел я его, как и большинство санитаров, только боковым зрением. Оно словно играло с нами, ведь стоило повернуть голову, и оказывалось, что в палате никого лишнего нет. Оно появлялось из ниоткуда, и мгновенно исчезало в никуда. Только два санитара, Чарли и Зак Соммерс, видели «это» перед собой, хотя словам последнего многие не поверили, потому как Зак всегда был тем, кто любил глупо пошутить.

Очень скоро больше половины персонала «ямы» были уверены, что в палате мистера Хоула обитает некая сущность, которая пришла в больницу вместе с новым пациентом, и что именно с ней тот разговаривает. Однако оставались и те, в основном врачи, а из санитаров это были только Скот и Зак, кто все еще пытался доказать, что мистер Хоул всего лишь хороший психолог, актер, и манипулятор. Но, затем случилась первая смерть.

Его звали доктор Фрэнк Бойс. Он был психиатром, и занимался лечением мистера Хоула. Доктор Бойс много времени проводил со своим пациентом, и был одним из тех, кто считал, что мистер Хоул просто с нами играет. Однако, в последние дни своей жизни доктор Бойс начал сомневаться в своей позиции по отношению к мистеру Хоулу, поэтому часто ходил к нему в палату, где оставаясь со своим пациентом один на один, что было категорически запрещено, часами с ним о чем-то беседовал. Из палаты мистера Хоула доктор Бойс часто выходил молчаливым, подавленным, а иногда даже со слезами на глазах.

В один из дней доктор Бойс как обычно о чем-то пообщался с мистером Хоулом, и, попрощавшись со всеми, поехал домой. Дома доктор Бойс поужинал, посмотрел телевизор, затем поднялся к себе в кабинет, выкурил сигарету, и, заварил чашечку кофе, как обычно размешав четыре ложки сахара. Через несколько часов доктор Бойс в последний раз поцелует свою спящую дочь, заботливо укроет жену одеялом, и, выйдя на крыльцо своего дома, зарядит ружье, после чего, не оставив никакой записки, снесет себе половину головы. И, пусть не было никаких доказательств того, что именно мистер Хоул был виновен в смерти доктора Бойса, для большинства работников «ямы» это было очевидным.

После смерти доктора Бойса многие работники «ямы», боясь повторить судьбу своего коллеги, решили уволиться. Наше руководство не могло допустить столь массового побега, поэтому всеми силами пыталось нас удержать. Санитарам заметно подняли зарплату, и так как я все еще испытывал финансовые трудности, это вынудило меня остаться. К слову, после смерти доктора Бойса ситуация в «яме», если так можно выразиться, «нормализовалась». Пугающий силуэт стал появляться реже, а мистер Хоул вел себя по большей степени нормально, кажется, временами даже забывая о существовании своего невидимого собеседника.

Именно в этот момент, не сказать, что как гром средь ясного неба, но тоже достаточно неожиданно случилась вторая смерть. Это был пациент по имени Алекс Грин. Мистер Грин содержался в «яме» уже около двадцати пяти лет, и насколько я помню, был одним из самых спокойных пациентов. Он никогда ни с кем не конфликтовал, всегда был вежливым, приветливым, опрятным, часто улыбался, и искренне верил, что однажды навсегда покинет стены «ямы». Мистер Грин не знал, что своей семье он был уже не нужен, и что именно в «яме» он встретит свою смерть.

Все началось с того, что мистер Грин начал жаловаться на появившийся у него в голове голос. «Целыми днями он рассказывает мне о жутких убийствах» – говорил мистер Грин, и это его очень сильно пугало. Странно было это слышать от человека, который много лет назад сам зверски расправился с несколькими людьми, после чего расчленил их тела, и утопил в озере. Но, мистер Грин был действительно напуган. Все усугубилось, когда мистер Грин начал видеть темный силуэт. «Он нашептывает мне страшные вещи, и просит сделать что-то нехорошее» – с ужасом в глазах повторял худощавый старик, разум которого за несколько дней заметно помутился. Вскоре мистера Грина перевели на специализированное лечение, и выписали ряд сильнодействующих препаратов, но это не помогло. В одну из ночей мистер Грин вскрыл себе вены. Откуда у него появилось лезвие так и осталось загадкой. Как и в случае с доктором Бойсом, не было никаких доказательств того, что именно Энди Хоул был виновен в смерти мистера Грина, но тот факт, что их палаты располагались по соседству говорил о многом.

Смерть мистера Грина сулила нам большие проблемы, и серьезные проверки. Санитаров уже не хватало, а те кто еще работал, несли усиленное дежурство. Мы практически ночевали на работе, и могли по несколько дней не появляться дома. Именно в тот период, в одну из ночей, и случился мой разговор с Энди Хоулом.

Была уже зима. Во всей больнице дежурили только два санитара, я и Скот, а так же пара охранников. Я сидел за небольшим столом прямо в коридоре, и под светом тускло-горящей лампы, заполнял документы. Скот в это время заканчивал обход, после чего должен был пойти немного поспать. Было около трех ночи. Секундная стрелка на настенных часах громко отчитывала каждый шаг, но все чаще ее звук заглушал завывающий на улице ветер.

«Том, ты сильно занят?» – вдруг до меня дошел знакомый голос, и я оторвался от документов. Это был Адам, охранник, работающий в «яме», и несший с нами в ту ночь дежурство. На нем не было лица, его руки тряслись, а голос дрожал. Адам с большим трудом сумел объяснить, что его ко мне послал Энди Хоул, но так и не смог сказать, для чего именно я тому понадобился. Решив, что мистеру Хоулу нездоровится я скорее направился к его палате, а Адам, тяжело опустившись на стул, только проводил меня взглядом.

Я открыл окошко в двери палаты мистера Хоула, и вздрогнул от неожиданности. Впервые мистер Хоул не сидел на краю своей кровати, а стоял рядом с дверью. Свет, через маленькое окошко, падал прямо на лицо мистера Хоула. Несколько секунд мы так и стояли, смотря друг на друга, после чего я наконец выдавил из себя звуки, и запинаясь поинтересовался, что случилось. Мистер Хоул ничего не ответил. Около минуты он просто смотрел на меня, после чего улыбнулся, и попросил прощения за то, что потревожил меня в столь поздний час. Затем мистер Хоул вновь замолчал. Я уже подумывал, что будет лучше позвать Скота, и уже вместе с ним решить, что нам делать дальше, как вдруг мистер Хоул продолжил.

Он попросил меня об одолжении. Он сказал, что хочет рассказать мне историю последних месяцев своей жизни на свободе, и попросил его выслушать. Это была очень странная просьба, и так как я ни с чем подобным до этого не сталкивался, сначала я растерялся, однако немного подумав все же согласился. Я не знаю, что мной тогда двигало, возможно, любопытство, а, может, страх перед жутковатым пациентом. Как бы то ни было Энди Хоул поблагодарил меня, и не спеша начал свой рассказ. Начал он его с фразы, которую я никак не ожидал услышать из уст психопата и убийцы, но саму фразу я запомнил на всю оставшуюся жизнь. Звучала она так – «все самое безумное всегда начинается с любви. Чаще всего с настоящей…»

Сам рассказ я буду вести от лица мистера Хоула для того, что бы вам было легче воспринимать его. Я постараюсь не упустить ни единой детали, и поведать эту историю такой, какой сам услышал ее много лет назад.

Итак…

1

Все самое безумное всегда начинается с любви. Чаще всего с настоящей.

Машины. Машины. Машины. Они ехали так быстро. Слева. Справа были огромные здания. Небоскребы. Если остановиться, и задрать голову, то можно было бы увидеть, как каменные истуканы упираются в голубой небосвод, словно хотят поцарапать его своими крышами и антеннами. Но, кто в наше время останавливается, для того что бы просто посмотреть на небо? Кому это вообще надо? Никому. Вот и мне было плевать. Я шел по улице смотря прямо перед собой. Разбитый. Безвольно перебирая ногами. Со слезами на глазах. Не веря в то, что сейчас со мной происходит. Слева были машины, справа небоскребы. В руках у меня была небольшая коробка, в которой лежал всякий канцелярский хлам, и слегка потрепанный ежемесячный отчет с уже засохшими каплями крови на первой странице.

Это была не моя кровь. Она принадлежала моему боссу, тупому, жирному ублюдку, который из-за своих детских комплексов терроризировал весь наш офис. Ну знаете, бывают такие боссы. Их то ли недолюбила в детстве мама, то ли насиловал отчим, или, и того хуже, избивала старшая сестра, но всегда есть причина, из-за которой эти идиоты вечно на всех орут, унижают, и грозятся кого-нибудь уволить. К своим подчиненным они относятся, как к дерьму, а те в свою очередь все это терпят, и, опустив головы, покорно кивают, обещая исправиться, и начать работать еще усерднее. Тупые мудаки.

Хотя, с другой стороны понять этих людей не сложно. Они всего лишь боятся не соответствовать стандартам общества. Если люди вокруг говорят, что ты должен работать, значит так оно и есть, и плевать, если эта работа не приносит тебе удовольствия, а твой босс редкостный ублюдок. Общество убивает бунтарей, подсовывая им договоры, обязательства, и деньги. Общество убивает личность. Я это понял еще тогда. Доверьте обществу управление вашей повозкой, и оно непременно направит ее прямиком в пропасть.

Знаете, я проработал в офисе около четырех лет, но главный урок вынес только в день своего увольнения. Оказалось, что если хочешь разбить лицо босса отчетом, то нужно взять папку потолще, и бить снизу вверх, целясь в подбородок или в нос. Одного удара вполне достаточно, что бы вырубить своего оппонента, но если ты хочешь его убить, то нужно бить в висок, и желательно нанести несколько мощных ударов уголком отчета. Что бы все прошло гладко, лучше взять папку с твердой обложкой, ну или…что бы совсем уж гладко, сгодится молоток…

Моему боссу повезло. Я разбил ему нос. Убивать я его не собирался, хотя он явно этого заслуживал. Не нужно было лезть. Он видел мое состояние, но вместо того, что бы поддержать, или хотя бы ненадолго отвалить от меня, он начал орать, и грозился вышвырнуть меня на улицу. Он кричал, что я бесполезный кусок дерьма, и что если он меня уволит, я не смогу найти нормальную работу. В этот момент я не выдержал. Я послал этого мерзавца куда подальше, и, когда он застыл на месте от удивления, ему ведь впервые кто-то осмелился дерзить, я схватил отчет, и как следует приложился по физиономии этой мрази.

Крови было много. Белая рубашка босса мигом окрасилась в багровый цвет. Он схватился за нос, и начал убегать от меня, сшибая все и всех на своем пути. Этот кретин действительно думал, что я начну преследовать его? Это было бы забавно.

Босс был похож на огромную свинью, которой удалось сбежать от неумелого мясника. Я рассмеялся, и, кажется, даже ненадолго забыл о том, кто испортил мне настроение.

Моя девушка. Саманта Уоллис. Мы были вместе уже почти три года. Саманта была красоткой. Высокая, со светлыми волосами, и отличной фигурой. Когда она шла по улице, с округи сбегались все парни, для того что бы просто посмотреть на ее задницу. Но, чем красивее девушка, тем больше в ее голове ебанцы. Встречаться с такими это словно бежать по минному полю. Как бы далеко ты не зашел, рано или поздно все равно рванет, и тогда придется собирать себя по кускам. Саманта рванула в четверг, ближе к пяти часам дня. Не знаю почему, но ее тупой мозг решил, что это идеальное время для того что бы позвонить мне, и сообщить, что мы расстаемся, потому что уже пол года она спит со своим коллегой. Весомая причина. Еще Саманта сказала, что я мудак, и она никогда не была со мной счастлива. Забавные люди существа. Мелочные. Клянутся друг другу в вечной любви и верности, а потом спят с другими и расходятся, и ладно бы разошлись и забыли обо всем, но, нет, всеми силами они стараются сделать друг другу как можно больнее. Самое обидное во всем этом было то, что я был уверен, что у нас с Самантой все хорошо, и даже подумывал о свадьбе.

Спустя несколько минут после ее звонка, ко мне подошел босс, а еще через несколько минут, я уже закидывал в коробку свои личные вещи. Когда я выходил из офиса, босс что-то крикнул мне в спину. Кажется, он грозился подать на меня в суд, но мне было все равно. Я спустился вниз на лифте, и только на улице понял, что зачем-то прихватил с собой еще и ежемесячный отчет. Возвращаться ко всем этим кретинам наверху я не хотел, поэтому просто побрел по улице, куда глядели глаза.

Шел я очень долго. Кварталов двадцать, не меньше. Прохожие в основном обходили меня стороной, но были и те, кто останавливался, и спрашивал все ли у меня хорошо. В ответ я только кивал, и шел дальше. Пару раз я чуть не попал под машину.

Я не назову это дракой. Это было избиение. Их было четверо. Все очень крупные, с золотыми цепями, и черными татуировками. Какой образ приходит первым, когда вы слышите слово «бандит»? Вот так они и выглядели. Бандиты пинали парня, который лежал возле мусорного контейнера, и звал на помощь. Вокруг были разбросаны банкноты.

Если в фильмах супергерои приходят на помощь в трико и с плащом за спиной, то к этому парню спаситель явился с ежемесячным отчетом. Не знаю, о чем я тогда думал. Драться я не умел, да и дрался в последний раз еще в школе. Ох, уж эти герои, которые не умеют плавать, но первыми бросаются на помощь утопающим. Таких потом самих нужно спасать.

Пройди я в тот день мимо, и моя жизнь сложилась бы по-другому, но я был так воспитан, что не мог бросить человека в беде.

Я сделал вдох, посмотрел на отчет в коробке, представил, как разбиваю им лица тупых отморозков, и только после этого завернул в переулок.

Это помогло. Избиение мгновенно прекратилось. Один из негодяев, наверное, самый главный, тут же сделал несколько шагов мне навстречу.

–Какие-то проблемы, парень?

Его голос звучал агрессивно. Я попытался ответить с той же интонацией, но мой голос предательски задрожал.

Я спросил:

–Что у вас тут происходит?

Что у вас тут происходит блядь. Максимально тупой вопрос, для начала спасательной операции. Если тот бедолага ждал, что ему на выручку придет заторможенный супергерой, то он его дождался. Да и выглядел я тогда соответствующе. Весь потрепанный, со слезами на глазах, потерявший работу неудачник, чью девушку вот уже пол года трахает, какой-то сукин сын.

Бандюган почувствовал запах крови. Он начал медленно приближаться ко мне.

–А что у нас тут по-твоему происходит? -на этот раз с издевкой в голосе, спросил бандит. -Может, маскарадная тусовка? -главарь обернулся, и, посмотрев на своих дружков, громко засмеялся, -Да, точно! Маскарадная тусовка! Веришь?

Все четверо загоготали, словно стая гиен.

Я не верил. Я думал.

Самым верным решением было бы бросить коробку, и бежать оттуда со всех ног, оправдывая себя тем, что супергерои не всегда побеждают в битве со злом, но я так и не смог этого сделать. Мне стало жалко парня, который лежал у мусорного контейнера. Он, кстати, перестал звать на помощь, и с интересом наблюдал за своим спасением.

–Я серьезно! -сказал я, глядя на главаря. -Что тут происходит?

Бандиты синхронно, как по команде, перестали смеяться.

–Что у нас тут происходит? -задумчиво повторил главный. -Представляешь я со своими друзьями испек пирог, что бы отнести его сиротам в детский дом, а этот засранец взял да съел его. Вот мы и решили проучить негодяя. Ведь сирот обижать нельзя, верно?

Ну, вообще-то он был прав. Сирот действительно нельзя обижать, но я почему-то был уверен, что в этой истории никаких сирот не было.

–Мистер, мне не нужны проблемы! Уходите! Или я позвоню в полицию! -это было единственное, что я смог придумать в тот момент.

–В полицию? Отлично! Это великолепная идея! А как тебя зовут, приятель?

–Энди. Энди Хоул.

–Ладно, Энди, слушай. Давай поступим так. Ты сейчас свалишь отсюда по-хорошему, и мы забудем это недоразумение. Ладно?

–А если не свалю?

–А если не свалишь…