Глава 13

Вспоминая о том, как я обращалась к будущей императрице на «ты» и учила ее тому, как соблазнить своего мужа, я в ужасе ожидала предстоящую коронацию. Надо ли говорить, насколько мне не хотелось туда идти?! Думаю, что нет. Однако выбора у меня не было.

Когда Чун собирала мои волосы в замысловатую, но довольно скромную прическу, я нервно теребила сережку, пока замок на ней не раскрылся, а сама сережка не упала на пол.

– Ой, – неожиданно вырвалось у меня.

Чун оторвалась от моих волос, нагнулась и подняла сережку.

– Возьмите, госпожа.

Я приняла сережку, вдела ее в ухо и поблагодарила девушку. Из-за того, что я сегодня постоянно ее теребила, английский замок стал слабее. Скорее всего, вскоре она снова выпадет из моего уха. Будет очень жаль, если она потеряется, ведь это подарок папы на мое двадцатилетие.

– Все готово, госпожа, – через некоторое время сказала Чун. – Нам пора.

А я думала, что она провозится с моими волосами намного дольше. Эх.

Тяжело вздохнув и жалостливо посмотрев на Чун, я нехотя встала, поправила неудобные рукава халата, под которыми был еще один хлопковый халат-рубашка, и двинулась к выходу из комнаты.

Увидеть, на самом ли деле Внешний Двор был заполнен людьми, я так и не смогла. Евнух Бо собрал всех слуг императора высшего ранга возле жилого павильона, а затем повел окольным ходом к Залу Верховной гармонии. Во время пути я снова убедилась, что в Запретном городе очень много потайных ходов и скрытых дверей, благодаря которым в Зал Верховной гармонии мы попали практически незамеченными.

В помещении было пусто. Лишь туда-сюда сновали служанки, организовывая последние приготовления к коронации. Скоро сюда начнут приходить министры и офицеры, а затем прибудет и императорская чета, при мысли о которой у меня нервно начинало подергиваться правое веко.

Главный евнух жестом велел нам выстроиться вдоль стены, куда почти не падал свет. Таким образом, мы вроде бы и присутствовали на коронации, но, в то же время, нас словно и не было. Слуги – это неотъемлемая часть императорской жизни. Они должны быть тихими и незаметными. Они должны быть тенью своих господ. Тенью, которая всегда рядом и готова в мгновении ока предстать перед господином.

Меня ничуть не расстроил тот факт, что нас поставили в самую отдаленную часть Зала. Наоборот, это даже придало мне некое спокойствие – будет время обдумать мои действия при появлении перед императором в его дворце после коронации.

Ожидание тянулось бесконечно долго. Спустя примерно час после нашего прихода, в Зал начали стекаться высокопоставленные лица. Сначала я внимательно разглядывала каждого из них, замечая, что многие одеты одинаково – в красный халат с крупной вышивкой на груди. По всей видимости, это были министры. На них еще были забавные черные шапочки и нелепые нефритовые пояса. На офицерах же красовались начищенные кожаные доспехи, которые отличались друг от друга лишь напыщенностью.

Когда зал заполнился, а мне надоело разглядывать каждого министра и офицера, главный евнух распахнул настежь огромные резные двери и громко провозгласил:

– Его Императорское Высочество! Ее Императорское Высочество!

Все разом затихли и обратили взгляды к дверям. Прошло некоторое время, и в Зал Верховной гармонии вошла держащаяся за руки императорская чета.

В величественной и безмерно прекрасной женщине я еле-еле могла узнать ту плачущую девушку, что жаловалась мне на своего мужа. Принцесса Цюань была словно сказочное видение. Фарфорово-белое лицо контрастировало с ярко-красными губами, что придавало ей одновременно величие и загадочность. Невероятная прическа, которая наверняка была страшно тяжелой и неудобной, поражала своим великолепием и обилием золотых и нефритовых украшений. На тонких пальчиках принцессы красовались мощные тяжелые перстни. Однако самое великолепное в Цюань – это ее наряд. Красно-желтый халат, расшитый черными и золотыми нитям, струился по ее телу шелковой волной, спадая на пол и волочась за принцессой красивым шлейфом. На спине халата был изображен феникс, который покровительствовал императрице и являлся символом женского начала.

Я перевела взгляд с наряда принцессы на наряд наследного принца. Цветовая гамма, ткань и узоры совпадали, только на спине Юньвэня, соответственно, был изображен дракон. Лицо принца не выражало ничего, кроме сдержанности, но почему-то мне казалось, что он пребывает в страшном волнении, хоть и умело это скрывает. Чун упоминала, как Чжу Ди сказал, что наследный принц глуп. Лично я так не считала. Я еще плохо знала этого мальчишку, но в том, что он далеко не глуп, я была уверена. Это сказали мне его глаза – вроде бы такие же, как у всех местных, но все же другие: мудрые, печальные и бездонные, как целая Вселенная.

Императорская чета проследовала к возвышению, на котором стоял трон, и торжественно опустилась на него. Оба двигались с поразительной изящностью и синхронностью. Складывалось впечатление, что они – очень гармоничная пара, вот только все это было иллюзией.

– Да здравствует новый император! Да здравствует новая императрица! Долгих им лет царствования! – закричал евнух Бо, от чего я вздрогнула и, оторвав взгляд от Юньвэня, оглядела собравшихся, которые подхватили слова евнуха и на весь зал восхваляли императорскую чету.

Позже началась присяга. Топчась на месте и тихо охая от долгого стояния, я украдкой поглядывала на императора и императрицу. Цюань буквально светилась от счастья, сидя на троне рядом со своим супругом. Ей нравилось, что люди преклоняли перед ней колени и клялись в верности до самой смерти. Интересно, она понимала, что большая часть из них вовсе не воспринимает эти слова всерьез и при любой возможности без раздумий поменяет сторону?

Юн же восторга от происходящего вовсе не проявлял. На его красивом, по-детски милом лице отражалась плохо скрываемая скука. Он уже не смотрел на коленопреклонённых – взгляд юноши блуждал по Залу, поверхностно разглядывая собравшийся.

В который раз я порадовалась, что стою в тени, и увидеть меня с трона практически невозможно. Тем более, одеждой и прической я ничем не отличалась от других придворных дам. В полумраке мы все походили друг на друга как родные сестры.

В какой-то момент я опустила голову и принялась разглядывать носки своих туфель, а когда подняла глаза, то встретилась с пристальным взглядом императора Юньвэня.

***

Я в одиночестве стояла посреди покоев императора и, опустив голову, еле дышала. Бешеное биение сердца противно отдавалось в ушах. Во рту пересохло, а в висках поселилась напряженная боль. Перед глазами все еще стоял пронзительный взгляд императора. Он точно узнал меня, иначе бы не смотрел так пристально, забыв обо всех.

После коронации и пира евнух Бо схватил меня под локоть и потащил за собой. Он не отличался особой разговорчивостью, поэтому добиться, куда он меня ведет, мне удалось только с третьего раза.

Оказывается, император захотел меня видеть. Сейчас же, не дожидаясь официального представления слуг. Собственно, я не удивилась – если он так сверлил меня взглядом всю оставшуюся церемонию, то надо думать, что он призовет меня, как только освободится.

И пусть я ни капельки не удивилась, и даже была готова к подобному, то вот со страхом я справиться никак не могла. Причем он завладел мной только сейчас, когда я в полнейшем одиночестве стояла в покоях императора, а напряженная тишина тяжким грузом давила на меня со всех сторон. Раньше этот мальчишка совсем меня не пугал, но, когда я встретилась с ним взглядом в Зале Верховной гармонии, мне показалось, что на меня смотрел уже совсем другой человек – не юный принц, а настоящий император.

Мысленно повторяя про себя слова, которые приготовила для императора, я надеялась на то, что Юньвэнь даст мне хотя бы пару минут для объяснений, ведь у меня приготовлена очень неплохая легенда, поверить в которую обязан каждый, кто живет в нынешние времена.

Неожиданно высокие позолоченные двери открылись, и в покои стремительным шагом, спрятав руки за спиной, вошел император Юньвэнь. Следом за ним шли Фанг и несколько евнухов. Остановившись, император махнул рукой и Фанг, кивнув, резко развернулся и закрыл двери прямо перед носом у евнухов.

Забыв, что слугам перед господами надо стоять смирно и смотреть в пол, я извернулась и вовсю таращилась на Фанга и императора. Мой любопытный взгляд заметил лишь Фанг, но ничего мне не сказал. Юньвэнь же прошел мимо, даже не взглянув на меня. Проследив за ним, я невольно подалась вперед. В этот же миг император резко развернулся и шагнул ко мне, оказавшись прямо у меня под носом. От неожиданности я дернулась назад и чуть не упала.

– Кто ты такая? – спросил император, внимательно вглядываясь в мое лицо.

Сглотнув, я ответила:

– Меня зовут Ма…Мей. Ваше Величество.

– Откуда ты и как оказалась во дворце? – задал он следующий вопрос.

Я замялась. Почему-то все, что я по сто раз проговаривала про себя и что так хорошо запомнила, разом вылетело из головы, стоило мне заглянуть в бездонные глаза императора.

– Я родилась в Пекине, Ваше Величество. В семье Ли. Мои родители живы и здоровы, но обстоятельства разлучили меня с ними. Чтобы вернуться домой, мне нужны деньги. Во дворце хорошо платят и кормят, поэтому я рискнула и попробовала стать придворной дамой.

Не знаю, почему я вдруг отступилась от легенды, придуманной Чун, и выложила императору правду, умолчав лишь о своем благодетеле.

Юньвэнь нахмурился. Он молча разглядывал меня, силясь понять, лгу я или нет.

– У тебя есть брат? – наконец задал он самый главный вопрос, на который я просто никак не могла ответить правдой.

– Да, у меня был брат-близнец, но его казнили за предательство.

Лицо императора оживилось. Он моргнул, слегка отстранился от меня и тихо произнес:

– Он никого не предавал, это было ошибкой. Ошибкой, которую я не смог исправить, и которая тяжким грузом висит на мне.

Мне бы повозмущаться, покачать права, защищая себя в облике моего брата, но почему-то мне этого совершенно не хотелось. Ожидая следующего вопроса, я не сводила взгляда с лица Юньвэня и спиной чувствовала стоящего сзади Фанга, который так же пристально следил за мной.

– Значит, ты сестра лекаря? – спросил император. Признаться, не этого вопроса я ожидала. Думала, он спросит о том, пришла ли я во дворец для мести, но ошиблась.

Пытаясь разобраться, есть ли в этом вопросе подвох, я медленно кивнула. Уверена, что со стороны вышло крайне неубедительно, но переиграть этот момент я уже не смогу.