Мадам Елена Петровна Блаватская (1831–1891), которую также называют Е. П. Б., была во многих отношениях необыкновенной женщиной. Обладательница ясновидения, пронизывающего гипнотического взгляда и весьма неоднозначного характера, она обосновалась в Индии с 1879 года. Уроженка России, она утверждала, что несколько лет прожила в Тибете, поддерживая тесный контакт с махатмами[19], или учителями оккультного братства. Именно там она получила от своего гуру – своего учителя – тщательно оберегаемые учения тибетских мудрецов. Когда она находилась в Европе в 1873 году, учители велели ей разыскать полковника Генри Стила Олкотта из США, который, как и она сама, занимался духовными изысканиями. Она послушно отправилась в Соединенные Штаты, познакомилась с полковником Олкоттом, и в 1875 году они основали Теософское общество. Вскоре они вместе отправились путешествовать – поначалу в Бомбей, затем на Цейлон, где получили буддийское посвящение, а далее в Мадрас. В 1882 году в Адьяре, Мадрас, была открыта штаб-квартира Теософского общества.
Теософское общество опиралось на идеи Всемирного Братства людей, которое было сориентировано на поиск и изучение древней мудрости, а также на исследование сокровенных тайн природы и дремлющих в человеке сил. Оно создало оккультную иерархию, взяв за основу индуистскую и буддийскую традицию, в частности тантрические тексты и учения Тибета.
Во главе иерархии стоял Санат Кумара, упоминаемый в Тантрах, в «Бхагавате» и в ранних алхимических текстах. Его описывают как шестнадцатилетнего юношу, вечно молодого, полностью свободного от времени, понимаемого как совокупность прошлого, настоящего и будущего. В теософской иерархии он считался владыкой мира. Ниже Кумары располагался Будда. А ниже Будды – три владыки логоса солнечной системы: бодхисаттва Майтрейя, грядущий Будда; Махачохан, фигура, отсутствующая в индуистских или буддийских писаниях; и Ману, один из отцов человечества, согласно «Ригведе». Соответственно, они олицетворяли сердце как средоточие сострадания, голову – как средоточие интеллекта, и руки – как средоточие деятельных навыков. Ниже них – махатмы, или учители, которые в грядущие годы должны и сами эволюционировать до уровня бодхисаттв и Махачоханов. Учитель Кут Хуми (известный также как учитель К. Х.) носил тело кашмирского брахмана, а учитель Мория (учитель М.) носил тело Раджпутского принца. Эти два учителя управляли всеми делами Теософского общества и руководили учениками посредством различных посвящений, проводимых под их милостивым наставничеством.
В конце XIX века в оккультных кругах пронесся слух о грядущем пришествии Мессии, Мирового Учителя. В 1891 году, незадолго перед смертью, Е. П. Б. писала, что истинная цель Теософского общества – подготовка пришествия Мирового Учителя.
В 1889 году Анни Безант (1847–1933) прочла «Тайную доктрину» Блаватской и вскоре лично познакомилась с основательницей Теософского общества. Анни Безант слыла человеком непокорным и свободомыслящим и всегда была готова яростно сражаться за дело, которое считала правым. Красноречивая и целеустремленная, она обладала потрясающими организаторскими способностями. Она неустанно сражалась на многих фронтах: свобода мысли, права женщин, профсоюзное движение, Фабианский социализм, контроль над рождаемостью. Но знакомство с трудами Блаватской изменило ее полностью. Она перенаправила свою колоссальную энергию от материализма и атеизма на дела оккультные и священные. Ее друзья и поклонники – в число которых входили Бернард Шоу, Сидни и Беатрис Вебб, Чарльз Брэдлоу – были потрясены до глубины души, когда она вступила в Теософское общество. Желая дистанцироваться от своих бывших соратников и осознавая, какие циничные суждения пробудит в бывших поклонниках ее новая стезя, она писала:
Но ныне, как и в другие моменты своей жизни, я не посмею лгать, чтобы выторговать себе покой. Я чувствую настоятельную потребность говорить правду, как я ее вижу, независимо от того, нравятся кому-то мои слова или не нравятся, накличут ли они на меня славословие или хулу. Лишь верность Истине храню я беззаветно, и пусть от меня отворачиваются друзья, пусть рвутся людские узы. Пусть даже Истина влечет меня в пустыню – я должна за нею следовать; пусть я растеряю любовь – я не откажусь от погони за ней; пускай она сулит мне гибель – я все равно буду в нее верить. И я хочу, чтобы на моей надгробной плите начертали лишь одно:
«Она стремилась к Истине»[20].
Когда в 1893 году Анни прибыла в Индию в возрасте сорока шести лет, это стало началом ее страстного и увлеченного диалога с нашей страной, который продолжался до самого конца жизни этой женщины.
Она ощутила, что в Индии недостает интереса к тому, что, по мнению Анни, является истинной миссией этой страны в мире, которой свойственна гениальная предрасположенность к религиозному и духовному знанию. Безант обратила внимание на это обстоятельство во время одного из своих первых публичных выступлений в Индии:
Если религия умрет здесь, то она умрет повсюду. На Индии лежит священная ответственность за то, чтобы не дать угаснуть факелу духа посреди туманов и грозовых дождей крепнущего материализма. Если она выронит этот факел, пламя его будет затоптано ногами суетливых толп, спешащих за мирскими благами. А у Индии без духовности нет будущего: она просто канет во мглу подобно тому, как это случилось с Грецией и Римом[21].
Анни Безант изучала священные книги Индии, выучила санскрит, вела дискуссии с религиозными деятелями страны. Вдохновленные ее неподдельной страстью, к этой женщине потянулись многие интеллектуалы и молодые искатели истины – и присоединились к Теософскому обществу. Среди благодарных слушателей Анни был и двенадцатилетний Джавахарлал Неру. Он пришел послушать миссис Безант под влиянием своего гувернера, наполовину бельгийца, наполовину ирландца – мистера Фердинанда Т. Брукса, который и сам был пылким приверженцем теософии.
Очарованный учением теософов и красноречием Безант, Джавахарлал направился к своему отцу, Мотилалу Неру (националисту и преуспевающему юристу, который впоследствии создаст партию «Конгресс»), и попросил, чтобы тот позволил ему присоединиться к Теософскому обществу. Мотилал Неру расхохотался. Выяснилось, что он и сам был членом Теософского общества еще с дней, когда им руководила мадам Блаватская. Мальчишка получил разрешение, и вскоре тринадцатилетний Джавахарлал Неру был принят в общество и получил посвящение от самой миссис Безант. Он принял участие в съезде в Варанаси, где увидел самого седобородого полковника Олкотта. Когда юный Неру отбыл в лондонский район Харроу, теософия очень быстро выветрилась из его сознания. Но три года общения с этими людьми оставили неизгладимый отпечаток на его характере, что он потом сам признал, выказывая восхищение личностью Анни Безант[22].
После смерти полковника Олкотта в 1907 году Анни Безант стала президентом Теософского общества. Этому событию предшествовал целый клубок интриг внутри Теософского общества. После того как миссис Безант заняла этот пост, она вступила в тесный контакт с Чарльзом Уэбстером Ледбитером (1847–1934) – мы будем называть его Ч. У. Л. – бывшим англиканским священником, который был известен своим даром ясновидца. За несколько лет до того он был изгнан из Теософского общества в результате инцидента, когда Ледбитера обвинили в гомосексуальных связях с юношами, однако миссис Безант, зная о высоко развитых экстрасенсорных способностях этого человека и отказываясь признать состоятельность обвинений в его адрес, возобновила его членство в обществе, как только стала президентом. Вскоре Ледбитер занял довольно высокое место в иерархии организации.
В 1908 году Нарьяньях ушел в отставку с государственной службы. На скудную пенсию в 125 рупий в месяц он был не в состоянии содержать немаленькую семью (кроме сыновей, этот мужчина также считал своим долгом обеспечивать сестру и племянников). Поскольку Нарьяньях с 1882 года состоял в Теософском обществе, он написал письмо Анни Безант с просьбой подыскать ему какую-нибудь работу в Адьяре. Поначалу президент ему отказала, понимая, что проблемы его большой семьи могут отрицательно сказаться на тихой и мирной атмосфере, царящей в кампусе Теософского общества. Однако Нарьяньях был настойчив и вскоре попал в Адьяр на должность помощника секретаря Эзотерического отдела. Он снял крошечный домик неподалеку от земель общества; его сестра активно занялась домашним хозяйством.
Кришне и его брату Нитье приходилось ежедневно ходить в школу в Майлапуре, где Кришну сурово наказывали за невнимательность. Он по-прежнему был очень рассеян и совсем не интересовался учебой. Учитель считал мальчика умственно отсталым. Но тетя очень любила этого мечтательного ребенка с взглядом словно устремленным в неземные дали. Ощущая зарождающуюся в нем мудрость, она прозвала племянника Дроначари – в честь Дроны, гуру Пандавов и Кауравов из эпоса «Махабхарата».
Сыновья Нарьяньяха часто ходили купаться на пляж Адьяра, где их однажды увидел Ледбитер. В 1899 году миссис Безант читала в Адьяре лекцию под названием «Аватары». В 1908 году во время своего насыщенного и стремительного турне по США она непрестанно твердила о предстоящем пришествии Мирового Учителя. День за днем Ледбитер наблюдал за Кришнамурти, все более отчетливо ощущая присутствие мальчика и его уникальную ауру, в которой совсем отсутствует эгоизм.
Однажды вечером, вернувшись в свою комнату после ежедневного купания, Ледбитер рассказал Эрнсту Вуду – молодому человеку, который ассистировал ему в оккультных изысканиях, – что один из мальчишек обладает необыкновенной аурой. Речь шла о Кришнамурти. Вуд удивился: он знал мальчишек, и Кришнамурти, на его взгляд, явно не блистал способностями. Но Ледбитер настаивал, утверждая, что Кришнамурти предстоит стать духовным учителем и великим оратором. «Насколько великим? – спросил Вуд. – Как миссис Безант?» «Намного больше», – ответил Ледбитер[23].
Вот как Кришнамурти описал в автобиографии свое знакомство с Ледбитером, который, возможно, стал первым европейцем, с которым когда-либо общался мальчик:
Прибыв в Адьяр, мы поселились в доме неподалеку от новой типографии. Каждый день мы пешком ходили в школу в Майлапуре. Ранним утром и по вечерам делали уроки. Довольно скоро мы повадились ходить на пляж вместе с соседскими мальчишками. Во время одного из таких походов в 1909 году я впервые повстречал своего драгоценного друга и старшего брата Ч. У. Ледбитера. Первая наша встреча произошла совершенно случайно.
Насколько я помню, он направлялся к морю вместе с мистером Ван Маненом и с кем-то еще, чтобы поплавать. Не помню точно, о чем мы тогда говорили, особенно учитывая тот факт, что я не слишком хорошо владел английским. После того случая мы виделись очень часто, и иногда он приглашал меня в свой дом, или, точнее, в бунгало.
Когда я впервые оказался у него в комнате, мне стало страшновато, поскольку большинство индийских мальчишек боятся европейцев. Не знаю, чем обусловлен этот страх, но одной из причин может быть накал политических страстей и сопутствующих слухов, возбуждающих воображение. Должен также признать, что европейцы в Индии в целом не отличались добрым отношением к нам, и я сам был свидетелем многих жестоких поступков, от которых нам делалось горько. Хотелось бы мне, чтобы англичане в Индии поняли, что индийские мальчишки так же глубоко любят Индию, как любят свою страну английские мальчишки, и так же глубоко переживают любое оскорбление, пусть и ненамеренное.
О проекте
О подписке