Отзывы на книги автора «Проспер Мериме»

Венера Илльская - это прекрасная античная сткульптура из бронзы, найденная в саду провинциального чиновника. В семье этого человека происходит важное событие - свадьба сына и наследника. Невеста юна, необычайно хороша собой, но главное ее достоинство - капитал, унаследованный от почившей тетки. Семьи так торопятся со свадьбой, что девушка не успевает снять траур по покойнице, обеспечившей ей такие радужные брачные перспективы.

Рассказ Проспера Мериме радует прекрасным языком и замечательным переводом. Каждая мелочь здесь важна, каждое слово текста достаточно, но не чрезмерно. История могла бы стать украшением сборника мистических рассказов писателей XIX века. А могла бы проиллюстрировать печальную картину брачных нравов своего времени, когда чувства влюбленной модистки ничего не стоят, а ее залог любви красуется на чужом пальчике.

Оценка сравнительно низкая потому, что в свое время меня заинтересовала тема античной бронзовой скульптуры и мне было очень грустно смотреть на фотографии немногих сохранившихся шедевров и понимать, что куда большее количество было уничтожено потому что "Как бы не так! Из настоящей меди. Из нее можно бы понаделать немало монет, потому что весом она не уступит церковному колоколу. "

Основной коллизией новеллы является несоответствие представлений о любви женщинами и мужчинами.
Часто происходит так, что брак разваливается, как говорится, потому, что " не сошлись характерами". Другими словами, опостылели друг другу настолько, что смотреть тошно. С женской точки зрения, мужчина, особенно, если таковая особь мужского пола встречена ими впервые, увлекает их, кажется галантным, остроумным, интересным, умеющим развлечь и рассмешить. Затем оказывается, что танцевать на балу он согласился единожды, чтобы в брачный период отпугнуть окрасом других самцов. Что анекдотов он знает всего 4 и долгие годы рассказывает их в разном порядке, но с одинаковым невербальные сопровождением. Что с годами он лысеет и оставляет перхоть на подушке, что его брюшко обрюзгло, а выражение лица стало напоминать содержимое корзинки рыбака. Тогда женщина либо начинает искать новых острых ощущений, часто словами моложе себя, либо разочаровывается в браке и превращается в скучающую матрону, заедающую горе пирожными.
Так происходит с Жюли, что не может без гримасы отвращения наблюдать за обеднённым столом мужа Шаверни. Потому она отчаянно старается вцепиться в романтическое представление о любви, почерпанное из романов. Сначала ей подворочивается Шатофор, но выигрывает воспоминание о первом чувстве, которое назойливо "стучится в экипаж" - друг юности Дарси.
Женщин часто влекут роковые личности, собственно, таковыми они считают любого попавшегося на их пути мизантропа, что цинично относятся ко всем высоким чувствам, женщин считают лёгкой добычей, потому и не падают к их ногам, зная, что жертва сама будет падет в объятия, додумав образ самостоятельно.
Однако Мериме не был бы мастером психологической новеллы, если бы дело закончилось банальной интрижкой. Несоответствие между представляемым и действительностью образовало разлом в познании Жюли, её честь была попрана, виновницей же в век строгих нравов она целиком считала себя. К этому присоединилась тяжёлая болезнь, которая, если воспринимать её как символ крушения мировосприятия, была неминуема. Также неминуемы были последствия болезни, иначе автору неоткуда было бы извлечь мораль.

Основной коллизией новеллы является несоответствие представлений о любви женщинами и мужчинами.
Часто происходит так, что брак разваливается, как говорится, потому, что " не сошлись характерами". Другими словами, опостылели друг другу настолько, что смотреть тошно. С женской точки зрения, мужчина, особенно, если таковая особь мужского пола встречена ими впервые, увлекает их, кажется галантным, остроумным, интересным, умеющим развлечь и рассмешить. Затем оказывается, что танцевать на балу он согласился единожды, чтобы в брачный период отпугнуть окрасом других самцов. Что анекдотов он знает всего 4 и долгие годы рассказывает их в разном порядке, но с одинаковым невербальные сопровождением. Что с годами он лысеет и оставляет перхоть на подушке, что его брюшко обрюзгло, а выражение лица стало напоминать содержимое корзинки рыбака. Тогда женщина либо начинает искать новых острых ощущений, часто словами моложе себя, либо разочаровывается в браке и превращается в скучающую матрону, заедающую горе пирожными.
Так происходит с Жюли, что не может без гримасы отвращения наблюдать за обеднённым столом мужа Шаверни. Потому она отчаянно старается вцепиться в романтическое представление о любви, почерпанное из романов. Сначала ей подворочивается Шатофор, но выигрывает воспоминание о первом чувстве, которое назойливо "стучится в экипаж" - друг юности Дарси.
Женщин часто влекут роковые личности, собственно, таковыми они считают любого попавшегося на их пути мизантропа, что цинично относятся ко всем высоким чувствам, женщин считают лёгкой добычей, потому и не падают к их ногам, зная, что жертва сама будет падет в объятия, додумав образ самостоятельно.
Однако Мериме не был бы мастером психологической новеллы, если бы дело закончилось банальной интрижкой. Несоответствие между представляемым и действительностью образовало разлом в познании Жюли, её честь была попрана, виновницей же в век строгих нравов она целиком считала себя. К этому присоединилась тяжёлая болезнь, которая, если воспринимать её как символ крушения мировосприятия, была неминуема. Также неминуемы были последствия болезни, иначе автору неоткуда было бы извлечь мораль.

Не шутите с бронзовыми богами, не зря древние называли их мстительными.

За первое знакомство с Мериме, занимающего пространство нашего книжного шкафа, спасибо ari и ее истории.(:

Категорически не согласен с оценкой некоторых рецензентов, которые считают эту новеллу скучной, образы натянутыми или главную героиню отрицательным типажем, способную, если бы она жила в наше время, развязать мировую ядерную войну из-за якобы примитивных обычаев диких горцев. Люди, которые так воспринимают эту новеллу Мериме и заложенные в ней идеи, вызывают у меня горькое сожаление по поводу их как художественного вкус, так и с точки зрения их нравственных и моральных качеств. Вспомните по аналогии фильм 90-х "Станислава Говорухина, который, к сожалению, скурвился, став доверенным лицом бандита Путина, но фильм взывает к отмщению, когда законы не работают, и потерпевшие вынуждены поневоле брать это на себя, чтобы попранная справедливость, а выше нее ничего нет больше на свете, восторжествовала. Так вот, новелла "Коломба" по силе художественного воздействия, по очищающему и облагораживающему действию влияет на каждого имеющего душу и сердце не меньше, чем фильм. Великолепный язык в переводе прекрасного русского писателя девятнадцатого века Всеволода Гаршина, идеи справедливости и свободы, интересный, захватывающий сюжет, яркие и сочные образы героев, да, романтизированные , так мы и знаем это классическое направление, яркими предсавителями которого являются и Виктор Гюго во Франции, и Вальтер Скотт в Шотландии, и Фридрих Шиллер в Германии. Смешно упрекать романтиков -писателей за то, что они писали в своем собственном жанре. Эта новелла также хороша тем, что дает точное представление об истоках яаления, которое позже поразило весь мир. Я говорю о корсиканской мафии, чтобы понять ее исторические корни нужно читать прежде всего не "Крестного отца" Марио Пьюзо, а "Коломбу" Проспера Мериме. Поэтому не обращайте внимания на рецензентов, которые ничего не поняли в этой действительно шедевральной новелле, вошедшей в золотой фонд мировой классической литературы.

Эта небольшая новелла - о типичной жизни типичного корсиканца, слегка нечистого на руку, хотя он уже десять лет не стрелял в людей, и прекрасного стрелка. Корсиканца, для которого законы гостеприимства стоят гораздо выше государственных законов. У которого есть свои собственные моральные принципы, которые позволяют убить собственного десятилетнего сына за то, что тот выдал человека, попросившего у него крова.
Дикость для нас, современных читателей, а это ведь правда было, и относительно недавно. И это так... странно. Это же совсем-совсем другие люди, абсолютно непонятные.

Все-таки Мериме гений формы. Это же просто совершенное по форме произведение, недаром Пушкин так высоко ценил Мериме вообще, и эту новеллу в частности.

«...реализм предполагает, помимо правдивости деталей, правдивое воспроизведение типичных характеров в типичных обстоятельствах»

Очень простое и точное определение реализма от товарища Энгельса. Как же можно причислить эту новеллу Мериме к реалистическим произведениям?
Дальше будет спойлерно...
Новелла начинается с описания маки. Лес, который растет на месте ранее вызженого и не просто лес, а убежище для преступников и изгоев, которых кормят пастухи и местные жители. Заметьте, местные житили - корсиканцы! Для них быть преступником (в описанные в книге времена) не такая уж и редкость и даже самые добропорядочные люди, включая главного героя, не безгрешны, а просто давненько не нарушали закон.

Он был, что называется, благонамеренным обывателем, но в то же время корсиканцем и горцем, а кто из корсиканцев-горцев, хорошенько порывшись в памяти, не найдет у себя в прошлом какого-нибудь грешка: ружейного выстрела, удара кинжалом или тому подобного пустячка?

Итак Корсика. Остров населенный людьми свято чтущими законы гостеприимства и не очень утруждающими себя соблюдением таких условностей, как закон. Родовая честь - вот тот кодекс, по которому они живут. И именно это и является для них "типичными обстоятельствами".
Маттео Фальконе - типичный корсиканец. Он метко стреляет, в его прошлом "не все чисто" и дом его всегда открыт для любого, кто просит помощи. И вот у этого типичного корсиканца рождается долгожданный сын, который одним своим поступком перечеркнул всю жизнь отца. Мало того, что он не просто помог просящему о помощи преступнику, а продал эту помощь, так еще и предал его за более высокую плату...

- Дом предателя!

Сказал выданный сыном Фальконе преступник. Как же мог пережить такой позор типичный житель этого острова? Никак...
Единственное, чем он может смыть позор - кровь! Кровь того, кто не может носить гордое имя корсиканца.
А теперь вернемся к ранее заданному вопросу: можно ли причислять новеллу к реалистическим произведениям? Конечно! Ведь это самый типичный человек, описанный в самых типичных для него обстоятельствах.

Оригинальная повесть. Думаю, запомнится хотя бы из-за ассоциации с лейтенантом Коломбо.

Написана около 1840 года. Романтизм, я думал, уже вышел к этому времени из моды, но нет, всё у Мериме точно так, как меня учили в школе: необычные герои в необычных обстоятельствах или как-то вроде того.
С другой стороны, все просты как три рубля. Каждый считает своим долгом произнести что-нибудь вроде

Никто не знает лучше меня роковой истории, о которой мне не хотелось бы напоминать вам.

И тем самым, разумеется, напоминает о роковой истории.

Герои довольно плоские. Если уж негодяй, то стопроцентный. Если разбойник, то абсолютно благородный. Если герой, то рыцарь без страха и упрёка.
Англичане более английские, чем те, что в Лондоне; корсиканцы более корсиканские, чем в Аяччо.
До абсурда романтические обычаи. Оскорбили тебя -- убей обидчика. Желательно из засады. Лучше выстрели в спину. Мы же на Корсике!

И неожиданно между настоящими корсиканцами происходит такой вот диалог:

— Синьор Барричини, — сказал Орсо со скрытой яростью, — я считаю вас за мошенника. Сегодня же я пошлю на вас королевскому прокурору жалобу с обвинением в подлоге и сообщничестве с Бьянки. [...]
— А я, синьор делла Реббиа, подам на вас жалобу с обвинением в засаде и сообщничестве с бандитами.

Вот тебе раз! Странные они, честное слово, эти крестьянские дети. То режут друг друга почём зря, то кляузами грозят. Не поймёшь их.
Объёмнее от этого ни Орсо, ни Барричини не стали, добавилось только лёгкое недоумение, настолько этот эпизод контрастирует со всем остальным текстом.

Неполиткорректная весьма книга:

где пройдёт чёрт, там пройдёт и баба

Как-то непочтительно, и подобного там много. В XIX веке это было в порядке вещей, сегодня уже ржет глаз. Не дай бог, какая-нибудь женщина обидится на Мериме, как он оправдается? Вон, премьер-министр Канады Джастин Трюдо 20 лет назад сфотографировался в образе Аладдина, так теперь замучается объяснять, что он не расист, а как раз наоборот.
А за фразу

ничто не может сравниться с жизнью бандита

книгу вообще на хрен запретить надо: экстремизм чистой воды.
Если что, читайте скорее, пока какой-нибудь идиот не написал на Мериме кляузу в прокуратуру.

В то же время это настоящая классика. Сегодняшний писатель развесил бы кишки по всем деревьям. У Мериме всё пристойно. Трупы есть, но не много и без лишних подробностей.
Кроме того автор явно знает, о чём пишет. Я не был на Корсике начала XIX века, но думаю, что общий фон повествования точен. Герои немного романтизированы: вендетта, благородные бандиты и прочее, но перебора нет, всё в соответствии с жанром.

О героях скажу одно. Орсо делла Реббиа крупно не повезло с сестрой. Какая-то засранка-подстрекательница и провокатор вроде Джона Болтона, уволенного Трампом советника по государственной безопасности. Пожалуй, даже хуже Болтона, тот без прямых провокаций, кажется, обходился.
А эта голубка Коломба сегодня легко развязала бы третью мировую войну.

— Вы, Орсо, может быть, думаете, что я шутила говоря о нападении на дом Барричини? Вам известно, что мы сильнее — по крайней мере двое на одного? С тех пор, как префект отставил мэра, все здешние за нас. Мы могли бы искрошить их. Завязать дело очень нетрудно. Если бы вы захотели, я пошла бы к фонтану и начала бы насмехаться над их женщинами — они бы вышли. Может быть… потому что они такие подлецы… они стали бы стрелять в меня из своих archere. Они бы промахнулись. Ну, вот и довольно. Нападающие они. Тем хуже для побежденных. В суматохе не разберешь, чей выстрел оказался более метким. Поверьте сестре, Орсо.

А уж историю с порезанным ухом лошади назвать пристойной не смог бы и сам Джон Болтон. Это чистой воды провокация, другого названия попросту не может быть. Достойный ли это поступок для потомков корсиканских капралов XII века? Это вопрос.
Вопрос вопросом, но без всяких вопросов знаю, что такую родственницу лучше не везти с собой в Ирландию. Родной остров ей подходит больше. А уж говоря совсем по-справедливости, ещё лучше её на какой-нибудь необитаемый остров сослать. Туда, где подстрекать некого.
В Ирландии Коломба ещё натворит бед, помяните моё слово. Мериме об этом не написал, но всё и так очевидно.

И, похоже, автор такой героиней восхищается... При всём желании не могу составить ему в этом компанию.

Ещё очень хотел бы знать, что имел в виду Вергилий, когда писал:

Он рассек ему расплавленным свинцом висок и распростер на песке

Кажется, свинцовых пуль в его время ещё не было. Китайцы порох уже, может быть, и изобрели, но до Европы он дополз намного позже. По-моему, даже в битве при Гастингсе об огнестрельном оружии речи не было.
Это остаётся для меня загадкой. Если кто-то в курсе, просветите, пожалуйста.

В целом повесть хороша, но уж очень старомодно написана. Думаю, старомодно даже для 1840 года, не говоря уж о временах нынешних.

Так или иначе, история мне скорее понравилась, чем нет. Не шедевр, но почитать было интересно.

"Жюли де Шаверни была замужем около шести лет, и вот уж пять с половиной лет, как она поняла, что ей не только невозможно любить своего мужа, но даже трудно питать к нему хотя бы некоторое уважение".

С этих слов начинается повесть "Двойная ошибка", написанная — страшно подумать — почти 200 лет назад. Хочется воскликнуть: "Так разведись с ним, и дело с концом!". Ага, разведись, легко сказать. Как у вас всё просто, в этом вашем XXI веке. Нетушки, наш удел — продолжать страдать рядом с нелюбимым мужем, довольствуясь (возможно) лёгкими интрижками на стороне. Муж, кстати, будет делать то же самое, только без всяких там "возможно". За двести лет ничего не изменилось: все мужики — сволочи, все бабы — дуры))))) Возможны варианты, это смотря с какой стороны посмотреть.

В Википедии я прочитала, что новелла "была встречена критикой холодно". Вот тут я, пожалуй, соглашусь с критиками. Меня она тоже оставила равнодушной, и хотя я понимаю, что дело здесь не в авторской манере и не в отсутствии художественности и образности языка (с этим как раз всё в порядке), но всё равно ничего не могу с собой поделать. Мне было скучно читать про все эти надуманные страдания мающейся бездельем девицы. Обычно я не оцениваю произведения с точки зрения своего отношения к персонажам. Да, они могут меня раздражать или даже бесить, но было бы странно давать оценку книге, исходя из этого. В данном случае мне не совсем понятны мотивы автора. Зачем он это написал, и что он хотел этим сказать? Сюжет банальный, мораль — на поверхности. Все герои этой истории, включая главную страдалицу, — малоприятные люди, некого даже пожалеть. И никто никого не любит! Лицемерное общество, любовные интрижки, сплетни, светская болтовня ни о чём... одно да потому. А мне хотелось страсти и огня! Но все герои такие скучные и предсказуемые, что спать хочется. Даже момент падения главной героини "в бездну разврата" целомудренно опущен. На него указывает только туманная фраза:

Она ещё раз попыталась освободиться, но попытка эта была её последним усилием.

Занавес. Вот и думай теперь, было или не было? Потом, конечно, выясняется, что было. И где бы вы думали?

В карете, на заднем сиденье!

Но это уже моветон, господа!

«Что за бред! — думала она. — Бред! Да, потому что час тому назад я отдалась, как жалкая куртизанка, человеку, которого не знаю».

Что за бред, думала я вслед за главной героиней. И тут случилось то, чего мне так не хватало — хоть какого-то всплеска на поверхности этого болотца. Но честное слово, я не желала героине такой участи. Да и не верю я в такой исход. С другой стороны, надо же было автору как-то разрубить этот гордиев узел.

В общем, то ли книга попала не в настроение, то ли сама история показалась неправдоподобной, не знаю. Героям книги от безделья всякая дурь лезет в голову. А главной героине хочется и на ёлку вскарабкаться, и ничего себе при этом не ободрать. Но так не бывает. За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь, особенно если эти "зайцы" — не обременённые моральными принципами мужики.