Итак, обувшись и одевшись, я вышел за дверь и отправился к лифтам. В этот раз на лестничной площадке никого не было, хоть наш ярус включал 50 квартир, и нередко, выходя за двери, можно было встретить своих многочисленных соседей или даже посторонних людей, забредших сюда по своим, неведомым мне причинам. Скоро послышалось мягкое гудение тормозящей кабины, работающей на воздушной подушке, как и большинство средств современного передвижения. По земле и по воздуху были проложены дороги и аэротунели, способные создавать электромагнитное давление, которое во взаимодействии с передвижными платформами «толкали» их в нужном направлении. Водителю, если он не включил автоуправление, оставалось менять напряжение боковых и фронтальных полюсов своей модели, чтобы менять курс. Также между некоторыми планетами и их спутниками были «перекинуты» антигравитационные пластичные мосты в виде труб широкого диаметра из прорезиненной пластмассы высокой прочности, в которых были встроены железо-магнитные дороги, по которым люди, боящиеся летать на транс-космических станциях с двигателями, работающими на топливе, перекочёвывали на поездах, жуках, биполярных скутерах и наземно-воздушных автобусах на соседние планетные массивы. Продолжительность пути в таких межпланетных тоннелях сглаживалась наличием перевалочных пунктов, и даже существовала отдельная субкультура туристов – любителей данного рода путешествий. Но всё же на множество планет можно было попасть только, перелетая между дозаправочными станциями на личных или общественных ракетно-двигательных кораблях. В этом деле ничего не изменилось с давнего времени, исключая то, что использовали топливо новой генерации и внутрикабинные амортизаторы давления. Всё это увеличивало скорость передвижения до 0.00015 парсеков в год и, к примеру, от Земли до Луны, уходило 10 часов пути. Но сейчас мне нужно было доехать лишь до противоположного конца города, где через 60 с лишним минут начинались чтения. На взятом в прокат скутере я составил маршрут из перечня наземных дорог и аэропотоков, советуемых GPS – с наименьшим прогнозируемым трафиком и наибольшим пространством для манёвра. Надев шлем и выехав с подземной стоянки, я нажал на изображение линии траектории между пунктами начала и окончания пути. Меня понесло на юго-западную дорогу и далее к шоссе, с которого можно было выехать на площадку для взлёта внутриатмосферных платформ. Я старался ехать помедленнее, маневрируя между мобильными средствами передвижения всех видов и, по возможности, любуясь на проплывающие справа и слева возлемагистральные многоярусные дома и картины общественной жизни. Некоторые небоскрёбы соединялись вверху дополнительными фундаментами. По ним были проложены пешеходные тропы, там располагалась часть зон отдыха с зелёными массивами и различными социальными центрами. Понемногу строения начали редеть, начали появляться пейзажи озёр и лесов. Впереди замаячил указатель на площадку, с которой мне придётся взлетать. Я ещё больше убавил скорость, чтобы подготовиться к предстоящим перегрузкам. В следующий раз надо будет ехать через центр города – по земле. Встану пораньше, зато убью меньше нервов.

Я встал в очередь. Передо мной было около полтора десятка «жуков», скутеров и один воздушный автобус. Уже привычно для меня они стали поочерёдно взлетать в воздух, сначала немного ускоряясь, потом, принимая среднюю скорость движения и удаляясь в разных направлениях. Видно было, что некоторые пассажиры автобуса ещё не очень привыкли к таким вещам и у прочих лица принимали довольно озабоченные выражения. Подошёл мой черёд. Я подумал несколько секунд, включил программу воздушного маршрута, и тут же нижняя магнитная ось толкнула машину вверх и вперёд. Я прижался к корпусу скутера. На дисплее касочного забрального стекла пунктирными линиями отображались окружности поточной траектории, в пределах которых можно было совершать маневренные действия. В отдельном столбике отсчитывались показатели расстояний до ближайших транспортных объектов в пределах моей трассы. Автоматика этих машин рассчитана на избежание столкновений. Бывало, что некоторые мастера на все руки приделывали к своему транспорту систему радарной невидимости эксперимента ради. Но все же пожизненные сроки в тюрьмах понемногу остановили левшей, подковывающих железных «блох». Я нажал на кнопку правого крена и не отпускал до тех пор, пока не оказался в положении «вверх тормашками». Сам костюм для аэроезды оснащен притягивающимися металлическими креплениями, что не дает телу оторваться от кабины. Дополнительно голени и ляжки пристегнуты ремнями, а для полного комплекта на мне был одет рюкзачного типа компактный парашют из сверхтонкой, но очень прочной ткани. На самом деле я страшился подобного рода полётов, но старался использовать принцип «от обратного», дабы максимально нагрузить свой вестибулярный аппарат для дальнейшей адаптации и привыкания к таким «airwalking»². Вися вниз головой над горизонтом и рассматривая мегаполис, я подумал, как интересно было бы наблюдать эту панораму ночью, когда проносящиеся сейчас снизу бетонно-стеклянные олимпы с их сетями верхних и нижних магистралей и природных проекций светятся синими, красными и желтыми цветами, будто звезды отражаются в прозрачном озере. На выходных, по возможности, устрою себе такое времяпрепровождение. Между тем прогулка на 4-тысячной высоте подходила к спуску. Я уже видел здание нашего университета. Показатели мегаамперов двигательного аккумулятора стали постепенно уменьшаться, так же, как и цифры напротив букв «H» и «V»³. В это время я выравнивал соответственно изначальному углу горизонта, свое положение. Через шесть с небольшим минут ожидалось приземление. Я снова прижался к корпусу скутера. С этой нежилой стороны части города не было высотных строений, кроме остающихся позади моего и еще нескольких университетов научных центров, к которым мне опять придется подъезжать после состыковки с посадочной площадью.

Вместе со своей мото-платформой, перескакивая с потока на поток, по касательной параболе я приближался к минимальной высоте, с которой начнется вертикальный спуск на дорожную почву земли. Через несколько минут после того момента, когда подо мной была финальная точка маршрута – научная база «WSLC» – магнитные диски машины вновь «сцепились» с бетонно-металлической полюсной трассой, автоматически направивший меня к институту, так как мне захотелось воспользоваться автопилотом после измотавшего мое внимание полета.

Обратный отсчёт показывал 10 минут 42 секунды до полной остановки по адресу «Мичуринский проспект 28». Перед остановкой на въездных воротах опять включится ручное управление, чтобы я смог примоститься на свободной ячейке парковки на минус третьем уровне подземного гаража, а пока я снял навигационно-защитный шлем и подставил вспотевшее лицо и затылок под встречный ветер. Скорость была небольшой. У меня нашлось время на созерцание тянущихся справа и слева зелёных полос леса, симметрично расположенных, по крайней мере с этой точки обзора, по обе стороны от шоссе.

В таком полуобморочном положении ума и тела пролетело около 10 минут и 15 километров оставшегося пути. Впереди с левой стороны деревья привычно стали исчезать и оставили место, сначала мелькающему меж ними, а потом отдельно стоящему, с узкими прорезями между стальными узорчатыми цилиндрическими столбами с врезной мозаикой из цветного стекла – забору, который так и длился ещё с пол минуты по левой руке, пока не прервался двумя пятиметровыми ставнями ворот с выделенным заездом с основной трассы.

Я выключил «autocar» и нажал «onmanual»⁴. Щёлкнул классический рычажок левого поворотника, хоть ближайший объект позади был «жук» на примерно шестисотметровом отдалении. Дёрнул ось руля ко въезду, сначала выкрутив рукоять газа до третьей из семи отметок, сразу отпустив, и надавив на педаль тормоза около правой ступни. На правом и левом верхних углах ворот висели видеокамеры. Они пускали изображение в помещение охраны. На их экранах сейчас как раз был виден чёрно-зелёный аэроскутер марки «НеоЛада» и я, сидящий сверх него. Ворота плавно отъехали в задние стороны и одновременно прижались к внутренним стенкам ещё одного забора, только уже с обычной металлической плетёнкой синего цвета, образующего вместе с ними автоматизированный контрольно-пропускной пункт, оснащённый прикреплёнными по бокам рентген-лучами и системой инициализации личности. Въехав на середину АКП пункта, и дав створкам вновь закрыться, я слез с машины и подошёл к экрану определения отпечатков пальцев, приложил пятерню и нажал на кнопку посыла запроса, появившуюся под напечатанными моими фамилией, инициалами и личным номером гражданина Республики. Теперь и эти ворота стали отползать в обратную сторону.

В гордом одиночестве, ибо заезжал я со стороны подземной парковки, а не заходил с главного входа, около которого сейчас наверняка привычно толпится достаточно народа, наслаждаясь последними минутами свежего осеннего воздуха перед посещением лекционных залов, мне за несколько минут удалось найти место для скутера, скинуть костюм для езды и оказаться в коридоре 7 этажа, рядом со 118 аудиторией. Я посмотрел на часы. Было чуть больше половины девятого утра, чуть-чуть опаздываю. Зайдя вовнутрь, обнаружилось, сегодня был практически аншлаг. Все десять рядов заполнены. Места оставались лишь наверху, но и я зашёл именно с верхнего входа. Наш преподаватель решил не акцентировать внимания на моём позднем появлении. Первую лекцию отсидели стойко. Никто не заснул и не мешал процессу перешёптываниями и прочим. Всего на эту дату было запланировано 3 пары. Рассказывали о новинках в производстве беспроводной связи, выпущенных, сотрудничающими с нашей компанией корпорациями. В большом перерыве, после вторых полутора часов я решил возвратиться на стоянку, дабы взять из отсека хранения запасённый провиант. В подземном гараже, помимо моей платформы, стояло не так уж много автомарок, тем страннее мне показался отзвук некого движения за столбом, около которого не мостилось ни одного мобиля. Та колонна находилась в метрах 35 от меня и идти проверять там что-то было лень. Я открыл отсек хранения и достал оттуда специальные очки, позволяющие наблюдать сквозь железобетонные и кирпичные конструкции, одел на голову и опустил окуляры на глаза. За столбом, у основания, кто-то притаился. Что это ещё такое? Я опустил «сканлокль» на шею вместе со сползшим ремнём и тихими мелкими шажками пошёл по направлению моего тайного соглядатая. За десять метров до цели кто-то или что-то снова заворочался с той стороны столба. На всякий случай я взял «сканлокль» в руку. Так как он весил около килограмма, я намеревался использовать его в виде оружия – в наихудших обстоятельствах. «Мартышка и очки», не более, не менее. От меня до стояночного крепления оставалось несколько метров. Ещё пара мгновений, и со сжатым сердцем я заглянул через колонну. Оттуда, с пола на меня смотрели два удивлённых глаза довольно крупной собаки ярко оранжевого цвета с облезлым поджатым хвостом. В породах не довелось уметь разбираться, но то, что она, скорее всего, голодная, было понятно. Вернувшись к своему мотоциклету, достав из него пару бутеров, я отнёс их и кинул псу. Понюхав и поворочав головой, встав на четыре лапы, псина начала поедать, предназначенные мне продукты. Я решил не мяться и принялся за свою порцию, не отходя от моего новоиспечённого товарища. Так, пообедав, мы отправились по своим делам: собака, свернувшись в клубок, дальше спать, а я к аудиториям. После лекций его уже не было на своём месте, только валялось ещё несколько кусков хлеба – избирательный пёсик.

Назад домой было решено ехать через центр города на автопилоте. Дольше, не смотря на отсутствие больших пробок, но как-то спокойнее за себя и за других. Пока было время, решил посмотреть «пропущенные» на выключенном на время занятий «смарте». Среди нескольких сообщений с рекламными предложениями было смс от знакомого контакта. Это была Варя. Она просила о встрече через неделю в указанном ею месте в районе метро «Выставочная». Вот так-так. Она находилась на Земле, да к тому же назначила внеплановую аудиенцию. Немного странно. И немного пренебрегая принятыми мерами собственной безопасности и конспирации. Тем более учитывая моё нынешнее положение, выходил двойной риск. С другой стороны, будет возможность условиться о временном прекращении наших передач, пока всё не устаканится, или – об изменении схемы работы. Возможно за ней тоже начали следить? Но если это так, то мы ещё в большей опасности, так как именно у Вари были координаты для связи с нашим подпольным аппаратом – резидент-штабом, по окончании задания долженствующего озаботиться нашим обратным отправлением. Конечно, был ещё наш сверх-пространственный«Летучий Голландец» на далёкой пустынной планете. Но ведь неизвестно, останется ли он там в неприкосновенности меж скал в финальный момент. Нужно будет в очередной отпуск, собирающийся быть предпоследним в этом напряжённом мире, проверить место высадки. Как всё, однако некстати. Не знали горя…

Приехав домой, сняв верхнюю одежду и пообедав, я решил посмотреть последние новости на сетевых порталах. Привычно растянул панели экрана. В меню тыкнул на нужный адрес сайта и передо мной предстала общая картина происходящих в мире событий, завёрнутых в специальные блоги. Одна полоса сообщала о начале чемпионата по пустынному биатлону на специально созданной Сахаре на одной из «жарких» планет. Интересный вид спорта. Если будет время, надо будет обязательно посмотреть трансляцию. Другая гласила о наборе волонтёров для постройки заповедника и его дальнейшего функционирования в системе Сириуса. А вот следующая сенсация заставила меня на мгновение вздрогнуть от сковавшего волнения: «Недалеко от самых границ республики найден доселе невиданный объект, предположительно предназначенный для передвижения в пространстве, хоть аналитики не могут определить принцип его работы». Ах… это был наш родной космо-трансфер, только вот планета, на которой было сделано открытие, была в противоположной стороне, относительно от той, на которой мы высадились. Ну рано или поздно это должно было случится. По моим предположениям подобных разведывательных капсул с экипажем, вроде нас с Варей, должно быть раскидано по Республике – не меньше сотни штук. И в каждой паре был человек с контактными данными нашего штаба, сформированного при первой экспедиции для подстраховки таких вот незадачливых ребят, про корабль коих читают сейчас миллиарды граждан «всенародной». Конечно, они не виноваты. Выбор места прибытия был сделан не ими. Автоматическое управление капсулой запустили дистанционно, оставив на пассажиров право распоряжаться системой жизнеобеспечения с доступом к рулю лишь в случае внезапного сбоя. Теперь космо-трансфер приберут к рукам местные власти. Их станут изучать в лабораториях и может статься – что-то поймут, возможно даже извлекут координаты старта. Правда сделать это будет непросто. Наши цифры и системы ориентирования, не говоря уже о мерах расстояния и самой письменности разительно отличаются от здешних. Придётся расшифровщикам изрядно попотеть, если у них вообще получиться включить бортовые компьютеры. На них нету ни одной кнопки, а программа синхронизации и ввода-вывода была вшита в подкорку одного из двух участников каждого экипажа. В нашем случае это был я. Мой организм напичкан микросхемами органического синтеза, и, помимо изменённой структуры костной, нервной и мышечной масс – это составляет моё преимущество перед представителями местных разумных существ. Правда многие из Республиканских роботов превосходят меня по всем физическим и умственным параметрам, но у меня есть одно большое преимущество – настоящее сердце. И не про то, что, мол, я могу испытывать настоящие чувства и эмоции. Нет-нет. Просто-напросто во мне функционирует любимая всеми кровеносная система со всеми её сосудами и артериями, что даёт мне возможность доказывать свою причастность к человеческому роду. А это приходится делать на некоторых медицинских комиссиях, результатами которых бы очень удивились, когда бы, забрав кровь из пальца, она бы оказалась тосолом. Конечно, можно было послать и роботов нашего производства и их бы не отличили от республиканских. Первоисследователи немало постарались при добывании чертежей. Итак, в субботу мне предстояла встреча с Варей. Сейчас вторник. Следующие три дня необходимо ещё ездить на лекции. Что-ж, прекрасно. Но, естественно, что при постоянной слежке, которой я подвергся, встречаться вот так, в открытую, когда на улице будет ещё и не так людно, как в рабочий день, не представлялось возможным. Надо было обязательно написать моей коллеге по разведке ответное письмо с изложением своего сценария встречи, которого у меня ещё не было. Да и будет ли безопасней вести беседу в общественном транспорте или на станциях метро или железнодорожных путях, где «шпик» может предстать в виде соседствующего пассажира, чем прогуливаясь по парковым дорожкам набережной, когда можно свернуть к одинокой узкой скамеечке или сесть на лодку и поработать вёслами, а то и забежать на вот-вот отплывающий пароход, тем самым отрезав преследователей. Само собой, общего наблюдения за мной, а в предстоящих обстоятельствах и за Варей, не прекратится, но зато можно будет поговорить с глазу на глаз. Итого, ответного письма я не послал, и стал дожидаться субботы, водрузив на себя вид беспечно командирующегося на Зелёной планете специалиста, всецело увлечённого курсами переквалификации и, попутно наслаждающегося первоисточником природы, витающего здесь почти в каждой частице атмосферы, чего не встретишь на планетах с изначально непригодной гравитацией и искусственным воздухом, где я нередко уже бывал и к собственному удивлению, даже сам стремился, из любопытства попасть, на Землю. Но оказалось, это не так просто сделать. Очередь из желающих совершить подобную экскурсию простиралась на много миллионов фамилий, а максимальная численность загруженности планеты сверх постоянно живущего населения ограничена, поэтому, если хочешь попасть сюда в общем порядке, разрешения на влёт можно ждать около 5—7 лет, вот я и решил воспользоваться командировочным билетом со специальным штампом, благо компаниям с государственной лицензией разрешается каждые полтора года отправлять тысячу своих сотрудников в столичную планету Республики.