1. Итак, апостол говорит: отныне мы никого не знаем по плоти, если же и знали Христа по плоти, [Col. 53] ото ныне уже не знаем (2 Кор. 5:16). Хорошо сходятся друг с другом все писания священной речи – всецело, в каждой своей части, – а где по видимости слов не согласуются, там все же согласуются по силе фактов; также и в том, что говорит: если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем; свидетельство же настоящего слова является подтверждением сказанного выше: и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки (Рим. 9:5).
2. Там он изрек: от них Христос по плоти; здесь же: и если знали Христа по плоти-, он же: Который есть сущий над всем Бог; и он же: Христа по плоти теперь уже не знаем. Вид слов различный, но значение того, о чем говорится одно, ибо Того же, Кого проповедует по плоти как Сына Божия, сущего над всеми, Его, как утверждает, он по плоти не знает. По той причине, разумеется, что Того, Кого он познал как рожденного во плоти, (264) он вовеки исповедал как Бога, и потому не знает Его по плоти, что Он превыше всех Бог, благословенный во веки; а также потому, что есть превыше всех Бог, и сказал: уже не знаем Христа по плоти, потому что есть Бог, благословенный во веки.
3. Таким образом, он вознес проповедь апостольского учения как бы на более высокую ступень, и хотя оно везде согласуется по смыслу, все же он подтверждает тайну совершенной веры более выразительными словами, говоря: и если знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем, – то есть «как прежде мы его знали и человеком, и Богом, теперь – только Богом. [Col. 54] Ведь когда исчезла немощь плоти, мы в Нем ничего уже не знаем, кроме силы божества; ибо все в Нем есть сила Божественного величия, в котором исчезла немощь человеческой слабости». Следовательно, всеми этими свидетельствами он ясно изложил тайну и воспринятой плоти, и совершенного божества.
4. Говоря же: и если знали Христа по плоти, он высказывается о таинстве Бога, рожденного во плоти; прибавляя же: ныне уже не знаем, объясняет значение побежденной немощи. Итак, это познание плоти относится к познанию [в Нем] человека, незнание же – к почитанию божества, то есть это как если бы сказать: «Мы знали Христа по плоти, пока Он был таким, что познавался по плоти; ныне же уже не знаем – после того, как Он перестал быть таковым».
Преображение человеческой природы Христа
5. Природа же плоти превратилась в духовную субстанцию (Natura enim camis in spiritualem est translata substantiam), и то, что некогда было человеческим, все сделалось Божиим[65]. И потому мы не знаем Христа по плоти, что телесная немощь поглощена (absorpta) Божественным величием, и ничего не остается в священном теле, из чего могла бы быть познана слабость в Его плоти. По этой же причине все, (265) что было прежде двойным по субстанции, сделалось единым по силе. Ведь нет сомнения, что Христос, Который был распят в нашей немощи, весь живет в Божественном величии.
1. Апостол же, проповедуя во всем своде своих писаний, хорошо также говорит, обращаясь к галатам: Павел апостол, избранный не человеками и не через человека, но Иисусом Христом и Богом Отцом (Гал. 1:1). Видишь, до какой степени хорошо он согласуется сам с собой в приведенном выше и в этом. Он ведь говорил выше: ныне уже не знаем Христа по плоти\ а здесь говорит: избранный не человеками и не через человека, но Иисусом Христом. Итак, здесь явствует то же самое, чему он учил выше.
2. Ведь говоря, что послан он не через человека, сказал так: не знаем Христа по плоти\ и потому послан не через человека, но через Иисуса, ибо посланный через Христа послан [Col. 55] не через человека, но через Бога; имени же человека уже не остается на долю Того, Кто всецело присвоил Себе божественность. И потому, когда говорил, что послан не человеками и не через человека, но Иисусом Христом, хорошо прибавил и Богом Отцом, то есть указал, что послан от Бога Отца и от Бога Сына.
3. Во всяком случае, непременно подобает в силу тайны священного и неизреченного рождения, чтобы в них было два Лица – Рождающего и Рожденного, но при этом единая сила Бога посылающего.
И потому он, говоря, что послан от Бога Отца и от Бога Сына, показывает в Лицах некое двойственное число, но учит, что посылает единая сила.
1. Но, говорит, Христом Иисусом и Богом Отцом, воскресившим Его из мертвых. И светлейший и удивительный учитель, (266) зная, что Господа Иисуса Христа нужно проповедовать и как истинного Бога, и как истинного человека, всегда проповедует в Нем величие божества, чтобы не оставить всецело исповедание Воплощения, исключая и вымыслы Маркиона истинным Воплощением, и скудоумие Евиона – совершенным божеством, чтобы не верили ни в то богохульство, что Господь Иисус Христос полностью человек без Бога, [Col. 56] ни [в то, что Он – ] Бог без человека.
2. Поэтому хорошо, что апостол, проповедуя, что он послан как от Бога Отца, так и от Бога Сына, тут же присоединил исповедание Божественного воплощения, говоря: воскресившим его из мертвых, уча таким образом, что тело воплощенного Бога восставлено из мертвых, а рядом это: если же и знали Христа по плоти, правильно прибавляя: то ныне уже не знаем.
3. Ведь говорит, что в Нем то знает по плоти, что Он воскрес из мертвых. Теперь же в Нем он Его уже не знает по плоти, поскольку окончилась тленность плоти, знает Его только в силе Божией. Будучи надежным и вполне достойным свидетелем в проповедании божества Господа, вразумленным в начале своего призвания с небес, [апостол] поверил в величие воскресшего из мертвых Господа нашего Иисуса Христа не столько верой своей души, сколько удостоверился телесными очами.
1. Поэтому он также перед царем Агриппой и перед другими мирскими судьями, рассуждая, говорил так: Для сего, идя в Дамаск со властью и поручением от первосвященников, среди дня на дороге я увидел, государь, с неба свет, превосходящий солнечное сияние, осиявший меня и шедших со мною. [Col. 57] Все мы упали на землю, и я услышал голос, говоривший мне на еврейском языке: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Трудно тебе идти против рожна. (267) Я сказал: кто Ты, Господи? Он сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь (Деян. 26:12–15).
2. Видишь, что апостол, узрев Его в таком сиянии величия, прямо говорил, что уже не знает по плоти. Когда же он, распростершись на земле, увидел это сияние Божественного света, которого не мог вынести, последовал этот голос: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? И ему, ищущему, кто это, Господь, ясно уведомляя о Своем Лице, ответил так: Я Иисус из Назарета, Которого ты гонишь. Тебя, тебя, еретик, теперь спрашиваю, к тебе взываю: веришь ли тому, что о себе говорит апостол, или не веришь? Или если даже это мало ценишь, веришь ли тому, что о Себе говорит Господь, или не веришь? Если веришь, вопрос закрыт. Ведь необходимо, чтобы ты верил в то, во что верим мы.
3. А мы, вслед за апостолом, если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем (2 Кор. 5:16). Мы Христу не наносим оскорблений, мы не отделяем плоть от Бога и верим, что Христос весь – в Боге. Следовательно, если ты веришь в то, во что верим мы, необходимо, чтобы те же самые признал и таинства веры (eadem necesse est fidei sacramenta fatearis). Если же ты с нами расходишься, если не веришь ни Церкви, ни апостолу, ни, наконец, тому, что Бог говорит о Себе, покажи нам в том, что видел апостол, – что есть плоть и что есть Бог. Я же не в состоянии это различить: вижу неизреченное озарение, вижу необъяснимое сияние, вижу нестерпимый для человеческой немощи блеск и сверкающий свет Бога – превыше того, что могут вынести смертные очи, – неизмеримое величие, блистающее Божественным светом. Какое здесь разделение (divisio), какое здесь различение (discretio)?
4. В голосе слышим Иисуса, в величии видим Бога; во что же другое верим, если не в Бога и в Иисуса в одной и той же Ипостаси (substantia)? Однако все еще хочу сказать тебе кое-что об этом же самом. (268) Скажи мне, спрашиваю, если бы тебе, ныне преследующему кафолическую веру, явилось то, что явилось тогда несведущему апостолу, если бы тебя, ничего не ожидающего и беззаботного, осветило это блистание и тебя, потрясенного и устрашенного, повергло бы в страх сияние бесконечного Света, и ты лежал бы в темноте очей, а также твоих заблуждений, – сколь преувеличил бы устрашенный ум неисчислимые и неизреченные бедствия!
5. Скажи мне, заклинаю, когда бы тебя стиснул страх неминуемой смерти и придавил бы ужас угрожающего свыше величия, [Col. 58] услышал бы ты в таком смущении ума это достойное имя, удостоившееся твоего недоверия: Савл, Савл, что ты гонишь Меня? – и вопрошающему тебе о том, кто это есть, был бы ответ с неба: Я Иисус, Которого ты гонишь, – что бы ты сказал? «Не знаю, не вполне до сих пор верю, сам с собой хочу рассудить подробнее, кем Тебя считаю, – Того, Кто говорит с неба, Кто покрывает меня сиянием Твоего божества, Чей голос я слышу и Чье величие вынести не могу.
6. Мне нужно разобраться с этим делом – следует ли Тебе поверить или нет; Христос ли ты, Бог ли; только ли ты Бог во Христе; только ли ты Христос в Боге? Хочу обстоятельно соблюсти и обдумать это различение, как в Тебя верить, как о Тебе судить. Я ведь не хочу напрасно расточать своих любезностей, чтобы, презрительно считая Тебя человеком, не уделить Тебе какие-нибудь божественные почести». Поэтому, если бы ты тогда лежал, как апостол Павел, распростертым на земле и, подавленный сиянием Божественного света, испускал бы последние вздохи, то, пожалуй, сказал бы именно это, издал бы досужий болтливый лепет.
7. Но как поступим мы? Ведь апостолу тогда увиделось другое. И когда он, трепещущий и полуживой, повергся [ниц], то не решился пренебречь и не полагал подробнее обдумывать; (269) ему было достаточно того, что он на основании неизреченного опыта поверил в Того, Кого он не знал человеком, и познал, предупрежденный, что Тот есть Бог, – не пренебрег, не отверг и не стал, не поняв ошибки, подробнее вести недоверчивое обсуждение, но, услышав с небес имя Господа своего Иисуса, голосом покорным – как слуга, дрожащим – как бичуемый, преданным – как обращенный ответил: Что мне делать, Господи?
8. Так он сразу же заслужил готовностью и преданностью веры, чтобы Тот, Кому он искренне доверился, от него самого тут же не отвернулся; и чтобы Тот, к Кому он перешел сердцем, Сам перешел в его сердце; так говорит о себе апостол: Вы ищете доказательства на то, Христос ли говорит во мне (2 Кор. 13:3).
Весь Бог во Христе и весь Христос в Боге
1. В этом месте, о еретик, я хочу, чтобы ты мне разъяснил: Тот, о Ком апостол сказал, что он говорил внутри него, – человек или Бог? Если человек, то каким образом Он мог говорить в сердце его тела? Если же Бог, тогда уже не человек Христос, но Бог, поскольку, когда в апостоле Христос глаголал и говорить в нем не мог никто, кроме Бога, то говоривший в нем есть Христос Бог. [Col. 59] Итак, видишь, что ничего здесь уже нет, что может быть сказано, и что не может сделаться никакого разобщения или разделения (nec disjunctionem aut divisionem) между Христом и Богом, – следовательно, весь Бог во Христе и весь Христос в Боге.
2. Здесь не может быть принято никакого отделения, никакого разлучения (nulla disseparatio, nulla discissio): одно есть простое, одно только добродетельное, одно только здравое есть исповедание – поклоняться Христу Богу, любить и почитать Его. Желаешь теперь более полно и совершенно знать, что нет никакого расстояния между Богом и Христом и что Его следует воспринимать как Бога – Того же, что как Христа? Услышь, как апостол обращается к коринфянам: всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое (2 Кор. 5:10).
Один суд Бога и Христа
3. В другом же месте говорит, написав к Римской церкви: Все мы предстанем на суд Христов. (270) Ибо написано: живу Я, говорит Господь, предо Мною преклонится всякое колено, и всякий язык будет исповедывать Бога (Рим. 14:10; Ис. 49:18; 45:23). Видишь, что одно и то же судилище должно быть и Бога, и Христа? Познай же несомненно Христа Бога и, когда видишь, что сущность (substantia) Христа и Бога вполне неразделима, признай также, что и лицо (persona) неразделимо. Поэтому если как-то апостол сказал в одних Посланиях, что нам надлежит явиться пред судилище Христово, а в других – пред судилище Бога, ты, пожалуй, сделаешь два судилища и заявишь, что одни должны быть судимы Христом, а другие – Богом. Но это нелепо и безумно и безрассудней безрассудного.
4.
О проекте
О подписке