Глава 4

Лýна

Темная крепость всегда пугала меня, а истории про ее башню вызывали болезненную дрожь по всему телу. Люди в деревне говорили, что попав сюда, тебя либо казнят, либо отправят на Королевскую каменоломню, где ты все равно долго не протянешь. Но даже если тебя все–таки отпустят, то ты вернешься уже не тем человеком, которым был раньше.

А теперь мы с тетушкой сами находились в этом подземном «царстве», сидя на соломе, на влажном от сырости земляном полу, рискуя никогда не покинуть это место. В плохо освещаемом помещении было ужасно холодно, а воздух был пропитан вонью и застарелой кровью. Единственным плюсом в этой ситуации было то, что нас не разделили.

– Не переживайте. Таким красавицам не дадут долго мерзнуть. – ехидно произнес толстый охранник, закрывая двери. – И скучать тоже не дадут. Особенно сейчас, когда вы единственные на этом ярусе!

В ответ на эти пошлые намеки Марша плюнула в сторону охранника. Но тот лишь засмеялся, а потом произнес, подмигивая:

– Люблю дерзких!

Усмехаясь остроте своего ума, мужчина развернулся и пошел по длинному проходу к выходу. Вдалеке еще пару раз были слышны бормотание и недобрый смех.

Когда настала полная тишина, я подскочила с гниловатой земли и кинулась к железным прутьям. Схватившись за них двумя руками, я стала трясти их изо всех сил, не замечая, как на ладонях появились царапины и начали кровоточить.

– Лýна, перестань, – тихо попросила меня Марша.

– Не называй меня так! – услышав непривычное мне имя я разозлилась еще сильнее. Я трясла решетку, а из груди стал вырываться нечеловеческий рык.

– Хватит! – Марша схватила меня за плечи и развернула к себе. – Побереги силы.

– Но мы должны что–то делать! – не могла успокоиться я. – Нельзя сидеть сложа руки!

– Но и трясти железо – это не выход из ситуации.

– И что ты предлагаешь?

– По крайней мере, не наносить себе увечий. Если ты занесешь заразу в кровь, спасать тебя никто не будет. А так у нас есть все шансы остаться до суда живыми.

– Ты что, не слышала, на что он намекал? Да я лучше умру от заразы, чем позволю прикоснуться к себе.

В этот момент я заметила темную тень, которая прокралась мимо нашей клетки и направилась дальше по коридору.

– Эй! Стой! – крикнула я, припадая всем телом к решетке.

Но силуэт не остановился, хотя шаг не ускорил. Было видно, что он ищет кого–то среди заключенных.

– На этом этаже никого кроме нас нет, – крикнула, уже не веря, что это подействует.

Мужчина остановился, а это точно был мужчина, судя по его широким плечам, потом повернулся и направился прямо к нашей камере.

– Ты уверена? – спросил незнакомец, лицо которого было скрыто за черной маской. Голос его был низким, с едва заметным намеком на хрипотцу. Даже в этих двух простых словах чувствовалась скрытая мощь. С такими не шутят.

– Так сказал охранник, который посадил нас сюда.

– Ясно. – ответил он. И стал уходить.

– Стой! – крикнула тетушка.

– Ты не можешь бросить нас тут, – вторила ей я. Но мужчину это не остановило.

Облокотившись на каменную стену, я сползла по ней вниз. Тетушка села рядом.

– Я не верю… Он просто ушел? – сказала я, уставившись в одну точку. Потеряв последнюю надежду, мое тело окончательно покинули силы.

– Скорее всего, этот преступник пришел освободить своего напарника. Ему нет до нас никакого дела.

– Как ты можешь быть такой спокойной? – удивилась я.

Марша прижала меня к себе, уткнувшись своим лицом мне в макушку. И заплакала. До меня дошло, что все ее спокойствие было напускным. Тетушка, как и я, боится ожидающей нас участи. Просто в силу своего возраста, смогла ненадолго сдержать этот страх в себе. Мы всегда жили уединенно вдвоем, но именно сейчас, в этой тесной камере, я поняла, что роднее и ближе человека у меня нет. И, учитывая нынешние обстоятельства, скорее всего и не будет. Я прижалась к Марше еще сильнее и, закрыв глаза, до боли их сжала. «Пусть бы это оказалось лишь сном, кошмарным, но нереальным плодом моего воображения!» – тихо и безмолвно просила я, сама не зная к кому обращаясь.

Мой утомленный организм, все же решил дать возможность мне передохнуть, окутав меня блаженной дремой, которая была прервана скрипом открывающейся двери. Двое незнакомых мужчин грубо вырвали Маршу из моих объятий, оттащив ее в дальний угол камеры.

– Нет! – закричала я, что есть сил, увидев, как они целенаправленно задирают подол ее платья. И сразу же получила оглушающую пощёчину, от того самого толстяка, который нас здесь и запер.

– Молчи, ведьма! – рявкнул он, нависая надо мной.

Из–за его огромной туши, я не видела того, что происходила с моей тетушкой, но слышала, как она яростно борется. Насколько ее еще хватит, уставшую, униженную женщину защищаться от двух крепких мужчин. Я ощутила на своей щеке, влажный, зловонный поцелуй, от которого меня замутило. Время что–либо обдумывать у меня не было, и я сделала первое, что пришло в голову: обхватила, его лицо своими руками и со всей силы вдавила большие пальцы в глаза. И пока он, потеряв ориентацию, отпустил меня, я ногой ударила в его самое уязвимое место. Сжав ноги от боли и издав звук, напоминающий писк свиньи, мужчина отошел от меня на пару шагов.

За долю секунды я поднялась с пола и кинулась на шею одного из мужчин, мучивших мою тетушку. Однако для него я была небольшим препятствием, которое он с легкостью скинул с себя, и я больно ударилась головой и животом об землю. Мое сознание на мгновение помутилось. Этого времени хватило отошедшему от боли охраннику, чтобы схватить меня за ноги и протянуть по полу к себе. Я пыталась задержаться руками, хоть за что–нибудь, но земля была скользкая от влаги. Руки мужчины тем временем переместились на мои бедра, задрав юбку. Подняв голову, я увидела Маршу, сдавшуюся после изнурительной борьбы и мужчину, радостно раздвигающего ее ноги. Этот момент растянулся в моем сознании, как тягучая смола, окрасившись красным цветом ужаса. «Это конец!»

Тяжелое тело толстяка придавило меня к полу, и я закричала от страха и отвращения. Из последних сил я попыталась вырваться и только потом поняла, что охранник меня не удерживает. Что–то откинуло его бездыханное тело в сторону. Мужчина в черной одежде, покинувший нас ранее, перешагнул через меня и воткнул меч в спину, стоявшего между коленями Марши, мужчины. Его же друга, не успевшего отреагировать, поразил брошенный кем–то из–за моей спины кинжал, угадив ему прямо в шею. Меня оторвали от земли крепкие руки. Мимо прошел еще один незнакомец, облаченный в такой же темный наряд, выдернул кинжал из шеи охранника, обтер об рубаху умирающего и засунул себе в рукав.

Тетушка, опершись об руку первого незнакомца, неуверенно встала на ноги. Все ее тело била крупная дрожь.

– Идти сможете? – спросил кто–то из них.

– Да, – осипшим голосом сказала я. Марша лишь кивнула.

– Тогда, если вы хотите выбраться отсюда живыми, тихо и без всяких вопросов следуйте за нами, – сказал незнакомец и вложил руку Марши в мою.

Так мы и пошли, один мужчина впереди нас, а другой позади. В тишине мрачной темницы были слышны только наши шаги и тяжелое дыхание. Поднявшись на несколько пролетов вверх, мы вышли на круглую площадку, где на стене висел выцветший и потрепанный временем гобелен.

Мужчина, шедший впереди, замер и прислушался. Затем шагнул к тканевой картине, отодвинул ее в сторону, показав черный узкий проход, уходящий в никуда. Он отступил, пропуская туда друга, а потом, давая и нам последовать за ним. Я хотела спросить, куда же все–таки ведет этот туннель, но вовремя спохватилась. Вдохнув побольше воздуха, покрепче перехватив руку тетушки, я сделала шаг вперед.

Соловей

Это была она. Та самая девушка, которую я видел прошлой ночью на берегу. Короткие белые волосы. Тонкая невысокая фигура. И те самые глаза. Глаза, наполненные яростной отчаянностью, смотрели на меня через ржавую решетку. Что она делала тут? Кто эта женщина, стоящая с ней рядом? И где, демоны вас возьми, Дрозд? Мне нужно было закончить поиски друга. Уходя, во мне боролись разум и совесть: первый говорил убираться отсюда побыстрее, а другая просила помочь. И хотя я ничего не знал об этой девушке, но чувствовал, что эта встреча, вторая, за такой короткий период, что–то значит.

Я успел обследовать все нижние ярусы Темной башни, но среди грязных и обездоленных пленников не нашел своего друга. Этот пролет оставался последним, но и он не принёс никаких плодов. Мне нужен был Фил.

На условленном месте его не оказалось, а времени ждать у меня не было. Я кинулся по лестнице, поднимающуюся в верхнюю часть башни. В месте, где факелы успели прогореть и образовывали черное пятно, в темный незаметный проем меня втащил мой напарник. И одновременно с этим мимо прошла охрана.

– Ты что творишь? – прошипел он на меня.

– Где ключи? – оставив друга без ответа спросил я.

– У дежурного!

– И почему они все еще у него?

– Может потому что это его работа – охранять ключи? – огрызнулся друг.

– Я серьезно.

– Я, как видишь, тоже! Из–за новых заключенных вся охрана стоит на ушах, а этот жирдяй, – он кивнул в сторону прошедшей охраны. – Носится туда–сюда. Но он нам и не нужен!

– Ты о чем? – не понял я намеков друга.

– Я пролистал книгу записей арестантов. Вчера никто сюда не поступал!

Я замер, ошарашенный этой новостью. Значит, пока мы готовились вызволить друга, тратили время на проникновение в башню и искали его по камерам, его увозили в неизвестном направлении.

– Соловей, Дрозда здесь нет. – подтвердил мои мысли друг. – Уходим.

И Филин вышел из нашего укрытия и стал спускаться по лестнице. Я последовал за ним, но возле гобелена, остановил друга.

– Раз мы здесь, то помоги мне в кое–чем.

Фил вопросительно посмотрел на меня, но я не мог тратить время на объяснения. В груди заныло от предчувствия, что если мы не поспешим, то случится нечто непоправимое. Я бежал, перепрыгивая через ступени, друг не отставал. И, услышав вдалеке женские крики, понял, что интуиция меня не подвела. В железной клетке, где сидела беловолосая девушка, царила ужасная суматоха. Увидев, как прямо на полу в дверях камеры уродливый толстяк, задрав юбку, пристраивается к той самой незнакомке, глаза застлало красной пеленой. В состоянии аффекта, я вытащил из ножен на спине меч и проткнул им спину охранника. Откинув его, я заметил еще двух и, не раздумывая, шагнул к ближайшему, и его постигла та же участь. Рядом просвистел кинжал, и третий охранник начал оседать, зажимая рану на шее.

Удостоверившись, что женщина с девушкой способны идти самостоятельно, мы с Филом повели их к тайному выходу из башни. Я отодвинул ткань, и Филин исчез в темноте. Девушка же, крепко сжимая руку женщины, немного помедлила, но потом, что–то для себя решив, расправила спину и шагнула в проход. Я последовал за ними, закрывая каменную дверь и отрезая от последнего источника света.

Тишина. Темнота. А потом долгожданный свет и освежающий воздух. Но даже когда мы наконец–то вышли наружу, расслабляться было нельзя. Начало светать, а значит уйти незамеченными было невозможно – охрана увидит нас сразу, как только мы направимся к лесу.

Я выглянул за угол и заметил, что у входа вдруг началась беготня. Видимо, обнаружили тела убитых нами охранников. И нам стоило воспользоваться эффектом неожиданности и добежать до леса, пока охранники отвлекают сами себя. Я посмотрел на Фила, и он все понял без слов. Я взял незнакомку за локоть, друг проделал то же самое со спутницей девушки.

– На счет три, мы с вами побежим! И от того, как быстро вы будете бежать, зависят все наши жизни. – не смотря на них, сказал я. – Раз! Два! Три!

И мы побежали. Надо отдать должное, после событий, произошедших с этими незнакомками, тяга к жизни помогла открыть им второе дыхание. Преодолев половину пути, я был уверен, что наша сумасшедшая затея увенчается успехом, и на нас просто не обратят внимание. Но мимо просвистела первая стрела. Я продолжал тянуть за собой тяжело дышащую девушку, зная, что сбавлять шаг и оборачиваться нельзя. Однако девушка этого не знала и все же повернулась, а потом упала на колени, потянув меня за собой. В месте, где была моя голова, пролетела еще одна стрела.

Я подскочил, поднимая девушку, и побежал дальше. О том, что она спасла мне жизнь, думать было некогда. Сзади послышался крик, бежавших за нами караульных и уверенности, что мы доберемся до леса живыми не оставалось. Но потом, на краю леса, я заметил хорошо знакомую женскую фигуру, натягивающую тетиву и выпускающую стрелы в наших противников.

«Ласточка, я тебя убью!» – разозлился я на непослушную подругу, однако в глубине души был рад, что она не ушла. Когда мы все вчетвером поравнялись с лучницей, она развернулась и кинулась в лес вместе с нами. Я с трудом мог поверить, что мы это сделали. Но замедлять бег было рано, деревья, конечно, мешали погоне, но шанс нас догнать все равно был велик. И только тогда, когда мы перебежали через тонкий мост, перекинутый через реку, я позволил нам остановиться.

Девушка рядом быстро и глубоко вдыхала воздух. Ее полная грудь поднималась и опускалась, невольно привлекая мое внимание. И когда ее дыхание пришло в норму, она, наконец повернулась лицом ко мне.

– Спасибо! – сказала она тихо и упала в обморок, прямо мне в руки. Рядом, в таком же бессознательном состоянии Фил держал ее спутницу, из плеча которой торчала стрела.

Повисло неловкое молчание, а потом моих друзей прорвало:

– Парни! Я, конечно, понимаю, что вы еще те ловеласы! Но кто это вообще такие?

– Не поверишь, Лас, я хотел сам узнать это у Соловья! – недоумевая спросил меня Филин. – Друг, какого демона, тут происходит?

А потом, присмотревшись получше к моей ноше, удивленно поднял брови.

– Это что, та самая?

Отпираться не имело смысла и я просто кивнул. Ласточка же осматривала раненую женщину и хмуро сказала:

– Предлагаю закончить наш разговор в лагере, иначе мы рискуем потерять одну из спасенных. Там же вы мне и объясните, почему с вами нет Дрозда!

Я был благодарен этой временной передышке, потому что и сам не знал, что сказать друзьям. Впервые в жизни я поступил против своей главной цели и даже не имел никакого для этого мало–мальски приемлемого объяснения. Девушка в моих руках мирно спала, восстанавливая потерянные силы. На бледном некогда лице, была грязь с запекшейся кровью, а на щеке налился огромный синяк. Также синяк можно было разглядеть на локте, за который я так упорно ее тянул. И это не говоря про все остальные царапины и ссадины. Столько событий выпало на голову этой хрупкой девушки, однако она держалась до последнего. А это заслуживало уважения: знавал я девиц, которые лили слезы, сломав лишь ноготь.

Наш дуб возник внезапно. Я совсем потерялся в своих мыслях, что было непозволительной роскошью. Слава богам, что обошлось без внезапных происшествий. Страж встретил нас в своей молчаливой манере, однако даже по его взгляду было видно, как он удивлен внезапным гостям.

Ласточка шла впереди, поэтому Ворон не сразу понял в чем дело. Но, увидев на наших руках двух бессознательных незнакомок, проревел:

– Какого…? Кто это?

Ласточка, игнорируя друга, обошла его по дуге и прошла к своей палатке, в которой держала все для первой помощи. Фил тоже пропустил вопрос мимо ушей.

– Расчисти место, – попросил он его. – Положим их перед костром, чтобы не замерзли.

– Посади ее, – кивнув на раненую, сказала вернувшаяся Ласточка. – Надо сначала достать стрелу.