Я стояла, смотрела на закрывшуюся за ним дверь, и не дышала. Параллельная реальность – вот, что это было. А не моя жизнь, в которой ещё пару часов назад всё казалось понятным, простым и с кучей планов.

Я пришла в себя не сразу. Сначала сделала спасительный глоток кислорода, затем – добрела до окна. Увидела, как Денис какое-то время возится в багажнике, потом – галантно распахивает дверцу для Ники. Он никогда так не поступал в отношении меня, и сейчас этот жест резанул без ножа.

А когда они уехали, я сделала то единственное, что просилось в голову: взяла телефон и позвонила Роману.

– Надюш, привет, у тебя что-то срочное? – раздался голос Шубина, и я выдохнула с облегчением.

Даже если он обо всём знал и сейчас ему позвонила Ника и вкратце рассказала об их с Дэном признании, он не станет отправлять меня в игнор, и хотя бы выслушает.

– Да, срочное. Твоя дочь спит с моим мужем и беременна от него. Ты знал? – выдала я в трубку, на что Рома тут же отреагировал:

– Чего, ***?

Матерился он редко, но сейчас был именно этот случай. И хотя бы по тому, какие нотки прозвучали в его голосе, я могла сделать вывод, что он не играет. Он не знал, и сейчас в шоке, как и я.

– Вероника спит с Денисом и уже успела залететь. Дэн украл из семьи деньги и купил им круиз. Я узнала это с полчаса назад, со мной он ничего обсуждать не стал, просто уехал… Они уже даже живут вместе!

Чем больше слов я произносила, тем напряжённее становилась тишина по ту сторону связи. Почудилось, что её даже можно пощупать – эту стену молчания.

– Я буду у тебя через два часа. Как понял – для этого со мной завтра и встречается Дэн? – уточнил Рома.

Я кивнула и спохватилась, что данного момента Шубин видеть не может.

– Да. Он надеется, что вы просто поговорите и ты благословишь его на счастливую жизнь с дочкой…

На это Роман не ответил. Лишь только повторил:

– Я буду у тебя через пару часов. Пока ничего не предпринимай.

Он положил трубку, а я нервно хохотнула. Ничего не предпринимай… Как будто я могла вдруг взять и поскакать горной козой, попутно вытворяя какие-то вещи, которые хоть как-то разрулят эту жесткую непереносимую ситуацию.

Но беда в том, что меня оставили один на один с шоком, в который я погрузилась, и я оказалась в нём совершенно бессильной.

Когда обвела взглядом кухню и взгляд мой остановился на торте, слёзы сами брызнули из глаз. Стало так себя жалко… Так непереносимо обидно за то, что со мной сотворил своими руками муж, что я разрыдалась.

Не зря ведь говорят, что способность плакать дана нам не просто так. И что реветь не стыдно – если не хочешь сойти с ума. Вот я и отдалась этому способу выплеснуть ту боль, которая разрывала меня на части. А когда она немного подутихла, потому что невозможно было и дальше отчаянно горевать, я умылась и, убрав торт в холодильник, села за стол. Тупо уставилась перед собой взглядом, старательно ни о чём не думая. Просто отсчитывала мгновения до прибытия Шубина. В этом состоянии полнейшей апатии меня и застал Артур.

Я вскочила, когда в двери повернулся ключ. Глупая мысль о том, что вся жуткая сцена с Никой мне привиделась, а сейчас муж просто пришёл с работы, немного подзадержавшись, придала мне сил. Но ненадолго – когда сын вошёл в квартиру, я горько улыбнулась, выйдя из кухни, чтобы его встретить.

– Опять читала эти свои книжки? – покачал головой Артур, разуваясь. – Отец дома? – задал он вопрос, и у меня вновь потекли слёзы.

Причём так, что я не могла их остановить, как ни старалась не расплакаться.

– Мам… что стряслось? – встревожился сын, который даже куртку до вешалки не донёс.

Бросил её на банкетку и метнулся ко мне. Обхватил за плечи, развернул лицом к себе. Мой взрослый мальчик, который, слава богу, успел вырасти в атмосфере любви, сейчас был очень взволнован. И я не буду скрывать от него правду, какой бы грязной она ни была. И какие бы моральные страдания ему ни принесла, ведь он очень ценит то, что его мама и папа сохраняли отношения на протяжении долгих лет.

А может, всё пройдёт просто и легко, и Артур просто пожмёт плечами и скажет, что так бывает? Нет, это немыслимо.

– Пойдём, я хоть чаю тебе налью, – проговорила в ответ и снова вернулась на кухню.

В то место, которое даже сейчас казалось мне пропитанным чем-то гнетущим и мрачным.

– Ты меня пугаешь, мам, – признался сын, присаживаясь за стол.

Я не смогла начать хлопотать – да и было бы это весьма неуместно. Практически рухнула напротив Артура и произнесла то, что уже было едва ли не выученным мною:

– У папы другая женщина… Точнее, девушка. Она беременна от него и папа уже с нею съехался.

Назвать имя Вероники было труднее всего. Она была Артуру близким человеком, другом… Я не знала, как сообщить ему именно эту часть, но и скрывать всё было бессмысленно.

– Он просто ушёл из дома? – побледнев, чуть ли не прохрипел сын.

– Да. Они просто сказали мне, что будут жить вместе и растить их ребёнка. И что твой папа едет в путешествие с ней, а не со мной.

Глаза Артура расширились, а челюсти сжались. Сын знал, насколько сильным было моё желание поехать отдохнуть именно таким образом – в морской круиз. И сейчас я даже не могла точно сказать, какая часть моего рассказа произвела на него большее впечатление.

– Они сказали тебе – это кто имеется в виду? Он что, притащил сюда свою любовницу и вы говорили втроём?

Я поджала губы. Вот и настал тот момент, когда придётся сказать сыну всю правду. Которая и без того всплывёт, когда приедет Рома.

– Я пришла с работы, а они были тут… Твой папа и… Вероника.

Я только произнесла это имя, как поняла, что Артура оно не просто задело. Он побледнел, на лбу выступили капельки пота. С губ сына сорвался нечленораздельный звук, Артур неосознанно схватился за телефон, будто бы первой потребностью был звонок кому-то. После чего выдохнул не своим голосом:

– Я правильно понял… ты про мою Веронику?

Господи, пусть под определением «моя Вероника» скрывается дружеское чувство! Не могло же случиться так, что ещё и это прошло мимо? Я просто не вынесу, если эта маленькая сучка обманула не только меня, но и ещё и моего сына.

– Я про Шубину Нику, – это удалось сказать спокойно, хотя внутри я вся пылала от негодования и ужаса, ибо видела, какое выражение появилось на лице Артура. – Почему ты называешь её своей?

Он поджал губы и отвёл взгляд. На лице сына появилось непримиримое выражение, а глаза вспыхнули каким-то лихорадочным огнём.

– Ты можешь мне ещё раз повторить то, что сказала, мама? – попросил меня Артур.

И я окончательно поняла, что между ним и Вероникой что-то было. Какой ужас… Она что, спала и с отцом, и с сыном?

– Ника Шубина беременна от твоего папы. Они вместе несколько месяцев. Началось всё у них на дне рождения дяди Ромы. Закрутились отношения, они даже слетали вместе в командировку. Вероника лгала, будто уехала учиться, сама же отправилась с твоим отцом. Он уже собрал вещи, сначала отвезёт Нику в круиз, а затем они будут жить вместе.

Повторяя уже озвученное таким голосом, каким читают в трубку рекламную информацию роботы, я ощущала себя так, как, наверное, чувствуют люди с расщеплением личности. Было жутко осознавать, что ситуация настолько чудовищна, поэтому проще было из неё эмоционально выйти.

– Я не говорил ни тебе, ни папе, что у нас с Вероникой был секс, потому что вы вроде как считали нас кем-то вроде брата и сестры, – всё же произнёс Артур, и я застыла.

– Вы встречаетесь… до сих пор? – выдавила из себя, что получилось сделать далеко не сразу.

– Я считал, что мы встречаемся, хотя после возвращения с учёбы Ника со мной и не спала.

– А когда вы… в последний раз?

Я ухватилась за признание сына руками и ногами. Потому что если выяснится, что Вероника может быть беременна от Артура, я этого не перенесу. Уж лучше пусть они с Дэном идут в счастливую жизнь с младенцем, чем я буду понимать, что Ника может носить… моего внука.

– Перед её отъездом. Больше она со мной не была.

Я прикрыла глаза и стала тереть виски. Вспоминала по датам, когда это было. Итак, у Вероники четыре месяца беременности, если ей верить. Денис уехал в командировку с полгода назад. А Ника отправилась «учиться» через месяц после его отъезда. Видимо, чтобы мы не заподозрили неладное. Это были какие-то трёхмесячные курсы, так что вернулись они примерно в одно время. Но было важным вовсе не это. Если Вероника и Артур переспали перед её отбытием, беременна она не от него, слава небесам.

– Хорошо. А какие отношения у вас сейчас? – продолжила я свои расспросы.

Собственное горе отошло на десятый план, когда стало ясно, что во всём этом мог пострадать в первую очередь мой сын.

– Она со мной вроде как вместе. Но это всё в основном на словах. Мы встречаемся, целуемся и… всё.

Он вскочил и всё же заметался по кухне. В таком состоянии своего сына я видела впервые.

– Мама… скажи, что это шутка! – взмолился он. – Я не перенесу, если она… если они…

Я не могла и дальше оставаться на месте. Поднялась, прижала к себе своего ребёнка, который был в отчаянии. И Артур снова превратился в того маленького мальчика, чьи беды так хотелось отвести… Кого хотелось укрыть от всех горестей.

– Я бы никогда не смогла так над тобой пошутить… И над собой тоже, – прохрипела я, и мы замерли, скованные одной болью.

Просто стояли, вцепившись друг в друга, как цепляются за единственное спасение утопающие, и не размыкали объятий.

– Я поговорю с ней, – сказал Артур. – Пусть скажет мне в лицо, что все её слова – ложь!

В голосе сына звучала сталь, которой я никогда не слышала. Он был довольно мягким, так что теперь такое проявление с его стороны было для меня удивительным.

– Конечно, поговори, – кивнула я и спохватилась: – Сейчас Кате позвоню. Скажу, что мы никуда не едем.

Я вышла из кухни, оставив Артура. Принялась звонить подруге, пока она не успела оплатить круиз.

– Я как знала! – заявила она мне в трубку, когда я сообщила без подробностей, что поехать мы не сможем. – Опять что-то накрылось?

Вот и как ей признаешься в том, что случилось? Катя, конечно, довольно мне близка, но даже перед нею было некомфортно обнажать ту грязь, которую развёл Денис. И всё же, немного подумав, я ответила:

– У Дэна другая. Те деньги, которые он должен был перевести тебе, Чепрасов потратил на круиз в другом агентстве. Он едет со своей любовницей.

Тишина, которая послышалась в ответ, была красноречивее любых слов. Какое-то время Катя молчала, потом сказала:

– Вот те раз… и как ты?

Почему-то именно этот простой вопрос чуть не прорвал плотину слёз, которые пока я в себе тщательно сдерживала. Это потом я позволю себе простые человеческие эмоции. Пока же мне нужно держаться.

– Хреново.

Вот и всё, что мне удалось ответить.

– То есть, он тебя обманул, верно? Я не про другую. Денис сказал, что оплатит ваш круиз, а сам взял деньги и везёт любовницу в арабскую сказку?

Я кривовато улыбнулась. Реакция Кати была полна возмущения.

– Именно так, Катюх, – ответила я.

Она немного помолчала и проговорила:

– Дай мне немного времени. Я перезвоню.

Подруга положила трубку, я даже не успела расспросить её о том, что же она задумала. А после мысли об этом разговоре и вовсе вылетели из головы. Раздался звонок в дверь.

Это наверняка приехал Рома.

Шла открывать я ему в настолько лихорадочном состоянии, словно у меня была температура. Жар градусов пятьдесят – не меньше. И мыслей имелось столько, что хоть в книгу их записывай.

Что будет, если Рома начнёт мне врать в глаза, будто ничего не знал? Или он реально даже не подозревал об отношениях Дениса и своей дочери? Но я ведь скорее всего не смогу этого понять…

Хотя, с другой стороны, какая разница, был он в курсе происходящего, или нет? Важно лишь как он станет вести себя сейчас. Есть же вероятность, что Шубин приехал уговаривать меня отпустить мужа с миром?

– Надь… – только и выдохнул Рома, когда я открыла. – Ты не шутила?

Он был таким растерянным, что чаша моих сомнений стала склоняться в сторону того, что Шубин был не в курсе.

– Какие уж тут шутки, – покачала головой. – Проходи. Пока ты ехал, выяснились новые обстоятельства.

В глазах Романа мелькнуло нечто вроде ужаса, но говорить он ничего не стал. Просто разулся, после чего мы прошли на кухню, где мой сын так и сидел, глядя прямо перед собой.

– Артур, папа Ники приехал поговорить. Если тебе слишком тяжело всё это даётся, ты можешь не присутствовать. Потом всё с тобой обсудим.

Я поймала требовательно-удивлённый взгляд Шубина, на что пояснила:

– Вероника встречалась с Артуром. У них всё было серьёзно, но, как оказалось, она спала параллельно ещё и с Денисом.

Рома завёл руку за голову и стал ерошить волосы на затылке. Я знала этот его жест очень хорошо – он говорил о том, что Шубин находится в высшей степени нервного напряжения. И опять в голове появились мысли: а такое вообще можно сыграть? Эти огромные зрачки, которые заполонили собой всю радужку, эти ломаные движения, как у истеричной барышни, которой срочно нужны капли.

– Мам, я останусь, – глухим голосом ответил Артур. – И я в порядке.

Он вряд ли говорил мне правду, но я просто кивнула и устроилась рядом с ним. Посмотрела на Шубина и уточнила:

– Ты точно ничего не знал?

Он замотал головой.

– Я был в курсе, что она с кем-то встречается и у нее все серьезно. Она обмолвилась как-то, что он старше. Но того, что это Денис, я и предположить не мог…

Облизнув пересохшие губы, Шубин оперся ладонями на стол, как будто без этой опоры мог попросту свалиться кулем на пол. Посмотрел на меня взглядом, от которого мне стало жутко.

– Что нам с этим делать? Ты говорила, что она беременна?

Я кивнула.

– Именно так. Пятый месяц…

– ***!

Он снова выругался, хотя делал это крайне редко до сего дня.

– Это всё случилось впервые, когда мы были на твоём дне рождения… На тех островах. Мы говорили сегодня с Вероникой… честно говоря, я её не узнаю. Она общается совершенно по-наглому. Заявила, что я уже старая, а она родит Денису десятерых. А ещё – Чепрасов меня обманул. Забрал деньги и везёт на них Веронику в круиз.

Челюсти Романа сжались. Он молчал, но я даже представить не могла, какая внутренняя борьба сейчас происходит внутри него.

– Я верну тебе всю сумму, – пообещал он, хотя дело было вовсе не в финансах.

Я вдруг окончательно поняла в этот момент, что это конец. Прежде всего, моей прошлой жизни. Ничего нельзя исправить. Даже если Денис вдруг осознает, что он любит меня, а отношения с Никой были ошибкой; даже если каким-то чудом окажется, что она беременна от другого – моя прошлая жизнь завершена.

– Ты не должен отвечать за поступки уже взрослой дочери, – тихо проговорила я, на что Рома качнул головой.

– Позволь я сам решу этот момент, – сказал он. И тут же перевёл разговор: – Значит, встречаемся завтра утром с Денисом?

Я вскинула брови.

– Он хотел поговорить чисто мужским составом.

Шубин хмыкнул.

– Мало ли, что он там хотел? Мы сделаем так… Сначала приеду я, следом – ты. И побеседуем без этой малолетней дуры.

Артур напрягся. Я физически ощутила, как он превращается в каменное изваяние. Но сын и слова не сказал.

– Хорошо, – кивнула я в ответ. – Так и поступим. А сейчас, может хоть по глотку кофе с коньяком?

Шубин вздохнул и проговорил:

– Это можно. А то от шока и кукушкой поехать реально.

Я была с ним полностью согласна. И заняла руки и голову приготовлением напитка. Да уж, не думала я, что торт сегодня пригодится для того, чтобы закусывать им горечь от жуткого предательства.

С самого утра я была сама не своя. Ночью почти не сомкнула глаз, чутко прислушиваясь к звукам, доносящимся из комнаты сына. Артур тоже не спал и ходил туда-обратно. Чем сильнее было осознание масштаба всего этого дерьма, тем больше у меня возникало желаний вскочить, схватить сына в охапку и умчаться куда глаза глядят.