− Ну, с другой стороны, тебе-то что? − пожала плечами Вера, когда я озвучила ей очевидное. − Раз тебе так повезло, надо это ценить и радоваться.

− Да я радуюсь, − чувствуя, как стремительно угасают все яркие эмоции, которыми буквально жила последние два дня, буркнула я в ответ. − Ты права, наверное. Харчами перебирать мне точно не стоит.

− Да глупости всё это. Может, шеф не сразу это поймёт, но ты − идеальный для него напарник в этом проекте. С Миленой ему не светит главный приз.

− А со мной думаешь, светит?

− Уверена. Я буду за вас болеть.

Я очень сомневалась в том, в чём Вера была уверена, но спорить с ней не стала. Свой главный приз − участие − я уже получила. А о каком-то там выигрыше, даже если по моим меркам он баснословный, думала в последнюю очередь.

Ещё через пару дней Орловский, который перестал выдавать в мою сторону свои обычные комментарии, вызвал меня на совещание. В его кабинете, где мы оказались одни, царил полумрак, а в приоткрытое окно то и дело залетал тёплый летний ветерок. И это было бы даже романтичным, если бы Андрей сходу не взял делового быка за рога.

− Итак, будем обсуждать наше участие в шоу, − постановил он, указывая на диванчик, где я и устроилась секундой позже. − Первое… не проси меня, переставать называть тебя Пухляшом я не стану.

− Я об этом вообще не думала.

Зря, кстати, не думала. Потом начнутся истории с экрана устами Орловского, как я когда-то весила столько, что не помещалась ни в одни приличные штаны. Хотя, я предупреждена, значит, вооружена. У меня тоже есть чем порадовать телезрителей.

− Мда? Ну вообще я был готов пойти на компромисс. Но раз тебе нравится это прозвище…

− Нравится-нравится, − соврала я. − Что там дальше?

Наличие рядом Орловского и замкнутое пространство, в котором мы с ним находились, Почему-то в этот момент меня нервировало. И хотя я успела убедить себя, что в отличие от Милены мне досталась лучшая ипостась Андрея, сейчас я представляла себе их с цаплей вместе и ревновала.

− А дальше ничего сложного. Съёмки будут проходить в моём доме в Ольгино. Ты же не станешь возражать?

− Конечно, нет. Не позовём же мы участников и съёмочную бригаду в мою квартиру.

− Разумеется, нет.

Он взял ручку со стола и постучал ею по раскрытой ладони. Всё это время смотрел на меня безотрывно, заставляя нервничать ещё больше и ёрзать на месте. И у меня так и не исчезло ощущение, что сейчас Орловский скажет что-то вроде:

«Сюрприз! Я тебя разыграл. Повелась?».

Но он лишь протянул мне ручку, пододвинул лист бумаги и отдал короткое указание:

− У тебя десять минут, чтобы составить меню на первый вечер в нашем ресторане.

− В смысле?

− Коромысле. Что непонятного в том, что я сказал?

− Почему это должна делать я и наспех?

− Пухляш, эх… и чего я тебя во время рабочего дня не попросил это сделать?

Он сделал глубокий вдох и пояснил терпеливо, словно маленькому неразумному ребёнку:

− Я уже составил меню. Тоже за десять минут. Накидал всё, что считаю правильным подать, чтобы произвести первое впечатление. Как известно − второй раз его не произведёшь.

− И теперь хочешь сравнить свои супер-способности супер-шефа с тем, что готовила бы я, если бы одна утверждала меню?

− Вроде того. Или скомпонуем два в одно.

− Окей.

Пожав плечами, как бы говоря, что я так или иначе считаю эту затею сомнительной, я попыталась сосредоточиться на блюдах. Орловский молча наблюдал за мной, чем окончательно сбивал меня с толку. Я кожей чувствовала его взгляд, и это мне уверенности не прибавляло. Но была обязана всё своё внимание уделить меню, иначе профессионал из меня был мягко говоря так себе.

Проект «Законы вкуса»³ был разделён на два этапа. В первом нас ожидало посещение домашних ресторанов, во втором − выполнение различных заданий, связанных с готовкой. И нам с Орловским было нужно продумать меню, которое мы представим в нашем ресторане, оборудованном в его доме в пригороде. Оборудовать его мы, разумеется, тоже должны были сами.

− Вот, − протянула я ему листок, на котором быстро «набросала» три блюда. Закуску, горячее и десерт.

− Пухляш, я вижу, что ты недовольна. Но это же не значит, что мы сейчас его утвердим.

− А, ты просто хотел провести со мной время этим вечером? И тебе нужен был предлог? − зачем-то спрашиваю я.

Андрей отрывается от изучения моего меню, смотрит исподлобья. Ни улыбки, которая бы дала понять, что он оценил шутку, ни капли веселья в принципе. Как будто действительно ему нужно было придумать повод, чтобы побыть со мной наедине.

− Пухляш, порой ты меня просто поражаешь. До глубины души, − наконец выдаёт он вердикт. И не успеваю я вставить какую-нибудь ремарку, добавляет: − Твоё меню идеально.

− Что, прости?

− Оно идеально. Без шуток. Сочетание вкусов смелое, но может «выстрелить». Правда, я бы заменил инжир в десерте чем-то менее сладким.

− Тогда надо будет добавить текстуры блюду. Но вообще я думала, его вкус уравновесит лайм.

− Тогда приготовь мне этот десерт.

Звучит, по правде говоря, довольно… интимно. От голоса, которым Орловский произносит эту фразу, по телу моему табунами бегут мурашки. И я бы даже согласилась сразу, если бы готовка сладкого не была моим слабым местом.

− Давай вместе?

− А давай.

Андрей соглашается так быстро и вообще без раздумий, что я снова начинаю подозревать неладное. Или он действительно считает меня той, с кем он сможет получить главный приз проекта. Или же… Или другие предположения мне всё так же не нравятся.

− Ладно. Давай тогда назначим время и попробуем все наши блюда. Устроим такой мини-банкет.

− Отличная идея. Кстати, я говорил, что начало съёмок через неделю?

− Нет. Ты шутишь? Уже?

− Не шучу. Сегодня утвердили график.

− Оу. Значит, времени у нас в обрез.

− Есть такое дело. Но мы справимся, да, Пухляш?

− Обязательно.

Я поднялась на ноги, давая понять, что совещание закончено. На деле же чувствовала, что и дальше находиться рядом с настолько другим Орловским мне больше не по силам. Может для Андрея и было нормальным сначала подтрунивать надо мной годами, потом вдруг стать таким, а следом снова вернуть привычный нам формат отношений, но у меня это забирало слишком много эмоций.

− Ладно. Я пойду. Как только будешь готов стряпать вместе, говори.

Я почти вышла из кабинета Орловского, когда услышала короткое «спасибо». Таким тоном и вкладывая в него столько искренности, Андрей не произносил это слово ни разу. В мою сторону, разумеется.

И это тоже выбивало меня из колеи.

Ещё через три дня Орловский сообщил мне, что нас с ним ждёт участие в вечеринке, которую организует Милена в одном из особняков, принадлежащих её семье. Прямо в центре Питера, практически в исторической его части, где дома стоили дороже, чем резиденция Президента в Кремле.

− Там будете не только вы с шефом, − шёпотом заверила меня Вера во время обеденного перерыва в ресторане. − Ещё приедет пара участников, так что думаю, не лишним будет с ними познакомиться.

− Иногда мне кажется, что всё это шоу − чётко спланированная акция. И взяли меня туда только потому, что им не хватало какого-то элемента, − буркнула я, вяло ковыряясь в тарелке с припущенным шпинатом и совсем не подходящими к нему сосисками.

− По первому пункту согласна, − кивнула Вера. − Создателям таких проектов неинтересно участие каких-нибудь серых масс. И я не про тебя! − добавила она, заметив мой взгляд. − Ты отлично готовишь, плюс у вас такая история интересная с шефом.

− Нет у меня никаких историй с Орловским!

− Есть и не спорь. А что касается второго пункта…

Она задумалась, перемешивая в тарелке еду, пока та не стала похожа по консистенции на детское пюре.

− А что касается второго пункта, тебе нужно немного больше уверенности в своих силах. Босс не стал бы брать тебя в команду, если бы не твой потенциал.

− Угу. Только теперь что-то радость от участия уже не такая лучезарная.

− И зря. Я бы многое отдала, чтобы побыть частью «Законов вкуса».

− Так давай я уговорю Орловского взять тебя вместо меня.

− Знаешь, что, Рита… Иногда тебя слушаю и диву даюсь.

− Почему это?

− Потому что это − твой реальный шанс в жизни. Даже если тебе его подсунули нарочно, даже если всё спланировано − играй ты в свою игру, и будет тебе счастье.

− Легко сказать. Особенно когда у руля такие экземпляры как Милена.

− Да. У руля они, но участвует в проекте Андрей Николаевич − с тобой.

− С этим не поспоришь.

− Вот именно. Так что соберись. Сходи на вечеринку. Разузнай о конкурентах. И иди на это шоу вооружённая до зубов.

Я хмуро взглянула на су-шефа, навалила шпинат на остывшую сосиску и потыкала вилкой в получившуюся горку. Наверное, она права. И мне стоит прислушаться к советам Веры, потому что играют они исключительно на моей стороне. Вот только как быть с теми чувствами, которые рождаются внутри?

Впрочем, что об этом думать сейчас, когда впереди у меня несколько дней на то, чтобы смириться с неизбежным?

Дом Милены и вправду похож на дворец. Хоть с виду и обманчиво-скромный, но каждый элемент лепнины на фасаде буквально кричит: «Я стою больше, чем твоя зарплата за три месяца!». Если организаторы шоу будут обращать внимание в первую очередь на внешний вид ресторана, боюсь, мы с Орловским проиграли несколько позиций ещё на старте.

− Пухляш, ты чего встала? Пойдём? − мягко говорит мне Андрей, который привёз меня на вечеринку, идти на которую нет никакого желания. Но он заверяет, что так нужно. Ни ему, ни мне − нашему будущему. Как будто и вправду есть у нас какое-то общее будущее. Хотя, я понимаю, что имеет ввиду Орловский, и ценю его доверие в мою сторону.

− Пойдём, − вздыхаю я, прогоняя ненужные теперь мысли.

Во-первых, я не любила подобные сборища от слова «совсем». В первую очередь потому, что мне всегда было довольно тяжело влиться в чужую компанию. Во-вторых, данное конкретное сборище я не любила заранее, ибо его хозяйкой станет выступать Милена. А её парень, как вы помните, − Андрей.

− Что-то не так? − спрашивает он, когда я тащусь ко входу во «дворец», едва переставляя ноги. Мысленно ругаю себя за то, что оделась довольно скромно, но изменить в этом уже ничего не могу.

− Всё так, − вру я, и секундой позднее Орловский распахивает передо мной двери особняка.

Меня сразу окутывают запахи, исходящие от множества вайпов, а так же аромат какого-то грейпфрутового алкоголя. Здесь уже веселятся, несмотря на то, что вечеринка началась пару минут назад. Кто-то танцует, кто-то сидит возле стойки, которой бы позавидовали даже самые крутые бары Питера.

− Пухлик, располагайся, я сейчас, − перекрикивая музыку, сообщает мне Андрей, отходя к Милене, которая холодно и надменно кивает мне, и тут же теряет всяческий интерес.

И я остаюсь одна. В окружении ароматного пара, незнакомых людей и какого-то сшибающего с ног ощущения, что меня бросили на растерзание толпе.

Толпа, по правде говоря, совсем не обращает на меня никакого внимания, что даёт мне возможность перевести дыхание. Я добредаю до свободного стула возле барной стойки, взбираюсь на него и делаю бармену – да-да, здесь есть даже бармен! − заказ:

− Виски с колой.

Пока он готовит мой коктейль, успеваю оглядеться и составить более подробное представление о происходящем. Тот эпитет, которым обозвал Орловский вечеринку, на мой взгляд, совсем не подходит этому собранию. Андрей сказал, что у Милены будут в основном участники, которые любят «Законы вкуса», я же вижу, что как раз вкуса у собравшихся нет напрочь. Чего стоит одна только девица с зелёными волосами, дёргающаяся в рваном ритме под вполне себе плавную композицию.

− Эй, привет! Я − Марк.

Рядом со мной оказывается парень, который протягивает мне руку с улыбкой на лице. И от того, насколько она открытая и действительно дружелюбная, мне тоже хочется улыбаться.

− Рита, − отвечаю на знакомство, слегка сжав его пальцы ладонью.

− Ты случайно не подруга Орловского? − задаёт новый знакомый неожиданный вопрос.

А впрочем, почему неожиданный? Просто видел, как мы с Андреем зашли вдвоём в дом − и только.

− Она, − киваю я, хотя, определение «подруга Орловского» мне решительно не нравится. У него вон уже есть… подруга. Которую он как раз прижимает к себе и шепчет ей что-то на ухо. А она смеётся в ответ, запрокинув голову.

− Круто. Он о тебе много рассказывал.

− Кому?

Бармен наконец ставит передо мной коктейль, и я отпиваю сразу добрую половину. Пожалуй, информации на сегодняшний вечер уже с перебором.

− Да всем. Он тебя Пухляшом называет, кстати.

− Я в курсе.

− Странно.

− Что странного?

− Ну я себе представлял какую-нибудь толстушку. А тут ты.

− И что?

− Ну, ты клёвая.

− Клёвая − значит худая?

− Не совсем так.

Видно, что Марк в замешательстве. А мне это льстит. Потому что вполне себе привлекательный парень хочет сказать то, что мне понравится. При этом он сам напросился на знакомство. Значит, я ему симпатична.

− Дело вовсе не в полноте. Даже если бы Пухляш оказалась действительно пышкой, но у неё был твой характер, ты бы и тогда мне понравилась.

− А какой у меня характер? Ты меня знаешь минуты три. Уже смог составить полное впечатление?

− Нет. Но ты не отталкивающая. И мне хочется продолжать с тобой знакомство и дальше.

Я поджимаю губы, с интересом глядя на Марка. Он вполне себе прикольный, приятный, интересный… Только почему мой взгляд помимо воли ищет среди присутствующих Орловского?

Который, кстати, весьма успешно забыл о моём наличии и полностью погрузился в общение со своей цаплей.

− Ты давно знаешь Милену? − задаю я вопрос невзначай, допивая коктейль и делая бармену новый заказ.

− Не очень. Но у меня с ней ничего не было, − по-своему истолковывает мой интерес Марк.

− Я разве об этом спрашивала?

− Нет, это я так. На всякий. − Он делает паузу, смотрит на меня, а потом выдаёт суждение, которое бы наверняка не высказал, если бы что-то там себе не нарешал: − Просто она со многими встречалась.

− Вот как? Кажется, сейчас у неё серьёзные отношения с Орловским.

Мне даже удаётся произнести это относительно ровным тоном, хотя от вида того, как Андрей зажимает Милену на диване, внутри всё клокочет бессильной яростью.

− Теперь да. Он ей идеально подходит.

− В каком смысле?

− Ну, он богат. Унаследует семейный бизнес. У Милки тоже папа шишка. Так что…

Марк пожимает плечами, как бы говоря, что всё ясно и без лишних слов. И он прав. И для Милены, и для Орловского эти отношения идеальны. Оба будут управлять общими семейными проектами, зарабатывать море денег, возможно, даже откроют под это дело какой-нибудь совместный бренд вроде «Милая орлушка». Блин, и что мне за мысли в голову лезут? Орловский − всего лишь старый знакомый. Настолько старый, что кажется, я помню, каким было на вкус отнятое у него в детстве яблочное пюре. И мне не должно быть никакого дела до его Милены и отношений с ней.

Так почему же всё-таки есть?

Чем меньше времени остаётся до ночи, тем выше градус веселья и крепости алкоголя. И мне уже не так комфортно оставаться едва ли не самой трезвой среди всей этой братии. Марк беспрестанно крутится рядом, а вот Орловского я замечаю не столь регулярно. Порой кажется, он вообще отправился наверх со своей цаплей, и это ощутимо бьёт по нервам.

− Пухляш, ты же не будешь против, если мы задержимся до утра? − спрашивает Андрей, материализуясь рядом практически из воздуха. Значит, всё же совести никуда не уходить пока хватило.

− То есть, я должна спать где-то в незнакомом месте с незнакомыми людьми?

− Ну зачем сразу с людьми? Милка тебе комнату выделит.

Он смотрит на меня с улыбкой, и по его взгляду понимаю: Орловский пьян настолько, что не просто домой отвезти меня не сможет, но даже с вечеринки вряд ли уйдёт на своих двоих, если его всё же вынудить это сделать.

− Милка, угу, − бурчу я, протягивая руку за следующей порцией виски с колой.

− Ты что, ревнуешь? − шепчет он мне на ухо заговорщическим тоном, и мне хочется тотчас возмутиться. Чего я почему-то не делаю. Просто поворачиваюсь к Орловскому, застывая взглядом на его губах, которые сейчас находятся в катастрофической близости от меня.

− А если да? − не сдержавшись, уточняю я, и с мрачным удовлетворением наблюдаю за тем, как брови шефа ползут наверх.

− Тогда скажи мне это.

− Что именно?

− Скажи, что ты меня ревнуешь.

Нет, это переходит всякие границы. Уже перешло. И я сама − инициатор подобной беседы, которая мне нравится гораздо больше, чем фантазии о том, что будет делать Орловский наедине с его цаплей наверху.

− Я тебя ревную. Этого достаточно?

− Для чего, малыш?

Он впервые называет меня так. И от этого я делаю жадный короткий вдох, будто Андрей только что ударил меня этим словом. Сейчас, когда он настолько близко, и когда во взгляде его тёмных глаз, в которых дурман плещется на самом дне, смешиваясь с нотками самоуверенности и вызова, я вижу своё собственное отражение, и это сводит меня с ума. Гораздо сильнее, чем то было раньше. Настолько, что я и размышлять здраво не могу.

− Для того, чтобы ты оторвал свою задницу от стула и проводил меня домой, − нарочито грубо отвечаю я, чтобы возвести между нами то, что поможет мне в моём самосохранении, которое и так трещит по всем швам.

Но Орловский не успевает ответить − рядом с ним возникает Милена, которая, глядя мимо, будто меня не существует вовсе, хватает Андрея за руку и куда-то тащит. А он поднимается с барного стула и идёт, будто баран на верёвочке.

Милена начинает танцевать, обвивает его шею руками, потирается о него всем телом. И внутри меня разгорается такой неистовый пожар, что мне хочется только одного − исчезнуть из этого чёртова цаплиного дома и никогда больше не видеть ни её, ни Орловского.

Но вместо этого я поднимаюсь на ноги следом за шефом, тащу за собой подвернувшегося как нельзя кстати под руку Марка и начинаю выполнять такие па, которых не видывали даже самые профессиональные стриптиз-бары. Даром, что одежда в этот момент остаётся на мне, и то хлеб.

Вижу, как во взгляде Орловского, которым он смотрит за моими телодвижениями, разгорается что-то тёмное, потустороннее. И даже почти пугающее. Почти потому, что если бы я не приняла на грудь столько алкоголя, наверняка бы устрашилась шефова гнева.