Прекрасно! Интересно, как давно он тут сидит? И что делал всё это время, смотрел на неё, что ли? Еся едва не простонала в голос. Вчера ночью, скрытая относительной темнотой и осмелевшая после алкоголя, она позволила ему и себе слишком откровенные вещи. А сегодня при свете дня всё выглядело совсем иначе.

– Очень… оригинально.

Она избегала смотреть на него, но чувствовала, как Глеб пристально за ней наблюдает. Спокойно и терпеливо, очевидно, слишком хорошо понимая, как Есению нервирует вся эта ситуация.

– Уже жалеешь о том, что было ночью?

Правильный вопрос. Она и сама задавала его себе, но ответа не находила.

– Да нет. Не жалею. – Еся немного помедлила. – Ты же в курсе, что я замужем?

– В курсе. Но если бы не хотела ничего, выгнала бы, едва я нарисовался вчера на пороге твоей комнаты.

– А ты бы ушёл?

– Ты бы не выгнала в любом случае.

Ох, как он чертовски прав. Она же его захотела, едва увидела. Как только вышел из своей чёрной тачки, так и захотела. Только одно дело желать чужого мужика, напоминая себе, что ты не одинока, и совсем другое с этим мужиком трахаться, да так, что все в доме в курсе: Есению Стрельцову сегодня поимели так, как никогда до этого.

– Значит, нужен номер моего телефона? – уточнила она, скидывая с себя одеяло, и глядя на то, как темнеют глаза Глеба, которыми он буквально пожирает её. – И только?

– У меня два часа всего. Уже полтора.

– Да я ничего и не предлагаю. – Еся пожала плечами, встала с кровати и потянулась, как сытая кошка. Между ног саднило, но эта боль была приятной. И, кажется, она снова стала влажной. – Иди завтракать, я душ приму и приду, тогда и номер дам.

– Окей. – Глеб облизнул губы, поднялся из кресла и бросил на её постель футболку. – Давай так. Если дашь номер, а потом будешь динамить, наденешь что-нибудь… Ну что вы там носите? Майку, блузку, платье. Если же собираешься со мной продолжать то, чем мы начали заниматься ночью – наденешь мою футболку.

– Это такая часть игры, да? – скрывая лёгкое удивление за улыбкой, уточнила Есения. – Ну, как и твои правила.

– Я не играю. Это правила моей жизни. Поверь, хоть секс и занимает в ней огромное место, у меня есть и множество других интересов, помимо того, чтобы «играть» с замужними бабами.

Есения поморщилась. Замужней бабой её ещё не называли. Но обижаться не стала, она уже начинала понимать, что такой стиль общения для Глеба – обычное дело.

– Тогда зачем футболка? Я же могу и обмануть. Надену, а после буду динамить.

– Хочу, чтобы ты была пропитана моим запахом.

Чёрт. Вот что он делает? Она опять дико его хочет. Исчезли сомнения в том, что она поступила неверно ночью, заместившись желанием заполучить Глеба в свою постель надолго. И, похоже, тот был совсем не прочь в ней оказаться.

– Ты многих так хочешь? – она внимательно посмотрела на него, глядя прямо в глаза. Пока не стало слишком поздно, пусть расставит все точки над «ё».

– Только тебя.

– Хорошо. Тогда иди. Я выйду через десять минут.

– Запомни про футболку.

– Помню.

Он вышел, оставив ей контраст ощущений. Чудовищную растерянность и самодовольство. Глеб хотел её, Еся не сомневалась в этом. Но все эти «правила» и придумки с футболкой заставляли её озадачиться. Уже стоя в душе, Еся впервые за время своего замужества испытала страх от того, что собиралась сделать. Она часто флиртовала, иногда прямо при муже. Пару раз даже целовалась с другими мужчинами, но не заходила слишком далеко, хотя Сергей Леонидович, кажется, был совсем не против. У него была своя жизнь, у неё – своя. И обоих это устраивало. Но что, если она сейчас влипнет в Глеба по уши? А она уже начала влипать… В этом не было сомнения. Еся провела пальцами между ног. Снова испытала боль, но сладкую, от которой опять потекла. Захотелось разрядки. Что он там говорил? У него полтора часа. Их им хватит. Хотя бы для того, чтобы она заполучила в себя его член. Прямо сегодня. Остальное – потом.

Есения вышла из душа, вытерла волосы и завязала их в небрежный пучок. Её взгляд упал на брошенную на постель футболку Глеба. Она хмыкнула и принялась одеваться. К чёрту все сомнения. Она ничем не рискует, а запрещать себе влюбляться в типов, в которых влюбляться было категорически нельзя, Есения научилась уже давно.

– Еська, мясо и пиво будешь? – окликнул её от мангала Жорик, когда Есения вышла в сад, где уже собрались остальные. – Завтрак аристократии, – заржал он, намекая на то, что она провалялась в постели до полудня.

– Мне за руль, но пиво буду, – ответила, старательно глядя только на Жору. Ей казалось, что все собравшиеся знают, чем именно они с Глебом занимались ночью в её спальне. И теперь ей приходилось усиленно делать вид, что она не только спокойна, но ещё и не искать глазами причину того, что она напялила чужую футболку, тем самым привлекая к себе всё внимание собравшихся. Вот чёрт. Она и не подумала об этом, когда натягивала одежду Глеба, пропахшую им и его парфюмом.

– Правильно, садись, сейчас принесу.

Он ретировался к террасе, где стоял холодильник, и Еся быстро пробралась к свободному месту на качелях, уселась на них с ногами и вздохнула. Глеб обнаружился сидящим в одном из глубоких плетёных кресел. Он курил, неотрывно глядя на неё, и не выказал ни единой эмоции от того, что она надела его футболку.

– Есенин, ты как спала? – донёсся до неё голос Виолетты, сосредоточенно нарезающей овощи для новой порции салата. – Чего-то кричала будто.

Она хитро посмотрела на Есю, и той захотелось провалиться сквозь землю. Ну, Виолка, дождёшься…

– Сон страшный приснился. Про Красную шапочку и крайне серого волка, – соврала она, расслабляясь. Ну, какое, собственно, им всем дело до того, кто её имел этой ночью и имел ли вообще? Она же не интересуется их личной жизнью или тем, кто из них в какой позе любит трахаться.

– И шкурку волк потерял? – Виола кивнула на футболку Глеба, и рассмеялась. Ещё пара девчонок подхватили, захихикав. – Да ладно, не обращай внимания. Это я так… Салат будешь?

– Буду. – Еся поднялась, решив, что нечего давать им повод для новых хихиканий. Лучше дать повод для новых сплетен. Подошла к вернувшемуся Жоре, взяла у него порцию мяса и пива, потом к Виоле за салатом и, сделав круг почёта, приземлилась на колени к Глебу.

– Смело, – выдохнул он, прищуриваясь от табачного дыма и, затушив окурок в пепельнице, притянул её к себе.

– Есть будешь? – Она взяла с тарелки кусочек мяса и поёрзала, удовлетворённо хмыкнув, когда почувствовала, как член Глеба стал твердеть под её ягодицами.

– Покормишь – буду.

– Эй, голубки! – окликнул их Жора. – Купаться пойдёте после завтрака?

– Неа. Мне ехать через час, – Глеб замотал головой, прошёлся по чувствительным подушечкам её пальцев языком, когда забрал протянутое мясо, и чуть приподнял бёдра, давая понять, чего хочет.

– А я пойду. А может, и нет. – Еся отставила тарелку на стол и открыла банку пива.

– Типичная женщина, – притворно восхитился Глеб, наблюдая за тем, как она отпивает тёмное Крушовице.

– Хорошо – не замужняя баба.

– Обиделась. – Он не спрашивал. Утверждал.

– Да нет. На правду не обижаются.

– А на форму подачи?

– Возможно. Но я тебя перевоспитаю.

– О, как! Каким образом?

– Ну, футболка на мне. Значит, я согласна. – Она снова сделала внушительный глоток пива, ощущая, как поплыла. То ли от алкоголя, то ли от близости Глеба. – Пунктов у нас было два. Или ты «сверху» и я делаю всё, что ты скажешь. Или я, но тогда ты выполняешь все мои инструкции, так?

– Так. Заставишь меня писать «А роза упала на лапу Азора» сто раз?

– Возможно. Но лучше будет звучать… Есения – замужняя женщина. Жен-щи-на.

– А ещё лучше: женщина, которую я хочу трахнуть.

– Как именно? – Она включилась в игру, чуть наклонившись к нему и обдавая его ароматом алкоголя. – Может, так, как мне «не особо»?

– Может. Интересно узнать, кому ты так давала, раз не понравилось.

– А это важно?

– Совсем нет.

– А что важно?

– Важно, что я тебя научу так трахаться и кончать.

– Может, прямо сейчас? Успеем до твоего отъезда.

– Нет. Для этого нужно время. Сейчас я разве что могу тебя вылизать. Если ты хочешь.

– Хочу. Но, – она наморщила нос, – мне этого будет мало.

– А мне-то как!

– Тогда разберёмся по ходу.

Ещё один глоток пива, и Есения поднялась с его колен и направилась к дому. Она была уверена – он последует за ней. А по пути она как раз успеет решить, кто из них сегодня будет «сверху».

Он вошёл следом за ней почти сразу. Плотно прикрыл дверь и облокотился на неё спиной. Еся чувствовала его взгляд, но не спешила поворачиваться. Вот они снова наедине, и она опять чувствует себя Красной Шапочкой, которую загнал в угол Серый волк.

– Если спрошу об условиях наших встреч, это будет не вовремя?

– Вовремя. Я люблю обсуждать всё заранее. Я пока холост, могу в любое время. Так что всё зависит только от тебя.

– Я тоже в некотором роде постоянно свободна.

Есения подошла к туалетному столику, взяла ручку и написала на листке номер своего мобильного. Бросила на Глеба быстрый взгляд в зеркало, удостоверяясь в том, что он неотрывно следит за каждым её движением.

– Хорошо. Значит, проблем не будет.

– Не должно быть. У меня ощущение, что мы обсуждаем контракт.

– Сейчас популярны оттенки серого или как там?

– Фу, какая вульгарщина. Не говори, что ты читал.

– Смотрел. Хрень. Не хочу тебя торопить, но мне надо скоро уезжать, а кончить хочется, аж зубы сводит.

– Как подрочил ночью?

– Думал о тебе. Представлял, что это ты у меня отсасываешь.

– И? Я была хороша?

– Очень. Снимай одежду.

– Вот как? Значит, сегодня сверху снова ты.

– Если ты не против. Я могу побыть и нижним.

– Нет. Я разденусь.

Есения стянула с себя его футболку, чуть дрожащими пальцами расстегнула застёжки бюстгальтера. Откинула его на кресло и взялась за ремень джинсов.

– Дальше, – поторопил Глеб, когда она остановилась.

– А ты?

– Я успею. Разденешься, встань на кровать на колени, попой ко мне.

Вот чёрт… чёрт, чёрт, чёрт… Не осталось ни капли сомнений и стеснения. Она хотела его целиком и полностью. Чтобы он проделывал с ней все эти вещи, от которых она превращается в его шлюху, готовую выполнять всё, что он прикажет.

Она полностью разделась, подошла к изножью постели и встала на неё коленями, оказываясь спиной к Глебу. Напряжённых сосков коснулся тёплый ветер, долетающий из приоткрытого окна и играющий занавесками.

– Так?

– Да. Раздвинь ноги и опустись грудью на кровать. Да… правильно. Подними попу выше.

В лицо Еси бросилась краска стыда. Она снова была полностью открыта для него, только теперь её не прятали объятия ночи.

Он не торопился, а она стояла так, опустившись на постель и ощущала, как её истекающего лона касается воздух, кажущийся прохладным. Наконец, она услышала шорох и следом – его шаги.

– Если ты планируешь делать так и дальше и заставлять меня ждать, – начала она, но запнулась, когда Глеб провёл пальцами между её ног.

– Ты привыкнешь. Иногда я просто люблю смотреть. Ты часто ласкаешь себя?

– Иногда бывает.

– Как именно? Пальцами? Просто трёшь клитор? Или есть игрушки?

– По-разному. Игрушки есть. Но ими пользуюсь редко.

– Хорошо. Расскажи, как ты любишь. В какой позе?

Он издевается… Однозначно издевается. Еся приподняла голову, но Глеб тут же нажал на лопатки, понуждая её опуститься обратно. Нет, он же не может насмехаться над ней, отдавая ей все эти приказы? Или может? А самое ужасное, что даже думая обо всём этом, она продолжает адски заводиться от его слов.

– Я ложусь на спину, но сначала полностью раздеваюсь. Широко развожу ноги. Ах…

Он начал поглаживать её клитор круговыми движениями, одновременно расстёгивая свои штаны.

– Дальше. Свет выключен? Или ты любишь всё видеть? Перед зеркалом пробовала?

– Люблю всё видеть… Да, перед зеркалом тоже люблю. Чаще всего, как ты изволил выразиться, у меня детсад. Я просто ласкаю клитор.

– Хорошо. Быстро кончаешь?

– Когда сильно возбуждена – да.

– Как сейчас? Сейчас ты течёшь.

– Да. Как сейчас. Хочу тебя.

– Ещё раз скажи.

– Я хочу тебя.

– Жаль, у меня очень мало времени. Ты не представляешь, что я хочу с тобой сделать.

– В следующий раз покажешь.

– Не сомневайся.

Глеб убрал пальцы, заставляя Есю жалобно всхлипнуть. Неужели и сейчас он просто уйдёт, сославшись на то, что ему нужно уезжать? Но Глеб лишь стянул джинсы с трусами и лёг на кровать рядом с ней.

– Давай. Садись сверху и начинай двигаться.

Есения поднялась и посмотрела на его член. Большой, возбуждённый. Крупная головка, полностью открыта, на кончике выступили капли смазки. Еся перебросила через него ногу, устраиваясь сверху. Глеб заложил руки за голову и внимательно смотрел на её открытое лоно. Она взяла его член в руку и провела головкой по влажным складкам своей плоти.

– Садиться? Точно?

– Да, чёрт бы тебя побрал. Я тебя тоже дико хочу.

Есения удовлетворённо улыбнулась и начала опускаться, вбирая его член в себя. Она видела, как Глеб стиснул челюсти, от чего на его лице заиграли желваки. Сама Еся едва сдерживала стоны. Он не растянул её, и теперь большой член проникал внутрь, причиняя сладкую боль. Она двинула бёдрами, резко насадившись до конца и замерла, прислушиваясь к ощущениям. Казалось, она чувствует его весь, а от того, как головка упиралась в матку, чувство остро-сладкой наполненности сводило с ума.

Еся приподнялась над Глебом, оперлась на его плечи и начала двигаться. Это было даже лучше, чем она себе представляла, когда мечтала о его члене в себе. Это было что-то безумное. Животное и дикое. Нереальное.

– Тебе всё нравится? – шепнула она, ускоряя темп, и постанывая от каждого своего движения.

– Да. Едва держусь, чтобы не дотрахать тебя и не кончить.

– А я уже почти. Ты со мной… творишь сумасшедшие вещи.

– А если прикажу не кончать?

– Тогда я остановлюсь.

– Только попробуй.

Еся и вправду остановилась, но стала вращать бёдрами, двигаясь на члене. Он растягивал её изнутри так сладко, что хотелось продлить эту пытку как можно дольше.

– Кончай уже… только не останавливайся, – хрипло выдохнул Глеб, откидывая голову назад. Глаза его были закрыты, а на лбу выступила испарина, будто это он трахал её, а не наоборот.

– Я не хочу. Передумала, – выдохнула Еся, и тут же ойкнула, когда Глеб грубо перевернул её, подминая под собой и нависая сверху.

– Я говорю – кончай, ты кончаешь. Поняла?

Он задвигался в ней, жёстко, быстро, на всю длину. Казалось, это шутливое неповиновение превратило его в неуправляемое животное. Он имел её, не обращая внимания на то, что она уже даже не стонет, а кричит. Впивался ртом в её соски, то с силой всасывая их, то прикусывая зубами до боли, пока она не забилась в судорожном оргазме, который принёс болезненное освобождение. В кого он превратил её? В ту, которая, не сдерживаясь, кричит под едва знакомым мужиком? В ту, кто сразу же, как только он захочет, раздвигает перед ним ноги? И в ту, которая кончает, ощущая ещё и боль, и понимает, что таких оргазмов, как с ним, не испытывала никогда?

Он резко вышел из неё и начал отрывисто двигать рукой на члене, пока из него не вырвалась струя семени и не попала на подрагивающую Есю. Это было сумасшествие. Она, всё также раздвинув ноги, лежала под ним, тяжело дыша, пока он изливался ей на живот, предварительно оттрахав так, что она ощутила не только удовольствие, но и боль. И Еся испытывала от этого странное уродливое наслаждение.

Глеб поднялся с неё, натянул одежду и застегнул ремень, подходя к столику, где она оставила листок с номером телефона. А у неё даже не было сил, чтобы свести ноги или сказать ему хоть что-то.

– Я позвоню, – заверил он, направляясь к выходу. Есения застонала. Боже, он действительно сейчас просто уйдёт и всё?

Дверь захлопнулась за вышедшим Глебом, и Еся повернулась набок, закрыла лицо ладонями и нервно рассмеялась. Она считала, что влипла в этого парня? Она не просто влипла, она вся в нём. В буквальном смысле этого слова – в том числе.

Глеб позвонил ей вечером того же дня. Точнее, это Еся думала, что звонит именно он, потому что на экране сотового высветился незнакомый номер. Есения фыркнула и отправилась в ванную, так и оставив телефон на кровати. Пусть немного помучается, дрессировка никогда лишней не бывает. Еся подошла к большому – почти вполовину стены – зеркалу и придирчиво осмотрела себя. С дачи Колесниковых она вернулась изрядно потрёпанной и взлохмаченной, но с каким-то новым, заметным даже ей, выражением глаз.

Сотовый перестал пиликать, и Есения опустилась на бортик ванны, поморщившись, когда в очередной раз почувствовала боль между ног. Трахальщик хренов! Оставил о себе воспоминания – не сотрёшь. Её взгляд упал на безымянный палец правой руки, где красовалось тонкое кольцо из белого золота с россыпью крошечных бриллиантов. Знак того, что по закону она принадлежит другому. Есения вздохнула. Наверное, она должна испытывать угрызения совести или что-то в этом духе, раз впервые за пять лет брака позволила себе сходить налево, но она не испытывала. Ровным счётом никаких моральных терзаний. Ничего.

Её брак кому-то другому, наверное, показался бы странным, но саму Есю он полностью устраивал. Она была предоставлена самой себе, полностью обеспечена и свободна. Муж редко интересовался как ею в целом, так и её желаниями и увлечениями. Иногда они спали вместе, но в постели он ничего особенного не требовал. Так что замужество не было для Есении неподъёмным грузом или кандалами.

Но и счастлива в нём тем счастьем, которое принято было считать за аксиому, Есения не была. Так что к оправданию самой себя и собственного поступка в своих глазах у Еси прибавился ещё один пунктик. Она сладко зевнула и потянулась всем телом. К чёрту душ после дороги с дачи Колесниковых, сейчас ей хотелось только спать, спать и ещё раз спать.

Еся была уверена, что Глеб перезвонит ей уже на следующее утро. Ну, или хотя бы днём. Но она ошиблась. Прошёл один день, второй, третий, а он всё не звонил. Она мысленно ругала себя, что не подошла к телефону в тот же вечер, как он набрал её, но в последний момент, когда её рука тянулась к сотовому, чтобы перезвонить по неизвестному номеру и выяснить был ли это Глеб или не Глеб, Есения передумывала.

Она пребывала в странном состоянии. То начинала сходить с ума, когда вспоминала своё дачное приключение, и желала немедля найти Глеба и потребовать у него встречи, то полностью успокаивалась и даже успевала уговорить себя, что не хочет видеть этого засранца, который творил с ней непотребства.

К вечеру третьего дня после возвращения Есении с дачи, приехал Сергей Леонидович. Просто вошёл на кухню, где она пила кофе и читала журнал, просто подошёл, чмокнул в макушку и спросил всё ли в порядке. А Есе захотелось взвыть от какой-то безумной тоски, которая в этот момент ощущалась особенно остро. Но она лишь отложила журнал, надела на лицо улыбку и заверила мужа, что всё превосходно. От ужина он отказался и вышел из кухни, отправляясь к себе и снова оставляя Есению наедине с её мыслями. Роскошно обставленная квартира вдруг показалась ей золотой клеткой. Захотелось сбежать. Куда угодно. Даже просто прокатиться на машине по вечернему городу. Но Еся осталась дома. Просто потому, что ехать ей было некуда, да и сбегать от мужа, который только вернулся из командировки, было некрасиво.

– Алло.

На часах не было и восьми, а голос после сна был хриплым. Есения поморщилась от яркого света солнца и спряталась с сотовым под одеялом.

– Аристократка всё спит? – раздалось из трубки. О, этот голос, пожалуй, она не забудет никогда.