Опьянения, которое до сих пор оставалось на губах привкусом виски, как не бывало. Зашелестела упаковка от презерватива, Настя развела ноги шире, когда Зубарев провёл головкой по влажному лону.
Они оказались в пустой квартире через десять минут. Срывали друг с друга одежду, как ненормальные. А когда Саша уложил Настю на постель и навис над ней на вытянутых руках, она только и успела шепнуть:
– Ты… у меня ты первый.
Этот выдох стал слабым подобием отрезвления, которое, впрочем, было тут же сметено новой волной пульсирующей в венах страсти. А Настя… Настя была просто восемнадцатилетней девчонкой, у которой мир из-под ног уходил от первой настоящей влюблённости.
Как случилось, что через мгновение они уже жадно целовались, Настя так и не поняла. И почему не получалось отстранить Зубарева от себя, она не осознавала тоже. Напротив – вцеплялась в его плечи, прижимала Сашу к себе.
– Рада, – кивнула Настя. – Только зачем?
– Соскучился. А ты?
Зубарев шагнул к ней, и она инстинктивно отступила.
– Саш… мы же с тобой всё обсудили.
– А если меня не устраивает это самое «обсудили»?
но когда доставала ключи, чтобы войти в подъезд, застыла на месте, потому что до неё донёсся голос, который мог принадлежать только одному мужчине – Зубареву:
– На-а-асть… а я к тебе приехал. Рада?
Настя раз за разом прокручивала в голове разговор с Зубаревым, но так или иначе приходила к одному выводу – она никогда не была интересна ему как девушка.