Глава двенадцатая
Совет. Почти семейный. Наши дни

– Итак, что мы имеем? – Ольга только что уложила детей и потому говорила шепотом, чтобы их не разбудить.

– Да, если честно, пока ничего… – Привычным жестом я сначала распустила волосы, намотав резинку на руку, а затем вновь собрала их в хвост, обернув его ею три раза. – Судя по всему, нечего и думать поймать случайно какую-то фразу или ее часть: стоит мне войти в кабинет, как Петров тут же прекращает все разговоры.

– Ну подожди, – вмешался Вовка, – может, он просто присматривается к тебе, а как привыкнет, потеряет бдительность, тогда и…

– Ага, и сколько ждать? Год? Два? А если это вовсе не случится? Нет, тут нужно действовать иначе. Ты узнал про «жучки»?

– Узнать-то узнал, – Володька зевнул, – да что толку? У твоего Петрова наверняка такая служба безопасности, что там комар без пропуска не пролетит. И потом, как ты планируешь их устанавливать? Это ж не просто так – им место выбрать нужно особенное. Не говоря уже про камеры в приемной – любой твой несанкционированный вход в кабинет шефа тут же будет зафиксирован.

– Ну Вовочка, – я сложила руки в молитвенной просьбе, – ну пожалуйста, ну придумай что-нибудь! Ведь наверняка есть какой-то выход! Может, есть способ как-то вклиниться в сеть и вмонтировать старую запись – так, чтобы на мониторе у охраны транслировалась, скажем, вчерашняя картинка? Ненадолго совсем – уверена: мне много времени не потребуется.

– Ну, ты, подруга, даешь! – В голосе Володьки смешались восхищение и возмущение. – Фильмов шпионских пересмотрела? Конечно, все это возможно, но я тебе не Интерпол. Я скромный IT-шник, знаешь ли.

– Ой, да не прибедняйся ты, – вмешалась в разговор Ольга, сидевшая до этого молча. Даже удивительно, как это моей инициативной подруге удавалось так долго держать язык за зубами. – Скромный IT-работник детективного агентства. А то вы такие дела не проворачивали ни разу?

– Такие? Нет! – Рука Владимира рубанула воздух. – Вообще-то прослушка без ведома владельца помещения – дело незаконное. Уголовно наказуемое, я бы сказал. Конечно, мы ставим «жучки», но исключительно с согласия руководства компании. И уж в сети видеонаблюдения нам точно внедряться не приходилось.

– Вов, – встав из-за стола, Ольга уперла руки в пышные бока и нависла над мужем, – ты прекрасно знаешь, как сильно мне не нравится эта Леркина затея. Видит бог, я сделала все, чтобы отговорить ее, но уж коль у меня ничего не получилось… Не бросать же ее одну на произвол судьбы? Тем более что ты сам обещал…

Я с удивлением смотрела на подругу, оказавшую мне неожиданную поддержку.

– Да я что? – смущенно забормотал Вовка. – Я ничего. Я разве против? Задача, конечно, непростая, но я все возможное и от меня зависящее…

– То-то же, – удовлетворенно кивнула головой Ольга. Ни у кого, знавшего эту пару, не возникало сомнений, кто в доме хозяин. И уж тем более сами супруги прекрасно осведомлены о распределении ролей, которое их обоих вполне устраивало. Разве не в этом секрет семейного счастья и благополучия?

– Просто, Лер, – робко продолжил Володька, – я ж тут навел справки об этой твоей компании. У них там такая СБ, что мама не горюй. В начальниках бывший полковник ФСБ ходит. Уверен, кабинет Петрова просто напичкан аппаратурой для подавления прослушки. Да и наверняка его еще и регулярно на предмет закладки «жучков» проверяют.

– И что, ничего сделать нельзя? – ахнула я.

– Почему нельзя? – удивился Вовка. – Конечно, на всякое действие можно отыскать противодействие. Просто в данном случае придется попотеть.

– Ну, это понятно, – вмешалась Олька, – кто бы сомневался… – И добавила, переключаясь на совсем другую тему: – Так! А теперь давай рассказывай во всех подробностях про этого твоего Олега.

– С чего это он вдруг мой? – метнула я глазами молнию в сторону подружки.

– Ну, пусть не твой, не цепляйся к словам, – ничуть не смутилась та. – Давай рассказывай, что за гусь такой?

Я вздохнула и обреченно принялась излагать сведения, полученные от Хоруженко во время обеденного перерыва.

– Хоруженко Олег Александрович, сорока двух лет от роду. Разведен, обременен алиментными обязательствами в отношении двоих несовершеннолетних детей. Впрочем, не сильно по этому поводу печалится. Занимает должность коммерческого директора. Не судился, не привлекался, не замечен, не скомпрометирован. Я так поняла, он там что-то вроде мужского идеала и предмета воздыханий всех свободных барышень. Это вполне справедливо, учитывая, что внешность парень имеет очень привлекательную. Блондин с голубыми глазами и фигурой Аполлона.

– Ничего себе! – восхищенно присвистнула Ольга. – Ты так его описала, что я почти влюбилась. – И добавила, прервав возмущенный возглас супруга: – А ты не ревнуй! Куда я денусь с подводной лодки? Да и Лерку мне для начала нужно пристроить. Так что оставим этого Олежку ей.

– Чего ты городишь! – всплеснула я руками. – Только этого мне сейчас и не хватает!

– Как по мне, – назидательным тоном провозгласила подруга, – так только этого тебе и не хватает. Остальное – блажь и сумасбродство. Но уж коль ты без этого не можешь, – Ольга не дала мне вставить и слова ей в пику, – то нужно использовать ситуацию по максимуму. Одно другому не только не мешает, но даже и помочь может. Сама посуди: этот твой Олег кто?

– Он не мой, – устало возразила я во второй раз.

– Это только пока. Не твой, но вполне может им стать. Так вот, Хоруженко этот – коммерческий директор. А где еще искать компромат на Петрова, как не в подотчетной Олегу сфере?

– Девочки, – робко вмешался в разговор Володька, – а вы не думали о том, что будете делать с этим самым компроматом, если его раздобудете и когда его раздобудете? Ну, право слово, кого сегодня удивишь офшорами и экономическими махинациями? А уж если у вашего Петрова есть мощная крыша, а вряд ли он смог бы так долго и успешно держаться на плаву без нее, – то и вовсе ловить вам нечего. Выйдет он сухим из воды – как миленький.

Бросив на Ольгиного мужа взгляд, полный обиды, я перевела глаза на подругу, мол, сама со своим дураком разбирайся.

– Вов, ну конечно, Лерка все продумала заранее, – тоном терпеливого родителя, объясняющего чаду, что не стоит совать пальцы в розетку, пояснила Оля. – Есть у Петрова крыша, кто бы спорил, но и враги найдутся. В прессе сейчас активно обсуждается его противостояние с Рязанцевым. Новая, но уже очень могущественная фигура на бизнес-олимпе. Был там серьезный скандал в связи с промышленным шпионажем, который этот Рязанцев якобы против «Петрофф &Co» инициировал. Дело, я так понимаю, замяли, и Петров усилил службу безопасности, но Леруська наша это все на заметку взяла. Так что, кому слить раздобытые сведения, найдем. Не сомневайся.

– Ага, – кивнула я, – а для пущего эффекта я еще и знакомому журналисту материал подарю. Есть у меня один «независимый» писатель – за деньги отца родного не пожалеет. Так что шум поднимет что надо. Правда, ему, разумеется, потребуются доказательства, чтобы в драку лезть. А то юристы Петрова его «размотают» за милую душу.

– Ну хорошо, – согласился Володька, – а откуда вообще такая уверенность, что этот ваш Серпал ведет дела нечестно? Он вроде слывет бизнесменом порядочным и законопослушным. Насколько это вообще возможно.

– Вот именно! – Я назидательно подняла вверх указательный палец. – Насколько это возможно! А это в принципе невозможно! На каждого предпринимателя найдется свой компромат. На кого-то больше, на кого-то меньше. Кроме того, пожалуйста, не забывай, что на Петрова он четырнадцать лет назад имелся в огромном количестве. И пусть срок давности по тем делам уже истек, очень сомневаюсь, что парень сменил свои методы работы. Горбатого, как известно… Но вообще-то мне экономика не особенно интересна. Мне нужно что-то, что наверняка отправит его за решетку. Да так, чтобы надолго. Ведь это с его подачи, я уверена, Андрюшу убили. Вот за это он и должен заплатить!

– И на что ты рассчитываешь тогда? – спокойно поинтересовался Вовка. – Думаешь, Петров все эти годы хранит где-то нотариально заверенное признание в своих злодеяниях? Как ты планируешь заставить его в них покаяться?

– Вов, кончай, а, – устало отмахнулась я от неудобных вопросов. – Вот для этого мне и нужна твоя помощь. Потому и хочу я установить «жучок», понимаешь? А вдруг, ну мало ли… Я верю в свою удачу, главное – начать, а дальше, уверена, все как по маслу покатится.

Глава тринадцатая
Неожиданный разговор. Наши дни

– Валерия Михайловна, зайдите, пожалуйста, ко мне.

Я уже две недели на своей должности, а по-прежнему каждый раз вздрагиваю, услышав властный голос шефа, доносящийся из переговорника. Интересно, это когда-нибудь прекратится? Смогу ли я привыкнуть к этому требовательному тону? Что-то подсказывает, что вряд ли. Впрочем, сильно сомневаюсь, что я когда-нибудь смогу перестать холодеть от ужаса, встретившись с полным льда взглядом бездонно-темных глаз своего начальника.

Несмотря на решительность своих намерений, придающую мне силы и воодушевляющую на подвиги, инстинкты брали свое и кричали что есть мочи: беги, беги отсюда! Он наверняка что-то подозревает! Наверняка к тебе уже приставлен киллер, который только и ждет подходящего случая, чтобы нажать на курок!

Но день сменялся днем, а я по-прежнему оставалась жива и даже относительно здорова. Это, конечно, вселяло надежду, но не настолько, чтобы расслабиться и наслаждаться жизнью в присутствии шефа. Утешало только, что, похоже, все его подчиненные испытывали нечто подобное. Во всяком случае, я еще не видела ни одного человека, кроме разве что Мироновой и начальника СБ Стершина, который бы вел себя в присутствии Петрова свободно и непринужденно. Обычно Серпал действовал на людей словно удав Каа из романа Киплинга на бандерлогов.

И как тут прикажете добывать сведения, если приходится постоянно бороться со страхами? А ведь я еще даже не приступила к активным действиям!

Время шло, а я по-прежнему ничего не выяснила. И хотя спешка в данном деле совершенно неуместна, слишком затягивать с адаптацией тоже не хотелось – в конце концов, в подобных условиях каждый день идет за два… года.

– Сергей Павлович, вызывали? – Я нерешительно остановилась на пороге, изображая покорную восточную женщину. Только что в почтительном поклоне не согнулась.

– Валерия Михайловна, – Петров устало взъерошил тронутые сединой волосы, – присядьте, пожалуйста, мне нужно с вами поговорить.

После этих слов сердце сделало головокружительный кульбит и ухнуло куда-то в пятки. Вся жизнь пронеслась перед глазами, а мозг со словами «я предупреждал» и «эх, и ведь даже пожить не успели» отключился и ушел в несознанку. Правда, не иначе как из последних сил послал сигнал нижним конечностям, и те кое-как дотащили меня до стула, а затем подкосились, отказываясь служить дальше.

Чтобы спрятать дрожь в руках, я сунула их под стол, сложив на коленях. Тонкие длинные пальцы сплела в тугой замок и сжала так сильно, что костяшки хрустнули.

Но Петров, кажется, ничего не заметил. А я-то мнила его человеком проницательным, видящим людей насквозь. Неужели у страха глаза велики и я просто все это придумала?

– Валерия Михайловна, – начальник направил на меня взгляд темно-карих глаз, – мы с вами уже две недели бок о бок работаем, а так толком и не познакомились.

Я с недоумением уставилась на шефа. Вот это поворот сюжета! Чего не ждала, того не ждала. Эти мысли пронеслись в моей голове за мгновение, спустя которое я кое-как выдавила из себя не своим голосом:

– Что вы имеете в виду? Что именно вы хотели бы узнать?

– Да я и сам не знаю. – Неожиданная улыбка преобразила лицо Петрова до неузнаваемости: даже на человека стал похож. – Просто подумал, что как-то это странно, что ли… Проводим вместе большую часть дня, а кроме сухих официальных фраз, ни разу друг другу ничего не сказали.

Вот к чему, к чему, а к такому повороту сюжета я точно не готова. Неужели и этот туда же? Только шефа-поклонника мне не хватало.

Хотя нет… Что-то не похоже. Насколько я знаю, Петров категорически не приветствует романы на работе, да и последняя его пассия, фотографию которой мне выдал Гугл буквально на днях, молода и так хороша собой, что только умалишенный променяет ее на девицу вроде меня. Это все равно, что, стоя перед накрытым лучшими яствами столом, броситься к мусорке, чтобы достать оттуда плесневелый кусок старого хлеба. Не то чтобы я считала себя отбросом, но Серпал-то уж точно гурман. Так что с этой стороны мне явно ничто не угрожает, даже несмотря на то, что для своего возраста я довольно привлекательна. Тогда что? К чему все эти разговоры по душам? Что задумал этот субъект? Как ни старалась я найти ответы на эти вопросы, они категорически отказывались отыскиваться.

– Сергей Павлович, я, конечно, не против. Только вот даже не знаю, что вы имеете в виду. Вы ведь наверняка изучили мое личное дело. Ну, или не вы, а ваши помощники. Так что обо мне вам все известно. Мне о вас, впрочем, тоже: я ведь, вы уж простите, тоже кое-чего в этой жизни стою, так что абы к кому на работу не пойду. Тем более секретарем. Так что почитала, просветилась.

Петров усмехнулся:

– И как? Понравился?

Я удивилась:

– В каком смысле? Вы, безусловно, профессионал. Добились многого, работников, по слухам, не обижаете. Многие с вами с самого начала – больше двадцати лет. Как по мне, это о многом говорит. Что до остального… Так это меня совсем не касается.

– Интересно, интересно. – В глазах Серпала заплясали озорные чертики. – И что же такое вы понимаете под «остальным»?

Я замялась, понимая, что ступила на тонкий лед, но, взглянув прямо в глаза шефу, неожиданно решилась и выпалила:

– Мне кажется, вы не очень счастливый человек.

– Что?! – Петров изобразил удивление довольно натурально. Хотя, как знать, может, и впрямь не прикидывается. – Это я-то? Тот, кто достиг вершины мира? Тот, кто может позволить себе все: любое путешествие, любую вещь, любую женщину! Или вы про простое семейное счастье? – Мужчина растянул губы в притворной улыбке. – Ну да, ну да, вполне в женском духе. Стакан воды некому подать и все такое, да?

Я поморщилась.