Чайник давно уже вскипел, предупредительно щёлкнув, а я всё стояла и думала. Этой ночью он был действительно нежен. Не так, как в прошлый раз. Просто восхитительно! Как точно и тщательно он предугадывал малейшее моё желание, как распалял, как ласково, почти любя касался моего тела…

Вздрогнув, сердито фыркнула. Вот ещё! Сделал дело и сбежал. Тоже мне, рыцарь, япона мать.

Кофе казался горьким и кислым, сахар его не спасал. Нужно бы, по-хорошему, вылить его в раковину, но взбодриться всё же хотелось.

Делая глоток за глотком, всё ждала чего-то.

Мне не верилось, что он вот так оставил меня. И его слова: я всегда буду нежен с тобой. Это можно считать признанием? Или как? Он таким образом дал мне понять, кто же скрывался под той проклятой маской? И почему сейчас меня это не волнует? Почему вчера я дрожала от страха, а теперь… Нет, он дал мне слово. И прошлая ночь отличное доказательство его правдивости.

Что-то заскрипело. Хруст замка, и входная дверь со скрипом открылась. Замерев от ужаса, не сразу решилась выглянуть в коридор.

Сергей.

На сердце сразу отлегло. Мне вдруг стало так легко и весело, что я привстала на цыпочки и улыбнулась. Мужчина наткнулся холодным взглядом на моё лицо и неожиданно улыбнулся в ответ.

– Я думала, ты ушёл. Опять. Смылся в кусты от ответственности.

– Я ещё себя контролирую, чтобы беспокоиться и об этом… – рывками расшнуровывал высокие ботинки. – Нет, просто вспомнил тот прелестный аромат горелых яиц и решил, что хочу на завтрак что-то более съедобное.

– Да? – играючи подошла к нему и неожиданно для самой себя поцеловала его в холодную щеку. – И что ты взял?

Взгляд пронзительно-голубых глаз заметно потеплел. Я едва сдерживала улыбку и своё желание вновь попробовать его губы на вкус. Ведь тогда будет совсем не до завтрака.

Нет. Я ошиблась. Это не он был в клубе. Точно не он. Я его спутала с кем-то. Разве может… такой человек быть нежным и ласковым? Заботливым и внимательным? Разве может его привлекать обычное и заурядное?

Нет.

Всё-таки я дура. И это не лечится.

Может, это сработал инстинкт самосохранения? Ну, чтобы не вестись на такого замечательного и сексапильного типа, представила его монстром. Нарисовала себе стоп-сигнал и вчера со всей дури его дёрнула.

– Не знаю. Что было поблизости, то и взял. Кажется, это была бургерная.

– Бургеры? – заглянула в пакет. – Странный выбор.

Сергей выпрямился и ехидно поджал губы. Я пожала плечами и, забрав у него пакет, направилась на кухню. Оставила его на столе и достала тарелки.

– Ты что будешь? Чай? Кофе?

Мужчина уверенно подпирал косяк, слишком внимательно разглядывая меня.

– Что? На мне картин нет…

– Да вижу, что нет. Просто ночью ты выглядишь совсем по-другому.

Обернулась и серьёзно взглянула на Сергея: это он к чему сейчас? И почему его лицо сейчас такое странное?

– Это как же? У меня что рога появляются? Или хвост отрастает?

– Ночью ты более… беззащитная.

– А днём что? Терминатор в юбке?

– Скорее, заноза.

Я грохнула тарелками об стол. Заноза? Он что этим сказать хочет?

– Да? А я вот всё думаю о твоих словах… – подошла к Сергею и посмотрела прямо ему в глаза.

– Каких? – повеяло знакомым холодом.

– О том, что ты будешь всегда со мной нежен. Это можно считать признанием?

– В чём?

– Тогда в клубе… – я взяла Сергея за футболку и притянула к себе. Теперь перед глазами была его шея. – Фотография, а на ней небольшой кусочек татуировки. И знаешь, я такую уже видела кое у кого.

Сергей обнял меня и жарко спросил:

– У кого же?

– У тебя.

– И чего ты хочешь? Признания? – голос мужчины был слишком ровным и спокойным.

Я нахмурилась. Никакой реакции, словно мы о погоде говорим! Он такой непрошибаемый или только хочет казаться?

– Не знаю. Правды хочу.

– Вчера ты её услышала, больше мне сказать нечего.

– Ты уходишь от ответа.

– Нет, не ухожу. А тебе советую подумать: стоит ли задавать вопросы, на которые не готова услышать ответы, особенно правдивые?

– Типа «не лезь не в своё дело»?

– Типа «не порть такое замечательное утро»… – контрольный поцелуй в макушку.

Можно было бы успокоиться и забыть обо всём. Но внутри что-то прямо-таки зудело и требовало ясности. Мне хочется верить ему, но как быть с сомнениями? Или я действительно сама себя накручиваю только лишь потому, что он мне нравится? Пытаюсь себя обезопасить?

– И чем же оно замечательно?

Руки Сергея скользнули вниз по моей спине. Он склонился, чтобы посмотреть мне прямо в глаза:

– Тем, что мы сейчас с тобой вот здесь стоим и можем делать, что захочется.

Внутри всё ухнуло так, словно я сорвалась в шахту лифта. Сдержанно облизнувшись, чуть не расплылась в довольной улыбке.

Нет, всё верно. Я нарисовала монстра, потому что хотела его таким видеть. После рассказа Маши другой картинки в голове и не могло быть. Что мешает Сергею сказать правду? Так ли она меня поразит?

Мысль, что со мной он совсем другой приятно грела душу.

– А что мешает делать тебе это с другими? То, что ты хочешь? – обвила руками шею мужчины и прижалась лбом к его горячему плечу.

– Другие не ты…

Футболка неумолимо поползла вверх, я замерла, наслаждаясь каждым касанием. Почему я сейчас снова готова на всё? Он опять в моей голове…

– Я чем-то отличаюсь?

Ох, этот фейерверк мыслей и ощущений превращает меня в амёбу. Просто дурею от его присутствия.

– Ты настоящая…

Поцелуй вышел смазанным, но он не стал от этого менее нежным или чувственным. Это было похоже на знакомство, словно и не было этого месяца, двух страстных ночей и страшного, самого жуткого вечера в моей жизни.

Сейчас мы просто есть. Я – это я, он – это он. Нет никаких масок и ограничений, стереотипов и прочей шелухи. Два человека, которых манит и тянет друг к другу. Стоит ли сопротивляться?

– А ты нет? Ты – ненастоящий?

– С тобой можно…

– … быть настоящим? – мой хриплый шёпот заставил его улыбнуться, когда я всё же нашла силы оторваться от его губ.

– Быть нормальным, обычным.

Я хотела спросить что-то ещё, но в голове резко стало пусто, когда меня взяла оторопь от его нежных, ласковых прикосновений. Просто изучал моё тело, а я таяла от этих прохладных, чувственных прикосновений. Словно и не было ничего до этого. Словно… Словно он видит меня в первый раз.

Было немножко смущения и стыда в моих глазах, но не столько, чтобы вызвать надоедливый румянец. Тело – это всего лишь тело, каким бы оно ни было. Наши возможности очень ограничены, нельзя создать что-то из ничего.

Да, я не красавица. Тощий подросток переросток. Можно сказать так. Худая, нескладная, но очень обаятельная. Природа поскупилась на фигуру, оказавшись жадной заразой, но зато расщедрилась на мозги, харизму и юмор. Даже не знаю, что из этого люблю больше.

Приходится быть живчиком, бойкой, напористой, иначе жизнь была бы совсем скучной.

Но с этим нахальным, наглым и опасным типом адреналин подпрыгивает до небес. И меня уже не волнуют собственные комплексы. Наверное, он прав. Я действительно заноза.

– Ты не хочешь делать… все эти вещи со мной?

Взгляд Сергея стал таким холодным, что аж до дрожи проняло. Но успокаивающее поглаживание его ещё прохладных рук немного успокоило.

– Ты этого хочешь?

– Нет, точно не хочу.

– Зачем тогда спрашиваешь?

Чувство подвоха меня не покидало. Где-то он темнит. Пусть мозги работают вполсилы, пусть я думаю сейчас совсем не об этом, а о том, как бы сделать это утро более замечательным, чем оно есть, но ощущение какой-то недоговорённости никак не хотело меня отпускать.

– Кажется, я тебе пообещал…

Нежное, но такое терпкое и жгучее касание выбило последние мысли из головы. Словно своей лаской он обнажал все мои желания, до самых потаённых и глубоких. Пробирал до костей.

Выдохнув, запрокинула голову. Плавно провёл рукой по моей спине, словно струны перебирает, и тело уже отзывается невероятным желанием. Хватаясь за руки Сергея, пыталась устоять на ногах и просто не завалиться на пол. В последнее время это становится дурной привычкой.

Уже вовсю запустив руки под мою футболку, он толкал меня куда-то назад. Наше хриплое дыхание выдавало желание продолжить бурную ночь уже здесь, на кухне.

И вот теперь я жадно и любопытно исследовала то, что было скрыто его немного мешковатой футболкой. Нежно ведя пальцами вверх по его груди, ловила быстрые и случайные поцелуи.

Мы так торопились, что чуть не промахивались, желая поскорее найти точку опоры. Ею послужила жёсткая кухонная столешница. Ловко усадив меня на неё, Сергей перестал сдерживаться.

Есть такая волна, гигантская, разрушительная. Волна-убийца. Цунами. Она сметает всё на своём пути. Вот и меня накрыло цунами: эмоциональное, чувственное и страстное. Я хваталась, цеплялась изо всех сил за мужчину, боясь, что меня сейчас утянет на дно.

Жаркие, опаляющие поцелуи заставляли всё краснеть и краснеть. Задыхаясь, изо всех сил держалась за его шею, запуская пальцы выше, наслаждаясь жёсткой колкостью волос. Ловила его губы, жадно подставляя лицо, и хрипло стонала, чувствуя, как становится нечем дышать.

Сергей плюнул на жалкие попытки сохранить остатки приличия. Моя, а затем его футболка быстро очутились на полу. Припав губами к моей шее, мужчина начал бойко опускаться вниз. Едва не впившись зубами в мою грудь, вырвал уже не просто хриплый, а надсадный стон. Грубость сменилась нежностью, заставив меня вспыхнуть с новой силой. Теперь он никуда не торопился, уделяя внимание каждому миллиметру моей кожи.

Я упиралась руками то в шкаф, то в столешницу, пытаясь не завалиться на спину. Получалось плохо.

Едва не рухнув назад, вздохнула от облегчения, когда не почувствовала этих жгучих губ на своей груди. Но передышка была недолгой.

Острое, тянущее чувство длилось недолго. Выдохнув, захлебнулась стоном, беспомощно поджимая пальцы ног. Вдох. Выдох. Снова вдох.

Плавные толчки были мощными и ошеломляющими. Зажмурившись, наслаждалась этой немного болезненной заполненностью. С каждым движением удовольствие становилось всё сильнее и сильнее. Лицо пылало от жара.

Прерывисто дыша, хотела лишь одного, чтобы это продлилось как можно дольше. Кусала губы, жмурилась и нетерпеливо царапала холодную каменную столешницу.

Горячие мужские руки с силой вцепились сзади в мою шею. Притянув меня к себе, Сергей жадно впился в мои губы. Секунда, две… Чуть шершавые ладони вызвали дрожь, спускаясь от шеи вниз. Вот коснулись бёдер.

Он с лёгкостью оторвал меня от столешницы и одним резким толчком довёл меня до безумия. Грязно выругавшись, я с трудом разлепила глаза от сладкой неги и яростно посмотрела на мужчину. Тот же был доволен произведённым эффектом.

Не хочет же он?

Что?

Нет…

Ни за что…

Ох, чёрт…

Твою же мать!

***

Телефонный звонок был совсем не вовремя. Утерев губы салфеткой, потянулась за мобильником.

– Серёга, это твой, – я многозначительно посмотрела на мужчину. – Твой звонит.

– Фа… – толком не прожевав, махнул рукой.

– Что? Мне ответить?

– Ухум.

Смахнув пальцем по экрану смартфона, поднесла его к уху.

– Да.

Тишина.

– Я слушаю, говорите. Сергей… он… – увидев, как мужчина, перепачкавшись кетчупом, пытался не подавиться, не выдержала и хихикнула. – Он сейчас занят немного.

Тишина и странный, непонятный звук. То ли всхлип, то ли стон.

– Говорите! Алло?

Короткие гудки.

Пожала плечами и положила телефон на стол. Сергей, наконец, прожевал и придвинул мобильник к себе. Увидев номер мобильного звонившего, сильно изменился в лице.

– Что? Что-то не так?

– Нет… – мужчина хмуро вытирал руки. – Всё так.

– Угу, я вижу, что всё так. Я помешала?

– Нет, просто… просто назойливая муха.

– Это выше рангом «занозы»?

– Это совсем из другой оперы, – Сергей, сунув телефон в карман, встал из-за стола и направился в спальню. – Даже в голову не бери.

Уныло дожёвывая картофель фри, смотрела, как он уходит. Хлопок балконной двери: курить пошёл. Опять. Нервное у него, что ли?

Запив всё чаем, смахнула в руку крошки со стола.

Странно.

У него этот номер даже не под именем, а так. И он прекрасно знал, кто звонил. Что же тогда не так? Сам звонок? Или то, что я на него ответила?

А цифры-то были знакомые.

Достала свой мобильный и набрала по памяти те три цифры после кода телеоператора, что успела запомнить.

На экране сразу высветилось имя. Этот номер был у меня в контактах. Сжав зубы, нажала на кнопку и стёрла набранный номер.

Значит, назойливая муха, да?

А я из другой оперы?

Едва удержалась, чтобы не ткнуть пальцем на контакт и не начать вызов.

Она заплакала, узнав мой голос. Слышала всё. И поняла.

Ирка.