0.1

– Натурой? – переспросила, ощущая, как меня начинает потряхивать от неприличного возбуждения. «Конечно, теперь я свободная женщина. И могу?.. Могу ведь, верно?»

– Да, Шапочка.

Незнакомец подошел еще ближе, буквально прижимая меня к дереву массивным накачанным телом. Он наклонил голову и втянул носом воздух, разом меняясь в лице.

Сквозь мужественные красивые черты проступило что-то звериное. Рука охотника взметнулась вверх, стиснула подбородок, заставляя посмотреть в глаза, сияющие изумрудным пламенем.

– Я чую, как ты течешь от меня, – выдохнул он практически в мои губы.

Его резкое вторжение без спроса в мое личное пространство ни чуточки не возмутило, наоборот, я словно бы ждала, когда он сделает первый шаг, заинтригованная его напористыми действиями.

Мамочки! Эта дикость и правда меня заводила. Может свою роль сыграл адреналин от встречи с волком, или близость природы, но я вдруг поняла, что охотник-мужлан очень даже прав. В трусиках было, как никогда, мокро, заострившиеся соски натянули свитерок под пуховиком, к низу животу прилила кровь, томительно взывая к исполнению горячего замысла. Облизнула губы, не в силах сопротивляться влечению, поймав потемневший взгляд изумрудных радужек.

Охотник быстро наклонился и лизнул меня, обводя нижнюю губу влажным языком.

От этого действия я застонала, испугавшись звука собственного голоса. «Агата! Да что с тобой происходит? Неужели ты готова вот так отдаться первому встречному?» Но тело жило собственной жизнью, руки сами рванули молнию пуховика, бросая его в снег вместе со свитером и бесполезной шапкой, а потом ладони устремились к мужскому телу, жадно ощупывая мускулистый живот, сильную спину. Жарко. Как же жарко!

Все внутри звенело от примитивной дикости происходящего, я ловила ртом чужие жесткие губы, вздрогнув, когда его ладони вдруг накрыли мою грудь, еще скрытую лифчиком.

Со звериным рыком он рванул лиф, застежки не выдержали, мгновенно лопнув, крючки отлетели куда-то в сугроб, я на секунду отрезвела, давая себе шанс остановить это безумие, но в решительных изумрудах, с жадностью изучающих сейчас мою грудь, не было и намека на то, что мужчина может отступить.

– Без защиты не буду! – из последних сил выдохнула я.

На что охотник только медленно улыбнулся и полез в карман штанов, выудив оттуда знакомый фольгированный квадратик. Я сглотнула. По сути, своим заявлением я уже дала карт-бланш на любые действия эротического характера.

– Да не дрожи ты, мелкая. Сейчас утолю твой голод.

Одним быстрым движением блондин стянул штаны, заодно и тяжелые сапоги, которые тут же полетели в сугроб. Остался стоять в снегу босиком, но его этот факт совершенно не смущал.

А я… смотрела на него пониже пупка, офигевая от ближайших открывающихся перспектив. Красивый крупный член, гораздо внушительнее того, что мне доводилось видеть прежде, уверенно стоял, направленный на меня. На яркой, подрагивающей от нетерпения, розовой головке блестела прозрачная капля смазки, сам ствол обвили напрягшиеся вены, создавая притягательный рельеф.

Охотник натягивал презерватив, и все это время я не могла оторвать от члена взгляд. «Сантиметров двадцать? Может больше?» Я нерешительно придвинулась к нему, но охотник не дал этого сделать.

– Дай попробовать тебя на вкус, – рыкнул он, и звук его голоса заставил меня вздрогнуть от нетерпения.

Он повернул меня к себе спиной, быстро спустил мои штаны, вместе с насквозь мокрыми трусиками, и надавил на поясницу ладонью, заставляя выпятить попку. В следующий миг я ощутила горячий язык на промежности. Слизав смазку, он обвел горошинку клитора, две сильные ладони развели ягодицы в стороны, жестким хозяйским жестом, а я всхлипнула от накатившей слабости в коленях.

– Сладкая, – прошептал он внизу, а потом обрушился градом чувственных движений, не оставив мне и шанса на возражения.

Я бы просто не смогла отказаться. Ощущая, как слегка шершавый влажный язык скользит по складочкам, я сходила с ума от нетерпения. Все то животное во мне, что прежде спало и пряталось за маской цивилизованности, бесстыдно вылезло наружу, заставляя забыть обо всем. О том, что я направлялась к бабушке с пирожками и корзинкой, где-то сиротливо валявшейся на тропе, о лесном холоде, от которого недавно сводило пальцы, а теперь его будто и не стало вовсе, о правилах приличия и собственной неприступности. Он пил меня, продолжая ласкать, а после нагло проник языком внутрь, имитируя половой акт.

Вперед-назад, потом чуть глубже и снова назад. Я вцепилась в ствол дерева, стараясь не упасть, только постанывала от резких движений языком внутри себя. Блондин на миг оторвался, распрямился, а потом я почувствовала горячий палец, заменивший язык.

Теперь он склонился над моим ухом, вдыхая запах волос, пробуя на вкус мою кожу.

– Знала бы ты, как долго я тебя ждал, – проговорил мне прямо в ухо, но я едва ли понимала смысл слов, растворяясь в его движениях.

Одна из ладоней провела по груди, взвешивая на ладони, и теребя пальцем чувствительный сосок, и внизу добавился еще один палец, и проникновения стали жестче и смелее.

– Жаль ты меня не дождалась, – вдруг рыкнул охотник, убирая пальцы и поворачивая одним рывком к себе лицом. Он наклонился, стянул с меня сапоги и джинсы. – Не волнуйся, твои ножки не коснутся снега.

0.2

Мужчина не соврал. Пока я ошарашенно хлопала глазами, думая, где мы могли прежде встречаться, и почему это я его «не дождалась», мои ягодицы подхватили, а член уперся прямиком куда надо, заставив задохнуться от нахлынувших ощущений. Почему так жарко? Отчего сердце отбивает чечетку, когда он вот так тесно прижимает к себе?

Пока соображала, горячие губы накрыли мой рот. Язык, слегка солоноватый, раздвинул губы, находя мой. Я ответила. Жарко. Вот-вот сгорю.

Проникновение вышло грубым, резким. Из-за обилия смазки член легко скользнул внутрь, заполнив меня на всю длину.

– Ай! – протестующе вскрикнула я, пытаясь оттолкнуть мужлана, но он лишь сильнее прижал к дереву, совершая еще один рывок. Ладони уперлись в горячую могучую грудь незнакомца. Он замер, покрывая мое лицо нежными мягкими поцелуями.

– Прости, Шапочка, наверное, я великоват для такой малышки. Постараюсь быть нежнее.

Удивленно распахнув глаза, почувствовала, как он медленно начинает двигаться внутри, максимально сдерживаясь. Я это видела: на руках мужчины вздулись вены, на шее билась жилка, несмотря на поцелуи, челюсть напряжена. И мне вдруг стало так хорошо. Было приятно, что он способен на сдержанность и нежность в отношении женщины, которую видит впервые. Давно никто не относился ко мне так.

Но… не такого секса я ожидала, когда соглашалась. Все ж, пусть он и был крупным, но хотелось совсем иного. Глубоких, грубоватых размеренных движений, способных напомнить мне о том, как все должно быть между мужчиной и женщиной.

– Можешь… быть смелее, спаситель, – сказала, пряча взгляд от радужек цвета молодой хвои.

Стало как-то неловко. Я призналась ему в том, что хочу погорячее? Какому-то незнакомцу?

Но охотника ни чуточки не смутило мое признание, совсем наоборот, он с рыком наклонился к моей шее и начал… лизать ее? Дикая первобытная ласка отозвалась внизу живота вместе с чувствительным толчком. Потом еще и еще.

Потом язык заменили зубы, легкие покусывания он тут же зализывал и снова кусал. Наверняка, потом останутся засосы, но мне было плевать. Этот огромный мужчина постепенно наращивал скорость, и, в итоге, я обхватила его талию ногами поудобнее, надавила пяткой на мужскую ягодицу, с удовольствием впиваясь ноготками в его плечи. Это мотивировало охотника начать вбиваться в меня сильнее, с каким-то диким остервенением, словно он изголодался по женщинам, и у него не было секса очень давно.

Спина терлась о сосновую кору, но я вообще не ощущала никакой боли, только концентрированную потребность в диких ласках незнакомца. Наслаждение достигло пика, и я зашлась в судорогах оргазма. Но он не собирался останавливаться, продолжая входить жесткими размашистыми движениями на всю длину, от чего я вскрикнула и снова кончила.

А когда осознала себя, меня уже заботливо одевали: посадив на теплые колени, осторожно всовывали ножки в штанины.

– Вот так, Шапочка, все хорошо, – заботливо мурлыкал огромный мужик, не скрывая довольной улыбки. – Я же говорил, твои ступни не коснуться снега.

Мужчина критически осмотрел мои кроссовки, подбитые синтетическим ворсом.

– Хм-м, эти городские сапоги не лучшая обувь в наших лесах, то ли дело унты из оленьего меха, они сохраняют тепло гораздо лучше.

Потом на меня напялили свитер. В это время я уже начала снова ощущать холод. Трескучий мороз никуда не делся. Оказывается, просто от возбуждения моя кровь устроила в сосудах жаркий марафон.

– Почему? – сонно спросила я, зевнув.

Секс и переживания отняли все моральные и физические силы.

– Что, милая? – он поднялся, продолжая держать меня на руках.

Как был нагишом, так и проследовал к тропе, подхватив мою корзинку.

– Почему называл меня Красной Шапочкой? – снова зевнула, привалившись к теплой груди.

– Потому что это ты… Наша маленькая Шапочка, которую мы давно ждали.

Удивившись его ответу, я тем не менее позорно ускользнула в долгожданный сон, окончательно обессилев. Под мерное покачивание чужих шагов не заметила, как провалилась в темноту, которую потом сменило недовольное ворчание.

– Ты что с моей внучкой сделал, паршивец? – бормотал кто-то, не скрывая своего гнева. – Напугал до полусмерти, а потом… Это никуда не годится, Борислав!

Кажется, охотник что-то ответил, но я ничего не разобрала. В нос ударил травяной дух.

– Выпей девочка, заморозил тебя, негодяй. Простуда уже закрепилась в теле, от того и спать хочется. Надо выгнать ее. С моим отваром за пару часов в себя придешь, Агатка. Пей.

Я послушно разомкнула губы, язык обжег горячий взвар. От неожиданности и глаза раскрыла, глядя на совсем нестарую женщину, сидящую на кровати рядом со мной. На вид ей было около сорока лет. Моложавая, с прямой спиной, и двумя длинными белыми косами, она неуловимо походила на мою мать. Только выражение на ее серьезном лице, совсем не вязалось с привычной маминой легкомысленностью.

– Бабушка Ведана? – ошарашенно выдала я, глотая травяной чай.

Сомнительно, что за пару часов он поднимет меня на ноги, но хлебнуть горяченького было приятно.

– Она самая. А ты, я смотрю, успела с волками познакомиться?

– Ага, – привстала, отдавая ей глиняную чашку. – Только почему с «волками», одного видела, жуткий такой, страшный и белый как снег.

– Одного, говоришь? – прищурилась бабка. – Ох, негодяи…