7. Роман. Рома, извини.

Это было круче любой пощёчины. И даже удара по причинному месту. В разы больнее, а, главное, обиднее. Как это "ничего не помню"?

Минуту назад от ярости он готов был разорвать её на клочки. Что эта девка вообще себе позволяет? Серёжка ему пойдёт… Да она вообще знает, с кем разговаривает? Перед ним в суде пасуют лучшие юристы страны…

Полегче, Рома. Не знает. И это хорошо.

"Ваш кабинет там, Роман Александрович". И это после всего, что было… Стерва. Наглая, дерзкая стерва. Зыркает своими глазищами, как будто из арбалета палит. Каждый взгляд, как раскалённый железный болт в сердце.

Никто не имеет права с ним так обращаться. Тем более, женщина. Наказать. Прямо здесь, у стенки. В одну руку оба её запястья. Завести за голову, пусть подёргается немного, всё равно никуда не денется… Другой сорвать на фиг эту лёгкую блузку, юбку, что ещё там на ней надето… Чтобы пуговицы по всему кабинету… Губы эти вишнёвые искусать в кровь, язык по самые гланды… Чтобы задохнулась на фиг, открылась, ответила… Коленкой ноги раздвинуть, рукой там попробовать а потом отыметь так, чтобы визжала… Чтобы неделю потом ходить не могла… Пусть постонет хорошенько, спину поцарапает, подёргается в сладких конвульсиях. И в глаза в это время смотреть… Видеть, как зарождается страсть, как зрачки расширяются от желания, потом затягиваются поволокой, как губы на пике наслаждения жадно хватают воздух и шепчут твоё имя… Как тогда…

И тут, как ушат ледяной воды на голову… "Простите, если чем-то обидела, но я не помню. Обращайтесь ко мне на "вы" и по имени-отчеству". Королева снежная, блин… Охренеть. Лучшую ночь в его жизни она не помнит… А ведь казалась такой искренней, настоящей. Вот что с людьми делает алкоголь. В общем, как в той песне "Рома, извини".

Может, врёт? Уязвить побольнее хочет? В принципе, не исключено. Хотя, нелогично. Он был уверен, что им обоим тогда понравилось. Но сегодня невооружённым глазом видно, что ей всё это неприятно. Вон какая красная стоит. И шипит, как рассерженная кошка.

Или другой вариант. У неё кто-то есть. Просто с мужиком своим поссорилась, гульнула в ту ночь хорошенько, а тут Рома так удачно на пути попался. Теперь жалеет… И боится, что он всем вокруг разболтает, хвалиться начнёт… Вот дурак, как же сразу не допёр?

Роман, рвано дыша, нехотя, отпустил её запястья. Заглянул в глаза напротив. Ореховые, в золотистую крапинку. Взгляд, как у оленёнка Бемби, а пронзает насквозь, как дамасская сталь. Красивая, зараза. И запах этот… Чувственный, женственный. Ири́с, магнолия и что-то ещё абсолютно волшебное… Только её… Поплыл ты, Рома… Так нельзя…

Да пошла она… Тоже мне, богиня выискалась… Ещё из-за каждой бабы свои драгоценные нервы тратить…

Ты взрослый, умный, самодостаточный мужик. Внешностью бог не обидел. Обеспеченный, что немало важно. Щёлкни пальцами, покажи пачку зелёных бумажек и любая будет твоя. И эта тоже. Ведь не сама же она купила такие дорогущие серёжки? Все бабы одинаковые. Каждая имеет свою цену. Кто-то дешевле, кто-то дороже. Только это как в магазин сходить, положить понравившийся товар в корзинку и расплатиться на кассе. Любовь за деньги. Нечестно прежде всего по отношению к себе.

В жизни отпетого циника, известного адвоката Романа Литвина, было огромное количество женщин. Только всё не то. Мимо. Насти, Даши, Вари, Алисы и Вероники мелькали, как сказочные фигуры на детской карусели, появляясь и исчезая без следа. Уже через две недели Роману становилось скучно, через месяц девушка начинала раздражать, через два появлялась новая.

Устал. Хотелось, чтобы видели не крупные счета в банке, квартиру в престижном районе и дорогую машину с водителем, а его самого. Принимали такого, как есть, не выдуманного, а живого, со всеми достоинствами и недостатками.

На одну ночь ему показалось, что он нашёл её, равную ему по силе духа и интеллекту. Ту, с которой хочется засыпа́ть и просыпаться, с кем можно быть собой настоящим, без годами выращенной непробиваемой брони, любящим и беззащитным… А она, оказывается, просто была пьяна и ничего не помнит… Да ещё и, скорее всего, не свободна.

Что-то слишком много обломов с вами, Ксения Сергеевна… Хватит. Сдулся. Роман устало вздохнул, отвёл глаза и сделал шаг назад, давая ей возможность уйти. Но она молча стояла у стенки и сверлила его ненавидящим взглядом.

Мужчина нашарил в кармане пресловутую серёжку. Вынул, задумчиво повертел в руке. Да ну и фиг с ней… Не хочет – не надо. Он аккуратно взял ладонь Ксении в свою, вложил туда украшение. Другой рукой сомкнул её пальцы. Глядя в глаза, зафиксировал жест, слегка сжимая прохладную кисть.

Лети, птичка! К своему рогатому долбодятлу. Отчитайся, что украшение на месте. А Роман просто сделает то, о чём просил Юра и свалит в закат. Ни к чему эти американские горки. Никаких нервов не хватит.

Рома повернулся к выходу и взялся за ручку двери. Кинул прощальный взгляд на Ксению. Она стояла, привалившись спиной к стене, как будто не держали ноги. Правая ладонь прикрывала глаза, левая крепко сжимала серёжку. Опустила руку и устало посмотрела на него золотистым взором. Во взгляде больше не было ненависти. Глубоко вдохнула, собираясь духом. Её голос зазвучал глухо, как будто из другого измерения:

– Рома, извини меня, пожалуйста. И за деньги тоже. Мне, правда, очень стыдно.

Литвин выдержал драматическую паузу и с тихим достоинством ответил:

– Вы тоже простите меня, Ксения Сергеевна. Не знаю, что на меня нашло. Я никому ничего не скажу. И больше вас не побеспокою…

8. Роман. Вопросы, вопросы…

Ну, и что это было? Благодарность? Раскаянье? Что ж, девушка не безнадёжна. Только ты ведь не этого хотел… Ну, да ладно. Поздно уже. Слово не воробей. Обещал не приставать. Иди работай, значит. Худой мир лучше доброй ссоры.

В юридическом отделе кроме Романа числилось ещё два сотрудника. Молоденькая девочка в очках – Вика и высокий парень, который представился как Дмитрий Викторович. При галстуке и костюме в тридцатиградусную жару. Видимо, блюдёт свой высокий статус больничного юрисконсульта.

Чтобы не вызывать подозрений, Роман забрал у него судебные иски и погрузился в изучение. В принципе, ничего сложного. Перспективы хорошие. А сейчас нужно заняться тем, ради чего его позвал Юра.

Зашёл в отдел кадров. Забрал личное дело Астаховой. Тоненькое, всего шесть листов. Паспорт, СНИЛС, ИНН, диплом, анкета с фотографией и приказ о приёме на работу. Маловато будет.

Всё документы новенькие, выданы примерно в одно время, две недели назад. Только диплом старый. Но с теми же данными. В анкете пишет, что разведена, два сына. А почему нет ни свидетельства о расторжении брака, ни свидетельств о рождении детей? Непорядок. На неё и накопать что-либо сложно, потому что недавно фамилию сменила. Надо кадровиков потрясти. Пусть хотя бы детские свидетельства добудут. Там в све́дениях о родителях старая фамилия должна быть. Может, мужа попробовать пробить?

Что ещё можно выудить из тех скудных данных, что имеются в наличии? В июле ей 36 исполнится. Место рождения – Саратовская область, город Баланов. Интересно. Это как раз та Тмутаракань, куда он недавно ездил. Кстати, надо позвонить этому Тихонову. Может, созрел уже на сделку.

Та-а-ак… Прописка. Тоже свежая. Москва, улица Большая Ордынка… Ни фига себе… Это сколько же там квартиры стоят? Проверить на кого эти хоромы зарегистрированы. Вот тебе и скромная секретарша…

Стопудово, хахаль у неё супер обеспеченный. И эта дама имеет наглость от него погуливать… Слабоумие и отвага… Как бы и тебе, Рома, рикошетом не прилетело. Зачем это нужно? Мало, что ли свободных девушек? Без мужей, детей и влиятельных любовников в анамнезе? Плюнь и разотри. У неё же на лбу большими неоновыми буквами светится слово "Проблема". И вопросов по ней больше, чем ответов.

Так, надо ребят своих озадачить. Пусть квартиру пробьют. И, может, по ИНН что-нибудь узна́ют. Роман взял телефон и осмотрелся вокруг. Нет. В кабинете разговаривать нельзя. Девочка глазки строит, а у мальчика ушки на макушке. Конкуренцию чует.

Рома лениво улыбнулся. Твоя козырная должность мне снится в страшном сне, Димочка. Дел невпроворот, а зарплата – кот наплакал. Плавали, знаем. После института несколько лет в полиции работал. Так что, здесь на всё про всё неделя, максимум. Разберу по косточкам эту Астахову и ты по-прежнему будешь местным королём.

Роман пошёл искать тихое место, где можно спокойно поговорить по телефону. Дверь в актовый зал была приоткрыта и в помещении никого не было. То, что надо. Мужчина достал мобильник.

– Витя, здравствуй. А пробей-ка мне по базе Росреестра адресок. Москва, Большая Ордынка дом 68, квартира 17. Нужен владелец. Чем быстрее, тем лучше.

Роман отключился и уселся на стул у двери дожидаться обратного звонка. Чтобы убить время полистал новостную ленту.

Массивная дверь открылась и загородила собой стул, на котором он сидел. Ксению Роман не увидел, а скорее почувствовал. Узнал по запаху. Вполголоса разговаривая по телефону, она медленно прошла мимо и остановилась у окна, повернувшись спиной. Что же у неё за духи такие? Хочется бросить всё и лететь вслед. Как бабочка к огню.

– Ирка, если я ещё раз так напьюсь, глаз с меня не спускай. Чего ржёшь? Я абсолютно серьёзно. Хватай за шкирку, засовывай в такси и тащи домой, – предупреждала кого-то Ксения.

– Так ты, вроде адекватная была, – вещал женский голос из трубки, – в клубе вела себя вполне прилично.

– Ага, адекватная… Только проснулась утром в постели с чужим мужиком, а что было ночью – не помню.

– Тихонова, ты сейчас серьёзно? Ты же у нас пай-девочка…

– Я теперь Астахова. Привыкай. И дел уже успела наворотить.

– Да какая разница! Ты лучше скажи, почему такие грандиозные новости я узнаю́ спустя две недели? Вот тебе и наша непорочная Ксюха… Кстати, мужик реально красивый был. Я б ему тоже дала… И не пойму, чего паришься? Ты теперь свободная женщина, красивая, обеспеченная. Мужчин можешь менять хоть каждый день. Это Лёха твой пусть теперь локти себе кусает.

– Вот спасибо тебе за добрые советы. Я и так себя последней шлюхой чувствую… Отдалась первому встречному… Позорище.

– Знаешь, что я тебе скажу… Всё, что приносит удовольствие незаконно, аморально, либо ведёт к ожирению. Что ты в этой жизни видела? В 19 лет замуж выскочила, в 20 Илюху родила. Потом Лёхе своему тыл прикрывала, пахала ночами, пока он проекты продвигал с переменным успехом… Хорошо, что у него получилось, выстрелило. Только юность свою ты семье отдала. Двоих детей родила. Карьеру и себе и мужу построила. А он вон как тебя приложил в итоге… Чего сейчас теряешься? Сколько той молодости у тебя осталось? Дети приедут только к школе. То есть лето можешь провести так, как нравится. Оторвись, наконец, в своё удовольствие. Хоть два месяца поживи для себя. И то, что ничего не помнишь – плохо. Надо повторить.

– Издеваешься? Да я теперь в глаза ему посмотреть не смогу. Думала, что стриптизёр, денег оставила… А он оказался братом моего нынешнего шефа… С сегодняшнего дня юристом у нас работает. Представляешь масштаб трагедии?

– Это конечно, плохо. Мужики ударов по самолюбию не прощают. Но, с другой стороны, после такого он тебя точно запомнил. Чёрный пиар тоже пиар. Поверь старой кошёлке, в ближайшее время явится за реваншем.

– Сомневаюсь. Он сегодня деньги вернул. А я его ещё раз приложила. Не сдержалась. Наглый очень.

– Ну и забей, значит. Он что, последний мужчина на Земле? Найдёшь другого. Ксюха, ты же красавица! Тебе на улице вслед оборачиваются.

– Ага. Особенно когда ранним утром без белья идёшь с засосом на шее. Я этот ужас никогда не забуду. Не нужен мне никто. Опять притираться друг к другу, вечное мозгоклюйство терпеть. Мне Тихонова на всю оставшуюся жизнь хватило.

– А кто говорит о серьёзных отношениях? Просто секс. Для здоровья полезно.