Девушка смотрела на хозяина с нескрываемым любопытством. Он был уже не молод, но его возраст как-то удивительно шел ему. Словно каждый штрих, подчеркивающий опыт прожитых лет, должен был одновременно выполнять функцию, подтверждающую статус этого человека. И в то же время словно намекал, что в данный момент это только маска солидности, необходимая хозяину, чтобы вести дела с такими же серьезными людьми. Но если он только захочет, вся эта благородная седина и легкие морщинки у глаз исчезнут без следа. Ведь глаза этого человека были одновременно и серьезные, мудрые, знающего себе цену хозяина жизни, и словно кипящие жизнью и энергией глаза молодого человека. Так ей казалось.

Их выражение словно менялось каждую секунду. Они будто гипнотизировали, завлекали, затягивали, и она замерла, словно кролик перед удавом, забыв даже подать руку в ответ.

Казалось, что секунду или две Бенедикт наслаждался ситуацией, во всяком случае, она его рассмешила, и хозяин улыбнулся, а затем постарался прийти на помощь девушке.

– Я очень рад, Инга, что вы согласились приехать сюда и выполнить мой заказ.

Она неловко кивнула, оставаясь под влиянием магии этих глаз. И только потом смогла отвести взгляд и, совершенно глупо уткнувшись взглядом в пол, скорее даже в носки спортивных туфель хозяина, протянула свою руку.

Рука мужчины была холодная, как будто он только что сам зашел с морозной улицы. От его прикосновения по коже Инги побежали мурашки, но через несколько секунд это чувство прошло. Бенедикт держал ее уверенно и в то же время мягко, словно давая понять, что хотя они пока и не знакомы, он сделает все, чтобы между ними установились как минимум дружеские, доверительные отношения.

Во всяком случае, она расценила его прикосновение именно так. Теперь холод его руки уже не чувствовался, наоборот, ей показалось, что мужчина переполнен энергией, которая каким-то образом передается ей через это прикосновение.

Совсем уж непонятно почему это испугало и смутило Ингу, и девушка постаралась освободить руку, но мужчина не отпускал. Она собралась с силами и вновь взглянула в лицо Бенедикта. В его глазах словно мерцали необыкновенные искорки, хотя, возможно, это были только отблески солнечных лучей, проникающих через стекло прозрачного потолка.

Инга почувствовала, что эта игра, мерцание, вновь завораживает ее, и она забыла о попытках освободить ладонь. Мужчина наконец слегка сжал ее, бережно, но в то же время намекая на всю ту мужскую силу, которая таилась в этом приветствии и была готова в случае необходимости вырваться наружу, чтобы в полной мере заявить о себе. Как будто нехотя Бенедикт отпустил ее таким медленным, текучим движением, словно пытался как можно дольше сохранить ощущение близости или, как минимум, намекая на такое желание.

– Еще раз подчеркну: я рад приветствовать вас у себя, фрейлейн. Надеюсь, вы не очень устали с дороги. Обед у нас несколько поздно, в пять. Такова традиция. Поэтому вы не будете возражать, если я вас попрошу принять мое приглашение и немного прогуляться по дому? О, естественно, только после того, как Александр покажет вам вашу комнату.

Он сделал небольшую паузу и совершенно откровенно окинул девушку взглядом.

– К сожалению, мы незнакомы, но, даже учитывая это маленькое путешествие, могу я надеяться, что вам хватит, скажем, сорок пять минут? Я буду ждать здесь.

И это все? Все, что он хотел сказать вместо обыкновенного приветствия? А она уже ждала чего-то необыкновенного, хотя сама не могла бы сказать чего. Инга хотела ответить что-то дерзкое или равнодушное, но, к своему удивлению, смогла только неуверенно кивнуть. Что же с ней происходит?

Она повернулась и отправилась вслед за водителем, задержавшимся у одной из арок. Перед тем, как выйти из холла, Инга неожиданно для себя самой обернулась. Бенедикт по-прежнему стоял на том же самом месте и внимательно смотрел ей вслед. Улыбка исчезла, но взгляд, теперь серьезный, был всё таким же необыкновенным. Необыкновенно внимательный, необыкновенно серьезный и необыкновенно… необыкновенный.

Весь путь по коридору она прошла словно с закрытыми глазами и пришла в себя только после настойчивого голоса Александра.

– Прошу вас, это ваша комната, заходите.

Она перешагнула порог и чуть не споткнулась о свою сумку. Тихий щелчок двери заставил обернуться, но за спиной никого не было. Александр ушел, оставив ее наедине со своими эмоциями. Очень вовремя. Инга закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Странная это была комната. Совсем без запахов.

Комната? Скорее это можно было назвать апартаментами. Гостиная с диваном, столом и огромным, чуть не в полстены, телевизионным экраном, и спальня, к которой подходило только одно определение – роскошная. Кровать с балдахином, как в кино, туалетный столик, софа, шкаф, всему этому место в музее или в самом шикарном антикварном магазине. Инга подошла и, секунду помедлив, упала на кровать, раскинув руки. Некоторое время она лежала, разглядывая вышивку балдахина, в узорах которой угадывались подозрительные сцены.

Все пространство вокруг было просто залито ярким светом, льющимся через огромные окна, выходящие в сад. И все было белым. Все, кроме мебели, необыкновенная красота которой словно манила и притягивала своей темной теплой структурой на фоне белого пространства. На секунду Инге даже показалось, что комната вокруг не существует, что если она сейчас встанет и сделает несколько шагов, то, пройдя мимо этого шкафа, погрузится в сияние и навсегда потеряется в белоснежном тумане.

Как же она будет здесь спать? "С удовольствием", – отозвался внутренний голос, – "я буду здесь наслаждаться жизнью. Я буду наслаждаться жизнью и работой". Почему-то уверенность, что работа здесь принесет ей радость, не покидала ее с того мгновения, как она перешагнула порог этого дома.

Но чего же она разлеглась? Нужно было, пожалуй, торопиться. "Интересно, какая здесь ванная?"

***

– Этот дом был построен давно, очень давно. На месте другого здания, которое уж точно стояло здесь с незапамятных времен. Здесь всегда было очень красиво, и место для Европы редкое, магическое.

Что-то в голосе Бенедикта заставило ее удивленно повернуть голову. Он говорил так, как будто был свидетелем строительства не только этого здания, что было бы странно, но и того, первого, что было бы совсем невозможно. И хотя слово "невозможно", наверно, уже было неприменимо для нее, но представить себе человека, который прожил столько лет, было сложно. Она вспомнила историю, произошедшую совсем недавно, в которой фигурировали не только обычные люди. "Может, спросить у него?" Хотя те люди тоже были необычные.

Хозяин, казалось, ждал, что она действительно задаст ему вопрос. Он словно выдержал небольшую паузу и чуть склонил голову, глядя ей прямо в глаза.

"Странный он какой-то. Немного". Инга не выдержала взгляда и отвернулась. Что-то было в этом взгляде. Ожидание и какая-то уверенность. Она сцепила пальцы рук и сделала шаг в сторону левой арки, как будто мимовольно направляясь к своей комнате.

– О, да. Вы правы, стоит уже начать осмотр. Должен сказать, что я очень люблю свой дом, и он хранит множество дорогих для меня воспоминаний. Именно поэтому некоторые места я стараюсь сохранять так, как они выглядели раньше, когда их касались хотя бы случайно руки дорогих мне людей, или происходили необыкновенные события, о которых хочется помнить. И о которых иногда стоит подумать.

Она склонила голову и прислушалась. Эта фраза прозвучала достаточно необычно. Может быть, она тоже уже стала частью истории, которая творится прямо сейчас? Коротким эпизодом, который забудут или иногда будут вспоминать, остановившись с гостями у портрета?

Бенедикт стоял, словно погруженный в свои мысли, но, заметив ее движение, снова улыбнулся.

Удивительно, но, несмотря на то, что хозяин дома словно изо всех сил старался соблюдать некую вежливую дистанцию, она чувствовала, ощущала некое притяжение, чувство, как-будто что-то внутри затаилось и только ждет сигнала, призыва, чтобы немедленно отозваться, откликнуться и потянуться в ответ.

Инга вновь отвернулась и почувствовала, как кровь прилила к щекам. Определенно, стоять так перед ним, купаясь в его взгляде, было не самым лучшим решением, и она сделала еще несколько шагов, миновала хозяина и направилась куда-то, сама еще не зная, куда они пойдут.

Бенедикт не медлил и спустя секунду уже шел рядом плавной, мягкой, спокойной походкой, задавая темп движения. Теперь ей казалось, что глупо вырываться вперед, но и отставать она не хотела. Мужчина разрешил ее сомнения, уверенно взяв под руку. Так, вдвоем, они миновали арку и направились по белоснежному коридору среди лучей яркого солнечного света, словно вырывающегося сквозь высокие окна, и простенков, где в мягких полутенях висели картины.

Картины необычные, китайских живописцев. Она совершенно забыла обо всем и переходила от одного образа к другому. Несмотря на то, что изображения находились под стеклом и вне прямых лучей света, сразу было понятно, что это подлинники. Однажды она уже посещала выставку древнекитайской живописи в Лондонском музее Виктории и Альберта. Но представить такое количество работ авторов разных эпох в личной коллекции здесь, в Германии, было просто удивительно.

Девушка остановилась перед одной из картин, на которой была изображена группа людей, отдыхающих среди деревьев за столиками среди изогнувшихся хвойных деревьев.

Ей показалось, что изображение, подобное этому, она уже когда-то видела. Хотя, может быть, не саму картину, а детали, лица изображенных людей. Она нахмурилась, все-таки удивительные бывают совпадения, невозможные.

– Хань Хуан. Выдающаяся личность своего времени. Полководец, чиновник и замечательный мастер.

Инга еще раз перевела взгляд на картину. Просто совпадение. И все-таки что-то в тоне мужчины было еле уловимое, недосказанное.

– Вы так думаете?

– Уверен! О его жизни известно многое. Давайте посмотрим другие картины.

Бенедикт вновь решительно подхватил ее под руку и увлек дальше по коридору, практически не давая останавливаться перед многочисленными картинами, и только у самой лестницы в конце коридора она смогла остановиться и рассмотреть необыкновенный пейзаж, развернутый во всю высоту стены, высокий купол вдалеке, среди веток деревьев.

– Это Го Сю. Тоже по-своему интересная личность. Но он жил в другую эпоху. И большинство его работ было утрачено. Человеческая зависть – чувство одинаково отвратительное во все времена.

Инга не выдержала.

– Вы так говорите, как будто знали этих мастеров лично.

Хозяин не ответил, пропустил ее вопрос, словно увлеченный своими мыслями.

– Это фрагмент ширмы из императорского дворца. Все остальное, к сожалению, досталось другим людям. Но это, это у меня. Красивое место, не правда ли?

Теперь Инга уже не знала, что сказать. Эта игра слов и перескакивание с темы на тему. Он явно не хотел отвечать, но почему? И еще, такая коллекция должна стоить огромных денег и охраняться не хуже самых знаменитых музеев, а ее приглашают сюда практически с улицы.

– Идемте дальше. Здесь, в этом крыле, кроме гостевых комнат ничего больше нет. Мы посмотрели только часть коллекции и одно крыло дома, сейчас поднимемся наверх.

Узкая лестница с белыми каменными ступенями вывела их на второй этаж, где, в общем-то, все выглядело почти так же, как внизу. Только коридор был значительно шире, просторнее, и с одной стороны дверей было несколько. Видимо, это были жилые помещения или комнаты отдыха, или что еще может быть во дворце.

Она уже мысленно присвоила название "дворец" этому дому, ведь и второй этаж был прекрасен по-своему. По всей длине коридора в нишах между дверями стояли древнегреческие или древнеримские, здесь она уже не могла сказать точно, статуи, изображающие мужчин и женщин. Сложно было даже на секунду признаться себе, что эти статуи подлинные.

Сомневаться заставляла прекрасная сохранность и их количество. Перед одной из статуй, изображающей воина или героя, она невольно задержалась. Необычайная красота образа нарушалась только явно выделяющимся шрамом, который древний художник не захотел убрать, видимо, по просьбе заказчика, возможно, знаменитого героя или воина.