В ее настоящем звучала одна длинная, мажорная, на простейших аккордах мелодия, под переливы которой она успела превратиться из девочки в девушку, окончить с отличием школу, поступить во «второй мед», бездумно потерять девственность, а утром следующего дня потерять сознание в анатомичке, вкусить в студенческих компаниях нехитрого греха, получить диплом врача, поступить в ординатуру, выйти замуж за приличного, на семь лет старше ее человека из хорошей номенклатурной семьи, прочитать много умных и не очень книжек, забеременеть и родить сына.
Она успела многое.
Не успела только понять, в чем ее исключительность.
Уже неся в себе «новый», непрошенно родившийся в сентябре девяносто шестого мир, она стала врачом высшей категории.
В коридоре клиники на прием к ней копилась самая большая очередь; в качестве благодарности она получала от рожениц или их мужей не обязательную, но вполне заслуженную «премию».
Сын вырос, выучился и женился. Потом стал отцом и еще раз выучился. Развелся и снова женился.
В пятьдесят девять, чуть больше года назад, Маргарита Семеновна внезапно овдовела.
Горе от потери близкого человека, лучшего друга и верного спутника жизни, на время поставило на паузу «вирусный файл».
Да и лето выдалось жарким, на фоне стресса она мучилась мигренью, аритмией и скачками давления.
«Любовь земная и то, что мы принимаем за любовь в своем воображении, – две совершенно разных любови. Земная, что сад, который надо сначала высадить, а потом неустанно, как мы с тобой, возделывать.
А та, что живет только благодаря памяти, где все вариации на тему “как могло бы быть, если…” изматывающе-бесплодны, либо сотрется до плоских фактов, либо превратится в вирус, существующий по своим, не подчиняющимся разуму законам», – глядя на фото покойного мужа с чувством запоздалой на четверть века вины думала она.