1 ПриБирая

Порой бывает такое странное чувство. Будто все, произошедшее с тобой, ещё не происходило и только возможно, что оно когда-нибудь может произойти в будущем. Кажется, ещё порой, ты живёшь в обратном порядке времени. Грядущие события явственно проступают из памяти, будто бы они уже давно случились и их приход неизбежен, и при этом уже ничего из их исхода поправить нельзя.

Но это всего лишь странное чувство, похожее на чувство отчаянья или предопределенности. Где-то между тем возникает мимолетное восприятие реальности. И тогда уже возникает ещё одно странное ощущение, полной головоломки в собственных мыслях и переживаниях. В этот момент даже пришедшая реальность совсем растворяется в нагромождении толи воспоминаний, толи предположений. Шкала времени теряет деления и обозначения, даты и события приходят в произвольное независимое движение. Возникает странный причудливый образ, в котором находишься ты сама и вся твоя вселенная.

Обычно причудливость рано или поздно заканчивается, и тогда образ моего мира, моей жизни обретает отчетливые черты, в очертании Озера.

Иногда, это Озеро кажется морем, но морем у которого виден противоположный берег. Возможно, те дальние берега – это просто берега далеких или близких островов. Можно лишь догадываться, поскольку наверняка полную картину моего мира, самой выстроить уже никогда не удастся. И возможно даже бесконечный океан с бесчисленным количеством островов так и останется всего лишь одним из предположений о истинном масштабе этой моей вселенной. Я еще боюсь океана, поэтому пусть моя вселенная будет ограничена пока всего лишь одним Озером. Тем Озером, к которому я всегда стремлюсь.

Я фиксирую себя в этих границах этой приемлемой области, вижу со стороны, описываю свои действия, как писатель описывает действия своего персонажа. Слышу и запоминаю диалоги, сокрушаюсь в чувствах, хотя кому может быть точно известно про мои чувства – они лишь мои. Описывать чувства – это схоже с описанием химических процессов происходящих с организмом нереального человека, того самого персонажа литературного произведения.

Условность порой ускользает от читателя. Чем талантливей автор, тем кажется реальней персонаж. Но умный читатель всегда поймет разницу реального человека с человеком, заключённого в описании, посредством всего лишь напечатанных слов. Не стоит этим пренебрегать, читая о чем угодно и в чем угодно. Когда-нибудь придумают что-то иное, когда выбрав для прочтения то или другое произведение, нужно будет определить ещё и себя, как персонажа этого искусственного творения. Возможно технологии перевоплощения уйдут настолько далеко, что можно погрузившись в восприятие, как ранее в чтение, почувствовать полную реальность происходящего с тобой, по тем законам, что уже были заложены автором.

Дюма «Три мушкетера», а ты д'Артаньян или Миледи на выбор.

В тебе заложены характер и мотивы, есть еще закреплённые воспоминания, и еще несколько побочных для общей истории, собственный жизненный опыт спрятан до конца книги, есть небольшое поле для манёвра, но движении неумолимо по событиям и обстоятельствам. Самое поразительное, читая это читатель приходит к мысли о возможности именно сейчас прибывать и учавствовать в подобной игре чужого и своего сознания.

Возможно, ты на самом деле командир звездолета, спящего во время перелёта от одной звезды до другой, и чтобы развлечься, погружаешься полностью в другой мир. Запускаешь программу восприятия себя во «Властелине колец», и вот вы Фродо, и топаешь по бесконечному Средиземью. Или возможно, ты простой клерк в канцелярии по распределению термоядерного горючего в районе 5-го и 6-го колец Сатурна. У тебя пересменка и ты включил переживания и слезливую историю про унесённых ветром. Ты отдыхаешь, твое сознание отключились от всех инструкций по безопасности при загрузке тяжёлых космических крейсеров, от тупого шефа требующего вечной лояльности, от склок со старшими помощниками по поводу недоучета антифрикционных компонентов, от забора и списания отработанных элементов, ты это ничего не знаешь, ты пустил свое чистое сознание в другой мир. В настоящем мире ты кое-что еще помнишь из этого, но в этом ничего из реальности не существует.

А может ты все ещё на Земле, забил на свой бизнес и улегся в собственной капсуле на триста сорок восьмом этаже, погрузились в переживание XIX века от графа Толстого. Ведь все что вам нужно, это принять таблетку и подключить себя к мировой нейросети. И вот ты обрел новую личность, оставив себя настоящего лежать на полке. Ты здесь без своего опыта космоплавания или расчёта прогнозируемой выработки горнообогатительного комбината, что трудится сейчас на дне Тихого океана. Ты не знаете ничего об истории и политики Земли после того мига, в котором ты сейчас в загруженной реальности. Ты лишь воспринимаешь переживаемое тобой произведение нейронного сознания.

Классика прекрасна, сколько её можно зачитывать до дыр. Хочется всегда полновесной жизни и чего-то совсем эксклюзивного. Ну, и пожалуйста, и вот Вам, специально для Вас, глобальная нейросеть сгенерировала целую чужую жизнь на рубеже веков, облекла её самую модную в этом сезоне, самую провокационную, самую откровенную обложку.

 
В таблетке спрятана игра
И выбор только в цвете
И вот вам новая судьба
Вы за неё
Теперь в ответе.
И пыль на полках
Пыль от звезд
Что небе явственно блистают
А в толстых книгах
Лишь простор
Для чувств, которые питают
Фантазии твои
Мои
Поступки
Промыслы любви
 

2 ПриБлижение

Прошлое быстротечно, оно ускользает сразу, исчезает, размывается. Только что, я этот камешек держала в руке. И вот он упал и лежит с миллионом других таких же камушков. Волна прибоя мешает их между собой. Хочется выхватить взглядом один, что попадается на глаза, пытаешься вспомнить признаки и определения того отрезка своей жизни, чем он был тогда для меня. Что-то приходит, может быть последовательность событий и мест, но основное завешено почти непроницаемым экраном, с проекцией из сегодняшнего дня, из мига в котором сейчас находишься.

Камушки на берегу Озера.

Бросьте. Кому это интересно? Все уже давно сказано, напридуманно, напечатано и прочитано. Переписано, изданно, на все на это уже есть рецензии и критика, как восторженная, так и злобно беспощадная. Ко всему привыкшему читателю невозможно достучатся, как до бога, если он где-то там и ещё следит за нами. Но похоже и он давно уже начитался всякой нашей галиматьи, что пишут и пишут всякие авторы.

 
Кто мной ведёт
Кто сил даёт
Откуда глупое желанье
Все рассказать
Все без прикрас
Разметить разочарование
По глупым стопочкам стихов
Словами отразить мгновения
Давно уж пройденных оков
Признаний и чистосердечия
 

Озеро пугающе прекрасное. Вместилище огромной влаги и спокойствия. Нега. Мы ехали к нему на пригородной электричке. Платон всю нашу дорогу обнимал меня и нежно целовал. Я ему говорила, что не стоит этого делать. Я была похоже немного холодна, хотя мне было приятны все его приставания, этот его скучающий взгляд и его неудержимое стремление ко мне. Но это конечно, взгляд из сегодня, из сейчас. Мне нравится это вспоминать, вспоминать сейчас в первую очередь.

Я спрашиваю его.

– Нам ещё долго?

– Не очень. Совсем капелька осталась.

– Сколько, две или три остановки?

– Нет, одна станция, можно и на ней выйти, так даже на пять минут короче.

– Ну!

– Но там, на следующей, дорога интересней и приятней.

– И чем?

– Там немного леса, потом немного озера, потом опять немного леса, поле и все.

– Что все?

– Ну, все пришли. Мы на даче.

Электричка остановилась. На платформу потянулся народ. Мы сидели и смотрели, как пустеет вагон.

– Может пойдём?

– Нет, мы поедем дальше. Мы же решили.

– Это ты решил.

Я тогда наверно ухмыльнулась, может и нет. Мы поехали дальше. Он погладил мои руки и поцеловал. Я улыбнулась. Вагон был уже почти пустой.

Мы вышли на следующей платформе. И пошли в ту сторону, откуда пришла наша электричка. Мы шли одни по тропинке через лес. Она была утоптана, но иногда попадались лужи, не просохшие от последних дождей со следами от обуви людей, проходивших здесь, также, как и мы. Мы их тоже старались обойти, тогда мы задевали ветки, и порой крапива обжигала мои голые лодыжки.

– Где же озеро? Ты говорил про озеро.

– Ещё немного, там чуть дальше.

– Я уже устала.

Он на ходу полез в свой рюкзак и вытащил тот свой фотоаппарат, которым он хвастался на кануне нашей поездки.

– Я хочу тебя поснимать.

– Может сначала дойдём?

– На фоне озера ты будешь чудесно выглядеть.

– А так так, я что не чудесна?

– Ты восхитительна у меня всегда.

Я улыбнулась ему в ответ. Слова его были всегда просты и наивны. Он щелкнул и моя улыбка осталась в памяти его аппарата в виде простых последовательностей нулей и единиц. Наверно мы все, и все вокруг всего лишь подобная последовательность. Я всего лишь нули и единицы. Вот только вопрос, где эта запись, на чем она храниться и перезаписывается постоянно.

Я потом рассматривала то, первое фото, мне показалось, что оно было совсем не удачным. Теперь, тоже самое фото кажется мне просто восхитительным.

Что со мной произошло?

Что нас разделяет, те мои фотографии со мной и меня – эту, которая смотрит на них сейчас, которая посмотрит на них потом, через год или десять лет? Время? А что это неизбежность или просто расстояние между точками в какой-то пространственной пустоте. Могу ли я туда ещё вернутся или для этого нужно вернуть Землю, Солнце, и всю нашу галактику и всю вселенную? Время какой-то гадкий необратимый процесс, или безумные бесконечные расстояния. Расстояния во вселенской пустоте.

Тогда мне открылось Озеро.

Оно было не очень большим, но и не маленьким. Другой противоположный берег был прекрасно виден, но если бы там кто там находился, его лица нельзя было бы различить. Далеко. Справа и слева Озеро скрывали деревья. Мне было интересно.

– Может это река?

– Нет, просто оно вытянуто в длину.

– Зачем?

– Ну, я его не вытягивал, не знаю.

– В нем купаются?

– Конечно, здесь не очень удобный подход, а там дальше даже есть небольшой пляж. Мы туда ходим иногда с дачи.

– Мы сейчас зайдем туда?

– Туда все равно через дачный посёлок. Зайдём вещи бросим. И пойдём.

Мы шли дальше. Платон держал меня за руку, но иногда забегал вперёд и направлял на меня фотокамеру делал снимок.

– Там есть одно дерево и поляна. Так красиво и вода в озере должно быть цвета неба.

– Где?

– Вот здесь повернем, тут тропика.

Он опять отпустил мою руку и бросился вперёд, оборачиваясь и делая на ходу снимки со мной и без меня. Я шла за ним и улыбалась. Скажи мне тогда, чего он хотел, возможно это дало бы мне шанс всю обдумать, но он побежал вперёд.

– Иди сюда.

Дерево было высоким. Его извилистый ствол и ветви были действительно чудесным фоном для любой картины. И кроме этого небольшой пригорок, на котором оно стояло давал возможность увидеть озеро и тот дальний лес на другом берегу.

Я смотрела по сторонам. Платон смотрел на меня.

– Ты можешь снять платье?

– Могу, а за чем?

– Я тебя хочу поснимать такой.

– Только платье?

– Если можешь, то все остальное тоже.