Цитаты из книги «Без остановки. Автобиография»

С архитектурной точки зрения Берлин был сущим кошмаром, но утешало то, что улицы были идеально чистыми и украшены километрами кадок с ухоженной геранью.

Всего за одну ночь из-под земли могли появиться очень странные вещи: дедушкин табак, кирказон, россыпи ярко-оранжевых грибов, уйма пятнистых поганок и, конечно, ядовитые красные мухоморы Amanita, отличать которые меня научили в раннем возрасте. Я находил мухоморы и смотрел на них с ужасом и восхищением. У моих ног росла сама смерть, ждущая того, чтобы к ней кто-нибудь прикоснулся.

«Фанни Хилл. Мемуары женщины для утех» Джона Клеланда[58] и его же роман «Любовные похождения хирурга»

В Марокко Yehudi! / «Еврей!» кричат мулу или ослу, который упрямо стоит на месте.

Во мне жило ненасытное и навязчивое любопытство к другим культурам. Наивно-безмятежная вера в то, что мне полезно жить среди людей, чьи мотивы поступков я не понимаю.

Down Among the Sheltering Palms / «Там, среди укрывающих пальм»

При помощи своей супруги Пахарито он показал мне авторский метод создания рисунков, который называл la peinture métaphysique / метафизическая живопись, потому что начало работы над каждым холстом было «потусторонним». Пахарито надевала ему на глаза повязку, давала в руку кисть, подводила к девственно-чистому холсту, к которому он прикасался кистью, ставя небольшую точку. Потом это действие повторялось с разными красками. На холсте появлялся ряд точек и, сняв с глаз повязку, художник начинал соединять точки между собой. Картины выходили таинственными и, казалось, светились.

Тонни вместе со своей женой Мари-Клэр Иванофф.

Мы сели на веранде кафе на центральной площади и наблюдали толкотню народа на улице. У меня было такое чувство, что где-то, где мы не видим, происходит что-то грандиозно увлекательное, и туда все дружно ломанулись. Ни Аарон, ни я до этого не сталкивались с испанцами. Вскоре Аарон покачал головой и произнёс: «Они примерно как итальянцы, только сбрендившие».

Я никогда не выражал отчётливо этот взгляд, но в основе моего мироощущения было до определённой степени заложена совершенно иррациональная вера в то, что в некоторых частях земли больше волшебства, чем в других. Если бы меня спросили, что я подразумеваю под словом «волшебство», я, скорее всего, сказал бы, что это тайная связь мира природы и человеческого сознания, скрытый, но непосредственный путь, не прибегающий к разуму, ведущий от первого мира ко второму. Ключевое слово «непосредственный», потому что тут оно является синонимом пути «интуитивного» и «внутреннего».