Цитаты из книг автора «Питер Уоттс»

Пакет данных развернулся новой гранью. Гистограммы частотного распределения и спектральные гармоники раскрылись плывущими горными хребтами, целым оркестром видимого света. – Модулированный лазерный луч, – доложила Бейтс. Шпиндель поднял голову: – Оттуда? Бейтс кивнула: – Сразу, как мы его раскололи. Интересное совпадение. – Устрашающее, – пробормотал Шпиндель. – Как они узнали? – Мы сменили курс. Идем прямо на них. Световое шоу стучалось к нам в окна. – Что бы это ни было, – вымолвила Бейтс, – оно с нами разговаривает. – Ну тогда, – заметил приятный голос, – без сомнения, нам следует поздороваться. У руля вновь стояла Сьюзен Джеймс. * * *Я остался единственным наблюдателем. Остальные занимались делом – каждый своим. Шпиндель прогонял отслеженный Сарасти смутный силуэт через серию фильтров, надеясь выжать из вида техники хоть какие-то сведения о биологии ее создателей. Бейтс сравнивала морфологию замаскированного объекта и скиммеров. Сарасти наблюдал за всеми нами с высоты и думал свои вампирские думы; столь глубокие, что мы даже не надеялись с ним сравняться. Но все это была суета, ведь к рампе вышла Банда четырех под талантливым руководством Сьюзен Джеймс. Она подхватила ближайшее кресло, опустилась в него и подняла руки, будто собралась дирижировать. Ее пальцы метались в воздухе, играя на виртуальных иконках; губы и челюсть подергивались от непроизнесенных команд. Я подключился к ее каналу и увидел, как сигналы чужаков обрастают текстом: «Роршах» вызывает судно, приближающееся с азимута 116°, склонение 23° сообщ.: «Привет, „Тезей“». «Роршах» вызывает судно, приближающееся с азимута 116°, склонение 23° сообщ.: «Привет, „Тезей“». «Роршах» вызывает судно, приближа… Она расшифровала чертов сигнал. Уже! И даже ответила: «Тезей» – «Роршаху»: «Привет, „Роршах“». «Привет, „Тезей“. Добро пожаловать в наши края».

Я сказал – забудь про лингвистику и подумай об образе жизни. Резиденты питаются рыбой, так? Они тусуются большими стаями, на одном месте и постоянно треплются, – я уловил шорох движения и представил, как Шпиндель, склонившись, кладет руку на плечо Мишель. Как сенсоры в перчатках подсказывают ему, какова она на ощупь. – А вот мигранты жрут млекопитающих: тюленей, морских львов – сообразительную добычу. Достаточно сообразительную, чтобы смыться, услышав всплеск плавника или серию щелчков. Поэтому мигранты хитрят, охотятся маленькими группами по всей территории, а пасть держат на замке, чтобы никто не услышал их загодя.

Рядовой понимает, что поставлено на карту Рядовой знает цену скверной стратегии. А что видят генералы? Лишь тактические схемы и диаграммы. Вся структура командования перевернута вверх ногами.

Ты пользуешься своей «китайской комнатой», как они зрением. Ты заново, почти с нуля, изобрел эмпатию, и твой способ в некоторых отношениях – неочевидных, иначе мне не пришлось бы тебе объяснять, – лучше оригинала. Поэтому ты такой талантливый синтет.

Я и мои протоколы – вот что он имел в виду. Моя «китайская комната». Я вздохнул: – Она не работает со всеми. – Заметил. Нельзя читать систему, к которой слишком привязан, да? Эффект наблюдателя.

Господи, Сири! Люди не ведут себя разумно. Даже ты. Мы – не мыслящие машины, а… чувствующие машины, которые по случайности умеют думать,

Она рыдает, – констатировал я. – Ей плакать легко: высокий уровень лактата в крови, просто химия. А она прикрывается этим так, словно я ей что-то должен. Паг поджал губы: – Не значит, что это напускное. – Все напускное. Любое поведение – лишь стратегия

Расчет был неопровержим – единственной выигрышной стратегией являлось умолчание. Только дураки рассказывают про свой день рождения.

– Ну, согласно теории игр, никому нельзя говорить, когда у тебя день рождения. – Не понимаю. – Проигрышная ситуация. Нет выигрышной стратегии. – Что значит «стратегии»? Это же просто день рождения. Челси, когда я пытался ей объяснить, сказала то же самое. – Смотри, – говорил я, – предположим, ты всем рассказала, когда у тебя день рождения, и ничего не произошло. Это же оскорбительно. – Или, предположим, тебе закатили вечеринку, – отозвалась тогда Челси. – Но ты не знаешь, сделано это искренне или ты своим сообщением пристыдил знакомых, заставил отметить дату, на которую они иначе забили бы. Но, если ты никому не скажешь и никто не отметит твой день рождения, причин обижаться не будет, потому что никто ничего не знал. А если кто-нибудь все же поставит тебе выпивку, ты поймешь: это от чистого сердца. Ведь никто не станет тратить силы на то, чтобы выяснить, когда у тебя день рождения – а потом еще и отмечать его, – если только ты этим людям в самом деле небезразличен.

– Беда с ней в том, что теория игр предполагает рациональную заинтересованность игроков. Но люди не ведут себя рационально.