Капитализм появился, когда люди начали делать вещи и продавать их за деньги. Или, если они не создавали никаких ценностей, они оказывали услуги за деньги. Большую часть истории человечества капитализм был чужеродным понятием, поскольку основная масса населения не имела доступа к деньгам. Многие тысячи лет средний человек мог прожить всю свою жизнь, не купив ни одной вещи.
Люди работали как крепостные, рабы или слуги на хозяев, которым принадлежала земля и все, что находится на ней. Взамен работники получали бесплатную комнату в хижине и крошечный участок земли, где могли выращивать для себя овощи. Но денег они не имели.
Никто не жаловался на работу без оплаты, потому что жаловаться было некуда. Время от времени в город приходили бродячие торговцы, которые устраивали рынок, но это было отдельным событием. Короли, королевы, герцоги, графы (и прочие), владевшие собственностью – зданиями, мебелью, животными, телегами – буквально всем, от ювелирных украшений до горшков и сковород, – не выпускали ее из своего семейного круга. Им и в голову не приходило продать кусочек земли, даже если из этого они могли извлечь большую выгоду и меньше возиться с покосом травы. Около замков не стояли таблички с объявлениями «Продается». Единственными способами получить недвижимость было унаследовать ее или захватить силой.
Во многих уголках мира, начиная с первых дней возникновения иудаизма и во время зарождения и развития христианства, ведение бизнеса ради выгоды было порочным занятием: за то, что вы даете денежные займы и берете за это процент, вас могли изгнать из церкви или синагоги. Такое занятие обеспечивало вам гарантированное место в аду. Банкиры имели сомнительную репутацию, и людям приходилось хитрить и посещать их тайком. Идея получить выгоду от сделок или добиться успеха в жизни считалась эгоистичной, аморальной и расходящейся с генеральным планом Бога, создавшего упорядоченную Вселенную. Сегодня каждый хочет улучшить жребий, который ему выпал, но если бы вы жили в Средние века и сказали, что ваша цель «добиться успеха» или «улучшить себя», друзья посмотрели бы на вас с растерянностью. Понятия о движении к успеху не существовало.
Если вы хотите узнать больше о том, какой была жизнь до того, как появились рынки, люди стали работать за вознаграждение и обрели свободу тратить его, прочитайте первую главу классической книги Роберта Хайлбронера «Философы от мира сего»[4]. Там гораздо больше смешного, чем кажется.
К концу первого десятилетия XVIII в. мир открылся для бизнеса с началом бойкой торговли между государствами. Рынки росли повсюду, как грибы после дождя. В обращении было достаточно денег, и появилось достаточно людей, чтобы купить вещи, которые купцы продавали для хорошей жизни. Этот новый класс торговых людей, состоящий из лавочников, коробейников, перевозчиков и торговцев, становился все богаче и приобретал больше власти, чем принцы и герцоги со всей своей недвижимостью и армиями. Банкиры вышли из тени и начали давать займы.
В исторических трудах приводится много причин великого успеха Америки: благоприятный климат, плодородная почва, обширные пространства, Билль о правах, гениальная политическая система, постоянный приток жадных до работы эмигрантов; океаны, со всех сторон защищающие страну от вторжений. Но доморощенные изобретатели, мечтатели и авантюристы, банки, деньги и инвесторы также заслуживают места в этом списке.
В первой главе нашей истории как государства мы читаем о коренных американцах, французских трапперах, испанских конкистадорах, моряках, которые поплыли не в том направлении, солдатах удачи, исследователях в енотовых шапках и пилигримах за обедом на первый День благодарения. Но за сценой остались те, кто оплачивал расходы на снаряжение кораблей, продукты и все остальные счета искателей приключений. Большая часть этих средств поступила из карманов английских, голландских и французских инвесторов. Без них колонии никогда не были бы заселены.
В то время, когда был основан Джеймстаун и пилигримы высадились в Плимуте, вдоль Восточного побережья лежали миллионы гектаров невозделанной земли, но вы не могли просто приплыть туда, застолбить себе место, расчистить участок леса и начать выращивать табак и торговать с индейцами. Вначале вы должны были получить разрешение короля или королевы.
В те дни короли и королевы правили балом. Если вы хотели начать бизнес на королевских землях, каковыми считались почти все территории мира, вам нужно было получить королевскую лицензию, называвшуюся хартией о присвоении статуса корпорации. Эти лицензии были предшественниками современных корпораций, и никакие предприниматели не могли действовать без такой хартии или части чьей-то еще хартии.
Хартии были у религиозных групп, таких как квакеры из Пенсильвании. Имелись они и у групп торговцев – тех, что основали Джеймстаун. А получив королевское разрешение поселиться на земле и основать там колонию, вам нужно было найти финансирование. Именно так в игру вступили первые фондовые рынки.
Еще в 1602 г. голландцы покупали доли в Голландской Ост-Индской компании. Это были первые в мире пользующиеся спросом акции, продававшиеся на первой в мире фондовой бирже, управлявшейся с моста через реку Амстел в Амстердаме. Там собирались толпы жаждущих прибыли инвесторов, которые пытались привлечь внимание биржевого маклера. Когда их энергичные действия выходили за рамки приличий, вызывали полицию, наводившую порядок. Голландцы потратили миллионы гульденов (так называлась их валюта) на то, чтобы получить привилегию – иметь долю в Голландской Ост-Индской компании, которую сегодня, когда многие компании известны по аббревиатурам, могли бы назвать ГОИК.
В любой момент Голландская компания могла взять эти миллионы гульденов, полученные на продаже акций, и использовать деньги на то, чтобы снарядить новые корабли. Эти суда отправляли в Индию и на восток, чтобы они вернулись с товарами, которые в то время были на пике популярности в Европе.
Пока оптимисты платили все больше и больше за акции Голландской Ост-Индской компании, рассудив, что она принесет им целое состояние, пессимисты боролись с акциями с помощью хитрого маневра под названием «игра на понижение». Он был изобретен еще в начале XVII в. и до сих пор пользуется успехом у современных пессимистов. В случае с Голландской Ост-Индской компанией оптимисты оказались правы, потому что стоимость акций удвоилась за первые годы торговли, и их держатели регулярно получали бонус, названный «дивиденды». Компания сумела продержаться на плаву в течение двух столетий, пока не изжила себя и не прекратила существование в 1799 г.
Несомненно, вы слышали, как Генри Гудзон провел свое судно Half Moon вверх по реке Гудзон до того места, где сейчас находится Нью-Йорк. Он искал путь в Индию, таким образом повторив навигационную ошибку Христофора Колумба. А вы когда-либо интересовались, кто оплачивал все эти сумасбродные затеи? Как мы все знаем, Колумб получил финансирование от монархов Испании: короля Фердинанда и королевы Изабеллы, а Гудзону дала деньги вышеупомянутая Голландская Ост-Индская компания.
Еще одно нидерландское предприятие, Голландская Вест-Индская компания, послала первых европейцев основать поселение на острове Манхэттен. Так что, когда Петер Минёйт (Peter Minuit) совершил самую известную сделку с недвижимостью в истории, купив Манхэттен за горстку безделушек стоимостью в 60 гульденов ($24 в переводе на современные деньги), он действовал от имени держателей акций Голландской Вест-Индской компании. Им просто не повезло, что она не удержалась в бизнесе достаточно долго, чтобы получить прибыль от владения дорогим центром Нью-Йорка, где расположены офисы множества компаний.
Увидев, как голландцы финансируют свои авантюры в Новом Свете, англичане последовали их примеру. Лондонская Виргинская компания имела исключительные права на огромную территорию, простиравшуюся от Северной и Южной Каролины до сегодняшней Виргинии и частью охватывавшей территорию современного штата Нью-Йорк. Эта компания оплатила первую экспедицию в Джеймстаун, где Покахонтас, дочь вождя индейцев-поухатанов, спасла приговоренного к казни капитана Джона Смита, заслонив его собой от разъяренных соплеменников.
Поселенцы, заселившие Джеймстаун, работали в месте, которое им не принадлежало, и этот вопрос с самого начала стал камнем преткновения. Их нанимали, чтобы расчистить землю, посадить зерно и построить дома, но вся собственность, все сооружения, все предприятия находились во владении держателей акций в Лондоне. Если Джеймстаун приносил прибыль, его жители не видели из нее ни пенни.
После семи лет бурных споров и жалоб со стороны обитателей Джеймстауна законы изменили так, чтобы они могли получить частную собственность. К тому моменту этот вопрос не имел большого значения, потому что первоначальная колония стала банкротом. Но история Джеймстауна научила нас одному очень важному уроку: человек, у которого есть собственность и доля в предприятии, будет работать больше, чувствовать себя счастливее и выполнять свои обязанности лучше, чем тот, у которого ничего нет.
Исключительное право вести дела на оставшейся части побережья от Мэриленда до Мэйна было пожаловано еще одной английской компании – Плимутской Виргинской компании. Если посмотреть на карту, нарисованную в те дни, то вы увидите, что большая часть Новой Англии находилась в Северной Виргинии. Когда пилигримы высадились в Плимуте, они посягнули на собственность Плимутской компании.
Каждый школьник знает, как пилигримы рисковали жизнью, чтобы обрести свободу вероисповедания, как они пересекли океан на крошечном судне «Мэйфлауэр», как они страдали от холодных зим в Новой Англии, как подружились с индейцами и научились выращивать маис и тыкву, но никому неизвестна замечательная история о том, как они получили деньги.
Давайте на минуту остановимся на этой истории. Пилигримы покинули Англию и поселились в Нидерландах, где как раз начал действовать первый фондовый рынок (не то чтобы пилигримы волновались об акциях). Прожив несколько лет в Нидерландах, они решили еще раз сменить место. Существовало три возможных варианта: река Ориноко в Южной Америке, часть Нью-Йорка, находящаяся под управлением голландцев, или участок земли, предложенный пилигримам Лондонской Виргинской компанией.
Единственное, что их останавливало, – это недостаток средств. Пилигримам были нужны запасы и корабль, а они не могли себе позволить ни того, ни другого. Без финансовой помощи они навсегда застряли бы в Европе, и мы, возможно, никогда бы о них и не услышали. Тут на сцене появился Томас Уэстон.
Этот богатый лондонский торговец скобяными изделиями владел собственностью в Новой Англии и внушительным состоянием. Уэстон со товарищи считал, что вложение средств в пилигримов – это выгоднейшая инвестиция, и они сделали пилигримам предложение, от которого, казалось, те не смогут отказаться.
Группа Уэстона, которая называла себя «Искателями приключений» (хотя сами они не собирались гоняться за авантюрами), согласилась профинансировать путешествие пилигримов в Америку. Взамен те согласились семь лет работать по четыре дня в неделю, чтобы колония начала приносить выгоду. По прошествии этого срока партнерское соглашение заканчивалось, обе стороны делили прибыль, после чего все могли заниматься своими делами.
Пилигримы приняли эти условия, потому что других вариантов у них не было, и принялись собирать вещи. В последнюю минуту Уэстон повернул ситуацию в свою пользу и изменил контракт. Теперь вместо того чтобы четыре дня в неделю посвящать работе на благо бизнеса, пилигримы должны были трудиться шесть дней. Это означало, что у них не будет свободного времени, чтобы заниматься огородом, штопать одежду и исповедовать свою веру, кроме как по воскресеньям.
О проекте
О подписке