Цитаты из книги «Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров»

Имена Изменения коснулись и имен англичан. До вторжения Вильгельма I самыми обыкновенными именами считались Леофвин, Элфвин, Сивард и Моркар. После прибытия нормандцев эти имена постепенно были вытеснены такими, как Роберт, Уолтер, Генрих и, конечно, Вильгельм. В 1171 году был устроен пир во славу 110 рыцарей, которых звали Вильгельмами; никого с другим именем на этот пир не допускали.Когда Генрих I женился на Эдите Шотландской, ее назвали «Годгива» – это была шутка ее соотечественников, пародия на английские имена, странные и архаичные. В начале XII века мальчик из Уитби сменил имя Тостиг на Вильгельма, потому что его дразнили в школе. Сервы и вилланы дольше хранили верность древним именам, и перепись 1114 года показывает, что в государстве были работники с такими именами, как Соэн, Рэйнальд, Эилвин, Лемар, Годвин, Ордрик, Элрик, Сарой, Ульвиет и Ульфак; поместье принадлежало Орму. Вскоре все эти имена исчезли. К первой четверти XIII века у большинства людей в Англии были новые имена, многие из которых давались в честь христианских святых из Европы, чьи культы распространялись по стране. Таким образом мы получили Томаса и Стефана, Элизабет и Агнес.Нормандские завоеватели также дали англичанам понятие наследуемой фамилии, которая определяет границы семьи и ее собственность. Она обычно связана с местом, где обитала семья, или с той частью территории, которая ей принадлежала. До XIV века, впрочем, прочной традиции наследуемых фамилий не было. Их носили только очень знатные семьи. Обычные люди добавляли к имени уточняющий элемент: Роджер Повар; Роджер из Дерби; Роджер, сын Вильгельма. Дополнения к именам также могли подчеркивать особенности личности, например Роджер Большой Нос или Роджер Слабак. .

свою очередь, Генрих II заявил, что он возвращается к принципам своего деда. Он был сильным королем, следовательно, являлся сторонником централизованной власти. В 1147 году он прибыл в Англию как Генрих Анжуйский. Он командовал маленькой армией наемников, готовой сразиться под знаменами Матильды, но решительной поддержки матери не оказал. Генрих потерпел поражение под Криклейдом, на Темзе, и в характерном для него акте великодушия Стефан помог ему вернуться в Нормандию. В последние годы конфликта всем было очевидно, что Стефан выходит из него победителем, но также все были согласны и с тем, что Генрих Анжуйский является его естественным и неизменным наследником. Магнаты страны теперь полностью поддерживали его притязания.Таким образом, при помощи известных деятелей церкви и их молитвами в 1153 году в Винчестере было заключено соглашение, по которому Стефан оставался у власти, но при этом признавал своим наследником Генриха. Генрих принес Стефану клятву верности, а Стефан поклялся поддерживать Генриха как своего сына и наследника. Было закреплено попечение над главными замками королевства – Уоллингфордом, Оксфордом, Виндзором, Винчестером и Тауэром, договор был засвидетельствован ведущими баронами с обеих сторон. Матильда удалилась на покой в Руан, где посвятила оставшиеся ей годы благотворительности. Шестнадцать лет бесполезной борьбы подошли к концу. Она была более чем тщетной. Она ничего не решила и ничего не доказала. В этом смысле она – символ большинства средневековых столкновений. Трудно избежать предположения о том, что короли и принцы ввязывались в войну ради себя самих. Предполагалось, что так они и должны действовать. Стефан поклялся, что никогда не будет сброшен с трона, и действительно, эта судьба его минула. Впрочем, наслаждался он единоличным правлением не слишком долго. Он начал восстанавливать социальный порядок, но меньше чем через год после подписания соглашения в Винчестере король заразился какой-то кишечной инфекцией; он умер в августинской обители в Дувре 25 октября 1154 года. Возможно, его отравили.

Следующие шестнадцать лет в стране не было ни мира, ни справедливости. Под предлогом преданности Стефану или Матильде магнаты вели свои частные войны. Стычки и осады, нападения и засады совершались армиями обоих соперников. Церкви разоряли, фермы грабили. Имели место как битвы между городами, так и битвы между баронами. Поддерживающие Матильду жители Глостера выходили на Вустер и пытались сжечь город дотла. Они также захватили пленников, связав их вместе, как собак, в то время как большинство жителей Вустера со своими пожитками прятались в соборе. Можно кратко проследить хронологию этого противостояния. Прибытие Матильды в Англию не вызвало огромного энтузиазма; бароны запада ее поддерживали, но главным союзником по-прежнему оставался брат-бастард. Роберт Глостерский стал во главе ее армии наемников. Второй муж Матильды Жоффруа Анжуйский был поглощен своими войнами.После высадки в Арунделе в 1139 году начались многочисленные стычки в западных графствах, таких как Сомерсет и Корнуолл, замки захватывались и переходили из рук в руки. Периодически сражения продолжались и в следующем году, в том числе инциденты произошли и в таких разных регионах, как Бристоль и Айл-оф-Или, но нельзя было сказать, чтобы одна из сторон одержала победу или потерпела поражение. Великие лорды Англии столкнулись с затяжной гражданской войной, прецедентов которой в английской истории не было; некоторые воспользовались возникшим хаосом как преимуществом, другие же, без сомнений, беспокоились и тревожились. Стефан многими признавался как помазанный король, между тем титул Матильды, кажется, был не слишком популярен; даже ее сторонников проинструктировали обращаться к ней, используя, в сущности, ее феодальный титул domina (с латинского – «госпожа»), а не называя королевой. Сам Стефан обладал значительной стойкостью, постоянно перемещаясь по стране, но его успехи резко прекратились, когда в начале февраля 1141 года он был захвачен в Линкольне. Его взяли под стражу и заточили в темницу в Бристоле; несколько недель спустя Матильда была провозглашена «леди Англии».

1135 года, Стефан был коронован в Вестминстерском аббатстве. Магнаты присягнули на верность дочери короля Матильде, но на самом деле многие из них не имели никакого желания жить под управлением женщины. Ни одна королева никогда не правила Англией, и в любом случае Матильда была известна своим деспотичным характером. Рассказывали (причем с большим облегчением), что на смертном одре Генрих изменил свое решение о престолонаследии в пользу племянника. Возможно, правды в этих рассказах не было, но они были чрезвычайно удобны.Таким образом, начал Стефан вполне законно. С ним обращались не как с узурпатором, а как с помазанником Божьим. Также он получил огромное преимущество в виде переполненной казны, которая была собрана за годы мирного правления Генриха I. Деньги позволили Стефану привлечь множество иностранных наемников для защиты его земель во Франции и северной границы Англии с Шотландией. Король Шотландии Давид I объявил графства Нортумберленд, Камберленд и Уэстморленд своей территорией; он наглядно продемонстрировал этот факт, выступив с войсками на юг. В Битве штандартов, получившей свое название из-за того, что на поле боя были вынесены флаги с изображениями трех английских святых, армия Стефана под предводительством северных лордов разбила шотландцев. Хронист Иоанн Вустерский ликовал из-за того, что «мы победили». Использование местоимения первого лица множественного числа здесь имеет огромное значение. Англичане сплотились. Но деньги подходили к концу. Стефан был слишком щедр во имя своего блага. Бедному королю удача не благоприятствует. Он истратил большие деньги, чтобы заплатить войскам, но в результате этого цены на товары выросли как никогда. Затем, осенью 1139 года Матильда заявила свои права на страну. На ее стороне был сводный брат-бастард Роберт, которого покойный король сделал графом Глостера. Эта война между кузенами превратилась в гражданскую. Матильда была сильна на западе, особенно в районе Глостера и Бристоля, а Стефан господствовал на юго-востоке. В центральных графствах и на севере ни одна из партий не имела преимущества. В этих регионах правили местные магнаты.

Получив вести о смерти короля Генриха, его племянник Стефан, граф Блуа, быстро покинул Францию и отправился в Англию. В сопровождении своих рыцарей он добрался до Лондона, и, по древней традиции, жители приветствовали его как своего короля. Сразу после этого Стефан поскакал в Винчестер и заявил права на казну. Как сын сестры Генриха, Стефан долгое время был связан с королевским двором. В конце концов он был внуком Вильгельма Завоевателя. Очевидно, он считал себя ставленником Генриха и, при отсутствии законных королевских сыновей, естественным наследником трона. Стефан убедил в этом многих высокопоставленных людей в королевстве. Один человек ни в каких убеждениях не нуждался. Брат Стефана Генрих был епископом Винчестерским. Возможно, это именно он подтолкнул Стефана к решению требовать трон. Он доверил брату ключи от казны, и через три недели после смерти короля Генриха, 22 декабря

Путешественники пользовались постоялыми дворами, которые выстроились вдоль крупных дорог еще в саксонские времена; слово Чаще всего путешествовали на лошадях, хотя местные породы считались не такими выносливыми, как завезенные с материка; самыми дорогими были белые лошади, за ними шли серые в яблоках и гнедые. На дорогах было небезопасно из-за воров и разбойников, поэтому для самозащиты путешественники собирались в группы или караваны. В грабеже на большой дороге могли участвовать даже рыцари или живущие неподалеку землевладельцы, и у путешественников часто собирали плату за проезд по мосту или переправу. Члены караванов брали с собой кремень и кресало, чтобы развести огонь, и что-то, из чего можно устроить постель, если не удастся найти ночлег, также у них была и пища: хлеб, мясо и пиво. Давние традиции гостеприимства запрещали закрывать двери перед путниками. Было принято селить путешественника в доме на два дня и делить с ним постель и кров до его отъезда. После двух дней хозяин становился ответственным за поведение путешественника. Также существовала традиция омовения ног и рук

«Король справляется обо всем, – писал Ордерик Виталий, – и все, что он узнает, хранится в его цепкой памяти». Каков король, таков и век. В начале XII века начался устойчивый рост того, что сейчас назвали бы бюрократией – словом, произошедшим от названия письменного стола – бюро. Документы стали главным элементом при расчете доходов и расходов. Законы и другие формальные правила были записаны. В сущности, эпоха двигалась к систематизации и централизации. В этот период во вполне узнаваемой форме зародились два основных судебных органа: суд лорда-канцлера и суд казначейства. Канцлер вместе со штатом канцеляристов имел дело с множеством аспектов управления государством от составления соглашений до предоставления хартий. Казначейство было учреждением, контролировавшим все доходы и расходы короля. Таким образом, с помощью медленно действующих и почти незаметных средств создавалось английское «государство». Этот процесс никого не интересовал. Никто даже не знал, что означает слово «государство», но оно появилось как прямое следствие всей этой хаотичной деятельности. Генрих никогда по-настоящему не любил англичан и не доверял им. Он не давал никому из них больших постов, а вместо этого полагался на своих французских священников и придворных. «У англичан нет никаких добродетелей и достоинств», – писал один его современник. Сын Генриха Вильгельм говорил, что если бы он когда-нибудь управлял Англией, то запряг бы англичан в плуг, как быков. Возможно, то, что он утонул в Ла-Манше, пошло англичанам только на пользу. Население Англии выжило, и начался медленный процесс ассимиляции. Нормандские поселенцы расселились по стране и начали говорить об Англии как о своем доме. Песнь Британии продолжала звучать. Английские монахи писали историю ее основания и описывали жития своих святых.

Вскоре, к примеру, стала актуальной проблема наследования. У Генриха остался только один законный ребенок – дочь Матильда, в последние годы царствования детей у него уже не появилось. Никогда ранее женщина не всходила на английский трон, но Генриха остановить было невозможно. Он собрал главных баронов страны в Вестминстер-Холле и приказал им дать клятву в том, что они поддержат наследование престола его дочерью. Голос Генриха гремел как гром, и бароны спасовали перед этой силой звука. Они покорно поклялись. Но Генрих не ожидал и не предвидел, что пагубным последствием такого права наследования станет долгая гражданская война.

Последний из них, Генрих, появился быстро, как волк у овчарни. Генрих примчался в Винчестер и прибрал к рукам сокровищницу. Три дня спустя, 5 августа 1100 года, в возрасте тридцати двух лет он был коронован в Вестминстере как Генрих I. После смерти отца он получил вместо королевства компенсацию, и старшие братья его презирали, пока боролись за господство над Нормандией, но владение Англией было куда более крупным вознаграждением. Генрих был более сдержанным и осторожным, чем Вильгельм Руфус, и, чтобы заполучить свой приз, действовал куда более осмотрительно. Его прозвали Боклерк, или «хорошо образованный», он был грамотен и знал латинский. Но были у нового короля и свои слабости: он стал отцом более двадцати бастардов. В подписанной во время коронации хартии Генрих пообещал исправить все ошибки, совершенные его предшественником. Он пригласил Ансельма вернуться в Кентербери, это было вежливое требование, которое священник принял. Он завоевал верность главных магнатов благодаря благоразумному использованию права опеки. Он прекратил войны между баронами. И он женился на Эдите, племяннице нового короля Шотландии, хотя это, возможно, было связано с тем, что она принадлежала к англосаксонской династии и являлась прямым потомком Альфреда Великого. Таким образом, нормандская ветвь теперь очистилась от порока в глазах англичан. Тем не менее Эдита пренебрегла своим английским именем и назвалась Матильдой в честь матери Генриха. Генрих стремился к объединению своего королевства. Через сорок лет после Нормандского завоевания Англии уже англичане вторглись в Нормандию и завоевали ее. Генрих сам повел войска в герцогство и в битве при Таншбре захватил в плен своего старшего брата; герцог Роберт был переправлен в Англию и провел остаток своей жизни в тюрьме. Для нового короля, который снова смог объединить земли своего покойного отца, эта победа была знаковой. Кроме первых двух лет, все остальные годы его тридцатидвухлетнего правления в стране царил мир. Он установил паромное сообщение между Саутгемптоном и Дьепом. Еще одно новшество в королевстве заслуживает упоминания. В начале XII века в Англию были завезены кролики.

Смерть Вильгельма произвела сильное впечатление на его современников. Об этом говорит уже то, что его гибель – единственное событие его царствования, оставшееся в памяти англичан. Он пришел и ушел как вспышка молнии. Он вел себя как король, использовал королевство для достижения своих целей и пытался расширить его границы, чтобы показать свою власть. В те времена своекорыстной жестокости Вильгельм достиг очень немногого, возможно, достаточно было уже того, что он сохранил страну единой, даже если это и было единство в страдании. Его истекающее кровью тело положили на запряженную лошадью повозку и повезли в Вестминстер, где каноники Олд-Минстера взяли на себя ответственность за погребение. Говорили, что тело напоминало дикого кабана, заколотого охотником. Вильгельм Руфус был похоронен под основанием башни без особой парадности и без скорби. Через несколько лет башня над его могилой рухнула. Черный столб, известный как Камень Руфуса, обозначает место его падения в Нью-Форест. Он стоит и по сей день. Некоторые из построек Вильгельма также пережили его. Он закончил Белую башню Тауэра и построил Вестминстер-Холл, используя по большей части рабский труд людей, стонущих от взысканий. Он отстроил Лондонский мост, но этот мост весь был омыт кровью. Вестминстер-Холл, хотя и в несколько измененном виде, дошел до наших дней как самый подходящий символ могущества Вильгельма. Это темное и унылое здание с толстыми стенами