Цитаты из книг автора «Питер Акройд»

Эта структура развивалась в течение многих столетий. Подобно развитию млекопитающих в Австралии, это был уникальный феномен, вызванный относительной изоляцией. Правительство составляли различные советы и официальные органы, чье единство явно имело непостижимую мистическую природу, наподобие единосущности Троицы. У основания сложной пирамиды власти находилось Общее собрание, которое созывалось только для ратификации важнейших законодательных актов. Выше находился Большой совет, который, в теории, избирал различных должностных лиц, членов малых советов и самого дожа. Малые советы включали в себя Сорок – особый корпус патрициев, и советников дожа. Участники этих советов составляли Сенат. На вершине пирамиды стоял дож. Было бы слишком утомительно для читателя углубляться в сложную и запутанную организацию различных советов, ассамблей и магистратов. Ее с трудом понимали и сами венецианцы.

Это ваш дож, если вам будет угодно». Позже убрали и это указание на власть народа. На правительство было наложено еще больше ограничений. В 1297 году был принят закон, по которому доступ в Высший совет имели только те патриции, чей отец или дед по отцовской линии уже занимал это место. Совет стал эксклюзивным клубом, а Венеция – наследственной аристократией. В 1423 году коммуна была упразднена, и государство в дальнейшем стало именоваться Dominio или Signoria, что указывает на то, что власть принадлежит патрициям.

Этого было недостаточно. В конце XII века был учрежден Совет аристократических семей, официально для проверки деятельности дожа. Теперь главу государства выбирали они, а народу дожа представляли только для утверждения. Его выводили на балкон со словами:

Есть много историй о двуличии венецианцев. К примеру, в XV столетии в Венецию приехал король Венгрии и стал просить у каноников церкви Сан-Джулиан отдать ему мощи святого Петра-отшельника. Те не хотели оскорблять его величество и отдали останки некоего человека из фамилии Гримани. Потом венгры почитали этот ничего не стоящий труп как святую реликвию.

венецианцам. У них был талант притворства, который они использовали, ведя дела с другими странами и, конечно, друг с другом в области закона и управления. Они скрывали алчность под личиной честности и набожности; они прятали коварство под маской вежливости. Их натурой стало, по словам английского наблюдателя, «пришивать лисий хвост к шкуре льва Святого Марка».

Они были двойственны. Их было трудно прочитать. Двойственность, отражающая двойственное положение города на воде, может быть ключевым понятием. В XVIII веке монашка могла в то же время быть проституткой. Гондольер мог быть очень состоятельным человеком. У богато одетого аристократа могло не быть денег. Альбрехт Дюрер писал: среди них были «столь вероломные, лживые, вороватые негодяи, что я не понимаю, как их носит земля; а тот, кто не знает их, считает, что они милейшие люди». Можно спорить, так ли это для всего человечества, но в городе масок и тайн подобная двойственность была всеобщей и проявлялась в самых разнообразных формах.

Правителями Венеции со времен первого поселения в лагуне были трибуны от различных островов; их избирали ежегодно. Эта расплывчатая структура показала себя недееспособной, и в 697 году был выбран первый дож. Паоло Лучио Анафесто был избран всенародно и провозглашен дожем на Генеральной ассамблее на острове Ираклея. Тогда считали, что так возрождается дух республиканского Рима. Однако, как и в Риме, наиболее влиятельные фамилии использовали свою власть, чтобы уничтожить любые нарождающиеся демократические настроения. Только богатый и могущественный заслуживал этой должности. X–XI века – время распрей между аристократическими кланами; дожей убивали и изгоняли с должности. В середине XII столетия была сформирована группа чиновников, чтобы помогать и советовать дожу. Она называлась «коммуна», тогда это слово не имело революционного подтекста, привнесенного позднее.

Венецианцы были известны всей Европе любовью к театру. Эта страсть коснулась всех классов, от гондольера до аристократа, и наиболее очевидно проявилась в необычайном успехе commedia  dell’arte. Эта форма импровизационной комедии впервые появилась в Венето в XVI столетии, хотя ее древние истоки бесспорны, будь то классическая драма или праздничный ритуал.

века можно увидеть молодых людей в длинных черных плащах. В одежде современных венецианцев по-прежнему есть нечто экстравагантное, театральное.

Длинная мантия затрудняла быструю ходьбу, так что походка патриция обычно была медленной и осторожной. В 1611 году Томас Кориат писал: «Они низко кланяются друг другу, вежливо и учтиво, сгибаясь и прижимая правую руку к груди». Черный был цветом серьезности. Черный был цветом анонимности. Черный содержал элемент угрозы. Он символизировал смерть и правосудие. Пристрастие к черному цвету длилось тысячу лет – его прочность показывает, насколько консервативна венецианская социальная традиция во всех своих проявлениях. В самом деле, этот стиль до сих пор актуален. И на улицах Венеции XXI