И вот подходит наша книга к желанному концу. Осталась у нас с вами одна последняя часть. И вот она перед вами. Она заключает в себе то, чего бы крайне не хватало, если б наша жизнь была только такой, какой мы вам сейчас преподнесли.

М.Зощенко «Удивительные события»

Часть первая
Спасатель

Глава 1

Небо без проводов. В который раз восхищаюсь. Небывалое зрелище в моем мире. Чтобы увидеть, нужно выбраться за пределы города и главных трасс или попасть на свалку. Здесь же никому в голову не придет, что можно жить под стальной паутиной и не чувствовать себя пойманной мухой.

Конь шел резво, не замечая двойной ноши. Поздне-весеннее солнце ничем не отличалось от летнего, которое равнялось для меня далекому южному.

– И как удачно куда-то подевалась Томина подружка с твоим лицом и именем, не правда ли?

Ася умолкла. Мне, болтавшемуся за спиной цариссы, ответить было нечего. Оправдываться, искать варианты вывернуть все наизнанку и выпутаться? Судя по настрою цариссы – бесполезно. Если она собрала столько народу и лично отправилась к Верховной царице за приказом изъять меня из сестыря, одними словами не отделаться. Нужны доказательства, и весьма убедительные. А их нет. Любой, включив логику, мог сложить убийственную для меня цепочку, просто Ася додумалась первой.

А Тома?! Укрывательница черта, нарушительница чуть ли не главного закона этого мира. Теперь погибнут все – я, сестренка со своими амбициями, Юлиан с грезами о любви, которого тоже примут либо за скрывавшегося черта, либо за сообщника, и Зарина – со всеми нашими едва проклюнувшимися мечтами. Дядя Люсик не дождется сына, Шурик – помощи, Малик не сможет ее оказать, не зная где и как. Все пошло прахом по причине, которая постоянно лежала на виду: ничто, построенное на лжи, не ведет к счастью. Не приводило, не приводит и никогда не приведет.

– Придумываешь, как выкрутиться? Не трать силы. В моем подземелье сидит некий Дорофей, пособник врагов равновесия. Прежде, чем ему вырвали язык и выкололи глаза, парнишка сообщил много любопытного, однако у него не хватило фантазии свести факты воедино. Я до сих пор не пойму: как мальчика не отличили от девочки? Поздравляю, ты невероятный везунчик и очень хороший актер.

Ася обернулась, словно желая убедиться в могуществе моего лицедейства. В ее глазах стоял мрак. Не черный, а какой-то серый. Мокрый и злой.

Если б сказанное говорилось для принятия немедленных мер, их приняли бы заблаговременно. Закон бы уже исполнился.

Об этом стоит подумать. Получается, что от меня что-то нужно? Поэтому серый мрак в глазах цариссы внушает не ужас, а нечто странное, похожее на жалость. Во мраке пряталась боль.

У меня даже оружие не отобрали. Нож цариссы Аси тоже почти у меня под рукой: одно движение, и она – труп, а я – всадник, готовый ускакать, куда заблагорассудится.

Это если забыть об отряде, направившем на меня не только взгляды, разнообразные по степени ненависти, но и множество металлических изделий разной степени остроты. Неужели Ася им рассказала?

Вряд ли. Она ненавидит чертей, но я ей зачем-то нужен. Просто подожду, и все само разъяснится. А может и рассосется.

На душе посветлело.

Долгое время мы ехали молча. Меня ни о чем не спрашивали, я тоже не горел желанием вести дискуссии с людьми, которые не признают во мне человека. Их закон гласит: «Если я встречу падшего, я убью его» и «я жесток и беспощаден с преступниками, ибо преступивший закон сознательно поставил себя вне общества – общество обязано ответить тем же». Еще недавно я восторгался последней догмой, она казалась панацеей. Забылось одно: на непрочном фундаменте дворцы не строят.

Отряд переночевал в цекаде, на следующий день мы опять ехали без остановок. Места ночлега здесь расположены в расчете на две скорости передвижения: степенно-солидную и быструю. Люди, которые желают получить от пути удовольствие, и грузы, что боятся тряски, путешествуют от одной стоянки до следующей. Если же выехать на рассвете и поторопиться, за световой день можно миновать два перегона. Мы желали быстрее достигнуть некой цели, потому спешили.

Когда развилка на Асину вотчину Льна и Тканей осталась по правую руку, обозначилась цель поездки: мы едем к Томе.

Скорее, за Томой. Чем ей грозит наш визит, я понимал прекрасно. Кроме как убить цариссу и броситься навстречу с криком «Все пропало!» других планов мне в голову не приходило. Все-пропальчество из нас с корнями выдирали в невестории, доказывая, что это не выход, а вход в еще большие последующие неприятности. Также не надо забывать про взгляд с прятавшейся внутри болью и про все еще живого меня за спиной цариссы, вовсе не склонной к сентиментальности. Значит, подождем без резких движений.

Вокруг тянулись уже знакомые поля и леса. Вотчина Западной границы. Имение Томы и ее стартовая площадка на верхушку власти – как она думает. Теперь честолюбивым планам пришел конец.

А если мы едем торговаться? К примеру: дочка Аси тоже решила пробоваться на царицу. Вполне достойный вариант, я бы за Марианну проголосовал… имейся у мужчин право хоть что-то решать в этом мире. Как я понял, Ася входит в управляющий страной «клуб по интересам», и если она решит пристроить доченьку на теплое место, ей мало кто возразит. У Томы, которая на сегодня лидирует, появится еще одна конкурентка. Сейчас у Аси в кармане… ну, за спиной, прекрасный козырь. Томе бить нечем. Возможен обмен: моя жизнь на сход Томы с дистанции.

Вопрос: согласится ли Тома? Один раз она уже выбирала. Собственная армия в обмен на мое личное счастье. Итог удручающий.

Если меня не станет, Томе останутся Юлиан, титул, вотчина, полностью развязанные руки и великое будущее. А проблемы исчезнут.

Не исчезнут. Она – укрывательница. Если мы действительно едем торговаться, а моя жизнь – разменная монета, то у Томы положение безвыходное. Ей придется согласиться на все.

Еще непростой вопрос: простит ли она мне эту сделку?

Меня трясло позади всадницы, руки держались за украшенный бронзовыми пластинами пояс. Ничего хорошего впереди я не видел. Быстрей бы домой – который с большой буквы. Только Зарину разыскать, и гори все синим пламенем. Пусть мне со всех сторон твердят, что через портал обратного пути нет, но так утверждают те, кто хорошо устроился в новом мире. Назад им не нужно. Им так спокойнее – думать, что возврата нет.

Кто ищет, тот найдет.

– Марианна сбежала, – упало с губ полуобернувшейся цариссы. Кожа вокруг ее глаз пошла морщинами, похожими на трещины. Словно вмиг постарела. – Связала в мешок одежду с оружием, скрепила пару бревен и отправилась по течению на ту сторону. Я узнала об этом поздно, из записки.

Я чуть не поперхнулся. Всего ожидал, но такого…

Мало ей приключений?! А ведь сам научил на воде держаться. Еще радовался успехам царевны.

Комок ей в кашу и пенку в молоко, она же к конязю отправилась! Вспомнился разговор купавшихся мальчишек: «Говорят, он теперь бой-бабу хочет: чтоб и на коне, и мечом, и притом – баба». И более конкретное девчоночье: «Конязь ищет не просто наложницу, а боевую подругу. Если незамужняя от пятнадцати и старше, чиста телом, быстра умом, без разной обузы и еще девица, любая может показать себя».

Марианна отправилась показывать. Увидела, какими глазами правитель на ее мамашу глядел да какие перстни носил…

– Нужен проводник. – Голос цариссы стал глуше, а тон чуть добрее, он уже не выдергивал конечности с корнем, а только ломал и выкручивал. – Ты бывал за рекой. Тебе легче найти Марианну… и забрать.

– Если она захочет возвращаться.

– Именно. Уговорить сможешь только ты. Она же из-за тебя.

Так становятся виноватыми в том, чего не совершали. В поиске и назначении ответственных за то, что с ними случилось, женская логика безупречна. Лучше не спорить, иначе окажешься виновным еще в чем-нибудь. Отрицание женской правоты – уже преступление.

Я спросил:

– Как мы переправимся?

– Не мы. Царица дала позволение тебе одному.

– Вы ей рассказали?! – Одежда вмиг пропиталась холодным потом.

– Усеченную версию. Лгать царице – себе дороже. Никогда никому не лги. Можешь недоговаривать…

Правило, составлявшее немалый перечень, из ее уст уже звучало, и я на миг отвлекся. Тома и остальные снова в опасности. Если Тому допросят с пристрастием…

Я вновь сосредоточился на Асиной речи.

– Пришлось сказать, что дочка по уши втюрилась в невестора цариссы-молокососки и сбежала через Большую воду. Верховная в курсе, что там творится. Экспедицию посылать нельзя, такие действия равны объявлению войны, это мгновенный конец равновесию. А Марианна не вернется, если ее не привезешь лично ты. Мне дали полномочия вытащить тебя из сестыря и переправить за реку. Понимаешь, что жизнь Томы теперь зависит от тебя?

А было ли иначе в последнее время?

– Понимаю. – Я нахмурился.

Каждый человек по своей природе – двуличный. Вторая личность появляется, если окружающие злоупотребляют первой. Сейчас мое лицо изображало задумчивое смирение, а мозг работал на пределе: как вырулить из ситуации с минимальными потерями? Этого второго, который сидел внутри, я показывать не собирался. Если выход существует, второй «я» найдет его и спасет всех. Если же нет… Тогда крышка обоим.

Попахивало шизофренией.

И вообще – попахивало.

Царисса горько усмехнулась:

– Теперь, Сусанин, все зависит от тебя. Много жизней, включая твою собственную. Оценил масштаб трагедии?

– Если я Сусанин, то подозреваю, что вам известно, куда я заведу.

– Ну, веди как Афанасий Никитин, – отмахнулась царисса. – Впрочем, ты прав, Сусанинский вариант меня не устраивает. Все свидетели, свои и чужие, сгинули, и даже неясно, кто обо всей истории рассказал. Если ты тоже надумаешь сгинуть, напомню про остающихся близких. Против Никитина ничего не имеешь? Он везде побывал, выжил и вернулся. Самое то.

– Неправда, он тоже архиподозрительнейшая личность, я не так давно читал про него. – Теперь скрываться смысла нет, можно смело блеснуть знаниями. – Когда этот знаменитейший путешественник плыл в Персию, под Астраханью попал в руки татарам. Жизнь со здоровьем остались при нем – в отличие от материальных средств. Возвращаться на родину без денег было несподручно, и Афанасию стукнуло в голову совершить заграничное турне. В Индию. Чего мелочиться? В дороге он по нескольку месяцев жил в разных городах и селениях, купил породистого жеребца, чтобы подороже перепродать в Индии… Напомню: речь идет про обчищенного до нитки человека.

Ася удивленно косилась и, кажется, зауважала описываемую личность.

– Жеребец, видимо, был родственником курочки Рябы и тоже нес золотые яички, иначе не представляю, как, побродив по Индии, перед отправкой домой можно прикупить мешочек бриллиантов. Не скажу, было ли такое в норме для всех путешественников того времени, но у Афанасия получилось именно так. Под Смоленском сей деятель умирает, а его записи оказываются в Москве и заканчиваются изумительной фразой: «Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного и Иисуса Духа Божия. Аллах Велик». Нормально?

Ася скривилась:

– Предупреждаю: еще одна история из прежней жизни – и мой меч обретет собственную волю.

Вдали замаячил каменный силуэт в форме пальца, и мы вдруг съехали с дороги.

– Сразу на границу? – догадался я.

– Нельзя терять время.

– Мне нужно переговорить с Томой.

– Я вызвала ее, мы встречаемся за холмом. – Ася махнула куда-то вперед. – Не нужно, чтобы все видели, кто и куда едет.

– Мой переход реки для остальных должен остаться тайной?

– Томе сказать можно. Для того вы и встретитесь – вдруг в последний раз? Все же, я надеюсь на твой успех. Не представляешь, какую бучу я затею, если не вернешься.

– Дело может затянуться.

– Торопить тебя никто не может – кроме внутреннего голоса. А он должен постоянно напоминать, что с каждым часом ситуация для твоей подружки меняется в худшую сторону.

За холмом нас уже ждали.

Я думал, придушу на месте за предательство, но нет. Увидевшая меня Тома бросилась на шею:

– Чапа!

Мои руки механически ответили, а через миг уже обнимали по-братски. На обиженных воду возят. Тома такова, какова есть, и больше ни какова – вот данность, бороться с которой бессмысленно. Тем более, обижаться.

Тому сопровождала Грозна с «мужьями». Сейчас все выглядели как заправские войники – хорошо подобранные доспехи блестели, шлемы сияли, бело-синие с красным цвета сразу лезли в глаза.

Дяди Люсика и зверей не было. Возможно, это и к лучшему.

Тома по-настоящему соскучилась. А также ее разрывало от новостей.

– Объезд башен только намечается, а предложения уже идут! Знаешь, кто выразил желание стать моими войницами?

– Ты как ребенок.

Тома продолжала пузыриться радостью:

– Слишком эмоциональна? Так ведь есть повод!

– Я не про это. Ты как ребенок спрашиваешь: «Знаешь, кто? А знаешь, что?» Если бы я знал, то зачем слушать? Давай к делу, без вопросов.

– Зануда.

Наши мысли витали в разных мирах. Мои готовились к переходу реки, Тома тешила честолюбие.

– Только из известных тебе особ ко мне хотят Кристина Есенина, Майя Береславина, Феофания Ульянина, Софья Сусаннина, Александра Пелагеина и даже Амалия Фаинина. У них всех есть старшие сестры, активные матери и минимум шансов на корону.

– Веселая компашка подбирается.

Если с моей экспедицией за реку все каким-то образом уладится – как потом жить внутри этого гарема? С каждой из перечисленных меня связывает кусок жизни. Микроскопический по времени, но не по накалу эмоций. Непростая у меня будет жизнь по возвращении. Нужно или домой быстрее смываться, или, если отсутствие обратного пути подтвердится, с Томой в крепость переезжать.

Кольнуло: а Зарина? Если у Томы все сложится хорошо и крепость станет принадлежать ей, то зачем я там, и смогу ли выбираться при необходимости? По окончании послушничества Зарина обещала ждать меня в темном доме. Где он находится? Я даже не спросил.

– Не слыхала, темный дом – он в чьей вотчине?

Тома затрясла локонами:

– Какая разница?! Вообще, ты слышишь, что говорю? Еще несколько человек пока думают, а кроме них ко мне собрались целых восемь сестер царисс – взрослых тетушек-царевен, которые тоже разочаровались в вечной роли второго плана!

Ясно. Слухи о Томиных подвигах разнеслись и разрослись, превратились в легенды, и за возможность примазаться к ним люди готовы рискнуть устроенными жизнями. Авантюра в обмен на покой – предсказуемый выбор скучающих организмов, которые хотят всего и сразу. Узнаю себя в молодости. То ли дело сейчас, когда я большой и взрослый, как командир Красной Армии Гайдар – как известно, в моем возрасте он командовал дивизией.

Тома оглянулась и потянула меня в каменные торосы:

– Пойдем, прогуляемся.

Близость гор ощущалась во всем: разбросанные по округе скалистые нагромождения торчали из земли, как сорняки в засеянном поле, ветерок здесь овевал более прохладный, чем даже в соседней вотчине. Дремучие леса исчезли – деревья превратились в хилых карликов-монстров, напоминавших раздавленных пауков.

Мы направились за ближайшие большие камни. Ася подозрительно посмотрела вслед, но ничего не сказала. Отвернувшись, она подозвала кого-то.

Тома на ходу распорядилась:

– Ждите меня здесь.

– Но… – Грозна указала глазами по сторонам.

Косившееся на нас воинство Аси не пылало дружелюбием. Тома отмахнулась:

– Перестань опекать меня как ребенка! Чапа со мной, мне ничего не угрожает. Если что, я сама за себя постою.

Грозна явно собиралась сказать что-то еще, но пожала плечами и отвернулась. Зря Тома так с бывшей командиршей. Если не приказывать, а просить, жизнь будет проще и, возможно, длиннее. В плане выживания Грозна знает и умеет намного больше нас всех, вместе взятых. Нужно было хотя бы дослушать.

Когда вокруг из живого осталась только куцая растительность, Тома вскинула на меня странный глубокий взгляд. Такой я ее еще не видел.

– Я только что вернулась. – Голос снизился до шепота. – Со мной разговаривали представители настоящей власти страны.

Позади хрустнул камешек под чьим-то сапогом – войница Инна, кося изуродованным глазом на располосованном лице, вместе с еще двумя бойцами следовала в некотором отдалении.

– Мы хотим остаться наедине, – сурово бросила Тома.

– Это невозможно. Мне велено отвечать за вашу безопасность.

Тома вспылила:

– У меня есть своя охрана! Приказываю оставить нас!

– Простите, царисса, но я подчиняюсь только своей хозяйке.

Лицо у Томы пошло пятнами.

– Вы со своей хозяйкой обе находитесь на моей земле. – Ярость в последний момент уступила место рассудку. – Приказываю вам удалиться.

Круто. И совершенно без толку. Страшное лицо войницы растянулось в оскале:

– Вынуждена напомнить, что вотчину во временное пользование дает Верховная царица, она же может забрать в любую минуту. На даже этот довод сейчас ни при чем, поскольку царисса Ася в данный момент выполняет высочайшее поручение. Выходит, что я выполняю распоряжение самой царицы, а это выше мнения переполненной самомнением соплячки.

– Что ты себе позволяешь?! – Тома схватилась за меч.

Хорошо, что не вытащила. Инна только посмеялась:

– Давай. Знаешь, сколько таких выскочек я пережила?

– Они умерли со страху, когда увидели твою рожу. Или со смеху. – Позади Инны раздался ритмичный стук.

Войница резко обернулась. Сзади к нам неслышно подошла Грозна и теперь спокойно стояла, постукивая по голени обнаженным мечом.

– Царисса Тома, мне показалось, что здесь я принесу больше пользы. Пришлось нарушить приказ. Готова понести наказание.

– За ослушание объявляю выговор, а за правильное реагирование на ситуацию будешь вознаграждена. – Тома ехидно поглядела на Инну и распорядилась: – Грозна, обеспечь нам, пожалуйста, возможность нормально поговорить.

«Пожалуйста». Другое дело.

На стычку Инна не решилась, она и ее люди отступили – ненамного, но для нашей цели достаточно. Оружие осталось в ножнах.

– В этом мире правит не Верховная царица! – зашептала Тома.

– Знаю.

– Откуда?!

Скрывать смысла нет, меня там опознали, и опознала именно Ася.

– В сестыре случайно оказался в нужном месте в нужное время. Ася среди них, ты в курсе?

Тома кратко кивнула:

– Она должна быть там, она же ангел.

– Кто еще, кроме нее?

– Пока не могу сказать. Со мной встречались две цариссы. Меня пригласили в клуб. Объяснили основы поведения. Если ничего не случится, следующей царицей выберут меня!

«Клубом по интересам» навскидку назвал это собрание Каур. Он попал в точку. Именно клуб. И интересы общие. И еще какие.

Вспомнились сомнения, которые звучали у них при обсуждении. В такой ситуации я бы не оптимистил, но разве Тома примет догадки в качестве довода? Фактами ее сейчас не вразумишь.

– Метишь в царицы – выходит, домой больше не собираешься? – задал я главный вопрос.

– Домой? Чапа, включи мозги. Мой дом – здесь. У меня феод, а впереди светит царство. У меня есть любимый человек и могу взять еще двух. Что ты можешь предложить взамен?

– Нам поможешь?

Взгляд Томы смягчился.

– Всеми силами.

– Лишь бы не оказалось поздно. Ася знает, что исчезнувший ангел Чапа – это я. Могут узнать и другие.

– Это худшее, что могло произойти.

– Это еще не худшее.

Ох, бедна фантазия у сестренки.

Тома сощурилась.

– Говоришь, только Ася знает?

Она оглянулась на сопровождавшее меня воинство. Много. Царисса Ася подготовилась ко всему.

Тома обратила лицо к башне, откуда можно привести подмогу.

– И думать не смей, – тихо выговорил я. – Ася умнее нас обоих, она не могла не подстраховаться.

Тома гневно выдохнула:

– Жаль. Это было бы лучшим решением.

– Лучшим для несдержанной девчонки и неприемлемым для будущей правительницы.

– Глупости. – Самое обидное, что Тома действительно так думала. – Если узел нельзя распутать, его разрубают.

– Пока меня не будет, постарайся не рассуждать таким образом. Знаешь, куда меня отправляют?

Тома кивнула:

– Передали, что Марианна исчезла, и ты снова отправишься спасать. Точнее, в очередной раз возвращать блудную дочку в лоно семьи. Смотри, не загуляй там с ней. Мне еще разборок с опозоренной мамашей не хватало.

Делиться радостью, что я нашел Зарину, расхотелось.

– Тогда, до встречи.

Мы крепко, но холодно обнялись. О Шурике Тома даже не спросила.