Читать книгу «Игрывыгры» онлайн полностью📖 — Петра Ингвина — MyBook.

P

.

S

.

Донесение №1:

Старт операции «Сорняк». Прошу не вмешиваться до оговоренного сигнала или особых обстоятельств. Тихоня.

Часть вторая

Уже все было сказано, и надо было уходить, но она не уходила.

М.Зощенко «Повесть о разуме»

Когда дела идут хорошо, что-то должно случиться в самом ближайшем будущем.

Второй закон Чизxoлмa

***

– Не терять из виду! Неимоверное количество сил вложено, задействовано столько людей и знакомств…

– Свобода выбора – жуткая штука. А если объект не догадается, каких шагов от него ждут? Вдруг придумает что-то свое?

– Этот? Шутишь?

– Скажешь, такого не бывает?

– Еще как бывает. Для того и следим.

– Значит, ты уверен, что он непременно выберет один из заготовленных вариантов?

– Зуб не дам. Если что-то пойдет вразрез с планом, по ходу подстроимся.

– Но план-то – примерный. Муть, жуть и чушь вперемешку. Цель не ясна. Даже направление не просматривается.

– И что? Работа такая.

Помолчали.

– Ему деваться некуда. И там, и дома мы его встретим.

– А если к кому-то из друзей подастся?

– Друзей у него в этом районе нет.

– Чтобы у пьющего человека в родном городе да где-то друзей не нашлось?!

– Досье говорит, что нет.

– А если на частнике умотает?

– Ты бы повез голого и без денег?

– Но все же? Всего не предусмотришь.

– Согласен. В таком случае переиграем события в другом порядке. Пусть сначала загремит в обезьянник.

– Интересно, кто заказчик.

– Может, как говаривал незабвенный предшественник на этой доходной стезе, тебе еще ключ от квартиры, где деньги лежат? Тихо! Приходит в себя.

1

Знакомый потолок. Не домашний. И не…

Еж твою каракатицу! Снова морг?! Михаил настолько резко поднял корпус и свесил ноги, что каталка под ним отъехала в сторону. Вокруг опять никого не было. Только рядом, на соседнем колесном столике, лежал труп. Настоящий. Бледный, противный, жуткий. А где-то неподалеку беседовали невидимые мужские голоса:

– Готово?

– Еще два за стенкой.

– Отлично. Заканчивай с этим. Я перекушу, потом теми займемся. Сейчас за почками приедут. Сколько нам сегодня перепадет?

– Погоди, скалькулирую. Три свежих жмура в хорошем состоянии, у каждого по…

Ноги хоть и затекли от неподвижности, но подняли Михаила быстрее, чем мощная пружина. Он спрыгнул и осторожно выглянул за дверь.

Никого. Разговор доносился из отгороженного тонкой стенкой соседнего помещения, а коридор был свободен.

Что за морг такой? Или не совсем морг? Или…

На большее, чем приватизированный морг на самоокупаемости или секретное отделение больницы, где ради изъятия органов убивают людей, воображения не хватило. Но и того, что привиделось, оказалось достаточно. На этот раз ничего, чтобы прикрыться, не нашлось, и Михаил как был, нагишом, бросился по коридору к знакомому окну. Когда оно со скрипом открылось, из боковых дверей выскочили среагировавшие на шум сотрудники.

От забрызганных кровью халатов засосало под ложечкой. Михаил сиганул наружу. В очередную ночь. Да, опять ночь. Невезуха. Хотя… как посмотреть. Появись он в нынешнем виде из окна некоего медицинского учреждения днем – далеко бы убежал?

Высота небольшая, но удар голых пяток о землю пронзил болью. Михаил отпрыгнул в свободную сторону и, прихрамывая, понесся вдаль.

Загрохотал приближающийся топот, гнались нескольких человек.

– Стой! По-хорошему говорим! Кто не проследил?! Уволю!

Преследователей не удивило, что труп сбежал. По спине пробежал нехороший холодок. Похоже, не все, кто обзаводился номерком на ноге, прибывали мертвыми, скажем так, на сто процентов. Здесь об этом знали.

Осознание жуткого будущего, к которому готовили Михаила, прибавило ему сил.

– Почему объект не в отключке, наркоза пожалели?! Денег не хватает?! По миру пущу! – неслось сзади. – Головы поснимаю! Из оплаты вычту!..

Главный крикун нещадно отставал, зато остальные старались. Особенно подстегнул материальный стимул.

В этом районе города Михаилу давно не доводилось бывать, он даже вспомнить не мог, что здесь было раньше. И некогда было вспоминать. Глаза видели несколько зданий неизвестного назначения, вокруг – нечто среднее между пустырем, заросшим и загаженным, и приусадебной территорией заведения, размеры которого пока трудно было определить. Ограды не было. Близлежащие темные корпуса казались заброшенными, туда вела аллея из деревьев. Несмотря на ночь и видимость заброшенности, навстречу попалось несколько человек. Работники сей небогоугодной конторы? Героев среди встречных не нашлось, все однотипно шарахнулись при виде несущегося вперед голого мужика, которого преследовали санитары. Машин на убитой гравийке не было, район пустовал. Ну и местечко.

Вроде бы центр, но по периметру – ни жилых домов, ни офисов, ни контор. Впереди ясно просматривалось заросшее колючками пространство. Голому его не пересечь. Под прикрытием темноты Михаил припустил в ближайшую тень от здания. Ночная тень скрывала лучше шапки-невидимки, но не от толпы преследователей. Хотелось спрятаться, залечь, отдышаться… Раздававшийся сзади топот гнал глупые мысли. Спасти могла только скорость. Ступни уже разбиты в кровь, полны заноз и ссадин. Не важно. Жить! За строениями в ноги бросилась перемежаемая кустами и деревьями зелень. Это обрадовало. За стеной древних лип пролегала дорога, ведущая из центра в частный сектор, она уже не относилась к логову живодеров.

Обочина вдруг выступила в роли магического круга: на чужой территории кровавые монстры то ли теряли силу, то ли должны были самоликвидироваться, то ли еще черт знает что (возможно, они боялись крестного знамения ордером на арест). Когда преследователи достигли лужи, где вчера Михаил помог девушке, они остановились. Не все. Один продолжил погоню. Наверное, полукровка, если продолжить сравнение с нечистью. Или алчность выиграла спор у инстинкта самосохранения.

Беглец и догоняющий миновали улочку, их окружили трущобы деревянных халуп и покосившегося штакетника. Из-за каждой оградки рвались с цепей обрадовавшиеся веселью псы. Окна пугали тьмой и скрытыми за ними возможными неприятностями, уличное освещение отсутствовало как явление. Отличная декорация для фильма ужасов. Натуру даже выбирать не надо, снимай любой дом с любого ракурса, и зритель ужаснется. Запах гнили и сгоревшего мяса на чьих-то вчерашних шашлыках добавляли натурализма. Путь оставался только вперед.

Злобно-восторженный лай усиливался, к ночной потехе подключились едва ли не все собаки города. Подгоняемый наступавшей на пятки погоней Михаил через пару кварталов выскочил в соседний район. Словно машину времени включили: из кровавой мистики девятнадцатого столетия – прямиком в цивилизацию века двадцать первого. Дорожки блестят помытой тротуарной плиткой, бордюры побелены, трава на газонах подстрижена. Под ногами идеальный асфальт.

Не цветные многоквартирные коробки привлекли взгляд, а то, что обрамляло путь. Слева – глухой забор чьей-то охраняемой территории. Справа высились недоразобранные строительные леса, они перекрывали проход между двумя фасадами зданий, находившихся на этапе отделки. Михаил нырнул туда, в могучую черноту тени.

Преследователь не отставал. Однако, здесь, в кромешной тьме, он лишился преимущества. Свет мощных ламп с улицы падал сзади, и хребты наваленных стройматериалов выглядели противотанковыми заграждениями: стены, доты, ямы, баррикады из чего-то вроде стальных ежей. Внутри мог спрятаться полк. Мотострелковый. Вместе с техникой и поддерживающей авиацией. Последняя, видимо, уже приземлилась, причем вертикально, чем произвела соответствующие разрушения.

Михаил втиснулся в одну из ниш и замер. Дрожащие пальцы подобрали с пола обрезок арматуры, сердце приняло грудную клетку за боксерскую грушу, внутри организма стало тесно до невыносимости. И жарко. И сухо. И больно.

Дальше не убежать, нет сил. Сейчас все решится.

Над буреломом застыло грозное пятно. Тень прислушивавшегося преследователя нависла почти над самой нишей. Она опасливо и сосредоточенно покачалась из стороны в сторону, но двинуться в неизвестность не решилась. Михаил задержал дыхание. Сознание проклинало предательские удары изнутри.

Незнакомец выбрал не рисковать. Отступив в полосу света, он чертыхнулся, тихий голос просипел:

– Ну, попадись еще… Выпотрошу. Обещаю.

Силуэт в освещенном проеме, похожий на изображение святого внутри сияющего нимба, исчез.

Нервы не железные, а организм иссяк и выдохся, как проколотый бурдюк с вином. Михаил разрешил себе выдохнуть и тут же упал в одышке, закашлявшись так, будто наглотался напалма. Сердце взрывалось. Гортань выжигалась горячей сухостью, забывшие о тренировках мышцы трещали, ныли и грозились лопнуть. Когда он последний раз так напрягался? Лет десять назад? А регулярно? Вообще двадцать, даже двадцать пять. В армии. С тех пор жил себе припеваючи, в ус не дул.

Пробил истерический смех, когда перед глазами возникла картинка с видом, как он поет и в ус дует. Колени постыдно дрожали. Одновременно хотелось смеяться и плакать.

Все. Все кончилось. Все кончилось хорошо. Нужно успокоиться и решить, что делать дальше. Как пробираться в свой район. И понять, что, вообще, происходит.

Сколько прошло времени с момента отключки – неизвестно. Судя по темноте и отсутствию людей под тусклым светом фонарей, уже поздняя ночь. Та же самая или следующая? Или… может быть, он долго пролежал в клинической смерти, если его опять доставили в морг?

Осторожное выглядывание убедило: рядом никого нет. Михаил направился в другую от морга сторону, продираясь через сваленные доски и буераки. Перед выходом на освещенное пространство он разорвал по шву подобранный пластиковый пакет с цветочками, полученное полотнище прикрыло бедра. Какая-никакая, а одежда. Ну, видимость одежды. Для начала сойдет. Придерживая псевдоодеяние руками, он двинулся вперед.

Перед глазами высилась знакомая по последнему воспоминанию элитная многоэтажка.

Домой отменяется. Сюда. Здесь расскажут, что случилось.

Михаил прятался от случайных прохожих между припаркованных машин или за деревья, короткие перебежки от одной тени к другой упорно вели его к цели. Хорошо, что ночь. Если бы тени были от солнца, а не от уставших от жизни фонарей, ему бы не поздоровилось. Еще триста метров. Еще сто. Еще пятьдесят…

1
...
...
9