Комментарий Александра Севера:

«Рассказанная автором история побега Генриха Люшкова отличается от канонической версии, которая с большей или меньшей степенью детализации описана в отечественной литературе. В качестве примера процитируем фрагмент книги Николая Великанова «Измена маршалов»:

«Комиссар НКВД выехал на проверку состояния границы с Маньчжурией. Трое суток инспектировал пограничные подразделения, объявлял тревоги, проверял бдительность пограничников в нарядах. С особой тщательностью он изучил участок 59-го Посьетского погранотряда. Ночью 13 июня Люшков вместе с начальником отряда К. Гребенником и заместителем начальника разведотдела краевого управления лейтенантом госбезопасности К. Стрелковым вышли к запретной зоне границы. Здесь Стрелкову было приказано подождать в условленном месте, а с начальником заставы Люшков двинулся непосредственно в зону. Начальник УНКВД сказал Гребеннику, что он намерен встретиться в «окне» с нелегальным агентом из Маньчжурии. По инструкции никто не должен видеть агента. Поэтому Люшков велел пограничнику подвести его к «окну», а затем отойти на полкилометра и ждать дальнейших распоряжений.

Начальник погранзаставы ждал час, два – Люшков не возвращался. Заподозрив недоброе, рискуя за нарушение инструкций попасть под трибунал, он решился подойти вплотную к «окну» – комиссара НКВД нигде не было видно. Страшное подозрение пронзило пограничника, он бросился к скрытой телефонной розетке, отдал команду поднять заставу в ружье…»^[3]

Красивая версия, вот только тогда граница не была еще оборудована телефонной связью. Хотя это мелочь по сравнению с дальнейшей судьбой начальника отряда Кузьмы Евдокимовича Гребенника, который последним видел беглеца. Как должны были в то суровое время поступить с офицером-пограничником, который позволил уйти за кордон начальнику краевого управления НКВД? На время расследования отстранить от должности, а затем расстрелять или отправить на много лет в ГУЛАГ. Ничего этого не произошло.

Кузьма Гребенников продолжал командовать 59-м Посьетским погранотрядом до осени 1942 года. С этого времени началась его фронтовая биография. До 1 февраля 1943 года – заместитель по строевой части командира Дальневосточной стрелковой дивизии войск НКВД СССР Отдельной армии войск НКВД СССР. С 1 февраля по 8 августа 1943 года – заместитель по строевой части командира 102-й стрелковой Дальневосточной (впоследствии – Новгород-Северская ордена Ленина Краснознаменная ордена Суворова) дивизии (3-го формирования) 70-й армии последовательно Резерва Ставки Верховного Главнокомандующего и (с 15 февраля 1943 года) Центрального фронта (2-го формирования). С 8 августа 1943 года по 28 марта 1945 года – командир 15-й стрелковой Сивашской (впоследствии – вдобавок Штеттинская) ордена Ленина дважды Краснознаменной орденов Суворова и Трудового Красного Знамени УССР дивизии. В 1945 году данное соединение участвовало в боях и сражениях Восточно-Прусской и Восточно-Померанской стратегических наступательных операций и, в частности, по штурму немецкого города-порта Данциг (ныне – польский Гданьск). С 28 марта 1945 года и как минимум до конца Великой Отечественной войны – командир 37-й гвардейской стрелковой Речицкой дважды Краснознаменной орденов Кутузова, Суворова и Богдана Хмельницкого дивизии 18-го стрелкового Краснознаменного корпуса (4-го формирования) 65-й армии (2-го формирования) 2-го Белорусского фронта (2-го формирования).

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 29 мая 1945 года «за мужество и героизм, проявленные при форсировании реки Одер»: комдив-37-й гвардии генерал-майор К. Е. Гребенник вышел на левый берег в рядах передового отряда 109-го гвардейского стрелкового полка. Под его руководством здесь был захвачен и в течение двух суток прочно удерживался стратегически важный для наших войск плацдарм. Кроме того, подразделения полка неустанно вели успешные наступательные бои по расширению плацдарма, и в том числе путем захвата у противника господствующих над местностью высот.

Кроме того, соединение под командованием гвардии генерал-майора К. Е. Гребенника, в результате умело организованной командованием дивизии боевой операции, овладело сильно укрепленным восточнопомеранским населенным пунктом Кольбитцов (ныне – польский Колбасково. – Прим. ред.), расположенным юго-западнее восточнопомеранского города Штеттен (ныне – польский Щецин. – Прим. ред.) и 2 мая 1945 года северо-восточнее немецкого города Росток, по-прежнему неустанно громя противника, с боями вышла к Балтийскому морю…».

С 3 мая 1946 года по 12 ноября 1948 года – по линии советского государства свидетель злодеяний японских милитаристов на Токийском судебном процессе Международного военного трибунала для Дальнего Востока над главными японскими военными преступниками.

В 1948 году вернулся в Пограничные войска на должность заместителя начальника войск Закарпатского пограничного округа. Затем последовательно командовал Украинским, Ленинградским, Западным пограничными округами. В 1961 году вышел в отставку.

Вот такая биография у офицера-пограничника, который «позволил» сбежать к японцам Генриху Люшкову. Кто-то может сказать, что Кузьма Гребенников, назначенный на пост начальника погранотряда с должности командира 3-го мотомеханизированного полка Отдельной мотомеханизированной ордена Ленина дивизии особого назначения войск НКВД СССР имени Ф. Э. Дзержинского, не знал специфики организации охраны госграницы. Действительно, полком он командовал с 1931 по 1937 год. А до этого в течение 9 лет участвовал в охране госграницы с Польшей в должностях начальника заставы и отряда. В 1924 году окончил Высшую пограничную школу Объединенного государственного политического управления. До того, как стать пограничником, участвовал в Гражданской войне. Так что считать его дилетантом в вопросах организации охраны госграницы нельзя.

Начальник заставы Алексей Махалин после побега Люшкова продолжал занимать свой пост. 29 июля 1938 года он нес службу во главе пограничного наряда из десяти красноармейцев в районе озера Хасан на высоте Безымянная. На рассвете несколько групп японцев перешли государственную границу и окружили наряд. Начальник заставы организовал бой в окружении и подготовил выход бойцов из окружения. Заменил в бою убитого пулеметчика. Геройски погиб в рукопашной схватке на линии границы.

25 октября 1938 года лейтенанту Махалину А. Е. присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Вернемся к рассказу Петра Фролова».

…Я предполагал, что из-за визита начальника НКВД Дальневосточного края у нас будут проблемы, но такого развития событий я, честно говоря, не ожидал. Дальнейшее я до сих пор вспоминаю как кошмарный сон.

Весь день меня допрашивали Клюев и военный дознаватель – офицер из штаба погранотряда. Несколько раз я дословно пересказывал тексты рапорта на имя Махалина и сообщения для Клюева. «Следователи» все хотели выяснить, почему я, подготовив эти документы, все равно позволил Аргунову и комиссару госбезопасности 3-го ранга уйти вдвоем на 7-й участок.

Через сутки меня под конвоем сначала отвезли в Посьет, а оттуда – в Хабаровск. Там я находился в течение двух месяцев. Одиночная камера в тюрьме НКВД. На допросы меня почему-то вызывали редко. Возможно, следователи поняли, что сообщить что-то новое к уже рассказанному Клюеву я не смогу. С начальником УНКВД я познакомился накануне ЧП, возражал против нахождения последнего на границе, но подчинился приказам командования.

Комментарий Александра Севера:

«Начальник УНКВД по Дальневосточному краю Люшков традиционно изображается как сталинский палач, который из-за боязни наказания за организацию «кровавой чистки» на Дальнем Востоке сбежал из Советского Союза в Маньчжурию и поступил на службу в японскую разведку.

Рисовать портрет этого человека исключительно черными красками неправильно. Были в его жизни и светлые, можно сказать, героические, эпизоды. Правда, датировались они периодом Гражданской войны и первой половиной двадцатых годов, когда Люшков участвовал в борьбе с бандитизмом на Украине.

Много интересного можно узнать о Генрихе Люшкове из его автобиографии, которую он написал 15 августа 1923 года.

«Родился я в 1900 году в г. Одессе в семье мелкого ремесленника – портного. С 1908 по 1915 год учился в 6-классном начальном Казенном училище в г. Одессе, каковое и окончил. Затем служил в конторе в качестве конторского служащего, одновременно учась на вечерних общеобразовательных курсах, в коих прошел курс объема 6 кл. гимназии. С 1917 года был вовлечен в Революционную Бурю и вступил на 18-м году в боевую дружину Соц. Молодежи и затем в июле 1917 года и 14, 15, 16 января 1918 года при захвате Власти Советом… С наступлением немцев и переходом в подполье остаюсь в Одессе и продолжаю работать совместно с т.т. КОРНЮШИНЫМ (член ВУЦИКа) и др. В феврале 1919 года при разгроме белогвардейцами подполья, направляясь на явку, я был арестован. Из-под стражи бежал и, снабженный документами, через Николаев прибыл в Екатеринославский губком, а оттуда в Обще-Городской Комитет к тов. АМОСОВУ. Изъявил желание пойти в Кр. Армию и был направлен под Николаев, где после взятия такового был зачислен в 1 николаевский Совполк красноармейцем-политработником. Оттуда был командирован на Центральные Военно-политические курсы Наркомвоен. Украины в Киеве. Курсы окончил со званием ответственного политработника и попал со всеми выпущенными курсантами на фронт против Петлюровцев под ст. Жмеринка. Пробыв с месяц на фронте, был отозван и командирован в распоряжение Губвоенкома, откуда прикомандирован к Киевскому Губпарткому в качестве Пом. Военного организатора. После сдачи Киева в августе 1919 года был откомандирован в распоряжение ПО АРМА 14 (Политотдел 14-й армии. – Прим. ред.) в Брянск, из ПО АРМА в качестве политрука в формировавшуюся ударную 1 отд. Стр. бригаду 14 армии. С означенной бригадой выступил в сентябре на фронт и к ноябрю после поражения деникинцев и перехода на отдых в Орел был назначен Секретарем Побрига. Вскоре бригада была расформирована и влита в 57 дивизию, где я был назначен Завпобригом 2 (заведующий политотдела 2-й бригады. – Прим. ред.). По расформировании Побрига был откомандирован в Подив (политотдел дивизии. – Прим. ред.), а оттуда в ОО (Особый отдел – орган военной контрразведки. – Прим. ред.) 57 див. на должность Упол. Бригадой (уполномоченного бригадой – военный чекист, отвечавший за контрразведывательное обеспечение бригады. – Прим. ред.), где и был на польском фронте со всей дивизией (Речицкое направление). Из ОО откомандирован в Подив, а оттуда в распоряжение Одесского Губкома для продолжения образования. Губком командировал меня в институт Гуманитарных наук, а оттуда затем и откомандирован в распоряжение Одесской ЧК, где я был назначен Упол. по военным делам и шпионажу в Тираспольский Сек/уезд, п/отдел, а затем назначен Зам. Зав. п/отделом. Затем переведен в Вознесенский на ту же должность. Отозван в Губчека и назначен Нач. Орготделения, затем врид. Нач. АОЧ. Проработав в Одесской Губчека и ГПУ с 1920 г. по 1922 год, я ушел в отпуск, а затем с санкции ГПУ УССР откомандирован в Подгуботдел ГПУ и оттуда вместе с тов. ПОДЗАХОДНИКОВЫМ в г. Каменец, где все время и работаю. На работе в ОГЧК был ранен, между прочим, в левую руку».

В июне 1922 года его назначили зам. начальника Первомайского уездного отделения ГПУ, и вскоре под его непосредственным руководством в уезде «была ликвидирована петлюровская организация, состоявшая из осколков банд петлюровских атаманов Бондаряка и других».

С ноября 1922 г. по апрель 1924 г. Люшков работает в Каменец-Подольском пограничном отделении ГПУ уполномоченным, начальником секретно-оперативной части, помощником начальника пограничного отделения и ликвидирует «политический бандитизм и… банды петлюровских атаманов Хмары, Харченко, Гальчевского, прибывшего с петлюровскими атаманами из-за кордона; во время ликвидации были убиты атаманы Ковбасюк и другие».

Потом была работа начальником Волочиского пограничного отряда ГПУ (апрель – сентябрь 1924 года), начальником Проскуровского окружного отдела ГПУ (ноябрь 1924 года – октябрь 1925 года), начальником Информационного (октябрь 1925 года – май 1930 года), секретного (май 1930 года – апрель 1931 года) и секретно-политического (апрель – август 1931 года) отделов ГПУ УССР.

Характеризуя его работу на этих постах, председатель ГПУ УССР В. А. Балицкий писал: «В 1926 году ликвидировал ряд шпионских групп на Подолии. В 1926 году под его руководством была нащупана террористическая группа, подготовлявшая покушение на председателя ВУЦИК тов. Петровского. Тов. Люшков в течение двух с половиной лет являлся непосредственным руководителем всей информационно-осведомительной работой ГПУ на Украине и показал себя энергичным и способным оперативным руководителем. За время своей работы в секретном, а затем в секретно-политическом отделе ГПУ УССР и возглавляя упомянутые отделы, тов. Люшков имеет большие оперативные достижения и заслуги. Под его руководством и при его непосредственном участии ряд крупных контрреволюционных повстанческих организаций были ликвидированы. Особенно значительна его роль в развороте и ликвидации дел диверсионно-повстанческих организаций – «Украинского Национального Центра» и военно-офицерской организации (дело «Весна»). Личные выезды тов. Люшкова в районы, руководство агентурой, результативные допросы ряда крупных фигурантов во многом способствовали раскрытию и ликвидации упомянутых повстанческих диверсионных организаций, охвативших почти все Левобережье Украины, часть Правобережья, Волыни и Подолии, снабженных большим количеством оружия и связанных с военно-офицерской организацией в частях Красной Армии через эмиссара Гарилея».

За успешную борьбу с бандитизмом ПП (полномочным представительством. – Прим. ред.) на Правобережье Украины тов. Люшкову была объявлена благодарность.

Президиумом Каменец-Подольского [окружного] исполкома представлялся к награждению орденом «Красного Знамени» за успешную борьбу с контрреволюцией и бандитизмом на Подолии.

В ознаменование десятилетия существования органов ЧК – ГПУ за безупречную работу в органах ЧК – ГПУ, активную и энергичную борьбу с контрреволюцией, шпионажем и бандитизмом награжден ВУЦИКом боевым оружием системы «Маузер» с надписью на золотой дощечке. За долголетнюю плодотворную работу в деле борьбы с контрреволюцией, шпионажем и диверсией тов. Люшков Генрих Самойлович представляется к награждению орденом «Красное Знамя». В Москве заслуги Люшкова оценили значительно скромнее, и вместо ордена Генрих Самойлович довольствовался знаком «Почетный Работник ВЧК – ГПУ». Впрочем, Балицкий своего подчиненного в обиду не дал и, став заместителем председателя ОГПУ СССР, забрал его с собой в Москву^[4].

Процитируем «Сводку характеризующего материала по занимаемой должности, предусмотренной групсеткой приказа ОГПУ за № 234-94 1924 года, на Люшкова Генриха Самойловича». Согласно этому документу Генрих Люшков:

«1. Опытный и испытанный организатор и администратор, проявивший себя в этой плоскости, стойкий коммунист и хороший товарищ.