581.
Князь Вяземский Тургеневу.

21-го января. [Москва].

Я и сам сердечно оплакиваю Чернышеву. Я узнал и полюбил эту милую малютку на Макарьевской ярмонке. Подите, разгадайте жизнь и хозяина её!

Я хотел тебе много писать, но у меня Верстовский и Булахов, здешний певец отличный, но актер деревянный и беспамятный. В четверг идет водевиль, а он своей роли не знает. Втираем ее в него фрикциями, а иначе никак не проберет его. Если напечатается, то разумеется пришлю. А напечатать нужно будет, потому что ее верно убьют в игре.

Будь покоен: «Фонтан» у тебя у первого будет. Об Ржевском замолкли: он куда-то уехал. Отдай афишу барышням Карамзиным: знай наших! Обнимаю тебя сердечно.

Я газет никаких не читаю и потому и не знаю, что сказано в них о St.-Maure, который сущий мавр и араб. Пришли, что есть и что скажет Мейстер.

Басня Крылова подлая и угождение нынешнему мнению. Она мне всегда была тошна.

Приписка А. Я. Булгакова.

Ну, где вам, петербургским, за нами угоняться! Посмотри, душа моя, подивись и прочти афишку, привезенную сейчас к Вяземскому Львовою-Синецкою-Кокошкиною с билетом на её бенефис. Не бумага, а атлас, не спектакль, а чудо! Все новые пиесы: «Обман за обманом», сочинение новое обманщика Вяземского; «Воспитание» – худо воспитанного Кокошкина; шарада, коей слово есть «баллада», сочинение Филарета, а разговор славянских пастухов, comme de raison, Шишкова. То-то будет лафа! То-то будем хлопать и всех вызывать названных и скрывающихся авторов, а может быть… все зависит от нашего каприза. А ты не очень горячись, да, сударь! Ржевского танцовщиц покупают; дорого просят: по 1000 рублей штуку кругом. Я, чаю, гладится. За одним стало: за деньгами и за гневом твоим. Ах, милый друг, зачем ты не с нами! Какие обеды, какие стерляди, спаржа, яблоки, пряники, балы, красавицы, спектакли! Мы обедали у Вяземского намедни и объедались. Вьельгорские оба пели: один пел «Черную шаль», а другой воспевал черный глаз.

Пора ехать на концерт к Вьельгорскому. Обнимаю тебя.

582.
Тургенев князю Вяземскому.

22-го января. [Петербург].

Твоего «Ключа» не дождешься, а между тем у него поспевает новая поэма. Я получил от него милое письмо, исполненное прекрасных стихов и даже надежды на его исправление. Теперь оно у Жуковского, который сбирается отвечать ему на его эпиграмматическое воспоминание о нем. Здесь все еще в черном теле его держут; но я заставил приезжого чиновника, в присутствии его начальника, описывать П[ушкина] и надеюсь, что эта сцена подействуют на бездушных зрителей. С вашим князем объяснение имел и сказал все, что на душе было. Он защищается законом, а я нападал даже и не за человечество, а только за благоприличие. Прости! Писать некогда. Тургенев.

583
Тургенев князю Вяземскому.

29-го января. [Петербург].

Посылаю статью. Возврати, как скоро не нужна будет. Писать некогда. Десятая часть «Истории» вышла. Прости! Князь П. М. Волконский вчера приехал.

584.
Князь Вяземский Тургеневу.

31-го [января. Москва].

Хотел писать много, а напишу мало, то-есть, ничего. Сегодня в семь часов утра приехал с маскарада Бобринской. Было всего пропасть: и жандармы на лошадях, и петухи с обезьянами, и кадриль национальной гвардии, и прочее. Вот что мог вынести оттуда для твоего подвижного архива. Вчера познакомился с трокадерской Комбурлеевой: она ждет тебя сюда.

Не слышно ли у вас каких-нибудь перемен в управлении деревень. покупаемых для Спаса? Говорят, что Витберг едет к водам. Нельзя ли как-нибудь через вас продать туда деревню на условия? Имеете ли вы влияние на эти дела, или делаются они здесь под шумок? Скажи мне подробно обо всем.

Я на днях получил два экземпляра «Сына». Что за милость? Подписался ли ты, или издатель пожаловал? Дай знать: в последнем случае должно мне заплатить за учтивость и отплатиться стишками. Скажи или дай знать Воейкову, что у меня готовится оброк для него; прислал бы и сегодня, но некогда. Доставь прилагаемое барышням Карамзиным и скажи, что написал бы, по маскарад сидит еще на плечах.

Что же мне делать, что ты не имеешь еще «Фонтана», когда Сергей Львович у вас и брызжет им встречного и поперечного! Я не виноват, а из печати еще не вышел. Прости!

Вот песня из водевиля, которая очень поправилась нашим зевакам. Дай Карамзиным и Воейкову; только скажи именно, чтобы не выставлять моего имени, потому что, на вызов публики назвать авторов, остались мы неизвестными.

585.
Тургенев князю Вяземскому.

5-го февраля. [Петербург].

Письмо и афиши жандарма получил. Мы давно хлопочем о твоем деле. Карамзин писал к государыне. Я вчера был у В. С. Ланского, который уверил, что спросит относительно отсрочки у тверского губернатора о твоем имении. Так порядок требует. Он надеется, что губернатор скажет согласно с твоей пользой. Об имении для Коммиссии нужно взять справки. Если ты знаком с Кушниковым, то посоветуйся с ним. Он человек прямой и добрый и сделает, что можно, или даст верный совет: ему известны дела московской Коммиссии. Впрочем, я и здесь возьму справку и все, что можно, конечно, сделаю. Теперь некогда порядочно уведомить тебя о твоем деле. Я надеюсь, что или я, или Николай Михайлович напишет к тебе на следующей почте. Французских жандармов отдал вчера Марье Антоновне. Карамзиной старшей, то-есть, Катерине Андреевне прочел; детям отдать не успел. Стихи отдал вчера же Козлову для помещения в «Инвалиде», без имени.

Скажи Комб[урлей], что желал бы их видеть и поздравить в Москве, но не знаю еще, удастся ли; хлопот много. В пятницу на сей неделе свадьба великого князя в комнатной церкви государя, потом бал и поздравление, а празднества будут после Святой. Посылаю еще одну книжку. «L'hermite en prison» читает брат. Пришлю на следующей почте. Вот и афиша нашего парижского Шишкова, то-есть, его сеида – Гульянова. Ковальков (юноша-писатель), что жил у Ивана Владимировича Лопухина, а теперь у H. Ф. Плещеевой, – камер-юнкер. Ваш князь Урусов будет сенатором (по секрету). Князь Волконский отказался от всех должностей. Дибич утверждается в должности.

Кто писал статью о тверском пустыннике или о пустыне на Тверской? Тургенев.

586.
Князь Вяземский Тургеневу.

Попедельник. [9-го февраля. Москва].

Спасибо, что вы обо мне хлопочете. Попечения ваши принимаю к сердцу с живостью я признательностью. Дай Бог успеха! Тверскому губернатору нельзя знать о моих обстоятельствах; ему известно, что производство фабрики моей идет исправно, но неизвестно, что нет никакой выручки, что сукно лежит у меня в амбаре, и что я еще должен платить за шерсть, когда от фабрики, как от козла, нет ни шерсти, ни молока. Показание его может быть мне не в пользу неумышленно. Как я уже тебе писал, здесь с Спасом делать нечего: у вас дело может пойти прямее и успешнее, а здесь предстоят мытарства. У Кушникова я был, говорил с ним, по что прока? Кушников ведь председатель, и стало дело не им делается. К тому же, есть еще желающие здесь, а я тягаться не умею. Вы – мой Спас!

Вчера был большой бал у Рахмановой. Я невесте сказал твое поручение. На первой неделе, кажется, возвращаются отие в Петербург. Скажи Жуковскому, что получил его палеологу и картины. Отвечать буду после. прости! Реши об «Сыне Отечества».

На обороте: Его превосходительству Александру Ивановичу Тургеневу, в доме Министерства просвещения, в О.-Петербурге.

587.
Тургенев князю Вяземскому.

12-го февраля. [Петербург].

Кар[амзин] писал к тебе о твоем деле. От императрицы уже писано к Ланскому, и я говорил с ним.

О покупке деревни переговори с Куш[никовым] и меня уведомь, что он скажет. Денег на сие осталось еще более полутора миллиона; он должен это знать; и твоя деревня недалеко от Москвы. Может ли он взять на себя предложить о сем? Я думаю – трудно, но ты сам поезжай к В[итбергу]. Предложений, несогласных с честию, не делай, ибо он усумнится и подумает, что я подослал тебя. Впрочем, делай с ним по лучшему твоему разумению. О другом писать некогда. Жалею о Жихареве. Кланяйся ему.

588.
Князь Вяземский Тургеневу.

14-го [февраля. Москва].

Карамзиным пишу я с Тимирязевым подробно о делах. Прочти у них мое письмо. Впрочем, оно повторение того, что писал тебе. Спасительская и спасительная продажа может только, если может, получить у вас движение прямое. Здесь ход её уже сбит: надобно было сначала пойти грязными переулками; а теперь, когда увидят, что я поворотил на них с большой улицы, то, будут меня опасаться и захотят выставить мною свою честность. Решите! Если возможность есть у вас дать направление, то скажите. Я умом, сердцем, помышлениями, тоскою – в делах, а между тем Булгарин лжет на меня, как на мертвого. Докажу ему, что лев, хотя и убит во многом, по еще: е околел.

Обер-прокурор Лобанов женится на меньшой Киндяковой. Есть ли у вас «Письма» аббата Сюррюга о московском пожаре и выписка из парижского журнала «L'album» o Ростопчине? Волосы дыбом становятся. Пришлю список, если нет.

Прости, мой Спас! Я все еще получаю два «Сына» и не знаю, плачу ли за один.

589.
Тургенев князю Вяземскому.

15-го февраля. [Петербург].

Письмо от понедельника получил. «Сына Отечества» я тебе не посылал и для тебя не подписывался. расспросить у издателя не успел. Получил ли «Прощальную песнь» Жуковского, не петую в Смольном монастыре? О деле твоем еще подумаю. Да что же «Ключ»? Пришли хоть первые листы.

590.
Князь Вяземский Тургеневу.

25-го февраля. Москва.

Чтобы сберечь твою совесть от искушения нарушить тайну письма, посылаю тебе мое письмо к Воейкову открытое, а ты приложи после оплатку. Киселевы завтра едут к вам. Писать некогда. Я только вчера возвратился из Остафьева и не успел изготовиться. Скажи это и Карамзину, которого благодарю за письмо от 18-го февраля. С Витбергом еще приступить к делу не могу, потому, что ожидаю нужные бумаги из деревни. Обнимаю. Дочь Ростопчина очень больна. Нечаев выходит из опасности.

591.
Тургенев князю Вяземскому.

26-го февраля. [Петербург].

Письмо сие будет полу-официальное, и для того прошу прочесть его со вниманием и исполнить, по содержанию оного, немедленно. На прошедшей неделе Карамзин говорил слегка государю о желании твоем продать тверскую деревню храму Спаса. Государь тотчас предложил ему сказать о сем князю Голицыну, и на другой же день государь сказал ему, упомянув и об отзыве Карамзина, что ты согласен и дешевле других уступить казне. Князь поручил мне немедленно написать к тебе, чтобы ты написал к нему официальное письмо и предложил к покупке для храма свою деревню, сказав, что за душу просишь, сколько в ней душ, как далеко отстоит от Москвы, какие заведения, угодья или фабрики имеет и выгоды, кой могла бы доставить Коммиссии храма. Но я в то же время отвечал князю, что ты менее 400 р. душу уступить не можешь, ибо эта цепа самая дешевая; что если другие помещики уступали дешевле, то многие могли делать сие потому, что им доплачивали свыше сей цены сами крестьяне, желая поступить в ведомство Коммиссии. Посылаю тебе справку об имениях сего рода, в Коммиссию купленных. В сем смысле ты должен написать к князю письмо и, под открытой печатью, прислать ко мне. Опиши выгоды своего имения, но согласно во всем с истиною. Мы, вероятно, пошлем это при предложении на рассмотрение Коммиссии. Скажи об этом одному Кушникову, но другим не разглашай; особливо о том, что Карамзин говорил о сем государю. Сделай сие поскорее. Покажи письмо твое к князю предварительно Сергею Сергеевичу. Пришли его на мое имя, по сделай сам пакет и адрес. Не худо, если бы ты на всякий случай прислал ко мне два бланка на большой бумаге. Я бы, может быть, переменил что-нибудь или прибавил в твоем письме, а твое удержал. Если в бланках нужды не будет, то я немедленно возвращу их тебе.