Глава 4. Мы помним вас, Учителя…

«Одна Присяга, Родина – одна!

Нас так учили наши командиры»

А. Климов

На первом курсе курсантам, бодро разбегавшимся по классам и аудиториям, вначале важно было не столько понять смысл предмета, как вовремя успеть на этот предмет до звонка. Поэтому некоторые курсанты даже рисовали себе схему запутанных анфилад залов и коридоров училища, дабы не опоздать на лекцию и не получить взыскание. Все запомнилось не сразу, наверное, только к концу первого семестра. Перемещаться в перерывах между занятиями внутри «Системы» «мешали» как курсанты старших курсов на трапах и в узкостях, так и приборки, офицеры, которых необходимо было приветствовать по Уставу и т. д. Всё это задерживало, а бывало что и приносило взыскания и наряды вне очереди за несоблюдение субординации и прочих правил воинской службы. Естественно, когда бежишь вверх по узкому трапу, а навстречу тебе спускается усатый дядька с пятью лычками на рукаве и с широким главстаршинским галуном на погонах, то невольно вжимаешься всем своим не накачанным ещё телом в холодный камень переборок только с одной мыслью, не быть раздавленным авторитетом без пяти минут офицера. Впрочем, тактичность и интеллигентность курсантов старших курсов в отношении начинающих мореплавателей имела место быть почти всегда. Видимо, это уважение к младшим товарищам тоже было в традициях славного Морского корпуса. Напрашивался единственно правильный курс в аудиторию через проходные внутренние дворы училища, из которых можно было попасть куда угодно и даже на улицу (если знать проходы!).

Перечень предметов и дисциплин, имена и фамилии преподавателей – всё это далёкое прошлое, но та страсть и энтузиазм, с которым эти люди подходили к курсантам в рамках своего предмета, помнится до сих пор. Помимо фундаментальных и нужных будущему морскому офицеру-коммунисту наук были не менее актуальные и значимые СВЗ (советское военное законодательство), ТУЖК (теория устройства живучести кораблей), ТМП (тактика морской пехоты), кораблевождение, навигация, борьба за живучесть, ИВМИ (история военно-морского искусства) и многие другие. А лекции по этим предметам читали в то время замечательные люди, интересные своей историей и богатым флотским опытом. Это были не просто настоящие моряки и офицеры, а ветераны Великой Отечественной войны, Герои Советского Союза. Так, например, лекции по ИВМИ читали Герой Советского Союза капитан 1 ранга Павлов и Дважды Герой вице-адмирал Шабалин. Конечно же, воспитанные на боевых традициях Родины курсанты, открыв рот, слушали эти лекции, часто переходящие просто в рассказы и воспоминания о том, как били фашистов на морях, как отстояли в трудные годы нашу страну. Эти казавшиеся нам уже совсем старыми офицеры помогали понять ещё не сформировавшемуся до конца курсанту, как не предать, не преступить через самого себя и что значит быть верным чести офицера и Присяге. Поэтому нельзя никак понять тех морских офицеров, которые присягали трижды (на верность России, Украине и опять России), как это было недавно в Крыму. Не лучше ли просто уйти достойно и не позорить звание, ссылаясь на проблемы в семьях и невозможность купить новый автомобиль? Бог им судья! Но это неправильно, и многим бывшим морякам стыдно за этот поступок своих собратьев по оружию. Впрочем, мы несколько отвлеклись от темы, хотя отступление показательно во многих аспектах.

Вспоминаются лекции по СВЗ под руководством капитана 1 ранга Броневицкого (кстати, родного брата первого мужа Эдиты Пьехи). Всегда подтянутый, в отлично подогнанной по фигуре форме этот интеллигентный и глубоко эрудированный офицер был не только виден с последних рядов аудитории, но и слышен за пределами «Системы». Но постоянный недосып делал своё дело, и стриженые головы иногда опускались на парту, сползая по подпираемой ее руке. И тогда мощный утробный голос вещал на всю аудиторию, что плох тот курсант, который не знает СВЗ, поскольку не о чем будет ему в возможное увольнение «нашёптывать в волосатое ухо своей любимой». И много чего ещё на эту тему, касаясь конкретно каждого анабиозного персонажа. Надо отдать должное, что Броня (как называли его за глаза курсанты), в общем то был вполне лоялен к своей аудитории. Выгонял с лекций крайне редко, взысканий не выписывал, а экзамен по его предмету сдали все и даже «группа вечно дремлющих курсантов».

Такой предмет как ТМП говорил сам за себя, и практика по нему ожидалась только летом, а пока изучались приёмы наступления и обороны, виды и ТТД вооружения (не столько нашего, сколько стран НАТО) и, безусловно, исторические операции наших морских десантников. Кстати, после окончания ВВМУ им. М. В. Фрунзе можно было по желанию пойти служить морпехом. Но таких были единицы. Ну а пока все с интересом слушали лекции, правдивые истории про нашу морскую гвардию тех лет, а полковник Малышев с его атлетической фигурой и сам имел за свою жизнь не один боевой эпизод, о чем красноречиво говорили его наградные колодки.

Лекции и практика по кораблевождению проходили рядом с Компасным залом, где центром училища являлась ещё Петровская картушка морского компаса, инкрустированная из разноцветного старинного паркета. Пройдя по галерее Героев и обойдя Компасный зал по кругу, можно было попасть в коридор, где и находился класс кораблевождения и навигации. Курс читал капитан 1-го ранга Колесников, опытный и требовательный офицер-штурман, терпеливо относящийся к молодым курсантам, но педантичный и требовательный при этом. Впрочем, не зная этой науки, вообще не было смысла учиться дальше в военно-морском вузе. Вот и пыхтели, сглатывая набегающую перед обедом слюну, будущие моряки, ползая с параллельной линейкой по морским картам и лоциям, прокладывая курсы для себя в будущее.

Несомненно, одним из первостепенных предметов, помимо математики и физики, была физкультура. Кафедра ФП находилась в то время, как и классные помещения первокурсников, в так называемом Арткорпусе, где сейчас находятся спальные помещения Корпуса Петра Великого

Надо сказать, что весь учебный процесс первых курсов распределялся ещё и по потокам, т. е. некоторые дисциплины, включая и ФП, объединяли все три специальности (три факультета). Отступая несколько от темы главы, хотелось отметить, что каждый из факультетов соблюдал свои традиции, имел своих кумиров и героев в прошлом и настоящем. А контингент обучающихся в училище очень различался, как на 1-м – штурманском, так и на 2-м – гидрографическом и, естественно, несколько обособленно стоял противолодочный (минно-тральный) факультет. Старшекурсники 1-го и 2-го факультетов проявляли на первых порах уважение к незнанию первокурсниками порядка и их неумению, но было видно некое пренебрежение к молодым у старших курсов 3-го факультета. Нельзя сказать, что 3-й факультет был совсем уж непрестижен, но, видимо, будущая стезя корабельного строевого офицера и воспитание личного состава требовало от курсантов-противолодочников прежде всего стальных бицепсов и накачанной шеи. Спортивные секции училища, в особенности секции борьбы и бокса, были полностью укомплектованы 3-м факультетом; 1-му и 2-му оставались лишь волейбол и плавание. Но некая предвзятость и, порой, грубость старшекурсников 3-го факультета никоим образом не была связана с неприязнью к младшим по курсу и никак не подгонялась под уже тогда просачивающееся на «гражданку» понятие «дедовщина». Наоборот, души и сознание всех курсантов ВВМУ им. М. В. Фрунзе связывала всегда и везде невидимая ниточка братства и единства, да и не могло быть иначе у учащихся одной «Системы».

Физподготовка проходила в огромном зале, где выполнялись комплексы военно-спортивных упражнений, и где отсыпались в перерывах днём «сачки», забираясь на верхушку сложенных стопкой в углу спортивных матов. Василий Васильевич Никитин, старший преподаватель кафедры ФП, был уникальной личностью, и стоит вспомнить о нём на этих страницах. Василь Васильевич был в полном смысле этого слова спортсменом всю жизнь и оставался им даже в свои 65 лет! Грамотно проводимые им разминки и тренировки полностью исключали возможность травм и других неожиданностей. Выпускник института Лесгафта, в Зимнюю войну 1939–1940 гг. он был направлен в составе лыжного батальона на фронт, где достойно воевал и получил свою первую медаль «За отвагу» и орден Красной звезды. Про подвиги на Карельском перешейке он рассказывал крайне скупо, но то, что дружба со спортом ему помогла воевать, он подчеркивал всегда. Даже сама его поджарая, мускулистая не по годам фигура и всегда бритая наголо голова внушали уважение. Рассказывали про него много и многие, но запомнилось только то, что свой орден Ленина – высшую награду по тем временам – Василь Василич получил за то, что на себе вынес с поля боя, пройдя многие километры по снежному лесу, раненого командира и знамя полка… Случай, когда к нему, заслуженному пенсионеру, на мосту лейтенанта Шмидта пристали пятеро пьяных «бронеподростков», и он уложил их всех отнюдь не старческими апперкотами, знали в училище и курсанты и офицеры. Он всегда был рад, если к нему приходили на секцию бокса, расстраивался по-настоящему, когда курсант не мог подтянуться более 5 раз, и всегда и все упражнения на спортивных снарядах показывал лично и не единожды. Прошло много времени, и иногда сквозь воспоминания накатывает стыд за маленький обман в отношении этого замечательного человека. Дело в том, что многие курсанты не могли или не всегда умели выполнить подтягивания или подъём переворотом, а без зачёта не отпускали в отпуск, и курсант оставался в «академии», т. е. был вынужден ходить вместо отпуска на кафедру и сдавать несданное. Вот и пользовались тем, что все были в форме на одно лицо, и кто-то сдавал по несколько раз зачёты на турнике за своих товарищей. Впрочем, такие «темы» сдачи зачётов по ФП практиковались сдавать даже за пятикурсников, т. к. солидность в талии к выпуску имели многие старшекурсники и, дабы не гнуть под тяжестью перекладину турника, привлекали для этого более лёгкую весовую категорию первого курса. Правда, за возможность пойти в увольнение. Своего рода начальная стадия личного бартера тех времен.

Вот такие были люди в училище, такие были преподаватели и воспитатели, достойные своей эпохи и своей Страны.