Цитаты из книги «Секретики»

Энергия, вложенная в слова, форму, цвет, звук, без сомнения, сохраняется, достигает читающего, смотрящего, слушающего, рождая образы. Образы утраченного рая, бережно хранимые в глубинах мозга, – запахи, цвета, прикосновения, вдруг оживающие в кончиках пальцев, жемчужные узоры на мокрой утренней паутине, показанные тебе отцом, чуть стершийся грифель карандаша над

я вспомнил строчку из пушкинского “Гусара”,

Я их хорошо понимал и завидовал, оставалось только мечтать, как бы я порадовал папу, привезя из Володар полгрузовика книг. Никогда не забуду, как незадолго до того мы с родителями поехали в забытый богом Гороховец, маленький городок во Владимирской области, основанный еще Дмитрием Долгоруким. В городском книжном папа откопал все дополнительные тома собрания сочинений Томаса Манна, купив их по пятнадцать копеек, а еще за тридцать копеек – потерянный седьмой том коричневого собрания сочинений Чехова. Он шел из книжного и напевал какую-то арию, мама радовалась вместе с ним, и я, конечно, тоже.

Однажды в Дзержинском они наткнулись на книжную базу, где лежали груды не раскупленной в местных магазинах литературы. В те времена хорошие книги достать было трудно. В поездках мы первым делом прочесывали местные книжные и почти всегда выходили оттуда с набитыми сумками, книги стоили тогда очень дешево. В Москве книжный “дефицит” продавцы припрятывали и перепродавали спекулянтам. Существовали специальные толкучки, где книгами обменивались. Самой известной была толкучка у памятника первопечатнику Ивану Фёдорову, там можно было найти что угодно. А еще книги доставали по блату или покупали через знакомых в специальных распределителях для партийной номенклатуры или получали в обмен на сданную макулатуру. В провинции этот “дефицит” не раскупался и оседал на базах и в магазинах, уцененный и никому не нужный. В общем, наши аспиранты набрели на клад. Они срочно отбили телеграммы домой, получили денежные переводы, скупили всё на корню, загрузили в экспедиционный грузовик и отвезли в Москву, обеспечив себя роскошными библиотеками, на собирание которых у большинства уходили годы. Надо было видеть их счастливые лица!

шурине Грозного князе Черкасском, владевшем какое-то время этим княжеством, о

Прочитать Библию он решил после “Иосифа и его братьев”.

нравилась “Жизнь и необыкновенные приключения Ивана Чонкина” Войновича,

Знакомство с ГУЛАГом началось для меня с “Одного дня Ивана Денисовича” Солженицына. Потом тетки Айзенштадт дали мне почитать “Раковый корпус”

наперебой цитировали Вознесенского:

Мне очень нравилась китайская пейзажная лирика, полная затаенной грусти, особенно Ван Вэй в переводе Гитовича.