Не сводя с нее глаз, я слез с мотоцикла. Мне действительно пора усовершенствовать свою игровую стратегию. Полтора года назад меня совершенно не возбуждал тот факт, что Тэйт была несвободна, так почему завел сейчас? Волна жара опустилась от живота к паху, пока я наблюдал, желая, чтобы он к ней прикоснулся.
Я на самом деле этого хотел. Мысленно бросал Бену вызов, чтобы его гребаная рука поднялась выше по ее бедру. Тогда мной овладели бы те чувства, которых мне так недоставало последних два года.
Только Тэйт умела подобным образом влиять на мои разум и тело.
Ничего не изменилось.
– Джаред, что ты делаешь? – слышу негодующий голос Паши, когда она распахивает дверь комнаты.
Я залпом допиваю свой виски. Жжение в горле постепенно переходит в тепло в животе. Бросив стакан на пол, я падаю на кровать – одну из многих, в которых спал один, храня верность Тэйт, – и чувствую подступившие к глазам слезы. Но, стиснув зубы, не позволяю им пролиться.
Мне просто хочется, чтобы все оставили меня в покое.
Я тяжело дышу и мысленно твержу себе: забыть или принять то, что увидел сегодня в окне спальни Тэйт.
У нее появился бойфренд.
Потолок кружится надо мной. Я закрываю лицо руками, давлю ладонями на закрытые глаза.
Шесть месяцев назад она любила меня, а теперь я стал никем. В последний раз, когда Тэйт считала меня пустым местом, резко высказывалась и утверждала, что я ей безразличен, я украл наш первый поцелуй. К тому же мне было известно, что она лжет.
Но сейчас… Тэйт показала, что забыла обо мне. Я чувствовал себя так же, как в школе, до того, как она стала моей.
У меня не получается удержать первую слезу.
– Тэйт, – выдыхаю, быстро вытерев лицо.
– Тэйт. Кто это? – судя по голосу, Паша обеспокоена и явно ничего не понимает. – Джаред, ты плачешь?
– Убирайся, – рычу я.
Я дал ей запасной ключ, чтобы у нее был доступ в мою комнату на случай, если забуду что-нибудь перед завтрашней гонкой. К сожалению, Паша, похоже, услышала шум, когда я опрокинул передвижной бар и разбил бутылку.
– У тебя гонка в десять утра! – выкрикивает она. – Ты должен явиться на трек к семи и все равно напился в стельку!
Резко сев, я ору:
– Вон! Проваливай на хрен!
– Что, черт возьми, происходит? – Услышав мужской голос, я сразу понимаю, что он принадлежит Крейгу Данбури, менеджеру команды.
– О боже, – тихо произносит Крейг, вероятно, увидев последствия моего пьяного дебоша.
Я не поднимаю взгляда, но замечаю его туфли, промелькнувшие возле двери.
– Черт, что с ним такое?
– Не знаю, – отвечает Паша. – И понятия не имею, придет ли он в норму до завтра.
Обхватив голову руками, я не в силах сосредоточиться ни на чем, кроме Тэйт. Она меня не дождалась. Почему она не стала ждать?
Ярость охватывает меня, хочется кого-нибудь ударить.
– Он должен прийти в норму, – отрезает Крейг. – И мне плевать, что тебе придется для этого сделать. Найди ему девку или какие-нибудь таблетки… Только заставь его функционировать на сто процентов к завтрашнему утру.
Я слышу, как он уходит, и мотаю головой. Мне противно, что я теряю контроль. Больше никогда в жизни не хочу испытывать подобное чувство.
Паша кладет ладони мне на предплечья и опускается передо мной на колени.
– Джаред, расскажи, что случилось, – умоляет она.
Закрыв глаза, ощущаю, как мое тело покачивается.
– Я потерял… Тэйт, – шепчу в ответ. В глазах жжет.
– Кто такой Тэйт? Он твой друг?
Из груди вырывается горький смех. А мне нравится такой вариант. Жаль, что у соседа, переехавшего на нашу улицу десять лет назад, не оказалось сына вместо дочери. Уж лучше бы Тэйт была парнем, просто одноклассником, а не девушкой, которая мне понравилась, над которой я издевался, а потом влюбился. Как бы мне хотелось, чтобы мой мир не вращался вокруг нее. Может, тогда мы оба были бы счастливее.
– Выпей это, – распоряжается Паша, вручив мне воду.
Я лениво хватаю бутылку, открываю крышку, затем залпом осушаю ее.
Покачав головой, говорю:
– Довольно. Оставь меня в покое.
– Нет, – настаивает девушка. – У тебя завтра гонка. Ты отвечаешь передо мной и своей командой. Пей воду и прими душ, пока я раздобуду аспирин и еду. Нам нужно вывести алкоголь из твоего организма.
Она уходит. Пытаюсь не обращать внимания на тягостное чувство, возникшее в животе. Причиной тому не алкоголь. Допиваю вторую бутылку воды, поднимаюсь на нетвердых ногах, стягиваю с себя джинсы вместе с боксерами и иду в ванную.
Мне не нужна жизнь без Тэйт. Я ничего без нее не хочу.
Спотыкаясь, забираюсь в душ, включаю воду. Когда поток теплой воды обрушивается на меня, вздрагиваю. Мне следовало бы облиться ледяной водой, чтобы протрезветь, но тепло меня успокаивает.
Я опускаю голову, позволяя струям литься на шею и спину, и внезапно впервые за вечер чувствую подобие умиротворения.
Тэйт так долго была для меня всем, и мне почему-то казалось, что будет всегда. Я никогда не сомневался в этом.
В действительности я потратил немало сил, чтобы оставаться в ее жизни, по-хорошему или по-плохому – без разницы.
Именно в этот момент приходит осознание, что я дал ей слишком много власти над собой. После того как я увидел ее с другим мужчиной сегодня, моим первым порывом стало желание кому-нибудь врезать, наорать на нее, предъявить претензии им обоим, но что-то заставило меня сдержаться.
Я всегда притеснял Тэйт, давил, ругался с ней. И мне больше не хотелось быть таким парнем. Ведь я для того и ушел, чтобы повзрослеть.
Дверь ванной открывается. Слегка отодвинув душевую занавеску, вижу девушку. Она наблюдает за мной, прислонившись спиной к двери. Я приглаживаю волосы и пытаюсь ее вспомнить. Кажется, ее лицо мне смутно знакомо.
– Ты кто? – спрашиваю, думая, что она поклонница или чья-то ассистентка, но я довольно долго игнорировал других женщин, поэтому не уверен.
Девушка застенчиво смотрит на меня своими огромными карими глазами и отвечает совершенно невинным голосом:
– Паша сказала, что тебе нужно потереть спинку.
Я присматриваюсь. Она начинает неторопливо раздеваться, ни на секунду не отводя взгляда от меня. Ее намерения становятся все ясней.
Замерев, я медленно выдыхаю.
Светло-каштановые волосы спадают на плечи девушки. Мой пульс учащается, пока она снимает одну вещь за другой, пока в итоге не оказывается голая передо мной.
Едва слышным шепотом твержу себе: «Прогони ее. Просто скажи ей, чтобы ушла».
Незнакомка молчит, но я улавливаю игривый проблеск в ее глазах, когда она склоняет голову набок, ожидая моего приглашения.
– Хочешь, чтобы я ушла? – мягко интересуется она. Все в ее взгляде говорит, что ей прекрасно известно: я этого не хочу.
Мой взгляд скользит вниз по ее телу. Я практически ощущаю, какой теплой она окажется, если прикоснусь к ней.
Как приятно будет разделить с кем-то кровать. Мне хочется, чтобы девушка ушла, но я не хочу остаться в одиночестве.
Улыбка Тэйт всплывает в памяти. Моя гостья приближается, и я стискиваю челюсти. От ее присутствия волоски на моих руках встают дыбом.
Она смотрит на меня с легкой улыбкой. Член начинает твердеть, пока я представляю, как она будет лежать на постели, открывшись для меня. Я могу закрыть глаза, взять ее, забыться в процессе, отпустить свою злость и боль. Использовать ее, как использовал множество других женщин, но…
Но так я ничего не добьюсь.
А завтра возненавижу себя за дешевый перепих, потому что сексу с любимым человеком ничто даже в подметки не годится.
В горло словно иголки вонзаются. Я проглатываю образовавшийся комок.
– Да, – произношу сипло, глядя на девушку, – я хочу, чтобы ты ушла.
В глазах незнакомки замешательство, смешанное с обидой. Она отводит взгляд, вероятно, стараясь понять, почему я не хочу ее.
Задернув шторку, наконец-то слышу, как хлопает дверь. Испытываю облегчение. На мгновение мысли о Тэйт улетучиваются; во мне просыпается второе дыхание.
В прошлом нужда в ней толкала меня на отвратительные поступки и неправильные решения. Я не понимал, что до сих пор был лишен контроля над собственным счастьем.
Тэйт была для меня всем. Раньше я сам мешал своему прогрессу, устраивая сцены и совершая ошибки, потому что голова была затуманена ею. Пора с этим завязывать.
Выбравшись из душа, я оборачиваю полотенце вокруг талии и ложусь спать. У меня завтра гонка.
За последние полтора года я заводил мимолетные связи с парой женщин, но был с ними не потому, что злился или хотел отомстить. Я просто пытался жить дальше, как и Тэйт. Мне хотелось вернуться и побороться за нее, только не раньше, чем смогу убедиться, что достоин ее. Может, она все равно не захотела бы меня, раз нашла другого. Поэтому я оставил все как есть.
Все это время я разрывался между желаемым и тем, что считал правильным: либо вернуть Тэйт и любить ее вечно, либо оставить ее в покое, потому что постоянно приношу ей лишь страдания.
Но, вернувшись сегодня домой и вновь увидев ее, я принял окончательное решение. Не осталось и тени сомнений. Она принадлежит мне. Я создан для Тэйт.
Мой взгляд переместился к противоположному краю танцпола, на стол, заставленный напитками, за которым собрались наши друзья. Бен сидел с Тэйт, лениво положив руку ей на бедро. Я стиснул зубы, чтобы не улыбнуться.
Такое прикосновение Тэйт не заведет.
Медленные ласки не для нее, она предпочитает, чтобы ее буквально пожирали.
Из колонок зазвучала I Get Off группы Halestorm. Наши бывшие одноклассники начали подпевать. Я улыбнулся. Эта песня всегда напоминает мне о Тэйт. Раньше она любила дразнить меня, пользуясь тем, что окна наших спален располагались напротив.
Мой телефон завибрировал в руке. Проведя большим пальцем по дисплею, я обнаружил эсэмэску от Джекса.
«Что собираешься делать, когда она уйдет отсюда с ним?»
Я встретился взглядом с братом. На его губах играла едва уловимая проницательная улыбка.
Говнюк.
Снова сработал вибросигнал.
«Ты понятия не имеешь, да?»
Бросив мобильник на стол, я показал ему средний палец. Джекс улыбнулся и посмотрел на Мэдока, которого это тоже позабавило.
Что я должен сделать? Оттащить ее за волосы к своей машине?
Ага, так я много очков заработаю.
И все же он прав. Я ни за что не переживу, если Тэйт уйдет домой с кем-то другим. Пусть я и научился усмирять свой нрав, но она для меня триггер.
В прошлый раз мне довелось мельком увидеть ее интрижку. Сейчас другое дело. Бен – неплохой парень, к тому же Тэйт давно с ним знакома. Их отношения могли стремительно выйти на новый уровень.
Пристроившаяся возле меня девушка прильнула к моей руке. Посмотрев на нее, я почти пожалел, что не уйду домой с ней. Из-за переизбытка адреналина во мне бурлила энергия, поэтому сегодня ночью я хотел оказаться в постели с женщиной. Я мог бы притвориться, будто заберу эту девушку с собой. Мог бы уговорить себя. Позволил бы ей распалить меня до такой степени, чтобы мозг отключился, и я бы отдался ощущениям, немного развлекся. Вот только мне пришлось бы принуждать себя. Я хотел только одну девчонку, которой были известны все мои предпочтения.
– Козел!
Резко повернув голову в сторону танцпола, я заметил Пашу, оттолкнувшую какого-то парня.
Отлично. Я почувствовал раздражение. Когда поднялся, рука девушки соскользнула с моего бедра.
Паша достаточно напилась, чтобы разрешить незнакомцу потанцевать с ней, а теперь, образумившись, не хотела его внимания.
Парень, на вид лет тридцати, широко улыбнулся, схватил ее за талию и притянул к себе.
– Перестань! – Паша стукнула его по рукам. Я направился к ним, точно зная, что сейчас произойдет.
Люди танцевали практически плечом к плечу, поэтому конфликт не остался незамеченным. Мэдок, Фэллон и все остальные за их столиком вытянули шеи, пытаясь рассмотреть, в чем дело.
Парень схватил Пашу за руку.
Черт.
Протискиваясь сквозь толпу, я подоспел как раз вовремя: моя ассистентка отвесила ему пощечину.
– Вот сука! – заорал парень, прижав ладонь к лицу.
Я встал между ними, загородив девушку спиной.
– Отвали, – процедил сквозь зубы, буравя его взглядом, когда он сделал шаг вперед.
– Она меня ударила! – огрызнулся чувак.
Глядя ему в глаза, я медленно приблизился и пригрозил:
– Уж лучше она, чем я.
Он замер, вероятно, взвешивая все возможные варианты, после чего развернулся и ушел. Я выдохнул, в равной степени сердясь и на Пашу, и на него. Она часто устраивала подобное. Сначала намекала какому-нибудь болвану, будто у него есть шанс, а потом умывала руки, когда понимала, что не хочет его. Ей пора уже перестать притворяться.
Обернувшись, я спросил:
– Ты в порядке?
Но Паша не смотрела на меня. Покусывая нижнюю губу, она покачала головой и пробормотала, словно только осознав:
– Я лесбиянка, да?
Прыснув, я кивнул:
– Знаю.
Девушка вскинула голову и удивленно прищурилась. Неужели она действительно думала, что никто не догадывался?
– Мой отец и так меня ненавидит, – угрюмо сказала моя ассистентка. – Теперь он возненавидит меня еще больше.
– Знаешь, чем хороша семья? – рассудил я, приобняв ее и уводя с танцпола. – Родных ты не выбирала, поэтому не несешь за это никакой ответственности. Зато друзей выбрать можешь.
Подойдя к столу Мэдока, я выдвинул ногой деревянный стул, усадил девушку на него и спросил у своих друзей:
– Ребята, вы помните Пашу?
Правую щеку будто обожгло, и я понял, что Тэйт смотрит на меня.
– Привет, – послышались их тихие голоса.
Фэллон поднялась, достала пиво из ведерка со льдом, открыла крышку и поставила бутылку перед моей ассистенткой. Опершись на спинку стула, я благодарно кивнул. Ее поступок лишний раз доказал, что мои друзья – лучшее, чем я мог поделиться с Пашей.
Затем перевел взгляд на Тэйт. Даже несмотря на то что она демонстративно не смотрела на меня, я был уверен, что она больше никого не замечает.
Ее волосы, завитые в крупные локоны, перекинутые через плечо, спадали на грудь мягким каскадом. Тэйт сидела молча, не шевелясь, словно ждала, когда я что-нибудь скажу или сделаю.
Опустив глаза, я заметил, как Бен гладил внутреннюю поверхность ее бедра, но теперь и она положила руку ему на ногу.
Я стиснул челюсти и развернулся, собираясь вернуться на свое место, когда Мэдок окликнул:
– Чувак, да садись уже здесь. Давай.
Все уставились на меня. Засмеявшись, я сказал:
– Не думаю, что это хорошая идея. – Затем добавил: – Тэйт неуютно.
Девушка тут же метнула хмурый взгляд в мою сторону.
– У нас общие друзья, Джаред. Я переживу твое общество.
Я весь вспыхнул от удовольствия, наклонил голову набок и бросил с вызовом:
– Правда? Твое дыхание участилось, ты сжала кулаки и едва на меня смотришь, – поделился я своими наблюдениями. – И не прикасалась к нему, – я выгнул бровь, указав на Бена, – пока я не подошел.
Упиваясь повисшим молчанием, я ухмыльнулся и продолжил:
– Ты права. Это не неловкость, ты нервничаешь.
Мои предположения, несомненно, были верны. Если бы я сейчас дотронулся до ее щек, они были бы горячими, а если бы положил руку ей на грудь, то почувствовал, как часто бьется сердце.
Я был удовлетворен тем, как точно угадал настроение Тэйт, но не мог понять, почему она не вскочила с места и не ударила меня.
Тэйт не отличалась излишней жестокостью, но могла хотя бы накричать.
Вместо этого она растянула губы в злорадной ухмылке, а затем встала, удерживая меня в плену своих голубых глаз.
Иронично вздернув бровь, она повторила:
– Нервничаю? Даже забавно, что ты думаешь, будто тебе отведено мало-мальски значимое место в моей памяти, Джаред. Тебя настолько легко было забыть. – Неторопливо и спокойно Тэйт подошла ближе. – Мне становится смешно, когда вспоминаю, как сильно заблуждалась на твой счет.
От ее снисходительного тона я скрипнул зубами. Значит, я – всего лишь гребаное воспоминание?
Все воспоминания Тэйт были обо мне.
– Ты способен одержать победу в споре только c помощью кулаков, – с издевкой произнесла она. – Твое антисоциальное поведение вгоняло меня в дикую скуку. И мне было стыдно за нехватку у тебя навыков общения на публике, мягко выражаясь.
Какого хрена?
Сосредоточив на ней яростный взгляд, я медленно поднял голову, чувствуя, что готов лопнуть от гнева.
Одним шагом преодолев оставшееся между нами расстояние, я посмотрел на девушку сверху вниз и явил свой пробудившийся темперамент.
– Тебя вполне устраивали мои навыки общения, когда мы оставались наедине, – оскалившись и чеканя каждое слово, подметил я. – В машине и на ее капоте, в моем душе и на твоей кровати, – прорычал я ей в лицо, – на полу практически каждой комнаты твоего дома. Тогда они тебе нравились.
За спиной у Тэйт кто-то прыснул от смеха. Обернувшись, она разъяренно посмотрела на Джульетту. Подруга Тэйт замолчала, когда увидела выражение ее лица. Мэдок и Джекс потупили взгляды в пол, благоразумно обуздав свое веселье.
Бен подошел к ней, взял за руку, даже не взглянув на меня, и твердо сказал:
– Идем.
С раскрасневшимися от гнева щеками Тэйт согласно кивнула.
– Конечно.
Когда Бен уводил ее, она остановилась и прошептала, чтобы услышал только я:
– Ты был хорош в одном, но абсолютно бесполезен в другом.
У меня перехватило дыхание. Я смотрел им вслед, в то время как все, кто собрался за столом, сверлили взглядами мой затылок.
Твою мать.
Каждой клеточкой тела я тянулся к этой девушке. Мне хотелось только одного: чтобы Тэйт оказалась подо мной, – невзирая на ее намек, что я гожусь только для секса.
Я улыбнулся.
Когда она выпустит свои коготки в следующий раз, я напомню ей обо всем, в чем был хорош.
О проекте
О подписке