Цитаты из книги «Агрессор»

Я уже сотни раз сказала себе сегодня, что ему нельзя доверять. Он лжец. Агрессор. Только его слова задели меня за живое. Джаред казался расстроенным. Либо он великолепный актер, либо… он говорил правду.

Я наслаждалась эффектом, который на него оказывала, как легко могла его раздразнить, только чтобы отказать в итоге. Прошлой ночью он назвал меня за это агрессором, а я лишь посмеялась, потому что в какой-то мере действительно упивалась властью.

Я просто ходячая нервная бомба замедленного действия.

Если честно, Бен, скорее всего, был очень хорошим парнем, пусть и облажался на вечеринке. Только вот проблема никуда не делась – я не чувствовала фейерверков в животе, когда он меня целовал. Я не чувствовала ничего. Джаред же провоцировал салют как на День независимости… по всему телу.

Выхватив из сумки газовый баллончик, который папа заставлял меня всегда носить с собой, я прыснула Нэйту в глаза. Он заорал и отшатнулся назад, прикрыв лицо руками. И я наконец-то смогла заехать коленом ему между ног, после чего Нэйт, хватая меня за бретельку майки, завалился на землю. Беги! Беги отсюда! – прокричала я сама себе мысленно. Но нет. Я склонилась над Нэйтом, который выл от боли. – Почему парни в нашей школе такие козлы?! Одной рукой он прикрывал глаза, другой – пах. – Черт! Сука хренова! – простонал Нэйт, пытаясь разлепить веки.

– Потому что ты выглядишь как конфетка, – покачал головой Бен, заводя мотор. У меня в памяти всплыла фраза Кейси. Лично мне не терпится зацепить выражение его лица, когда он тебя увидит!

– Я люблю грозу. Гром, ливень, лужи, промокшую обувь. Когда надвигаются тучи, меня охватывает радостное предвкушение. Просто продолжай, Тэйт. Я попыталась представить, что говорю с папой или бабушкой. Оставайся естественной. – Все кажется красивее под дождем. Не спрашивайте меня почему. – Я пожала плечами. – Но в грозу словно открывается иной мир возможностей. Раньше, катаясь на велосипеде по опасным скользким дорогам, я ощущала себя супергероем. Или Олимпийским атлетом, преодолевающим тяжелые испытания, чтобы добраться до финиша. Моя улыбка стала шире от воспоминаний. Воспоминаний обо мне и Джареде. – Но даже в солнечные дни, я была тогда еще маленькой, я просыпалась с тем же ощущением трепета. Ты заставлял меня чувствовать радостное предвкушение так же, как симфония грозы. Ты был моей бурей под солнцем, громом в скучном, безоблачном небе. – Помню, я проглатывала завтрак как можно быстрее, чтобы поскорее постучаться к тебе в дверь. Мы гуляли днями напролет, возвращались домой только поесть или поспать. Играли в прятки, лазили по деревьям, ты качал меня на качелях. Ты сделал меня своим лучшим другом, благодаря тебе я снова ощутила, что такое дом. Я выдохнула, наконец-то расслабившись, и подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Сразу же заметила, что он пристально смотрел на меня, тяжело дыша, практически не шевелясь. Останься со мной, Джаред. – Знаете, – я продолжала смотреть на него, – когда мне было десять лет, умерла моя мама. У нее был рак, и я потеряла ее, толком не узнав. Мир казался таким ненадежным, я была так напугана. Но с тобой все опять встало на свои места. С тобой я стала смелой и свободной. Как будто часть меня, умершая вместе с мамой, после встречи с тобой ожила, и было уже не так больно. Мне было не больно, когда рядом был ты. Мои глаза наполнились слезами. Одноклассники слушали, подавшись вперед. – Но однажды – беда пришла из ниоткуда – я потеряла и тебя. Боль вернулась, мне было так плохо, когда ты меня возненавидел. Моя гроза ушла, ты стал жестоким. Этому не было объяснения. Ты просто исчез. И мое сердце разрывалось на части. Я скучала по тебе. Я скучала по маме. Голос дрогнул, но я не стала вытирать пролившиеся слезы. – Хуже всего стало, когда ты начал меня обижать. Твои слова и поступки заставили меня возненавидеть школу. Из-за них даже мой собственный дом стал чужим. – Я сглотнула, и тугой узел в груди ослаб. – Мне по-прежнему больно, но я знаю, в этом нет моей вины. Я могла бы описать тебя множеством слов, однако лишь одно включает в себя грусть, злость, ничтожность, жалость – это слово «трус». Через год меня тут не будет, а ты останешься неудачником, чей высший предел существования ограничится школой. Я не отводила взгляда от Джареда; мой голос вновь набрал силу. Боль от сдерживаемых слез утихла. – Ты был моей бурей, моим грозовым облаком, моим деревом под проливным дождем. Я любила все эти вещи, и я любила тебя. Но сейчас? Ты чертова засуха. Я думала, все сволочи водят немецкие машины, но оказалось, мерзавцы в «Мустангах» тоже могут оставлять шрамы. Оглянувшись вокруг, я заметила, что мои притихшие одноклассники не отрывают от меня глаз. Одна девочка плакала. Вытерев слезу со щеки, я улыбнулась. – А теперь мне бы хотелось поблагодарить Киноакадемию…

Я хочу, чтобы твое сердце было свободно.

. Я слабая. Я не агрессор. Я несчастлива. Я знала, что должна сделать.

Джаред вернул мне частичку моей мамы.