Единственное, что меня утешало, так это присутствие среди зрителей достопочтенного Филмера, зажатого между двумя дамами под зонтиками. Здравый смысл мне подсказывал, что даже такой поднаторевший в каверзах мальчишка, как Тос, вряд ли решится на дерзкую выходку, если объект занимает столь стратегически сильную позицию. Успокоившись, я с азартом отдался игре и как раз обставлял местного викария, когда над головой послышался раскат грома и хлынул дождь.

Все в панике бросились в дом и вскоре собрались в гостиной к чаю. Вдруг тетя Агата, оглядев стол поверх сандвича с огурцом, сказала:

– А где мистер Филмер?

Такого потрясения я давно не испытывал. Только что я жил совсем в другом мире: вот моя стремительная подача, мяч со свистом летит над сеткой; служитель церкви не успел опомниться, а я, гибко изогнувшись, уже вывожу мяч на центральную линию… Я с грохотом свалился с небес на землю. Пирожное выскользнуло из моих дрогнувших пальцев, шмякнулось на пол, и теткин спаниель Роберт немедленно его сожрал. Я снова услышал грозную поступь рока.

Филмер был не из тех, кто способен легкомысленно пренебречь чаем, – вы, я думаю, и сами понимаете. Большой любитель поесть, питающий особо нежную привязанность к вечернему чаю с горячей сдобой, он до сегодняшнего дня возглавлял наш общий забег к кормушке. Несомненно, только вражеские козни могли помешать достопочтенному, нагулявшему отменный аппетит, вовремя явиться в гостиную.

– Должно быть, он попал под дождь и укрылся где-нибудь в парке, – сказала тетя Агата. – Берти, ступай поищи мистера Филмера. И захвати для него плащ.

– Будет сделано! – сказал я. В эту минуту моим заветным желанием было отыскать достопочтенного. И я надеялся найти его не в виде хладного трупа.

Надев плащ и взяв второй под мышку, я дал полный вперед, но в холле наткнулся на Дживса.

– Дживс, – сказал я, – боюсь, что случилось худшее. Нет мистера Филмера.

– Да, сэр.

– Я должен обшарить весь парк и найти его.

– Вероятно, я смогу упростить вам задачу, сэр. Мистер Филмер находится на острове посреди озера.

– В такой дождь! Вот болван! Почему он не вернулся?

– У него нет лодки, сэр.

– А как он очутился на острове?

– Приплыл на лодке, сэр. Но мастер Томас отправился вслед за мистером Филмером и отвязал его лодку. Минуту назад мастер Томас посвятил меня в обстоятельства дела. Оказывается, капитан Флинт имел обыкновение высаживать своих врагов на необитаемые острова. Мастер Томас счел, что самое мудрое – последовать примеру капитана Флинта.

– Но Боже мой, Дживс! Должно быть, мистер Филмер промок до нитки.

– Да, сэр. От мастера Томаса не укрылась эта сторона дела.

Пришло время действовать.

– Дживс, пойдемте со мной!

– Слушаюсь, сэр.

Я ринулся к сараю, где стояли лодки.

Муж моей тетки Агаты, Спенсер Грегсон, не пренебрегающий игрой на фондовой бирже, недавно неплохо нажился на акциях компании «Каучук Суматры», и тетя Агата, выбирая себе поместье, за ценой не постояла и развернулась вовсю. Огромный холмистый парк простирается на несколько миль, пышные купы деревьев в изобилии снабжены воркующими голубями и прочей разноголосой птицей, сад утопает в розах; конюшни, надворные строения, флигели составляют довольно разухабистый ансамбль. Но главная примечательность поместья – озеро.

Оно раскинулось к востоку от дома, за розарием, и занимает несколько акров. Посреди озера – остров. Посреди острова – строение, именуемое Октагоном. На крыше этого самого Октагона, как раз посередине, точно фигура, украшающая фонтан, восседал достопочтенный А. Б. Филмер, и с него ручьями стекала вода. Мы поплыли к острову, я изо всех сил греб, а Дживс управлял штурвальным тросом, и вскоре услышали крики, которые по мере приближения становились все громче. Минуту спустя я увидел и самого достопочтенного Филмера, причем в этом ракурсе казалось, что он гнездится поверх кустов. По-моему, даже если ты член кабинета министров, у тебя должно хватить мозгов спрятаться под деревом, а не торчать как пень на открытом месте.

– Дживс, возьмите чуть правее.

– Слушаюсь, сэр.

Я проворно причалил.

– Подождите меня здесь, Дживс.

– Хорошо, сэр. Старший садовник сегодня утром мне сообщил, сэр, что недавно на этом острове лебедь свил гнездо.

– Дживс, сейчас не время совершать экскурсы в естественную историю, – с легким неодобрением сказал я, ибо дождь все усиливался и брюки у меня сильно намокли.

– Как вам будет угодно, сэр.

Я стал продираться сквозь кусты. Путь оказался нелегким, и на первых же ярдах я понял, что обеднел ровно на восемь фунтов и одиннадцать пенсов – столько стоили мои теннисные туфли на рифленой подошве, но я не сдался и вскоре выбрался на расчищенную площадку перед Октагоном.

Упомянутое сооружение было воздвигнуто в конце прошлого века и предназначалось, как мне говорили, для дедушки прежнего владельца поместья, дабы старичок мог предаваться игре на скрипке в тихом и удаленном от дома месте. Я достаточно знаю о скрипачах и могу себе представить, сколь душераздирающие звуки производил здесь в свое время старый джентльмен, но, уверен, они показались бы райской музыкой в сравнении с теми воплями, которые доносились сейчас с крыши Октагона. Достопочтенный Филмер не заметил прибытия спасательной экспедиции и надрывался изо всех сил, стараясь, чтобы его услышали в доме, отделенном от острова водными просторами; могу вас заверить, что у достопочтенного был реальный шанс добиться успеха. Он обладал дискантом редкой пронзительности – мне казалось, что над головой с визгом проносятся пули. Самое время, подумал я, послать ему добрую весть, что помощь подоспела, а то сорвет голос.

– Эй! – крикнул я, дождавшись короткой паузы.

Достопочтенный высунул голову из-за карниза.

– Эй! – взвыл он и завертел головой во все стороны, упорно не желая увидеть меня.

– Эй!

– Эй!

– Эй!

– Эй!

– Ах! – сказал он, наконец заметив меня.

– Порядок! – откликнулся я, чтобы заверить достопочтенного Филмера в моих добрых намерениях.

Честно говоря, нашу беседу трудно было назвать содержательной; возможно, вскоре она сделалась бы более плодотворной, но в тот самый миг, когда я готовился произнести нечто важное, послышался шипящий звук, будто рядом разворошили змеиное гнездо, и слева от меня из кустов внезапно вырвалось что-то огромное белое и разъяренное. Я нутром понял – надо спасаться, и взмыл как фазан; плохо соображая, что делаю, я отчаянно карабкался по стене. В дюйме от моей левой лодыжки что-то сильно захлопало по стене, и тут все сомнения у меня исчезли – внизу мне делать нечего, остается только рваться «сквозь льды и снега во весь опор, знамя держа в руках с девизом загадочным “Эксцельсиор”».^{1}

– Будьте осторожны! – заблеял сверху достопочтенный.

Мог бы и помолчать.

Тот, кто строил Октагон, вероятно, предвидел подобный ход событий. По всей высоте стены через правильные промежутки шли пазы, будто специально предназначенные для рук и ног, и вскоре я, припарковавшись на крыше рядом с достопочтенным, стал глядеть на гигантского лебедя в припадке злобы. Он топтался внизу, вытягивая шлангоподобную шею. Меня так и подмывало схватить кусок кирпича и, хорошенько прицелившись, запустить в подлую птицу. Я не стал противиться порыву, швырнул кирпич – и не промахнулся.

Достопочтенный, как мне показалось, остался недоволен.

– Не дразните его! – сказал он.

– Он сам меня дразнит, – ответил я.

Лебедь вытянул еще футов восемь своей шлангообразной шеи и издал звук, с каким вырывается пар из лопнувшей трубы. Дождь продолжал лить с неослабевающей яростью, и я пожалел, что в смятении, которым сопровождалось мое карабканье по стене, я сразу же выронил плащ, предназначенный для достопочтенного узника. Хотел было предложить ему свой, но здравый смысл возобладал.

– И как это он вас не цапнул? – удивился я.

– Еще чуть-чуть – и цапнул бы, – отвечал он, бросая вниз взгляд, полный отвращения. – Пришлось удирать со всех ног.

Достопочтенный, надо отметить, был низенький, бочкообразный человечек. Казалось, его, будто какую-то жидкую субстанцию, все лили и лили в одежду, забыв сказать «Хватит!». Забавно было бы посмотреть, как он тут демонстрировал чудеса ловкости, подумал я и невольно улыбнулся.

– Не вижу ничего смешного, – сказал достопочтенный, переводя взгляд, полный отвращения, с разъяренной птицы на меня.

– Прошу прощения.

– Птица могла меня изувечить.

– Хотите, я еще раз съезжу по ней кирпичом?

– И не вздумайте. Вы только ее разозлите.

– Ну и что? Ведь она, по-моему, с нашими чувствами не слишком считается.

Тут достопочтенный Филмер решил обсудить со мной другую сторону дела:

– Не могу понять, как могла уплыть моя лодка, я ведь накрепко ее привязал к ивовому пню.

– Совершенно загадочный случай.

– Подозреваю, что какой-то озорник нарочно ее отвязал.

– Ну что вы, вряд ли! Вы бы увидели.

– Дело в том, мистер Вустер, что за кустами ничего не видно. Кроме того, меня сегодня из-за жары одолевала сонливость, и, сойдя на остров, я немного вздремнул.

Мне не хотелось, чтобы достопочтенный развивал эту тему, и я поспешил перевести разговор в другое русло.

– Довольно мокро, как вы считаете? – сказал я.

– Представьте, я успел это заметить, – отозвался достопочтенный противным ядовитым тоном. – Тем не менее благодарю за то, что привлекли мое внимание к этому обстоятельству.

Насколько я понял, тема погоды не слишком вдохновляла достопочтенного. Тогда я сделал попытку поговорить о птицах, населяющих близлежащие графства.

– Замечали ли вы, – начал я, – что брови у лебедя сходятся на переносице?

– Да уж, я на них вдоволь нагляделся. Представилась такая возможность.

– Из-за этого у них такой недружелюбный вид, верно?

– И нрав тоже. Знаю, на себе испытал.

– Странно, – сказал я, с воодушевлением развивая птичью тему, – что у лебедей семейная жизнь так дурно влияет на расположение духа.

– Послушайте, нельзя ли выбрать иной предмет для разговора? Дались вам эти лебеди!

– Да, но все-таки это очень интересно. В том смысле, что этот наш приятель там, внизу, наверняка в обычной жизни отличный парень, всеобщий любимец, знаете ли. Просто из-за того, что его драгоценная половина свила здесь гнездо…

Я запнулся. Вы вряд ли мне поверите, но до этой минуты я в суматохе и не вспомнил, что, пока мы сидим, загнанные на крышу, где-то на заднем плане бродит обладатель могучего разума, и если ему сообщить о нашей беде и призвать его сплотить ряды, он в пять минут найдет десяток способов нас выручить.

– Дживс! – заорал я.

– Сэр? – донесся издалека почтительный голос.

– Мой слуга, – объяснил я достопочтенному. – У него феноменальные способности и невероятная находчивость. Он в минуту вызволит нас отсюда. Дживс!

– Сэр?

– Я сижу на крыше.

– Очень хорошо, сэр.

– Что же тут хорошего? Помогите нам. Мы с мистером Филмером в безвыходном положении.

– Очень хорошо, сэр.

– Хватит твердить «Очень хорошо, сэр». Не вижу ничего хорошего. Все вокруг кишит лебедями.

– Я немедленно приступлю к выполнению ваших указаний, сэр.

Я посмотрел на достопочтенного. Даже рискнул похлопать его по спине – будто по мокрой губке шлепнул.

– Порядок, – сказал я. – Сейчас придет Дживс.

– Какой от него толк?

Я слегка нахмурился. Достопочтенный говорил брюзгливым тоном, и это мне не понравилось.

– Поймете, когда увидите его в действии, – ответил я довольно холодно. – Он может выбрать любую стратегию. Но в одном вы должны быть совершенно уверены – Дживс найдет выход. Вот он уже идет, крадется сквозь подлесок, лицо его светится умом. Нет предела его интеллектуальным возможностям. Он питается одной рыбой.

Я наклонился и заглянул вниз.

– Дживс, следите за лебедем.

– Я держу птицу под неусыпным наблюдением, сэр.

Лебедь снова отмотал изрядный отрезок шеи и вытянул ее в нашу сторону, но тотчас же обернулся. Голос с тыла привел его в замешательство. Он подверг Дживса быстрому внимательному осмотру, потом вдохнул воздух, угрожающе зашипел, подпрыгнул и ринулся вперед.

– Берегитесь, Дживс!

– Слушаюсь, сэр.

Я заранее мог бы сказать этому лебедю, что ничего у него не выйдет. Среди своих собратьев он, возможно, числился интеллектуалом, но тягаться с Дживсом – куда там! Лучше бы ему сразу убраться подобру-поздорову.

Каждому молодому человеку, начинающему самостоятельную жизнь, следует знать, как справиться с разъяренным лебедем, поэтому я вкратце изложу соответствующую процедуру. Сначала надо подобрать оброненный кем-то плащ, потом, точно рассчитав расстояние, набросить плащ птице на голову, после этого вы подсовываете под птицу багор, который предусмотрительно захватили с собой, и поднимаете. Лебедь оказывается в кустах и изо всех сил старается освободиться, а вы не спеша возвращаетесь к лодке, прихватив ваших друзей, которые в эту минуту, возможно, сидели на крышах где-то поблизости. Именно такой метод применил Дживс, и, по-моему, усовершенствованию он не подлежит.

Достопочтенный развил невероятную скорость – никогда бы не подумал, что он на такое способен. Не прошло и минуты, как мы сидели в лодке.

– Вы действовали весьма толково, любезный, – обратился достопочтенный к Дживсу, когда мы отошли от берега.

– Я стараюсь быть полезным, сэр.

Видимо, достопочтенный сказал все, что имел сказать на данную минуту. Он съежился и погрузился в размышления. Казалось, совсем ушел в себя. Даже когда у меня сорвалось весло и я вылил, наверное, пинту воды ему за ворот, он и ухом не повел.

И только когда мы причалили к берегу, он снова вернулся к жизни:

– Мистер Вустер.

– Да?

– Я обдумывал обстоятельство, о котором уже вам сообщал ранее, каким образом могла отвязаться лодка, на которой я приплыл на остров.

Мне это не понравилось.

– Загадка, да и только, – сказал я. – Не стоит ломать голову. Все равно не разгадать.

– Ничего подобного. Я пришел к выводу, который мне кажется единственно правдоподобным. Я убежден, что лодку угнал Томас, сын хозяйки дома.

– Нет-нет, не думаю. Да и зачем?

– У него на меня зуб. И вообще, совершить подобный поступок может или ребенок, или слабоумный.

Достопочтенный направился к дому, а я в ужасе уставился на Дживса. Да, именно в ужасе.

– Дживс, вы слышали?

– Да, сэр.

– Что делать?

– Возможно, мистер Филмер, еще раз хорошенько подумав, придет к выводу, что его подозрения не имеют под собой почвы.

– Но ведь они имеют под собой почву.

– Да, сэр.

– Что же делать?

– Не знаю, сэр.

Я проворно направился к дому и доложил тете Агате, что с достопочтенным Филмером полный порядок, потом пошел наверх принять горячую ванну, так как в ходе спасательной экспедиции промок насквозь от носа до киля. Я наслаждался благодатным теплом, как вдруг раздался стук в дверь.

Вошел Пурвис, дворецкий тети Агаты:

– Миссис Грегсон приказала передать вам, сэр, что она желает вас видеть как можно скорее.

– Но она только что меня видела.

– Насколько я понял, она снова желает вас видеть, сэр.

– Ладно.

Я еще немного полежал в воде, потом вытерся и направился к себе в комнату, где застал Дживса, раскладывающего нижнее белье.

– Дживс, я тут подумал, надо бы дать мистеру Филмеру хинина или еще чего-нибудь. Проявить милосердие, как вы думаете?

– Я уже все сделал, сэр.

– Отлично. Не могу сказать, что испытываю к нему большую симпатию, но не хочу, чтоб он схватил простуду. – Я натянул носок. – Дживс, вы, наверное, понимаете, что нам с вами следует немедленно кое-что обдумать. В смысле – обдумать наше положение. Мистер Филмер подозревает юного Тоса в том, что тот на самом деле и совершил, и если достопочтенный сообщит о своих подозрениях тете Агате, она наверняка уволит мистера Литтла, и миссис Литтл все узнает. Какова будет развязка? Сейчас я вам объясню. Миссис Литтл получит веские улики против мистера Литтла, и хоть я и холостяк, но могу утверждать, что ради сохранения тактики взаимных уступок и компромиссов или того равновесия, на котором зиждется семейная жизнь, ни одна женщина не должна иметь улик против мужа. Женщины пускают в ход такие улики. Они ничего не забывают и не прощают.

– Совершенно справедливо, сэр.

– Ну так как нам быть?

– Я уже уладил это дело, сэр.

– Уладили?

– Да, сэр. Едва мы с вами расстались, как решение созрело у меня в уме. Случайное замечание, брошенное мистером Филмером, натолкнуло меня на мысль.

– Дживс, вы необыкновенный человек.

– Благодарю вас, сэр.

– Какое же решение вы нашли?

– Мне пришла мысль пойти к мистеру Филмеру и сказать, что это вы угнали лодку, сэр.

У меня в глазах помутилось, я лихорадочно вцепился в носок, который в этот момент натягивал на ногу:

– Что-что?

– Вначале мистер Филмер не был склонен верить моим словам. Но я указал ему на одно существенное обстоятельство: вы, несомненно, знали, что он находится на острове. Этот факт весьма многозначителен, с чем мистер Филмер не мог не согласиться. Далее я ему напомнил, что вы легкомысленный молодой человек, сэр, который вполне мог сыграть с ним такую шутку. Мне удалось до конца убедить мистера Филмера в моей правоте, и теперь нет ни малейшей опасности, что он обвинит в содеянном мастера Томаса.

Я ошеломленно уставился на злодея.

– И вы считаете, что ловко все устроили? – сказал я.

– Да, сэр. Мистер Литтл не будет уволен, как вы того желали.

– А как же я?

– Вы тоже выиграете, сэр.

– Каким же это образом?

– Сейчас объясню, сэр. Я выяснил, с какой целью миссис Грегсон вас сюда пригласила. Она желала познакомить вас с мистером Филмером в надежде, что он предложит вам стать его личным секретарем.

– Что?!

– Да, сэр. Дворецкий Пурвис случайно слышал, как миссис Грегсон обсуждала этот вопрос с мистером Филмером.

– Стать секретарем этой жирной зануды! Дживс, я бы этого не пережил.

– Да, сэр. Я понимаю, что вы никогда бы на это не согласились. Вряд ли вы с мистером Филмером подходите друг другу. Однако если бы миссис Грегсон добилась для вас этого места, вам было бы неловко отказаться.

– Попробовал бы я отказаться!

– Именно, сэр.

– Но, Дживс, по-моему, кое-что вы упустили из виду. Как мне слинять отсюда?

– Сэр?

– Тетя Агата только что передала через Пурвиса, что желает меня видеть. Скорее всего в эту минуту она точит топор войны.

– Вероятно, самое благоразумное – не встречаться с ней, сэр.

– Но как избежать встречи?

– Непосредственно рядом с этим окном, сэр, имеется отличная, прочная водосточная труба. Через двадцать минут я мог бы подать к воротам ваш спортивный автомобиль, сэр.

Я поднял на Дживса благоговейный взгляд.

– Дживс, – сказал я, – вы, как всегда, правы. А не могли бы вы подать автомобиль через пять минут?

– Скажем, через десять, сэр.

– Идет. Приготовьте дорожный костюм, в остальном положитесь на меня. Где та водосточная труба, о которой вы так благосклонно отзывались?