Новое лицо спустилось со ступенек замка и направилось к ним. Это была красивая девушка, от которой веяло спокойной энергией. У нее были серые с капризным выражением глаза. Ее голова была непокрыта, и ветерок развевал ее темные волосы. Она представляла грациозную картину в рамке лучей утреннего солнца, и Реджи Бинг, увидя ее с террасы, покраснел и потерял нить своего рассказа. Внезапное появление Алисы Фарадэй всегда действовало на него подобным образом.

– Лорд Маршмортон, – я переписала заметки, которые вы составляли вчера вечером. Я сняла две копии.

Алиса Фарадэй говорила спокойным, почтительным, хотя и слегка авторитетным тоном. Это была девица с сильным характером. Ее прежние патроны считали, что в качестве секретаря она незаменима. Напротив, на лорда Маршмортона ее настойчивость действовала угнетающе. Их взгляды на значение садоводства и семейной хроники не совпадали. Для него история Маршмортонов была занятием, пригодным лишь для заполнения часов досуга; она же считала, что он должен видеть в этом цель всей своей жизни. Она беспрестанно разыскивала его по саду и тащила обратно к тому делу, которое, по его мнению, должно было просто составлять предмет его послеобеденных занятий. Когда лорд Маршмортон, немножко вздремнув после обеда, просыпался слишком поздно, чтобы возобновить работу, он обычно давал смутное обещание, что он – займется этим завтра; но при этом он с горечью думал о том, что девушке следовало бы обладать достаточной долей такта и здравого смысла, чтобы понять, что его слова не более, как отговорка, и что их не следует принимать всерьез.

– Это только черновой набросок, – продолжала Алиса, обращаясь к месту, на котором покоились брюки из рубчатого бархата его сиятельства. Лорд Маршмортон всегда принимал наклоненную позу, когда видел, что мисс Фарадэй приближалась с бумагами в руках, и, при этом, впадал в трогательное и не покидавшее его, несмотря на многочисленные неудачи, заблуждение, что она удалится, если не увидит его лица.

– Вы помните, вчера вечером вы обещали, что займетесь ими сегодня утром. – Последовала достаточно длинная пауза, после чего послышалось в ответ неясное мычание. – Впрочем, если вы заняты… – сказала она кротко и искоса взглянула на леди Каролину. На эту властную особу можно было всегда рассчитывать, как на союзника, в этих маленьких стычках.

– Ничего подобного, – сказала леди Каролина недовольным тоном. Она все еще была взволнована невнимательным отношением, с которым были встречены ее прежние слова, и приветствовала повод для водворения порядка.

– Вставайте сейчас же, Джон, и идите работать.

– Я ведь работаю, – умоляюще сказал лорд Маршмортон.

Сестра Каролина иногда имела способность заставлять лорда Маршмортона, несмотря на его сорок восемь лет, чувствовать себя маленьким мальчиком. В дни совместного детства она была по отношению к нему взыскательным начальником.

– Семейная хроника важнее, чем копанье в грязи. Не могу понять, почему вы не поручаете такого рода работу Макферсону. Непостижимо, почему вы так щедро его оплачиваете, а вместе с тем, работаете за него. Вы знаете, что издатели ждут «Хронику». Немедленно займитесь вашими записками.

– Вы обещали, что займетесь ими сегодня утром, – сказала Алиса.

Лорд Маршмортон, как утопающий, схватился за лейку с раствором ворвани. Никто не знал лучше его самого, что эти переговоры всегда кончались одинаково, в особенности, если при этом присутствовала леди Каролина и придавала им вес своей подавляющей личностью.

– Да, да, да, – сказал он, – может быть, сегодня вечером после обеда. Да, после обеда, это будет превосходно.

– Я полагаю, что вы должны были заняться ими сейчас, – сказала Алиса с легкой настойчивостью в голосе. Девушку, поистине, смущала мысль, что она не в достаточной степени трудилась, чтобы заслужить свое щедрое вознаграждение. К тому же, к семейной хронике Маршмортонов она относилась с энтузиазмом. Эта тема имела для нее особо притягательную силу.

Лорд Маршмортон выпустил из своих рук лейку. Сотни пощаженных мошек спокойно пожирали свою утреннюю еду, не подозревая, от какой участи они были спасены.

– Хорошо, пойдемте в кабинет.

– Я посмотрела расписание поездов, – обратилась мисс Фарадэй к леди Каролине, – самый подходящий поезд идет в 12 часов 15 минут. В нем вагон-ресторан и он останавливается, по требованию, в Бельфере.

– Вы уезжаете, Каролина? – спросил лорд Маршмортон с надеждой в душе.

– Я должна сказать краткую речь в Лиге социального прогресса в Льюсгэме. Я завтра буду обратно.

– О, – сказал лорд Маршмортон голосом, в котором уже не слышалось надежды.

– Кстати, мисс Фарадэй, скажите Реджи, что я хочу с ним переговорить.

Когда мисс Фарадэй подошла к Реджи, Мод уже не было с ним, и пылкий юноша сидел на каменной скамейке, покуривая папироску. Реджи вскочил со скамейки.

– Хэлло, а вот и вы. Впрочем, я хотел спросить, в чем дело.

Обычно, в ее присутствии, он чувствовал, как мурашки пробегают по его спине. Ему казалось, что его руки и ноги, как бы пораженные слоновой болезнью, вздувались до огромных размеров. Ему страстно хотелось освободиться от привычки разражаться нервным смехом каждый раз, когда он встречался с «принцессой своих грез». Это не могло не создать в ней неправильного представления о нем, как о чурбане и еще того хуже.

– Леди Каролина уезжает в 12 часов 15 минут.

– Это хорошо, то есть, я хотел сказать, она в самом деле уезжает! Ага! Я понимаю, что вы хотите сказать! – Его охватило сознание необходимости выразиться мало-мальски связно. Он собрался с духом. – Не хотите ли прогуляться со мной или прокатиться на лодке по озеру или что-либо в этом роде?

– Благодарю вас, но я должна вернуться домой и помочь лорду Маршмортону в его работе, – сказала она, удаляясь, с приятной улыбкой.

Реджи медленно пошел навстречу мачехе.

– Ну, Реджи, какие новости?

– Что, новости! Разве вы не читали газет за завтраком? Ничего особенного. В Королевском театре ставят новую музыкальную комедию. В «Морнинг пост» напечатана превосходная рецензия.

Леди Каролина нахмурилась. Несообразительность, с которой он подхватывал ее намеки, вместе с невнимательностью ее брата раздражали ее.

– Нет, не то! Я имею в виду, что у вас был продолжительный разговор с Мод, и она, казалось, очень заинтересовалась тем, что вы ей говорили. Я надеялась, что вы мне сможете сообщить приятную новость.

Лицо Реджи просияло. Он понял ее намек.

– Нет, ничего в таком роде не произошло.

– Реджи, неужели же вы хотите сказать, что вы не воспользовались таким подходящим случаем и не сделали предложения?

– Кстати, я забыл вам сказать, из этого ничего не выйдет. Оказывается, существует на свете неизвестный молодой человек, в которого Мод влюблена. Она встретилась с ним прошлым летом в Уэллсе. Ее настиг дождь, а он как раз проходил мимо и предложил ей непромокаемый плащ, и одно повлекло за собой другое. Всегда ведь идет дождь в Уэллсе, не так ли? Хотя там и встречается хорошая рыбная ловля. Малый был так любезен и все такое, что теперь она ни о ком другом и слышать не хочет.

– Что за ерунда! Мне все известно. Это было мимолетное увлечение, которого не следует принимать всерьез. Мод давно забыла об этом.

– Ну, она, кажется, думает иначе.

– Реджи, – сказала строго леди Каролина, – выслушайте, пожалуйста, меня. Вы знаете, что через день-два замок будет полон гостей по случаю празднования совершеннолетия Перси, и именно теперь вам, быть может, представляется единственный случай поговорить с Мод наедине. Я буду очень недовольна, если вы им не воспользуетесь. Ваше поведение непонятно. Мод прелестная девушка.

– Безусловно, одна из лучших.

– Так в чем же дело? Я не допускаю больше никаких колебаний. Почему бы вам не прокатиться с Мод в вашем моторе сегодня днем?

Реджи заметно повеселел. На это, по крайней мере, у него был готовый ответ.

– Боюсь, что это невозможно. Перси возвращается из Оксфорда сегодня утром. Я обещал встретиться с ним в Лондоне и привезти его сюда в моторе. Если вы хотите попасть на поезд в 12:15, – поспешно прибавил он, – вы бы лучше поторопились.

– Только не забудьте того, о чем мы с вами говорили. Итак, до свидания, я завтра вернусь.

Реджи медленно поплелся к своей скамейке. Он тяжело дышал и чувствовал себя, как затравленная лань.

Мод вышла из дому в то время, как мотор, мчавшийся вдоль длинной аллеи, обсаженной вязами, исчезал из вида. Пройдя через террасу, она приблизилась к Реджи, которого в эту минуту занимали мысли о жизни и ее проблемах.

– Реджи! – Реджи повернулся. – Хэлло. Мод, дорогая, садитесь. – Мод села рядом с ним.

Ее красивое лицо раскраснелось, и, когда она с ним заговорила, ее голос дрожал от сдерживаемого волнения.

– Реджи, – сказала она, положив свою маленькую ручку к нему на плечо, – мы друзья, не правда ли?

Реджи с отеческой нежностью потрепал ее по плечу. Мало кого он так любил, как Мод.

– Всегда были друзьями со времен милого детства!

– Я могу довериться вам?

– Безусловно.

– Я хочу попросить вас об одном одолжении. Это секрет.

– Энергичный мужчина, умеющий хранить тайны, это как раз я. В чем дело?

– Вы, кажется, собираетесь сегодня днем поехать в Лондон за Перси?

– Да, я собираюсь.

– Не можете ли вы вместо этого поехать сегодня утром и взять меня с собой?

– Конечно.

Мод покачала головой.

– Я уверена, что вы бы не согласились с такой легкостью, если бы догадывались, в какое предприятие я вас вовлекаю. Мне запрещено отлучаться из замка. Причина – то, о чем я вам уже говорила.

– Ах, этот юноша!

– Да, и если об этом узнают, то будет большой скандал.

– Не беспокойтесь, моя дорогая, я рискну. Из этих уст никто не услышит о вашей тайне.

– Реджи, вы такой милый.

– Но в чем дело, почему вы хотите ехать именно сегодня?

Мод оглянулась. Потому что, – она заговорила шепотом, хотя никого не было поблизости, потому, что «он» вернулся в Лондон. «Он» нечто вроде секретаря у своего дяди, и я утром прочла в газете, что дядя вернулся вчера после продолжительного путешествия в своей яхте. Очевидно, он также вернулся. Он всюду сопровождает своего дядю. Я непременно должна его увидеть. Я не видалась с ним с прошлого лета, почти целый год. Он не писал мне, да и я не рисковала писать ему из опасения, что письмо попадает не по адресу. Вам теперь ясно; я должна ехать. Сегодня единственный подходящий случай. Тетя Каролина уехала. Отец будет занят