Операция "Моль" обнуляла базовые концепции Министерства Нападения, и ржавую военную машину Братства, – к лобовой атаке резиденции готовились двуногие и четвероногие роботы со сверхсложным программным обеспечением. Радиоактивная стена оказалась бесполезным сооружением, ровно как и минное поле. В сапёрных работах больше не было никакой необходимости. Металлодетекторы навсегда остались в прошлом. Атака развивалась на предельной скорости, без временных потерь на разминирование территории. Военно-топографические карты создавались в режиме реального времени. Роботы сканировали рельеф, учитывали мельчайшие особенности местности, определяли координаты погребённых под землёй смертоносных устройств, и уверенно продвигались вперёд.

 Первоначальный эффект внезапности помог роботам Альянса преодолеть минное поле под покровом тумана без малейшего сопротивления со стороны Братства. Лихорадочная активность защитников бункера стала проявляться, когда из густого белого дыма появились железные монстры, похожие на пришельцев из других миров. Маскировка военных ресурсов вокруг резиденции оказалась детской игрой в прятки, – встроенные локаторы роботов определяли скрытую технику и точное расстояние до цели. Приблизившись на дистанцию эффективного огня, они с высокой точностью открыли огонь по артиллерийским дальнобойным орудиям, вкопанным в землю танкам и закамуфлированным пулемётным гнёздам. Ответные залпы сверхмощных снарядов не привели ни к какому результату, – роботы выдерживали попадания стальных осколков и продвигались к резиденции без потерь.

 Беспомощность военной машины Братства перед армией нового поколения стала очевидна каждому генералу, наблюдавшему за развитием событий. Пять десятилетий подряд генштаб готовился к войне вчерашнего дня. Штурм происходил без участия человека. Роботы-мостоукладчики на ходу сооружали эстакаду. Термохимический ров – непроходимое препятствие для пехоты – превратился из военной преграды в обыкновенную лужу с бесполезным набором химических элементов.

Огневая мощь и ужасающая сокрушительная сила человекообразных боевых машин оказали деморализующее моральное воздействие на занявших круговую оборону офицеров и солдат Братства. Роботы давили заграждения, укрытия и посланную на перехват пехоту. Встроенные механизмы распознавания образов определяли целевые установки на захват конкретных людей в резиденции. Главным призом оставался сам Главнокомыслящий и высший военный состав Братства.

Штурм резиденции проходил по чёткому сценарию. Отсутствие человеческого фактора гарантировало точность выполнения боевых приказов, исключало технические ошибки и неожиданные сюрпризы. Двухметровые стальные солдаты уходили от посланных на перехват боевых машин и легко обходили заграждения. Грушеобразный объект прикрывал стальную пехоту с воздуха, – поднятый в небо истребитель Братства принудили к посадке сразу же после взлёта.

Хаотический шквальный огонь, открытый по движущимся железным монстрам, не привёл ни к какому результату, – взрывы ручных гранат не принесли никаких повреждений. Роботы продвигались к резиденции по кратчайшей траектории. Локальное применение лептонной бомбы не представлялось возможным, – резиденция попадала в район образования квантовых дыр, что означало мгновенную гибель личного состава вместе с Главнокомыслящим.

Взлётные полосы окружали Дворец с четырёх сторон. Место высадки пришельцев превратилось в месиво бетона и земли, – артобстрелы сделали из аэродрома труднопроходимые катакомбы. Это не мешало продвижению, – алгоритмы сканировали земную поверхность и корректировали движения по кратчайшему расстоянию к Резиденции. Роботы преодолевали снарядные воронки, крутые склоны и болотистую местность с одинаковой лёгкостью. Это напоминало штурм феодального замка в средние века рыцарями в железных доспехах.

Генералы опешили от натиска, прячя собственное бессилие за пустой бравадой и чередой бессмысленных приказов. Эвакуация по воздуху исключалась, – данные автоматической рекогносцировки роботов сопоставлялись со сведения воздушного наблюдения.

Главнокомыслящему представили план срочной подземной дислокации в северную резиденцию вместе с командным составом, но лидер Поп Державы продолжал молча наблюдать приближение стальных головорезов. Хладнокровие верховного главнокомандующего вызывало у подчинённых недоумение и страх, – генералы метались по штабу, как обезглавленные курицы при кораблекрушении.

В бой был брошен последний резерв, новейшая военная разработка Братства – "Кровавый тянитолкай Федот", – четвероногий робот о двух головах, способный вести прицельный огонь со всех направлений. Оружие часто демонстрировалось Главнокомыслящему в виде короткометражных мультфильмов на секретных сходках Министерства Нападения. Тянитолкай имел особый режим функционирования, который отсутствовал у машин Северо-Баллистического Пасьянса, – "подвиг". Настал момент, когда кровавый должен был показать себя в деле.

Робот Братства пошёл прямо на железных монстров, но что-то пошло не так. Федот преодолел ров, пробежал мимо роботов Пасьянса и подорвался на минном поле, причинив вред только радиоактивной стене.

 Роботы высоко оценили подвиг Федота, но продолжили продвижение; армейские подразделения Братства заняли глухую оборону. Герметичный купол защищал космодром от прямого попадания ракеты, – оставалось единственное решение, – эвакуация в стратосферу. Главнокомыслящий ухмыльнулся и кивком головы подозвал Министра Нападения. Через полторы минуты телеканалы Братства сообщили миру шокирующие новости: Поп Держава атакована, Папатриарх благословляет нацию на священную схватку. В прямом эфире появился сам гарант безопасности и принёс благую весть – жители Братства в автоматическом режиме попадают в рай после квантовой атаки.

В воздух подняли лептонные бомбардировщики, Северному Пасьянсу предъявили ультиматум с требованием остановить штурм и не предпринимать повторные атаки резиденций Главнокомыслящего. В противном случае Братство начинает квантовую войну на тотальное взаимное уничтожение. Мир без Восточного Братства, по твёрдому убеждению лидера Поп Державы, не имел права на существование.

Четыре красные цифры появились на каждом слинфобачке. Жители с ужасом наблюдали обратный отсчёт до запуска лептонной ракеты, – меньше десяти минут до старта. Роботам требовалось вдвое больше времени, чтобы взять бункер-резиденцию штурмом.

Высшее руководство Братства готовилось уничтожить миллиарды ни в чём не повинных людей. Мир застыл в ожидании Апокалипсиса, – подобное развитие событий не приходило в голову не одному военному эксперту Северного Пасьянса. Часы начали отсчёт последних минут солнечной системы.

 Теперь ужас охватил тех кто спланировал штурм, – перевод железной пехоты в режима прекращения огня занимал не менее часа. Связь с Братством прервалась после ультиматума, – через десять минут планета земля становилась нежно-жёлтым реликтовым излучением.

  Штурм Резиденции продолжался, роботы никак не прореагировали на новые обстоятельства.  Космическая ракета Главнокомыслящего стартовала с космодрома вместе с высшим военным руководством. Четыре красных нуля появились на слинфобачках Братства одновременно со стартом. Затем цифры пропали, и, словно в насмешку над человеческим родом, началась трансляция балета "Танец японских журавликов на озере Масю".

Дальше произошло то, что лишило профессора воли к жизни, – вместо воскрешения Христа ему было суждено наблюдать Апокалипсис.

Братство нанесло по восставшим тактический ядерный удар – месть за попытку сепаратизма, и грозное предупреждение Северому Пасьянсу – при повторной атаке резиденций или штурме главного дворца начинается квантовая война на взаимное уничтожение. Лидер Поп Державы уничтожил миллионы соотечественников, превратил территорию восстания в ядерный котёл и готовился расщепить на фотоны света солнечную систему. Мир столкнулся с ультиматумом самоубийц, – правительство Северо-Балистического Пасьянса пошло на беспрецедентные условия и навсегда отгородилось щитом отчуждения от ядерной державы-психопата.

 Ценой уничтожения собственного народа Главнокомыслящий одержал убедительную военно-политическую победу над Северо-Балистическим Пасьянсом. День этот навсегда вошёл в историю Братства как Судьбоносный День Победы. Никто, кроме профессора, не знал какой ценой выиграли эту войну. В ядерном ударе обвинили Северный Пасьянс, правдивую информацию о конфликте с применением ядерного оружия засекретили до конца третьего тысячелетия. Народ Братства не имел права узнать правду даже через сто лет, – жизни свободолюбивых соотечественников поставили на красное, как фишки на рулетку ядерной войны.

В эпицентре взрыва Братство установило уродливый кенотаф из чугуна, – президент Северо-Балистического Пасьянса, экипированный в элегантный радиационно-защитный костюм, держал на цепи железного монстра и бросал ему атомную бомбу, как собачью кость.

 Взрыв превратил роботов и грушеобразный летательный аппарат в груду металлолома. Главнокомыслящий благополучно вернулся на космодром главного дворца вместе с высшим военным руководством. Специальной команде разработчиков правительство поставило престижную для страны задачу – привести военные трофеи в движение.

Задача оказалось не из лёгких, – робототехника Северо-Баллистического Пасьянса на пять поколений опережала разработки Братства. После необычайных усилий военные эксперты Поп Державы подобрали ключ к простейшему интерфейсу управления, – роботы дёргали конечностями и делали первые шаги, как маленькие дети. Через пол года инженерам удалось поднять в воздух грушеобразный истребитель Северо-Балистического Пасьянса.

 Двуногих роботов запрограммировали на несение почётного караула у Дворца Главнокомыслящего, – роботы ловко вскидывали карабины и брали под козырёк при выезде высокопоставленных чиновников из главных ворот. Четвероногого подарили Лидеру Поп Державы в знак уважения и благодарности за выигранную войну. На конных портретах, развешанных по подворотням Братства, Главнокомыслящий восседал на роботе, как на верном коне и бросал вызов цивилизованному миру. Ещё десять четвероногих монстров призвали в Элит-Кавалерию для подавления недовольств на заводах державного значения. Грушеобразный летательный аппарат выкупил Папатриарх, дьячки переименовали железный воздушный шар в святонебоход.

XIII

Элис проснулась около полудня. Салют, похожий на брызги помойной жижи, извергался из каждой подворотни и разрывал голову как шрапнель. Надо было срочно выходить на улицу, – остаться ещё на один день дома означало поставить под удар обоих. Присутствие на параде было своеобразным причастием и демонстрацией лояльности властям. Элис оделась и прошла на кухню.

  Профессор не спал, он стоял у окна и наблюдал за приготовлениями к демонстрации парада. Они молча обнялись, как будто собирались на панихиду по усопшему родственнику. Площадь хорошо просматривалась с девятого этажа. На ней разместили огромный слинфобак для трансляции мероприятий в честь Судьбоносного Дня Победы. Салют не унимался, радиоприёмник переодически вздрагивал от гимна, больше похожего на ускоренную похоронную музыку.

 Они вышли из квартиры. В лифт попасть было невозможно, – на лестничной клетке уже толпились жильцы с маленькими детьми. Дети напевали патриотическую песенку, похожую на чакону Баха, в исполнении пьяного скрипача на расстроенной балалайке. Родители доставали плотные резиновые изделия из маленьких разноцветных коробочек, похожих на упаковки для презервативов марки "Ложная цель", затем натужно вдували в них вчерашние алкогольные пары, словно трубачи военного оркестра, ожидая получить на выходе праздничные воздушные шарики для парада. Дешёвые предохранительные средства нехотя принимали форму ядерных и лептонных бомбочек.

Пришлось спускаться по лестнице. Взгляды, полные мутной злобы от вчерашнего дешёвого алкоголя, провожали профессора и его дочь на каждом этаже. Запах табака "Дымовая завеса отчизны" вызывал рвотный рефлекс сильнее чем вонь, исходящая из мусорных баков, расставленных на каждом третьем этаже.

С огромным трудом им удалось выйти на улицу. Начинался парад. На центральном слинфобачке, размером с футбольное поле, появились гигантские конные роботы. Через каждые сто метров они останавливались, блеяли по-козлиному и становились на дыбы, – результат ошибки в программе управления, которую техническая служба поддержки так и не сумела устранить.

  За ними шла братская пехота Главнокомыслящего, – похожие, как два кинжала, бородатые солдаты с грозными, но довольными лицами. Их бороды сплетались между собой, как волокна подгнившего восточного ковра. Пехотинцы выкрикивали нечто среднее между "Гав”, "Валя" и "Ура".

На конном роботе появился сам Главнокомыслящий. Расстегнутый ворот парадного мундира оголял крепкую седую грудь. Встроенное автоматическое седло подбрасывало короткое тело, как детская карусель, – железный монстр демонстрировал изящный манежный галоп. Лидер Поп державы приветствовал участников парада оттопыренным мизинцем правой руки, который он периодически прикладывал к каракулевой треуголке. За ним тащилась длинная колонна боемашин, – ядерные тягачи буксировали квантовые крылатые ракеты в форме двуглавых голубей мира.

Генштаб Братства и высокопоставленные чиновники аристо-элиты (дезертиры, сбежавшие в стратосферу, спасаясь от железных монстров, во время квантового конфликта) принимали парад и приветствовали мирную колонну из атомных бомб.

 Братский военный оркестр рыдал гимн Поп Державы и слёзно замыкал процессию. Музыканты имитировали звукоизвлечение из странных треугольных инструментов под фонограмму музыкального генератора. Ещё один, скрытый от участников парада, создавал одобрительный рёв и шквал аплодисментов.

 Музыка постепенно сдыхала. Папатриарх Братства готовился держать речь. Это была самая непредсказуемая часть Судьбоносного Дня Победы. Духовный лидер не способен был запомнить и двух предложений, поэтому говорил и думал одновременно. То что он выдавал в эфир, было загадкой даже для самого Главнокомыслящего, – слова не связывались в предложение и противоречили друг другу.

Год назад Папатриарх, рассуждая о божественном происхождении власти на земле, неожиданно закончил речь лозунгом "Разливай и властвуй!". Странную оговорку услышали десятки миллионов человек в прямом эфире, но причину понимали не многие, – Папатриарх питал слабость к высококачественной водке "Божья Роса". На этот раз духовный лидер говорил о божественном происхождении военного подвига на земле.

Он призывал не бояться идти в бой даже под взрывы лептонных гранат. Кто-то из военных рассказал духоведцу о квантовых белых дырах, которые разрывали пространство и превращали материю в антивещество. Папатриарх назвал дыры райскими воронками. После такого призыва братская пехота готовилась идти аккурат в братские могилы.

В конце речи Папатриарх допустил чудовищную оговорку, – поздравил Главнокомыслящего с победой лозунгом "Да здравствует лузер Гоп Державы"! Духоведец провозгласил приветствие без всякого скрытого намёка, – имелось в виду, естественно "лидер". Косноязычие духовника служило оправданием собственного невежества в теологических вопросах и индульгенцией на подобные опасные несуразицы, – простить подобное можно было только блаженному алчному недоумку.

Закончилась первая часть представления под названием Судьбоносный День Победы. Во второй серии демонстрировался атомный взрыв или испытание квантового оружия. Чтобы не слишком переутомлять патриотов, был сделан перерыв на рекламу.

 На высокой горе, в широкой серой шинели, во весь свой могучий рост стоял солдат Братства. Он вернулся с квантовой войны героем. Внизу пыхтел формалином его родной биохимический завод. Солдат смахивал скупую слезу рукой, шёл дальше и исчезал с экрана. На его место тотчас приходил следующий. Когда появлялся пятый по счёту герой, из главных ворот выбегала девушка, одетая в строгую военную форму с игривым вырезом на ляжке. Она взбиралась на гору, чтобы скорее обнять возлюбленного. Девушка падала, скатывалась вниз, но снова поднималась и продолжала путь. Наконец она достигала самой вершины. Солдат распахивал шинель, девушка падала в его объятья. Через секунду счастливые молодые люди исчезали. Вместо них на экране появлялась рекламная надпись: "Шинель номер пять! Лучший аромат Братства!".

Реклама сменилась горным пейзажем Агонии, – южного соседа Братства. Террорист-смертник, пытавшийся взорвать кафе прибыл именно оттуда. Страну разрывали междоусобные войны, непрекращающиеся уже пол века. Братство не конфликтовало с Агонией. Маркиз а Сад, президент Агонии, избранный в условиях гражданской войны, был лучшим другом Главнокомыслящего. Налаженный поток кокаина из Агонии в Братство был взаимовыгодным предприятием и щедро оплачивался Поп Державой. Негласно скреплённый договор о поставках белого порошка был крепче мирного соглашения с Северо-Баллистическим Пасьянсом. Взамен враждующие между собой группировки Агонии попеременно предоставляли Братству территории своих политических оппонентов для испытания квантового оружия.

Люди на площади замерли перед мониторами в ожидании нового шоу, – уничтожение противника лептонной ракетой. Целью квантового удара выбрали самую высокую гору Агонии – Меру. Запуск проводился в реальном времени. Профессор и Элис отошли как можно дальше от монитора, – толпа становилась неуправляемой от восторга. Так не раз случалось после демонстрации ядерного взрыва. Слева от них три человек вели оживлённую беседу.

– Это тебе не атомная фоска, – говорил один. Ща горка как баба растает.

– Эко, на, спецоперация, на, – соглашался другой.

– А ведь верно Папатриарх сказал, чё бояться то? – не унимался третий.

Горный пейзаж Агонии пропал. На мониторе слинфобачка появился Шайбу – Министр Нападения Братства. Он сидел в тёмном погребе, похожем на склад вино-водочного магазина и держался за ржавую панель управления. Министр обращался к Главнокомыслящему:

– Глубокоуважаемый, глубоко мыслящий, Верховный Главнокомыслящий. Разрешите выполнить боевой приказ по уничтожению цели?

Весело заиграл гимн.

– Разрешаю, – послушалось на всех углах площади. Цель уничтожить.

– Есть уничтожить.

Министр Нападения дрожащей рукой нажал на кнопку и перекрестился. На мониторе опять возникли пейзажи Агонии, – слышалось пение японских журавликов, гора сверкала и переливалась на солнце как огромный алмаз. Толпа застыла, как под гипнозом, в ожидании скорой развязки.

Профессору перефокусировал взгляд и замер, – на вершине горы сверкнуло лицо молодой девушки. После пятидесяти лет, прожитых в Великом Братстве, галлюцинации были естественны, как улыбки младенца.

  Внезапно появилась ракета. Жуткий звук заглушил музыкальные генераторы на площади. Ракета вошла в гору как пушечное ядро в детский бумажный домик. Звук резко пропал, послышался легкий шум, похожий на электрический разряд. Несколько секунд ничего не происходило. Затем гора задрожала, как при сильном землетрясении. Ещё через минуту в ней стали появляться сквозные дыры, превращающие горные породы в решето. Материя на глазах исчезала в пустоту.

Профессор взял дочь под руку:

– Пора, быстро уходим отсюда, иначе не попадём домой до утра.

Они медленно пошли вдоль площади, стараясь не привлекать внимание зомбированных существ.

  На экране снова появился сырой погреб с бледным Министром Нападения. Массовый гипноз сковывал коллективный разум до конца представления.

– По вашему приказу цель уничтожена, – отрапортовал Шайбу.

Крики "Ура!", вперемешку с матерным восторгом, заполнили всё пространство геттополиса. Толпа коллективно пошла вприсядку, словно золотая гора не испарилась в воздухе, а осела алмазной пылью в карманах сидящих у слинфобачка людей.

Профессор с дочерью незаметно испарились с площади как гора Мера с земной поверхности далёкой Агонии.

XIV

Начиналась третья часть дней святой троицы – десятидневные выборы лидера Братства – марафон патриотических агитаций, религиозных проповедей, цирковых представлений и показательных боёв пехоты Главнокомыслящего. Праздник заканчивался нейронным голосованием, – увлекательным событием со стопроцентной явкой населения и предсказуемым результатом.