Глава 2

Последние две недели пронеслись словно сон.

Как сейчас помню, как меня… приняли у стелы, и как Яков Иванович отбивался от представителей Сыскного приказа.

Помню, как мы пили с ним чай и его просьбу потерпеть.

Умом я понимал, что директор хочет разыграть карту Пылаева, но на душе было как-то тревожно. Брать на себя убийство Адена я не хотел.

В итоге договорились, что я просто буду молчать.

Яков Иванович говорил про месяц острога и обещал, что будет присматривать за мной даже там, но как-то не верилось.

Нет, наш директор – кремень и слова на ветер не бросает, но что-то мне подсказывало, что всё пойдёт не по плану.

Ну а потом стало резко не до этого.

Учителя принялись нас гонять серьёзно. Боевое сплачивание, полосы препятствий, групповые тренировки, турнирные таблицы дуэлей…

И если остальные гимназисты могли банально поспать и уделить время себе, то я держался исключительно на зельях.

За все две недели мне удалось поспать лишь дважды, и оба раза я оказывался на арене. Рив делала вид, что меня не замечает, и как бы я ни пытался подойти к ней – не мог.

Дубровский же, если мне не показалось, стал выглядеть чуточку получше.

Три и пять. Именно столько раз я сумел его коснуться. Было дико больно, но я постарался разгрузить Рому по максимуму.

В гимназии, конечно, оставался Толстой, но было как-то тревожно. Особенно, учитывая, как жёстко начали гонять гимназистов.

Будто готовились к чему-то… нехорошему.

Хоть было и тяжело, но я не жаловался. И искренне надеялся, что у директора получится потянуть время ещё на пару недель.

Но не сложилось.

Меня выдернули прямо с середины тренировки, которую я про себя называл «Штурм Белого дома».

Одна группа гимназистов должна была захватить контроль над зданием, удивительно напоминавшим главный корпус гимназии, вторая же – выступала в роли защитников.

Мой отряд уже почти додавил сопротивление старшаков, как появившийся из тени физрук буквально вынес меня за пределы полигона.

– Пора, – мрачно бросил он и кивнул на парочку дюжих мужиков в чёрной униформе.

Я молча кивнул и без понуканий отправился к своему конвою.

Молча не потому, что делал вид, будто я крут и плевать хотел на такую досадную мелочь, как тюрьма. А потому, что было страшно.

Кажется, в тот момент я в полной мере ощутил каково это, когда тебя везут в неизвестность.

Мрачные сопровождающие, один из которых шёл по пути Воина, а второй по пути Мага, серебряные наручники, которые разом отрезали доступ к Инвентарю – всё это вызывало серьёзную тревогу.

Хорошо хоть мои друзья не видели, как меня, словно преступника, вели по улочкам гимназии…

Потом была поездка на неприметном паромобиле, уездный городок, вспышка портала и… столица княжества.

В тот момент я позабыл про наручники и конвой, и с жадностью прильнул к окну.

Город потрясал.

Эдакая смесь мощёных улочек и каменных проспектов… Роскошных дворцов и колоритных кирпичных домиков. Кареты, запряжённые лошадьми и гражданские гравиплатформы.

Про паромобили и общий дух стимпанка вообще молчу.

От города так и веяло магией, научным прогрессом XIX–XX века и… хрустом французской булки, что ли?

Все эти дворяне, не спеша прогуливающиеся по улочкам… Военные в строгих мундирах, чем-то похожие на гимназистские… Дамы, одетые в пышные платья…

В общем, город был настолько крут, что я влюбился в него с первого взгляда.

От него так и пахло историей, загадкой и приключениями. И даже мерзкая погода, знаменующая приближение зимы, не могла испортить моего впечатления.

– Выходи, – Воину надоело ждать, когда я оторвусь от окошка, и он легонько пихнул меня в плечо. – Приехали.

Эти два коротких слова мгновенно вернули меня в здесь и сейчас, и я, бросив прощальный взгляд на город моей мечты, вышел из машины.

На улице меня уже ждал Маг.

Идти, кстати, пришлось недолго. Паромобиль остановился напротив трёхэтажного особняка, у входа в который висела скромная табличка: «Сыскной Указ».

А дальше завертелось колесо бюрократии.

Меня взвесили, измерили, сняли ментальный оттиск и сделали слепок ауры.

Провели сквозь чудную рамку, которая больше походила на дикий сплав магии и науки и даже подвели к миниатюрной стеле.

Внимание! Княжеский суд признал вас виновным!

Доступно задание на выбор:

Законопослушный гражданин

Авторитетный авторитет

Побег из Шошенка

– Из Шошенка? Серьёзно? – не удержался я, в какой уже раз задумываясь о том, сколько же форточников попало в этот мир.

– Новейшая областная тюрьма, – кивнул дежурный офицер, неизвестно с чего решивший со мной пооткровенничать. – Совместный проект пяти соседних княжеств.

– А для подростков там есть какое-нибудь спецкрыло? – уточнил я.

– Перед отправкой будет беседа с начальством, – охотно подсказал мне офицер. – Просись в острог для обычных людей. На крайний случай на рудники. Но ни в коем случае не к Одарённым.

Я не стал спрашивать, кто попросил офицера Сыскного Указа ввести меня в курс дела. Яков Иванович пообещал, Яков Иванович сдержал своё слово.

– Как оно там вообще? – поморщился я, пытаясь сформулировать вопрос.

Всё, что я знал про зону, что там есть понятия, своя воровская иерархия и что вместо «Здравствуйте», нужно говорить: «Вечер в хату». Но последнее было неточно.

– Непросто, – вздохнул офицер, делая вид, что производит какие-то замеры, – там не любят выскочек. Хотя их нигде не любят! В каждом бараке есть центровой – он следит за порядком. Постарайся найти с ним общий язык.

– А деньги…

– Забудь, – покачал головой мужчина. – Инвентарь полностью заблокирован. Медальоны забирают прямо в здании суда и возвращают только по окончании срока. Кстати, где твой?

– В гимназии строгие порядки, – уклончиво ответил я, но офицер лишь с пониманием кивнул.

– Слушай дальше. Есть несколько способов устроиться на зоне.

На зоне…

Услышанное словечко царапнуло слух, и я почувствовал, как внизу живота зашевелились ледяные черви страха.

– Первое – это мастерские, – офицер жестом показал мне встать и принялся водить вокруг меня обычной на вид палкой, словно металлодетектором. – Князь любит Инженеров и поддерживает развитие науки, поэтому любой человек, выбравший стезю Инженера, имеет шанс получить амнистию.

– Условия? – осторожно поинтересовался я, чувствуя подвох.

– Минимум год беспорочного поведения и работы, – тут же подтвердил мои опасения офицер. – Кстати, молодец, что заранее снял все артефакты.

Мне жутко не хотелось снимать Нить судьбы и Кольцо контрабандиста, но терять их мне не хотелось ещё больше, поэтому об этом я позаботился ещё в гимназии.

Единственное, что решил не трогать по совету директора, была десница.

После того, как князь освободил меня от присяги, мне стало доступно бо́льшее количество функций, и одна из них пригодилась как нельзя кстати.

Перчатка слилась с моей рукой, и единственное, что напоминало о её существовании – были едва заметные серебряные нити, бегущие по фалангам. Эдакая невидимая татуировка.

– Чисто, – подытожил офицер, задержав свой артефакт около моей ладони.

– Какие ещё варианты есть? – жадно уточнил я, впитывая информацию, как губка.

Мне до сих пор не верилось, что это всё-таки случилось, но мозг, не размениваясь на рефлексию, уже кипел, собирая всё, что сможет мне хоть как-то помочь.

– Можешь стать полицаем, – едва заметно поморщился офицер, и по его эмоциям я понял, что это не лучший вариант. – Уважения не будет ни от заключённых, ни от стражи, но зато весь срок проведёшь в безопасности.

Нет, становиться полицаем – это не мой выбор.

Это не жандарм, который осознанно служит родине, и в чьё обучение и развитие княжество вкладывает большие деньги. Это, судя по эмоциональному отклику офицера, обычный стукач на зоне.

– Есть ещё Ночное братство, – с неохотой продолжил мужчина. – Неуничтожимая гидра… Но, стоит признать, если пойти по пути Тени или Кинжала, можно получить интересные навыки.

Я тут же вспомнил Хмурого, и его виртуозное обращение с ножами и призадумался.

Интересно, получится и навыками обзавестись и не свернуть с пути Чести?

– Но если с ними свяжешься, то про дворянство можешь забыть, – прочитал мои мысли офицер.

– Что-нибудь ещё?

– Ну, разве что рукопашные бои? Начальник зоны – бывший сотник, поэтому тщательно присматривается к заключённым. Самым сильным и умелым предлагают вступить в Окраинный легион.

Да уж, и здесь уши форточников. Ну не верится мне, что в этом мире сам собой появился аналог французского Иностранного легиона!

Хотя, если в этот Окраинный легион набирают зэков, то он больше походит на штрафбат.

– Не рекомендую, – подтвердил мои мысли сыскной. – Контракт минимум на три года. Хотя, если решишь делать карьеру в армии, то неплохой вариант. Ваш директор именно так и начинал.

Ого! Вот это новость! А Яков Иванович-то оказывается полон сюрпризов!

– Остальное по мелочи. Можно наладить связи с библиотекой и вместо ежедневной работы или смен на рудниках, глотать пыль в архивах. Но туда берут только умников.

В архивах? Это интересно…

– Всё, – офицер виновато посмотрел на меня. – Дальше оттягивать не выйдет.

– Я готов, – кивнул я, чувствуя, как подрагивают коленки.

После беседы с офицером, к своему стыду я даже не поинтересовался, как его зовут, стало немного полегче. Ледяные черви страха сменились робким огоньком Любопытства.

Но общее волнение и подрагивающие колени никуда не делись.

– Удачи, Михаил, – офицер неожиданно для меня и, похоже, для всех присутствующих в отделе, отдал мне честь. – Спасибо за спасённых детей!

Я не нашёлся что ответить и лишь молча кивнул.

В следующий момент около меня оказался уже знакомый мне конвой, на запястьях щёлкнули оковы наручников и меня повели куда-то вглубь здания.

Лестницы, залы, узкие коридорчики и снова лестницы.

Казалось, неизвестный архитектор специально сделал внутри настоящий лабиринт.

Хотя, если в самом Сыскном Приказе содержатся заключённые, ожидающие решения суда – то всё встаёт на свои места. Попробуй, возьми штурмом такой крепкий орешек!

Пока я прикидывал, как бы действовал на месте штурмующих и обороняющихся, не заметил, как мы пришли.

Конвой молча открыл двери и также молча завёл меня в зал суда.

Я оказался в круглом помещении, в котором сразу же почувствовал себя беспомощной букашкой.

Зрительские, если их можно так назвать, трибуны располагались на два метра выше и буквально нависали надо мной.

Более того, они были прикрыты матовым силовым щитом, и рассмотреть, кто скрывается за ним, не представлялось возможным. Щит прерывался лишь в одном месте, неохотно показывая сидящего за трибуной судью.

Оставив меня в центре неуютного помещения, Воин и Маг, не говоря ни слова, вышли в коридор.

– Суд рассмотрел дело Михаила Иванова, – сидящий за выдающейся вперёд трибуной мужичок очень сильно напоминал мне хорька из Совета Попечителей гимназии. – Суд отклоняет ходатайство княжеской канцелярии о переводе Михаила Иванова в обычный острог. Суд отклоняет ходатайство гимназии об уплате залога в десять тысяч золотых.

Судья монотонно зачитывал решение суда, а я стоял и удивлялся тому, сколько людей выступили моими поручителями.

– Суд отклоняет ходатайство дворянина Оута Шевченко о замене тюремного заключения домашним арестом на Пустынной заставе. Суд отклоняет ходатайство семьи Дубровских о замене тюремного заключения домашним арестом в княжеской гимназии. Суд отклоняет ходатайство семьи Толстых о замене тюремного заключения домашним арестом в боевой дружине семьи.

Несмотря на страх перед неизвестностью на душе потеплело. Было приятно осознавать наличие такой поддержки.

– Суд отклоняет ходатайство Братства Стали о замене тюремного заключения послушничеством в Ордене. Суд отклоняет ходатайство «Золотого меча» о замене тюремного заключения домашним арестом на бойцовской арене Золотого меча.

Всё-таки социальный капитал или то, что у меня в мире именуют связями – играет важнейшую роль в нашей жизни.

– Суд отклоняет ходатайство семьи Громовых о замене тюремного заключения работой на конюшне семьи. Суд отклоняет ходатайство семьи Пылаевых о замене тюремного заключения домашним арестом на кузне семьи.

Серьёзно? Громовы и Пылаевы? Хотя, это, наверное, подсуетились Алексия с Айной. Да, сто процентов!

– Поскольку у обвиняемого нет свидетельства о рождении, Суд, опираясь на заключение Сыскного приказа, по данным которого физические кондиции обвиняемого соответствуют совершеннолетнему гражданину, приговаривает Михаила Иванова к заключению в остроге для Одарённых!

Судья наконец-то замолчал и уставился на меня.

Мне, честно говоря, хотелось много чего сказать, но я сдержался. Чутьё Воина подсказывало, что здесь прячется какой-то подвох, но какой, я не понимал.

Так прошло минут пять.

Судья молча смотрел на меня, ожидая чего-то, я же молча смотрел на судью, обдумывая про себя, что бы это могло значить.

– Сторона защиты хочет что-нибудь сказать? – наконец-то выдавил из себя судья.

Я посмотрел по сторонам, но адвоката, не обнаружил.

– Раз стороне защиты нечего сказать, – в голосе судьи скользнули нотки поспешности, – Суд объявляет…

– Есть что сказать.

Перебивать судью было рискованно, но единственный, кто мог меня защитить – был я сам, а такую возможность нельзя было упускать.

Терять мне было уже нечего, а за спиной уже разворачивались невидимые крылья вдохновения и азарта.

Ведь поединок на словах – тоже поединок, а умничать и качать свои права умеет любой российский школьник, посещавший уроки обществознания!

– Говорите, – тут же поскучнел судья. – Но помните, всё, что вы скажете, будет тщательно задокументировано и представлено на финальном заседании Суда.

– Я считаю, что обвинение целиком и полностью сфабриковано, а чрезвычайное происшествие, случившееся на территории гимназии, было заранее спланировано и осуществлено террористической организацией. Данное происшествие доказывает злостное намерение данной организации разрушить княжество, в связи с чем сторона защиты требует инициировать тщательное расследование, касающееся действий приглашённых на территорию гимназии гостей, в особенности главы Попечительского Совета, некоего Аркадия Ивановича.

На последних словах от судьи так и повело злобой, а я мысленно кивнул – точно родственник!

– Суд отклоняет требование стороны защиты, – неохотно протянул судья, с ненавистью глядя на меня.

– По какой причине? – тут же отреагировал я.

– За недостатком данных.

– Недостаток данных не стал препятствием для отправки несовершеннолетнего гимназиста в специализированный острог, – возразил я.

– Обвиняемый не похож на несовершеннолетнего, – нахмурился судья, – как по физическим кондициям, так и словарному запасу.

– Обвиняемый просто умный человек, который следит за своим всесторонним развитием, – не согласился я.

– Суд рассмотрит возможность проведения дополнительной проверки, – неохотно пробормотал судья. – Если у стороны защиты больше нет вопросов…

– Во-первых, у стороны защиты вопросы есть, – я улыбнулся, представив, сколько времени можно вести это заседание, и кто быстрее устанет я или судья. – Во-вторых, сторона защиты требует или начать расследование немедленно, или отменить его властью судьи!

Судя по эмоциональному отклику судьи, он почувствовал ловушку в моих словах и сейчас старательно подбирал слова, чтобы её обойти. Я не мог этого допустить, поэтому пошёл ва-банк.

– Также сторона защиты требует инициировать дополнительную проверку в адрес судьи. Сторона защиты предполагает наличие родственных связей между судьёй, который не представился в начале заседания и членом Попечительского совета, неким Аркадием Ивановичем, который целенаправленно разрушает образование в гимназии. В дополнение, сторона защиты требует рассмотреть коррупционную составляющую дела, сфабрикованного против несовершеннолетнего гимназиста!

– Довольно!

В ходе моей речи судья то бледнел, то краснел, то зеленел, а под конец не выдержал и, вскочив на ноги, с силой грохнул кулаком по своей трибуне.

– Да я тебя сгною на зоне, паршивец! Ты шестерить у паханов будешь! Да ты не доживёшь до финального заседания, пришлый!

Точно родственник. Тот… член совета также отреагировал на простенькую провокацию.

– Прошу учесть реакцию судьи в протоколе, – хладнокровно припечатал я.

– Вон! – взревел судья. – Увести его! Неделю карцера! А потом в клетку с убивцами его!!!

Тут же появившийся конвой взял меня под руки и вывел из неприятного зала.

За спиной ещё бесновался продажный судья, у которого не хватило мозгов или возможностей откреститься от участия в сговоре против князя, а я улыбался.

Бог с ней с тюрьмой, уж как-нибудь там выживу, а вот сейчас… Сейчас мной была одержана самая настоящая победа.

Стопроцентно найдётся тот, кто задокументирует весь ход суда, и у князя на руках окажется очередной козырь против ставленников гильдий.

Эти ребята слишком уж глубоко запустили свои щупальца в управленческие дела княжества.

Бюрократия, как ни крути, имеет одну положительную черту: хранится каждая бумажка, и когда придёт время, на столе у князя появится толстенькая папочка, и полетят головы.

Оставалось самое сложное – с достоинством пройти заключение в остроге.

Конвой провёл меня через очередные лестницы и коридорчики в неприметное помещение, в центре которого стояла каменная рамка портала, возле которой дежурил Инженер.

– Прыжок в спецострог для Одарённых, – мрачно бросил Воин из конвоя.

– Через дядюшку Луку, – добавил Маг.

Инженер молча кивнул, склонился над управляющей панелью, и в следующую секунду портал вспыхнул угольно-чёрной вспышкой.

– Жуткое место, – повёл плечами Инженер, отодвигаясь от портала подальше. – Держу ровно минуту.

– Нам хватит, – переглянулись конвоиры и, подхватив меня под руки, шагнули в прямо в черноту телепорта.