Предтеча
Гавриил Державин

 
Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный!
Металлов тверже он и выше пирамид:
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
И времени полет его не сокрушит!
 

Г.Р. Державин

Гавриил Романович Державин

(1743–1816)

Личность Гавриила Романовича Державина масштабна и многообразна, а история его жизни настолько удивительна, что может послужить источником для многих приключенческих романов. Вдумчивый читатель сам разберется в перипетиях биографии Гавриила Романовича Державина. Однако хотелось бы обратить внимание на наименее известные страницы его биографии.

О Державине я узнал в 70-х годах прошлого века. Мое представление о нем было примерно таким, каким оно было у большинства советских граждан, не являющихся специалистами в области истории и литературы. Знаменитую фразу А.С. Пушкина о Державине знали все, кто хотя бы учился в школе. Знали в Советском Союзе и Степана Разина, Емельяна Пугачева и других по сути государственных преступников, одновременно грабителей и убийц, которых государственная пропаганда превратила чуть ли не в борцов с царизмом за свободу и равноправие граждан.

В 80-х годах, когда судьба предоставила мне возможность изучать право, я узнал, что тот самый Державин был первым министром юстиции Российского государства, выдающимся государственным деятелем, одним из создателей того русского языка, на котором сегодня говорят россияне как в нашей стране, так и в других странах. Но самым удивительным для меня оказался тот факт, что именно Г.Р. Державин первым из влиятельных вельмож заговорил о законе и законности. Тем самым он привнес в российское общество идею верховенства закона, став, таким образом, предтечей многих выдающихся юристов, служивших продвижению норм правового государства в нашей стране на протяжении более 200 лет.

В 1997 г. я впервые побывал на могиле Гавриила Романовича Державина в Хутынском монастыре рядом с Великим Новгородом. А в 1998 г. при назначении на должность министра юстиции, зная мое отношение к этому Великому Гражданину, коллеги подарили мне портрет Державина, который до сих пор находится в моем кабинете.

Гавриил Державин родился 3 июля 1743 г. в Казани в семье Державиных. Род его отца происходил от Мурзы Багрима, принявшего православную веру. Один из его потомков – Нарбеков – получил прозвище Держава^[5], так и пошло – Державины. Отец Гаврилы Роман Николаевич служил в армии, женился на Фекле Андреевне Гориной. Оба хоть и дворянского рода, но бедные, поэтому у Гаврилы не было возможности обучаться в Москве или Санкт-Петербурге; читать и писать научила его матушка, на пятом году жизни он начал уже делал это достаточно бегло^[6]. Его обучали в основном церковные служащие, однако после переезда в Оренбург он проходил обучение в училище для дворянских детей. Несмотря на грубость учителей и их, по большому счету, неграмотность, Гаврила смог «выжать» и из такого обучения все, что можно, и даже выучил немецкий язык. Его учителем был ссыльный немец. Вскоре семья вернулась в Казань, где Державин поступил в только что созданную гимназию.

Через три года учебы, в 1761 г., Державин был призван рядовым солдатом в лейб-гвардии Преображенский полк. Молодой человек, имевший буквально с рождения гуманитарные склонности, обучался шагистике, стрельбе и т. д., по ночам читая книги.

Как известно, Преображенский полк поддержал свержение Петра III и восхождение на престол Екатерины. Был там и Державин, который со всеми присягнул молодой Екатерине. Гавриле было 19 лет.

Период со смерти Петра I до воцарения Екатерины II получил благодаря В.О. Ключевскому название эпохи дворцовых переворотов. За это время шесть монархов занимали русский трон, получив его в результате сложных дворцовых интриг или переворотов при непосредственном участии военных. Фактически, да и юридически восхождение на престол в обход закона путем военного переворота в те времена было скорее правилом, чем исключением.

В 1722 г. Петр I отменил порядок престолонаследия по завещанию или соборным назначением, заменив его личным назначением. Но назначить преемника он не успел. C помощью гвардейских полков на престол взошла Екатерина I.

После смерти в 1727 г. Екатерины I императором, согласно ее завещанию, провозглашается внук Петра I – Петр II. Но он очень быстро умер и курляндская герцогиня Анна Иоанновна, дочь брата Петра I – Ивана Алексеевича, провозгласила себя самодержавной императрицей, упразднила Верховный тайный совет, а его наиболее активных членов отправила в Сибирь.

Незадолго перед своей смертью императрица назначила себе преемника – Ивана VI, внука Екатерины Ивановны (дочери Ивана V). Во время очередного переворота, совершенного 25 ноября 1741 г., императрицей была провозглашена дочь Петра I Елизавета.

После смерти Елизаветы на российском престоле недолго находился Петр III – с 1761 по 1762 г. Он оказался не способным руководить государством. И в результате очередного переворота его жена Екатерина II, опираясь на Измайловский и Семеновский гвардейские полки, провозгласила себя в июне 1762 г. императрицей. Остальные гвардейские полки также поддержали переворот. Сенат и Синод присягнули ей. Попытка Петра III вступить в переговоры ни к чему не привела, и он был вынужден собственноручно подписать присланный Екатериной акт «самопроизвольного» клятвенного отречения от престола. Так завершилась эпоха дворцовых переворотов.

Через год после петергофского переворота Державина произвели в капралы. Вечером и ночью после службы он читал Ломоносова, Сумарокова, произведения немецких авторов. Писал короткие стихи, играл в карты, и не только «на интерес», особенно находясь в отпуске. В 1769 г. на Державина и его знакомого Максимова завели уголовное дело, современным языком, за мошенничество. Последствия могли быть суровыми, но обошлось. Как пишет Владислав Фелицианович Ходасевич, это «как-то внезапно и сразу его отрезвило»^[7]. Служба продолжалась, и к началу Пугачевского бунта (1773 г.) Державин становится прапорщиком.

В царствование Екатерины II до 1773 г., т. е. до начала Пугачевского восстания, специалисты по истории русских крестьян насчитали (по архивным и другим источникам) около 40 волнений; но, вероятно, их «было более»^[8].

Восстание (бунт) яицких казаков, переросшее в полномасштабную войну под предводительством Е. Пугачёва против императрицы Екатерины Великой началось 17 сентября 1773 г. и продолжалось вплоть до середины 1775 г., несмотря на военное поражение башкирско-казацкого войска и пленение Пугачёва в сентябре 1774 г.

Восстание охватило земли Яицкого войска, Оренбургский край, Урал, Прикамье, Башкирию, часть Западной Сибири, Среднее и Нижнее Поволжье. В ходе бунта к повстанцам присоединились представители коренных народов Поволжья и Урала (башкиры, татары и др.), уральские заводские рабочие и часть крепостных крестьян тех губерний, где разворачивались военные действия.

В ноябре 1773 г. Екатерина назначила главнокомандующим по подавлению Пугачевского восстания генерала Александра Ильича Бибикова. Ему поручено было также ведение следственных дел о сообщниках Пугачева^[9].

Державин убедил генерала включить его в следственную комиссию. Для Гавриила Романовича, не имеющего юридического образования (а кто его тогда имел?), это было и правовое обучение, и юридическая практика одновременно. Конечно, своеобразная, но тем не менее.

Державин расследовал предательство, грабежи, убийства, готовил речи для призыва в ополчение против самозванца, носился по городам с тайными приказами и сам принимал участие, по необходимости, в подавлении бунта, составлял списки участвующих в мятеже, вел учет наиболее пострадавших от бунта, иногда его отряды исполняли наказания (от розог до смертной казни). Несколько раз чуть не погиб.

После разгрома пугачевских войск Державин возглавлял одну из групп по его поимке. Однако самозванца во время окружения сдали его ближайшие соратники… В Симбирске Державину, приехавшему на доклад к главнокомандующему П.И. Панину, показали пленного Пугачёва. Вот каким его описывает Державин: «Лицом он был кругловат, волосы и борода окомелком, черные, склоченные; росту среднего, глаза большие, черные на соловом глазуре, как на бельмах. Отроду 35 или 40 лет»^[10].

После подавления бунта П.И. Панин по молчаливому согласию свыше (а может быть, просто по согласию) приказал ««пересечь жестоко всех крестьян», прикосновенных к бунту… «у пахарей, не годных в военную службу, на всегдашнюю память их преступления урезать у одного уха»… Но и этого мало: от каждых 300 чел. крестьян бунтовавших губерний (не бунтовавших крестьян, а бунтовавших губерний. – П.К.) один был по приказанию П. Панина повешен, а тела казненных… было велено положить «по всем проезжим дорогам»…»^[11]. Конечно же все это было без суда и следствия. Гавриил Романович в этом участие не принимал: одно дело – война, другое дело – террор.

После проведения казней и наказаний основных участников восстания Екатерина II с целью искоренения памяти о событиях, связанных с Пугачевским движением и выставлявших ее правление не в лучшем свете в Европе, в первую очередь издала указы о переименовании всех мест, связанных с восстанием. Так, станица Зимовейская на Дону, где родился Пугачёв, была переименована в Потёмкинскую, а сам дом, где родился Пугачёв, было велено сжечь. Река Яик была переименована в Урал, Яицкое войско – в Уральское казачье войско, Яицкий городок – в Уральск, Верхне-Яицкая пристань – в Верхнеуральск. Имя Пугачёва предавалось в церквях анафеме наряду со Стенькой Разиным. Для описания событий возможно было использование лишь таких слов, как «известное народное замешательство», и т. п. В советские годы память о Е. Пугачеве и его сподвижниках, наоборот, была увековечена. В России и на Украине есть улицы Пугачёва, в столице Республики Мордовия – Саранске Е. Пугачеву установлен памятник и т. д.

После военных действий, разрушения, крови, интриг для Державина открылась возможность творчества, и с 1775 г. Гавриил Романович написал большое количество поэтических произведений.

Согласно господствовавшим тогда правилам стихосложения Державин по преимуществу писал в стиле М.В. Ломоносова. Писать стихи Державин начал еще в годы солдатской службы, но широкой читательской публике стал известен гораздо позже, после публикации в 1783 г. оды «Фелица». Автору тогда было 40 лет.

Его оды, будучи общепризнанными вершинами русского классицизма, отмечены яркой индивидуальностью. Державин, в частности, осуществил как бы «опрощение» и «снижение» высокого слога, приспособляя его к нормам разговорного языка, в то время как в поэзии классицистов просторечная лексика употреблялась только в «низких» жанрах – в басне, эпиграмме, сатире. Как писал Н.В. Гоголь, «слог у него так крупен, как ни у кого из наших поэтов, разъяв анатомическим ножом, увидишь, что это происходит от необыкновенного соединения самых высоких слов с самыми низкими и простыми»^[12].

1 января 1777 г. Державин получает звание гвардии капитан-поручика. Между тем на службе было все непросто: это и долги, и, что больше всего задевало Гавриила Романовича, интриги, и то, что вместо награды за Пугачевскую кампанию его после 15 лет военной службы «указом от 15 февраля 1777 г. выпустили не в армию, а в статскую службу. Он получил чин коллежского советника и три сотни душ в Белорусской губернии»^[13]