Глава 3. Еще сутки!

Ночь подкралась незаметно, граф дель-Конзо рухнул в массивное кресло с высокой спинкой, обитое темно-бордовым бархатом. Уже четвертый день он занимал покои хозяина замка Костаржи, и это его бесило. Бесило настолько, что он был похож на бешеную собаку.

Граф окинул взглядом роскошный кабинет. Стены увешаны дорогими гобеленами с изображениями охотничьих и мифологических сцен. Массивный дубовый стол, за которым он сидел, украшала искусная резьба.

В углу комнаты возвышался внушительный камин, над которым висел большой портрет предыдущего владельца замка. Свет от нескольких канделябров с горящими свечами отбрасывал причудливые тени.

Роскошь, которая так близко, которая должна была стать его, ускользнула так легко…

Чертов король обманул. Обвел вокруг пальца и сделал это так мастерски, что графу оставалось только трястись от бессильной злобы. Он должен был получить эти земли! Этот замок! Этих драных слуг и крестьян. Он! Не король!

– Вина! – приказал граф и стукнул кулаком по столу.

Служанка быстро убежала, оставив его одного. Бенуа прикрыл глаза, стараясь перебороть привычную мигрень, и почувствовал приближение среднего огонька. Демон, который ощущался, был больше, крупнее, чем у обычного порохового мага, а значит в гости пожаловал капитан-лейтенант Руззак, чтоб его черти отымели. Постепенно послышался перезвон шпор. Кляк-кляк, кляк-кляк.

Огонек все приближался и приближался, пока наконец не остановился у двери хозяйского кабинета.

– Входите, Руззак, – произнес дель-Конзо, стараясь скрыть недовольство.

Дверь распахнулась, и на пороге действительно оказался капитан-лейтенант. Он вошел, стянул с головы шляпу и отвесил весьма формальный поклон. Не так почтительно, как того бы хотелось графу, но не совсем уж неуважительно – на грани приличного.

– Доброго дня, милорд, – спокойно произнес офицер. – Позволите?

Рукой в перчатке он указал на кресло напротив и сделал это весьма выразительно, почти требовательно.

– Не могу отказать вам, садитесь, – проговорил дель-Конзо спокойно, с легкими нотками меланхолии в голосе. – Тем более что я тоже тут не хозяин, как вы можете знать.

Служанка внесла графин с вином и пару бокалов. Вышколена неплохо – догадалась, к кому мог прийти этот индюк в гвардейском мундире.

– Будете? – спросил Бенуа гостя.

– Не откажусь. – Руззак подкрутил правый ус и взглянул на служанку, поставившую перед ним бокал.

Молодая, дородная, таких женщин он любил.

– Как продвигаются поиски мальчишки? – Слуга короля отхлебнул немного вина и слегка расслабился.

– Никак, – отозвался граф недовольно. – Этот чертов Жан Гурат помогает ему скрываться.

– У вас целый город, набитый солдатами под завязку. И вы не можете найти в нем одного несчастного мальчишку и старика, который должен уже сраться под себя?

Граф расхохотался.

– Я сказал что-то смешное?

– Немного, месье-капитан. Вы ведь не местный, я прав?

– Я из Санжеоль.

– Простите, не знаю, где это. – Слово «захолустье» Бенуа учтиво не произнес. – Так вот… Жан Гурат вовсе не такой старик, к каким вы привыкли. Он уже минимум сорок лет служит, тридцать из них Жуару.

Титул дель-Косталь или граф дель-Конзо старательно не использовал. Нет больше такого графа, и никогда не было! Осталось только разобраться с мелким недоноском, и можно считать вендетту удавшейся.

– Так вот, – продолжил Бенуа, отхлебнув из бокала весьма недурного вина, – это не просто старик, а расчетливая и крайне злобная сволочь, рожденная от последней портовой шлюхи только с одной целью – резать глотки. И, поверьте моему опыту, он это делает просто отлично. Не верите мне?

В ответ Руззак только улыбнулся. Похоже, он действительно не верил.

– Я много про кого такое слышал, но пока ни единого доказательства вы мне не предоставили.

– Что же, прошу. Сынок Луи был на прогулке с учителем словесности, я знаю точно, поскольку этого типа подкупи мои агенты. По замыслу, мальчишка должен был оказаться у моих людей, и тогда все кончилось бы сразу. Но я как чувствовал проблемы, так что послал четверых опытных пороховиков. Все служили мне не меньше десяти лет, обладали демонами первого ранга и вместе могли справиться с любым бойцом. Слаженная четверка. Вам надо дальше пояснять?

– Нет.

Капитан-лейтенант Пьер Руззак действительно знал, на что способны подобные бойцы вчетвером. А потому он несказанно удивился, когда дель-Конзо продолжил.

– Всех четверых нашли мертвыми в квартале от того места, где проходил урок. Предателя Жан Гурат зарезал там же, словно свинью.

– У старика могут быть сообщники.

– Несомненно, – согласился граф. – Я даже больше скажу: это его город, он знает тут каждый уголок и каждую щелку. А потому нам нужно еще время на поиски. Дайте его нам, и парень будет висеть в петле.

– Сколько вам надо?

– Месяц.

– Месяц? – Губа капитана королевской гвардии дернулась.

– Еще сутки блокады, и ни минутой больше, милорд.

– Этого мало.

– Да, но у меня приказ от самого короля, а вы, при всем моем уважении, с ним спорить не сможете, господин граф.

– Но это нереально, я и так делаю, что могу. Если вы уйдете и откроете тракт, они точно уйдут. Вы должны понимать, что нужны мне на этой чертовой дороге.

– Торговцы уже шлют бумаги. При всем уважении, милорд, но это не вас пропустят через строй, если товар и золото, идущие в столицу, задержатся больше положенного. Сутки, а затем мы снимаемся, дальше наводите порядок сами, – произнес солдат безапелляционно. – На сим позвольте откланяться, и благодарю за вино.

Руззак поднялся, развернулся на каблуках и пошел прочь. Дель-Конзо слушал звук его удаляющихся шагов. Перезвон шпор постепенно затихал в длинном коридоре. Наконец, когда Бенуа перестал слышать и чувствовать присутствие капитана, он смог дать волю чувствам.

– Урод! – закричал он что было сил и ударил по дубовой столешнице. Раз. Второй. Третий. Костяшки пальцев заныли от боли.

На шум вошла молодая служанка, та самая, что недавно приносила вино:

– Ваша милость…

– Пошла вон!!! – прорычал граф, не глядя на девушку.

– Но, господин…

– Я сказал – во-о-о-н!

Хрустальный бокал полетел в сторону двери. Девушка едва успела скрыться за тяжелой дубовой створкой. Бокал разлетелся на мелкие осколки. Дель-Конзо перевел взгляд на портрет Луи, висевший на стене напротив.

– Ты, – процедил он сквозь зубы. – Ты как-то это предвидел, ублюдок. Не знаю как, но ты это подстроил.

Он схватил со стола хрустальный графин и с силой запустил в портрет. Не попал. Графин взорвался смесью осколков и вина. Красные капли залили холст, превратились в потеки. На мгновение дель-Конзо показалось, что его враг смотрит на него с портрета, весь залитый кровью. Смотрит и издевательски ухмыляется.

– Мерзавец! – выкрикнул граф.

Он быстро вскочил с кресла, так что оно просто повалилось назад с глухим стуком. В пару стремительных шагов подошел к портрету и рывком сдернул его со стены. Удар о мраморный пол расколол позолоченную раму. Второй удар порвал холст, оставив рваную дыру, разделившую Луи на две половины. Но этого Бенуа показалось мало.

Камин жадно принял в себя изуродованный портрет. Дель-Конзо, тяжело дыша, смотрел на то, как пламя пожирает холст, как пузырится краска, как постепенно исчезают черты ненавистного лица. Он смотрел, и гнев постепенно отступал, сменяясь мрачным удовлетворением.

Глубоко вздохнув, граф выпрямился и громко выкрикнул:

– Каспар!

Затем высунулся в коридор и гаркнул:

– Сюда, чтоб тебя!

На зов появился капитан личной гвардии Каспар Леру. Высокий рыжий детина со шрамом через всю щеку вошел без стука и вытянулся во фрунт. Весь свой путь он проделал, слегка позвякивая шпагой.

– Звали, милорд? – спросил он на удивление высоким, почти детским голосом. При этом он пристально глядел на своего господина.

– Конечно, звал, дебил, – процедил лорд сквозь зубы, нервно постукивая пальцами по столешнице. – Как продвигаются поиски мальчишки?

– Никаких следов, милорд, – ответил Леру, слегка поморщившись. – Мы прочесали весь город и окрестности.

– И не нашли его?

В ответ Леру только виновато опустил глаза.

– Удвоить патрули, – процедил сквозь зубы дель-Конзо. – Все экипажи и подводы, выходящие из города, проверять с особым тщанием. Каждую телегу, каждый мешок! Даже навоз!

– Конечно, милорд, я немедленно распоряжусь, – кивнул Леру, сжав рукоять шпаги.

Капитан собирался уже развернуться и выйти, когда голос его лорда прозвучал особенно грозно, словно раскат грома в ночи.

– Еще… – Граф замолчал на мгновение, тяжело дыша. – Тела осужденного Жуара и супруги…

– Да, милорд? – Леру замер, ожидая приказа.

– Снять и сжечь, – прошипел лорд, отвернувшись к окну. – Немедленно. И чтобы никто не видел.

Капитан молча кивнул и вышел, оставив своего господина наедине с мрачными мыслями.

Андрэ проснулся от тихого шепота, но не подал виду, осторожно приоткрыв один глаз. Сквозь щель в старых досках пробивался тусклый свет фонаря.

– Почти договорился, только эти сволочи арестовали связного. Договариваться, сам понимаешь, стало тяжелее и дороже, – проговорил кто-то неизвестный низким глубоким голосом.

– Спасибо, дружище, – отозвался Гурат и хлопнул незнакомца по плечу. Звук хлопка эхом разнесся по помещению. – Я в долгу.

– Забудь. Только скройся поскорее, работать просто невозможно. – Незнакомец нервно оглянулся на дверь. – Эти чертовы солдаты дель-Конзо едва ли не ночуют у нас. Вчера трое заявились с обыском, еле отвязался.

Гурат тяжело вздохнул, пальцы машинально теребили рукоять кинжала на поясе.

– Как только, так сразу. Этот город стал резко недружелюбен к нам.

– Что, под Гнессеном было лучше? – усмехнулся незнакомец, доставая из-за пазухи фляжку и делая глоток.

– Под Гнессеном хоть было понятно, кого убивать. – Гурат сплюнул на пол. – А тут… а к черту! Стар я для всего этого дерьма. Кости ноют, каждый раз перед дождем. Зрение начинает подводить. Стар я стал…

– Настолько стар, что уже мышей не ловишь. – Незнакомец хмыкнул и кивнул в сторону перегородки, за которой спал Андрэ. – Твой сосед за этой деревяшкой уже проснулся и старательно делает вид, что все еще спит.

Андрэ почувствовал, как его сердце забилось чаще, но продолжал лежать неподвижно, прислушиваясь к каждому слову и звуку в затхлом воздухе убежища.

Кулак старого солдата ударился о дерево.

– Вылезай, милорд, познакомлю тебя с одним особенным человеком.

Выходить к говорившим было боязно и стыдно, даже несмотря на то, что мальчишка не подслушивал, а просто услышал все сам. Андрэ чувствовал, как его сердце колотится где-то в районе пяток, а ладони покрылись холодным потом. Он вышел с виновато опущенной головой и обозначил короткий поклон перед гостем.

Тот оказался весьма необычен даже по меркам всего того, что успело произойти за эти безумные пять дней.

Он возвышался над Гуратом, словно башня. Выше любого мужчины на голову, если не больше. Широкие плечи переходили в мощный торс и массивные бедра. При первом взгляде тело его напоминало грушу, обтянутую кожаным жилетом, расшитым странными узорами. Но не это поразило парня.

Мужчина был абсолютно лыс, а кожа его черна, словно вороненая сталь, блестящая в тусклом свете.

«Проклятый матран», – пронеслось в голове у Андрэ. Внутри у него все сжалось, словно его окунули в ледяную воду.

С самого детства он слышал о матранах только ужасы. Как за тремя морями эти проклятые варвары ведут себя, подобно совсем отсталым дикарям. Истории рассказывали, как они врываются в дома к белым горожанам и творят бесчинства: пытают мужчин раскаленным железом, насилуют толпой женщин и детей, а потом пожирают своих жертв, запивая их кровью.

Заметив перепуганный взгляд мальчика, матран громко клацнул зубами, так что от этого звука Андрэ едва не подскочил на месте. Только чудом он смог сдержаться, вцепившись побелевшими пальцами в край своей потрепанной рубахи.

– Смелый мальчик, моя съесть тебя, – проговорил незнакомец, старательно коверкая слова. Его голос звучал низко и хрипло, словно рычание дикого зверя. – Вырывать смелый сердце и есть, чтобы тоже стать смелым.

Андрэ сглотнул ком в горле и, собрав всю свою храбрость, произнес дрожащим голосом:

– Я слышал, как вы говорили, зачем вы притворяетесь?

Матран замер на мгновение, а затем его лицо расплылось в широкой улыбке, обнажив ряд кривых желтоватых зубов, резко контрастирующих с темной кожей.

– Затем, что ты хочешь видеть меня таким, малыш. – Он подмигнул Андрэ, и в его глазах мальчик увидел не жестокость, а озорной блеск. – Или, может быть, я на самом деле дикарь и просто притворяюсь добрым.

– Зачем? – снова произнес Андрэ и тем самым смутил собеседника.

– Чтобы выпустить тебе кишки в самый неожиданный момент. Как мысль? Ты что, книжек про матранов не читал?

– Читал, но в последнее время я полагаюсь больше на свой опыт, а не на сказки.

– Резонно.

– Да и потом, живым я буду стоить больше. Дель-Конзо хочет сам меня убить.

Великан картинно развел руками, признавая его правоту.

– Познакомь нас, Жан. Этот маленький господин меня заинтересовал и посмешил.

Гурат, которого матран назвал по-свойски Жаном, переводил взгляд с одного на другого.

– Андрэ Жуар, теперь уже бывший граф дель-Косталь, вроде как законный владелец этих земель. – Старик перевел взгляд на темнокожего мужчину, его голос звучал устало, но с ноткой уважения: – А́мос Саид аль-Барей, известный также, как Малыш-Амос и Тот-черный-хер.

Амос хмыкнул, скрестив мускулистые руки на груди.

– Ты еще Черного Дьявола забыл и Того-проклятого-черного-колдуна.

– Думал, что ты не любишь эти прозвища. – Гурат приподнял бровь, в его глазах мелькнуло удивление.

– Колдуном был мой дед, а дьяволом меня уже сто лет не зовут, но, думаю, разрешу мальчонке в виде исключения. – Амос подмигнул Андрэ. – Немного у меня графов в друзьях, так что пусть почувствует себя особенным.

– С чего ему такая честь?

– Он еще ни разу не назвал меня сволочью или черномазым, а это весьма редкая доброта в последнее время.

Амос громогласно рассмеялся.

Андрэ нервно сглотнул, его глаза расширились от удивления.

– А мы друзья? – с недоверием спросил он.

– О-о-о-о, – матран произнес это с широкой улыбкой, обнажая зубы, – лучшие. Как говорится, друг моего друга – мой друг. – Он кивнул в сторону Гурата. – А с этим старым ублюдком мы уже почти полвека знакомы. И скажу вам так, милорд: мы связаны не хуже двух половинок одной весьма страшной задницы.

Он повернулся к старику и серьезно велел:

– Расскажи ему про меня побольше, Жан, пусть перестанет уже меня бояться.

В ответ Гурат указал на потертый деревянный стул.

– Сядь.

Андрэ подчинился, ощущая, как колени еще дрожат.

– Амос – друг друзей. В крупные дела он не лезет, в основном держится в тени…

– Мне это вообще не сложно, – улыбка черного великана стала еще шире, – глаза и пасть закрыл, и все – даже кошка меня в темной комнате не увидит, а уж вы, беляки, и подавно.

Андрэ почувствовал, как напряжение постепенно начинает отпускать его. Он осторожно поднял взгляд на Амоса, пытаясь увидеть в нем не страшного матрана из детских сказок, а человека, которому, похоже, очень сильно доверяет Жан.

– Но это далеко не все, что умею. Я, скажем так, не обделен художественным талантом и сделал вам фиктивную подорожную. – Амос достал из внутреннего кармана жилета сложенный пергамент и с гордостью продемонстрировал его. – Такая красивая получилась, что так и хочется похвастаться.

Глаза Андрэ загорелись, а в голосе забрезжила надежда:

– Значит, мы можем бежать?

Он подался вперед, готовый сорваться с места хоть сейчас. Как же сильно он устал от этого чертового подвала.

– Да, но в городе патрули, – отозвался со своего места старый солдат.

Гурат, неторопливо набивал трубку, его морщинистые пальцы двигались с высочайшей точностью.

– Еще и комендантский час ввели. Стоит показаться после заката на улице, как нас тут же найдут.

Он поджег небольшую лучину от фонаря, распалил ею трубку, и комната наполнилась ароматом крепкого табака.

– Не пугай моего нового друга, старый ты паникер. – Амос покачал головой почти серьезно.

Гурат выпустил колечко дыма и хмыкнул.

– Я не паникер, а осторожен. И именно потому я все еще жив.

Андрэ переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять, что на самом деле происходит между этими двумя. Казалось, он наблюдает старый спор, который в очередной раз пошел на новый виток. Внезапно он заметил, как изменилось выражение лица старика – в глазах появился хитрый блеск, а уголки губ чуть приподнялись в едва заметной лукавой усмешке.

– Ты уже что-то придумал, Жан? – спросил мальчик.

– Конечно. – Гурат затянулся и медленно выдохнул дым, создавая драматическую паузу. – Фокус Тилье.

Матран замолчал на мгновение, явно прикидывая что-то в уме, а затем рассмеялся.

– А знаешь что, старая ты гнида? Может выгореть.

– Но для этого надо будет найти еще немного мертвецов.

Андрэ почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли в горле. Амос и Гурат обменялись многозначительными взглядами.

– Это сейчас шутка какая-то? – произнес парень испуганно.

– Нет, – хором ответили оба его собеседника, и в их голосах не было ни капли юмора.